Месть лорда-палача. Том 2

Глава 8

Успокоив сердцебиение и исходящую от сердца ману, Анхель застегнул пуговицы на рубашке и сел рядом со мной, давая мне переварить всё увиденное и услышанное.

Слова брата меня знатно удивили. Драконы, высокомерные создания, считающие себя ровней богам... и кто-то из них отдал добровольно своё сердце человеку?

Звучит как бред... если бы не сидящее рядом со мной доказательство.

— И что тебе оно даёт?

— Много чего, — неопределённо пожал плечами брат. — Увеличивает мой запас маны, его силу поглощения, пропускную способность... и её контроль.

Теперь понятно, почему его отношения с Анной так изменились. В нём больше не играли гормоны от атрибута из-за высокого контроля. Мысля трезвым умом, а не телом подростка, он мог как взрослый человек поговорить со златокудрой об их отношениях.

И ведь не сказал мне сразу, чтобы удивить и заставить сидеть в непонятках. Вот же хитрый лис!

— Что по физической силе?

— Она увеличивается только в "драконьей" форме. Как и скорость, реакция и тяжесть ударов. Ещё и появляется пламя под мой атрибут. Но держать эту способность могу лишь от силы минуту. Дальше тело не выдержит.

Ну, как юнион света, он лучше других знает что происходит с его телом. Такие противники вообще самые противные. Лечат себя в бою, лучами света швыряются, становятся невидимыми под отблеском солнца. Хорошо хоть последователи Светоликой не обладали последней способностью. Всё же божественные силы не та же мана.

— А если ты повысишь свой ранг? Время увеличится?

— Не знаю. Точнее, не помню. Я даже не знаю что сейчас с тем драконом. Хотя не думаю, что жизнь его покинула. Сердце ощущается по-другому. Словно оно никогда и не было связано с ним.

— Понятно, — пробубнил я, задумавшись. Но затем у меня в голове промелькнули воспоминания. Точнее, «та» битва с моим братом. — Скажи... а почему ты её не задействовал...

— При штурме Кадии, да? — сразу понял мой намёк братец. — Светоликой для создания серафима нужен был сосуд, наделённый её «Искрой». Чистый и незапятнанный. И сердце оставляло отблеск на моей душе. Она... вырвало его с "корнями".

Мои пальцы сами собой сжали подлокотники кресла. Хоть Анхель и старался говорить ровно и как-то отрешённо, но в его глазах и мимике мелькали тени того события. Жгучая боль, вкус предательства и ненависть к своему бывшему покровителю, лишившего его свободы.

— ...Никогда я больше не стану чьей-то марионеткой, — шёпотом произнёс Анхель, откидываясь на спинку кресла. — Хватит с меня этих поводков.

— А если его на тебя наденет Анна?

Надо было видеть эту перемену: насколько быстро мрачное лицо блондина превратилась в изумлённое с превратившимися в два блюдца глазами. Он даже закашлялся от шока, и по наитию притронулся к шее.

— Хорошая идея, да? — продолжил я его подкалывать.

— Звучит... заманчиво.

Мы молча уставились друг на друга... прежде чем громко рассмеяться. Чисто, искренне. Так, как смеются в счастливые моменты, сбрасывая с себя пелену пережитого.

Мы изменили своё прошлое и начинаем с чистого листа. А зная наши ошибки, мы недопустим их вновь. И, как и подобает Рэдгирам, несмотря на все препятствия, мы прогрызём свой путь к победе. К мести, справедливости... и счастью.

***

Позднее утро следующего дня

Индрик, кабинет лорда

— И как это понимать?

Передо мной шестеро крепких молодцев, один из которых выделяется своими смешными усиками. Гвардейцы из вчерашнего сопровождения стояли на одном колене и давали себя в подробностях рассмотреть. Но не их полулаты, а мускулистые тела, что явно не обладали той массой мышц, как вчера.

Они... пробудились. В моём роде появилось шестеро мастеров-«Баронетов». За одну ночь.

Вот поэтому и возник к ним интересный вопрос.

— Наш стыд стал толчком к прогрессу, милорд, — витиевато объяснился Готфрид.

— Давай с самого начала, — устало потёр я переносицу.

Сейчас даже брат не поможет зарядом бодрости. Он ещё ранним утром отправился с Ориксом и частью гвардии помогать людям в исцелении. Выполняет данное народу слово, как и требует того честь Рэдгиров.

— Как прикажете, — прокашлялся гвардеец перед своей речью. — Мы и раньше знали, что слабы по сравнению с воинами из других родов. Старая гвардия, увидев нас, разочаровалась бы. Мы и сами этого стыдились, но... к нам со временем пришло смирение. Никто не говорил, но видя как исчезают бывшие владения лордства и как вы с ре-лордом долгое время не выходите из замка, наши руки сами опускались. Служба вашему роду... превратилась из гордого дела в самую обычную рутину со скорым её окончанием.

Я наверное десятый раз про себя это повторяю, но скажу это ещё раз — меня окружают прямолинейные лбы, что просто высказывают всё чётко и прямо, без каких-либо изощрений.

И ведь не накажу, ценю их искренность. Даже такую неприятную. Это лучше всякого жополиза, что лишь затуманит взор своими слащавыми речами и ничего дельного так и не скажет.

Но как же, чёрт побери, не хватает собеседника-златоуста! Эх, Рейвен... как же я скучаю по тебе, мой воронёнок.

— У нас не было стимула. Даже когда вы взялись за наши тренировки, — тут я заметил, как все гвардейцы синхронно вздрогнули, — это лишь начало развивать наши тела.

— И что же изменилось?

— Инцидент в деревне Клот. Ваша победа в битве с превосходящими по силе противниками. Ре-лорд, давший достойный отпор «Маркизу», — Готфрид тут же скривился, словно лизнул кусок лимона. Это так работает размытое воспоминание, которое мозг не может нормально обработать и слегка "раздражается" от этого. Ну, пока не перестанет о нём думать. — И, конечно же, ваша показательная для Вергина наказание за его проступок. Для нас уже казнь преступников в городе стала шоком. Но эта... дала понять как далеко вы готовы пойти ради своих людей, даже если нам угрожает сильный враг. Как ре-лорд готов стать нашим щитом от врагов, так и вы с превеликим удовольствием станете для нас карающим мечом. Вы с господином изменились и стали настоящими правителями. И тогда до нас дошло, что и нам пора меняться.

Заскрежетали мечи в ножнах. Клинки, уперевшись концом в пол, были взяты за рукоять двумя руками.

— Мы слабы. Мы смирились с этой участью. Мы опустили руки. И мы стыдимся себя. Мы те, кто стали лишь паразитами для рода. Но здесь и сейчас мы собираемся принести клятву. Измениться. Стать совершеннее. Быть вашим острым мечом и крепким щитом, что лишь в одном случае опустит руки — смерть. Мы будем с вами до конца, и даже боги не смогут сломить нашу решимость. Кровь, кости, душу. Во имя рода.

Заскрежетал ещё один меч. Клинок стоявшего рядом Люмьера перекочевал в мою руку, пока ноги повели прямиком к стоящему впереди всех Готфриду. Кончик лезвия слегка коснулся плечей мужчины, пока не остановился на его макушке.

— Во имя рода, — произнёс я с лёгкой улыбкой.

Честно говоря, мне было невероятно приятно видеть положительные изменения в своих людях. Их загорающиеся мотивацией глаза и вера в светлое в будущее грели душу. Я знал, что одними тренировками гвардии я не могу ограничиться, им нужно было наглядно показать, что род просыпается. Разжечь в них искру гордости и желание следовать с нашим нарастающим величием нога в ногу.

И у нас получилось, хоть и не так, как я изначально представлял. Но ничего, так тоже сойдёт. Надеюсь, своим настроем они смогут охватить как чумой и своих товарищей.

Ведь их силы вскоре понадобятся мне.

***

Стоило Готфриду с остальными отправиться к их новому учителю Лонг Вэю, что даст им твёрдый фундамент искателя, я откинулся на своём кресле и посмотрел сначала на летающего где-то в облаках Люмьера, а затем на стоявшего в углу Алакея.

— Докладывай.

— Нашли подозрительных личностей. Приехали ещё вчера, но только сейчас начали вести себя странно. Все принадлежат к торговой гильдии «Диспешо».

— Впервые слышу о такой, — поморщился я, пытаясь понять: это я реально не знал, или провал в памяти?

— Мы спросили о них Зимша до его отъезда. Появились ещё год назад. Занимаются в основном продажей различных продуктов. Работают на Табенриров.

О, наши соседи! Основные поставщики продовольствия на северные земли. Боевая мощь невелика, но благодаря торговым поставкам их просто больно задевать — северные рода с их заснеженными землями любят хорошо покушать и не позволят кому-то лишить их этой возможности.

Отец тоже их не трогал. Табенриры не огрызались на наше развитие, а мы, соответственно, не видели смысла кусать их.

Если правильно помню, то в нашем архиве была даже запись о том, что они в самом начале строительства города поставляли лордству продукты по заниженным ценам. Причину мне так и не удалось вспомнить. То ли родители решили не упоминать в записях, то ли я забыл. Надо бы и правда перечитать архив.

Хотя сейчас главное другое — наши относительно доброжелательные соседи вновь проявляют к нам интерес. И лучше им не облизываться на мои земли! Хотя, они на них и так не покушались, когда их делили между собой остальные соседи. Возможно, просто своих уже хватало. Хотя есть и другие варианты...

— Что они успели натворить?

— Ничего. Помимо общей информации о городе, задавали ненавязчивые вопросы страже и горожанам насчёт боевой мощи рода и численности наших войск. В том числе и какие конфликты уже успели возникнуть.

— И что...

— Узнали про кареты Вергинов.

Ожидаемо. Мы тогда так устали, что совсем забыли хотя бы содрать знаки их семьи. Хотя уже наличие нового транспортного средства и отсутствие у него должной охраны, могло заставить народ распространять различные слухи.

— Как отреагировали? — с тяжёлым вздохом вновь мысленно произнёс я.

— Никак не изменились на лицо и никуда не побежали. Возможно сообщили своим через припрятанный шар связи. Но если вы разрешите покопаться в их головах...

— Отставить, — тут же перекрыл я эту радикальщину. Иногда Немого заносит в его идеях. — Как я понял, они лишь разведка и не стоит их провоцировать. Просто продолжайте наблюдения и докладывайте о любых подозрительных активностях.

— Как прикажете, — прикоснулся рукой к груди «хвост». — Какие ещё будут указания?

— Как там поживает наш пленник? — не смог я сдержать лёгкую улыбку.

— Сидит в своей камере. Попыток самоубийства не было. Как и криков. Приёмы еды происходили без происшествий. Эмоциональное состояние: подавленное.

— Отлично, продолжайте наблюдать. А, и ещё один момент. Что там с щитами?

Псионики умеют не только ковыряться в мозгах своей жертвы, но и защищать их от чужеродного воздействия. Ещё в начале службы Немого я приказал ему создать для гвардейцев пси-щиты. Не такие сложные как у меня, конечно — Алакею не хватает пока мастерства и знаний для подобных "конструктов". Но базовую защиту от ударов и подчинения он может навесить. Не хотелось бы, чтобы мой самый верный союзник, как Люмьер, внезапно воткнул мне нож в спину. Будет... неприятно.

— Половине из них установил, сегодня планирую новой четверти. Прошу прощения, что я настолько слаб.

— С учётом того, что среднестатистического псионика хватает максимум на человек двадцать в день, ты справляешься прекрасно, — улыбнулся я, параллельно начиная просматривать документы.

Как раз канцелярия предоставила план по очистке руин и даже составила примерную стоимость всех работ у строительной гильдии. Нам всё же удалось собрать множество разрозненных рабочих по типу каменщиков и плотников в один костяк. Под нашим покровительством и мудрым командованием подобранного нами главы, они стали хорошим подспорьем в восстановлении Кадии.

— Ах да, — тут же я щёлкнул пальцами, вспомнив об одном моменте. — Воспользуйся знаниями Номерных и подготовь защиту для города, когда Вергины прибудут. Не хватало мне ещё от прихвостней подложенных под дома бомб. На этом всё.

— Сделаем, — кивнул Алакей, тут же прыгая в открытое окно.

Стоп, что?

Однако стоило мне быстро подбежать к оконному проёму, я увидел лишь как «хвост» под протекающими вокруг его тела потоками ветра медленно и мягко приземляется на землю возле донжона. Подняв голову, Немой стукнул себя по груди кулаком и пошёл выполнять мои поручения, как ни в чём не бывало.

Медленно повернув голову в сторону Люмьера, я увидел как тот пытается кое-как сдержать вылезающую на морду улыбку.

— Сговорились, значит? — раздражённо потёр я переносицу. — Решили разыграть своего господина?

— Я даже десять эльминов поставил, что вы и бровью не поведёте. Милорд, из-за вас я проиграл.

Тяжёлый вздох, серьёзный взгляд... и предвкушающая улыбка. И вот она уже заставила напрячься юниона.

— Собирайся, Люмьер, — хрустнул я пальцами. — Пора на плац.

— Кря... — услышал я в ответ короткую мольбу о пощаде.

Милосердие?

Я что-то не припомню, чтобы у меня когда-то была такая ненужная штука.

***

Некоторое время спустя

Индрик, плац

Унять моё раздражение помогла даже не тренировка гвардейцев. Их занятия пришлось прервать на середине.

И именно причина такого перерыва вызывала широкую счастливую улыбку.

— Я своего кузнеца руки целовал... я его глаза целовал... — вырывалась из моих уст похвала, пока я посреди плаца проводил пальцами по лезвию моего родного оружия.

Заказ, что я успел сделать ещё вечером, послав посыльного к умелому городскому кузнецу. Нужно было переплавить меч Вергина-младшего в новый клинок. Всё же меч у щенка был необычный, подходящий под могучую руку мастера — адамантит. Редкий металл, что добывается лишь в недрах земли.

Удивительная любовь к сыну, раз глава Вергинов сделал такой дорогой подарок наследнику. Или же этот меч передавался им по наследству? Что же, тогда эту семью ждёт один неприятный сюрприз, хе-хе!

Чертежи нужного оружия, кстати, я сам составил. Всё же любой мастер должен знать как создаётся его клинок или лук. Это ни раз выручало, если они ломались или их крали. Мой клинок — это продолжение моей руки. И я обязан знать о нём всё, прямо как о себе.

И как эксперт в данном деле, я могу заверить — мастер справился на все сто.

Полуторный чёрный меч с широким лезвием и плоским концом, вместо конусообразного для нанесения колющих ран. Утяжелённый в сторону клинка ради нанесения более тяжёлых рубящих ударов, и при этом лишающий своего обладателя дополнительной мобильности. Меч, предназначенный для обезглавливания. Меч, которым лишают жизни благородных.

Меч, что предназначен мне судьбой. Меч палача.

(Как примерно выглядит. Интернет.)

— Ему было дано имя? — спросил я у парнишки, что и принёс мне в футляре клинок.

Давать своему личному оружию особое имя — старая корделийская традиция аристократов.

Подмастерье, присланный кузнецом, быстро помотал головой, с робостью смотря на меня.

— Н-нет, милорд! Мастер сказал, что в-вы лучше кого-либо знаете какое имя необходимо мечу! Да и он... это... ну, сильно устал после бессонной ночи.

Я тихо хмыкнул. О да, знаю я этих творцов. Они как маги, могут погружаться с головой в своё дело, не замечая ничего. Да мой заказ уже стал таким примером. Я ожидал получить меч дня через три-четыре, а мужик успел за одну лишь ночь! Вот это он вдохновился!

И видно, что в своей спешке он не допустил ни единой ошибки. Нет никаких примесей, никакой неровной детали или же кривизны в лезвии.

Осталось только проверить его на деле.

Под взглядом парнишки, Люма и тренирующихся гвардейцев я медленно дошагал до камня, что стоял здесь для юниона, с его отработкой ударов кнутом.

Большая глыба, выше меня в два раза и столько же в ширину. Крепкий, без трещин, такой так просто не расколется. Обычное лезвие вообще затупится при столкновении с ним. Особенно у моего, изначально вообще непредназначенного для битв.

Меч палача, или же меч справедливости, предназначался для казни провинившихся в тяжких преступлениях аристократов. В реальном бою он быстро затупиться, да и его плоский наконечник не сможет ударить в уязвимые места в тех же латах.

Но в моём случае всё меняется.

Рука покрепче сжала столь удобную рукоять меча. Пальцы, кисть, рука, плечо, спина. Всё моё естество направляло тело в нужную позу. Ту, что поможет нанести максимально возможный ущерб врагу.

Вот вторая рука хватается за меч. Вот ноги встают в нужную позицию, а туловище само разворачивается так, чтобы задействовать по максимуму все мышцы.

Краем глаза замечаю у всех удивлённое выражение. Моя стойка им незнакома. Так не держат меч, слишком неэффективно. Весь их опыт им это трубит.

Но лишь я один понимаю, что всё делаю правильно. Техника, отработанная за не один десяток лет. Стойка, принимаемая при каждом сражении. Оскал, что сам собой начинает налезать на лицо. Жажда крови, что сама начинает выходить из тела.

И вся она направлена на стоящую прямо передо "скалу".

Вдох, выдох.

Удар!

Свист разрываемого ветра закладывает уши, мышцы сокращаются от пришедшего в движения тела. Дыхание становится механическим, поглощая кислород в необходимом для всех действий количестве.

Заскрежетал камень, зазвенел клинок. Два звука за эти пару секунд словно пытались перекричать друг друга! И в итоге победил третий — грохот падающего булыжника.

Гигант, что ещё секунду назад был цельным как монолит, с громким «бух»-ом уронил свою верхнюю ровно отрезанную половину на золотистый песок плаца.

Глаза наблюдателей широко раскрылись. Никто не ожидал, что «Баронет», особенно такой как я, способен на такое! Но реальность хорошо так бьёт по мозгам, постоянно удивляя своими припрятанными "сюрпризами". И на наше благо, этот оказался приятным.

Мой взгляд переместился на клинок, смотря на который я не удержался от улыбки. Никаких вмятин, зазубрин и сколов. Словно он только-только из кузни.

— Немезида, — с улыбкой проговорил я, проводя рукой по лезвию чёрного клинка.

Имя моего старого друга, сослужившего мне хорошую службу до самой моей "смерти". Крепкий, острый и искупавшийся в океанах крови. Он нёс возмездие всем моим врагам. И надеюсь, ты продолжишь его дело.

Вернув меч обратно в ножны, я с искренней радостью повернулся к своим дармоедам. Надо было видеть как быстро побледнели их лица, стоило нам встретиться глазами.

— Хотите также уметь? Ну тогда поднимайте жопы и вперёд наворачивать круги! Да с вашей дыхалкой вас даже черепаха обгонит! БЕГОМ МАРШ!!!

Повторять не пришлось — здоровенные лбы послушно побежали, начиная подстраивать свой бег под дыхание, сохраняя как можно больше сил. Помнят мои наставления, молодцы. Хотя как им не запомнить, если я в их голову всё доносил через поджопники. Самый действенный способ добраться до мозгов!

И вот, пока гвардия послушно выполняла мои приказы, я взглянул на замеревшего в ступоре подмастерье.

— Как, говоришь, зовут твоего мастера?

— О-ортольд Деслов, господин! — с заиканием ответил парень.

— Передай мастеру, что за свою работу он получит в два раза больше, чем было оговорено. Скоро к нему занесут всю нужную сумму.

Его глаза тут же превратились в два блюдца, а рот непроизвольно открылся в удивлении. Но он быстро справился с шоком, заверив что всё в точности передаст. Словно боясь что я передумаю, паренёк тут же ушёл сообщать мастеру хорошие новости. А заодно донести новость, что лорд приглашает его на разговор.

Я этому мужику точно не дам прозябать в безызвестности, из слишком уж качественного золота сделаны его руки. И если не согласится работать на мой род, то заказами я его точно завалю.

***

Час спустя

Индрик, братская могила плац

— ...Брат, — с непроницаемым лицом наблюдал за представленной картиной Анхель. — Ты и правда достоин отцовского прозвища.

Ну, зрелище и правда эпохальное. Огромный плац, усыпанный тут и там стонущими телами, что содрогались в проходящих по телу судорогах и тяжело дышали от усталости. Их взгляд был расфокусирован, и единственное, чего они желали — отсдохнуть.

И в сердце этого побоища лежал я. Такой же потный, уставший... но с состоянием в стократ хуже. Быстро стучащее сердце готово было выскочить из груди, лёгкие горели, словно в них устроили пожар, а ущербное тело ныло и умоляло поскорее умереть, ведь оно уже просто не могло выдержать всего того, что я на него взвалил. Работая на пределе своих сил, чтобы держать гвардию в тонусе, я в итоге не заметил, как чуть не довёл себя до могилы.

Но я сопротивляюсь желанию навсегда сомкнуть глаза! Надо развиваться, надо качаться! Вперёд и только вперёд! Ы-А-А-А!

— Какать хочешь? — спросил подсевший блондин, видя как покраснело моё лицо от попытки сесть.

Ответить я не успел, в меня тут же полилась целительская сила, что быстро восстанавливала мою тушку от долгих страданий. Наконец я смог вздохнуть полной грудью и нормализовать свой сердечный стук.

— Спасибо, — слегка улыбнулся я, — А твоих сил ещё хватит на восстановление нашей гвардии? А то мы лишь наполовину выполнили всё запланированное...

— Не-е-ет...

— Спасите...

— Убейте меня...

— Мамочка...

Тут же раздались голоса по всему плацу. Здесь и там слышались как мольбы, так и чьё-то хныканье. И мой добродушный брат решил сжалиться над лентяями.

— К сожалению, мне хватит только на твоё восстановление, Аги. Всю остальную ману я потратил на горожан.

Ага, не *** мне тут, актёрище столичного театра. После нашего вчерашнего разговора я прекрасно понимаю как много теперь у тебя её в запасе!

Но... ладно. Нужно дать людям отдохнуть после серии ожесточённых тренировок. Тем более у них должен хотя бы немного варить котелок, когда они будут слушать проникновенную речь Готфрида про мотивацию и как сильно её нужно поднять ради их семьи и благополучия Кадии.

— Тогда все свободны. Отдыхайте, парни! — повсюду раздались счастливое кряхтение. — А мы с тобой пойдём решать нашу главную проблему.

— У нас их много, — хмыкнул немного нервно Анхель. — Так что уточни.

На его слова я широко ухмыльнулся, а ответом заставил перестать дышать.

— Отрицательный доход.

***

Каждое лордство зарабатывает на каком-то определённом деле. Табенриры хороши в сельском хозяйстве, со своими-то плодородными полями. Другие знамениты своим животноводством со своими сильными боевыми конями или коровами, дающими прекрасное молоко. Третьи становятся богаче благодаря железу и другим рудам, что они добывают в находящихся на их территории шахтах. А некоторые вынуждены богатеть за счёт лишь искажений, что по непонятным причинам так часто возникают именно на их земле.

И ничем из сказанного мы не владеем: земледелие и животноводство здесь кормит лишь собственное население, руда из горы Дырнак простая и не имеет особого спроса на южном рынке, а искажения наши довольно обыкновенные и зачищаются сейчас войсками Совета. Это раньше, при родителях, территории были намного больше и имели свои особенности. Вроде той же залежи мифрила, что обеспечивала неприличный доход. Теперь она у каких-то сранных Льорнов...

Так чем же мы можем в условиях ограниченных земель себя прокормить?

Конечно же чем-то, что выделяет эти земли от остальных! А именно...

— Одежда? — не поверил услышанному брат. — То есть, обычная? Не из искажений?

— Именно! Из самой простой ткани, на вроде хлопка, лёна, шёлка и шерсти. Правда, по ощущениям она скорее к первому. Мягкая, приятная на ощупь, но при этом довольно прочная, чтобы защитить от режущих и колющих ударов. Более того, её можно спокойно использовать для создания зимних и летних нарядов. Поверь, она будет невероятно популярна в Корделии!

— Аги... ты точно уверен, что не заболел? — ушёл в скептицизм блондин. — Где ты видел такую одежду и чтобы она не была создана из материалов не из искажений?

— Малефика.

Вот тут уже с брата слетели все сомнения.

Цветок с юга, из чьих больших белых лепестков создаётся удивительна ткань. Раньше его считали не более чем красивым сорняком без запаха. И лишь через время люди научились обрабатывать его, вываривая и собирая появляющуюся с него нить.

Но конечно же такая ткань не стала бы такой популярной лишь из-за своей новизны. Её истинное качество заключалось в совсем ином.

Первая причина — самовосстановление. Её органические нити сращивались между собой, возвращая одежде прежний вид. А благодаря специальной обработки, она могла восстановить до идеального состояния даже оторванный рукав. Единственный ресурс, нужный для восстановления — мана.

И вот и мы плавно перетекает ко второй причине — магический накопитель. Ткань из малефики могла хранить в себе ману, которой её либо по-быстрому заряжали маги, либо же она в более медленном темпе накапливала её в себе, поглощая понемногу из окружения. Хоть объём у неё был и небольшим, но хватало достаточно, чтобы этим запасом заряжать артефакты, некоторые из которых были вшиты в саму одежду!

Так что да, это действительная просто потрясающая ткань. Но что выйдет дороже? Сам ресурс, или же продукт из него?

Ну... я уже давно знаю ответ на этот вопрос.

Следуя дальше за мной по коридору донжона, мы с братом дошли прямиком до двери в небольшую комнату.

Раньше это была пустующая кладовая, чьё назначение изменилось на мою мастерскую. Шкафы для нарядов, вешалки, зеркала, стенды для больших и маленьких листов, сама бумага и множество флаконов с чернилами совместно с набором писчих перьев.

И это место уже было "загажено". Сегодня утром, вместо бега, я сидел здесь и творил. Так привычно и обыденно, словно я занимался здесь всю свою жизнь.

— Что это... такое? — попытался понять мой брат, смотря на эскиз парадного костюма со всеми подписями деталей.

Белый плащ на правом плече с вышитым на нём золотыми нитями гербом рода. Крепится такая прелесть на костюме за счёт серебряной цепочки, доходящей до белого жилета с образами золотых крыльев на спине. Чтобы ничего не сливалось в одну гамму, добавлена чёрная рубашка, чей воротник завязан на галстуке-пластроне с брошью в виде небольшого голубого топаза, под цвет глаз брата. В запонки рубашки инкрустированы эти же камни. Ах, и конечно же белые туфли с такого же цвета брюками, украшенные лишь небольшой позолотой, словно усланные мириадами звёзд!

— Помнишь вчерашний случай, когда я нарисовал костюм под Корвусов?

— Помню... — прищурился от неприятных ощущений братец. Разговор о предателях ему точно не прибавлял радости. Но он справился со своим раздражением, тяжело вздыхая. — Но ты ведь не про них мне рассказать хочешь, верно? Кажется я начинаю понимать твой план, смотря на этот эскиз, наполненный так любимой тобой роскошью.

— Ой, ну не настолько я её и люблю, — махнул я на него рукой.

— На пятый день рождения ты вместо игрушки, как я, попросил алмаз с твою голову.

— ... — крыть мне было нечем.

Слабость, передавшаяся от мамы. Как она любила красивые и дорогие вещи, так и я не мог оторвать от них взгляда, изливаясь слюной в желании их приобрести. И потому мне было до боли грустно продавать свою коллекцию драгоценных камней ради того, чтобы прокормить весь замок. А сколько ещё мы дорогих сердцу вещей потеряли, ух...

— Ты... хочешь продавать аристократам наряды из малефики, — сам себе кивнул Анхель, продолжая наблюдать за моей улыбкой и эскизом. — Ты знаешь как она создаётся. Даже больше... ты умеешь из неё вышивать наряды. Вот почему ты тогда нарисовал костюм — последствия твоей работы.

— Моя работы — быть лордом. Дело портного — лишь хобби, — и тут на лицо сама собой налезла довольная высокомерная ухмылка. — Я не виноват, что никто так и не смог достичь моего мастерства.

И это не хвастовство — лишь неоспоримый факт. В «будущем» я был известен своим ремеслом, что помогало мне отвлечься от перегорания и позволяло расслабиться, одновременно с этим кормя мою любовь к изяществу. Ну и деньгами. Даже высшие лорды до моего собственного возвышения признавали мой талант и делали у меня заказы.

Забавно, что в итоге я смог превратить свою слабость в силу. Разбираясь в веяниях моды из-за своего фанатизма и научившись искусству нитей и иголок, я творил поистине великолепные шедевры. Ни сразу, конечно. На развития своего мастерства мне понадобилось куча времени.

Хорошо хоть в этот раз мне не придётся его тратить — все мои знания теперь при мне. Они открылись мне, когда я был ещё в деревне и горбатился в саду Регалы Норгерн. Именно там я и нашёл чудесный цветок, чьи свойства ещё никому не известны. Кроме нас с братом, конечно же.

— Даже так, у нас нет подходящих материалов, — покачал головой из стороны в сторону братец. — Ладно малефика, ты смог её найти и даже уже продумал где можно устроить плантацию. Инструменты тоже не проблема, те же ремесленники тебе всё подготовят. А что насчёт красок для нарядов? И где ты будешь делать обувь под одежду? И, что самое главное, откуда ты возьмёшь время? Деньги нужны хоть ни через день или два, но до твоего совершеннолетия их должно уже быть в запасе.

— Краски для одежды не проблема, — вновь хмыкнул я. — Мы легко их сможем производить и сами, знания и необходимые пигменты есть и в нашей земле. Нам только и остаётся, что самим организовать производство.

— Тогда что насчёт моей договорённости с тем торговцем, что предоставил нашему агитационному цеху...

— Покупаем и дальше у него краску. Тем более она только и годится, что на листы бумаги. Для малефики нужна совсем с другим составом. Всё же она при восстановлении должна быть такого же цвета, что и раньше.

Анхель не стал спорить. Всё же в этой теме я разбираюсь гораздо лучше его. Как портной, так и лорд, что прожил на этих землях всю жизнь и знает многие её сокрытые сокровища.

— Что по остальному?

— Мы же забрали цех у Шакира, нашего неудавшегося работорговца. Вот с его ткацкими станками мы и запустим производство. С одеждой уже разберусь я, а вот цветы и как их по-быстрому взрастить... помнишь, как ты со своей силой вырастил за пару минут розу?

— Да, мама научила вливать жизненную силу и так ускорять рост растений. Я же её потом ей и подарил, — кивнул с улыбкой блондин, лишь через секунду догоняя мой план и тут же широко раскрывая от моей наглости глаза. — Ты же не собираешься эксплуатировать собственного брата?

— Но мы же так решим проблему со временем, как ты и хотел! Хе-хе-хе! — на мой злодейский хохот и довольную рожу Анхель лишь горестно вздохнул.

— Мелкий гремлин... — ругнулся, но не отказался от предложения братец.

Понял сразу, что я от него не отстану. Да и мысль у меня здравая. Если есть такая возможность, то почему бы не попробовать

— Но по поводу обуви ты прав, нет у нас на это ресурсов пока, только если увеличивать поголовье животных ради их шкуры. Но тут да, время нужно много. Однако вариант есть — закупка. К нам как раз заявились те, кто может нам её поставлять.

Я уже было хотел рассказать про род Табенриров, но тут в комнату внезапно влетает слегка запыхавшаяся Анна.

— Милорды! Важная новость — Зимш только что приехал!

— Как это? Он же до соседнего лордства ещё и половину пути не должен был проехать, — удивился со мной Анхель.

— И не доехал. Сразу развернулся, увидев кто к нам мчится.

Сердце учащённо застучало, а пальцы слегка задрожали от волнения. Не может быть, чтобы они...

— Наёмники... они уже тут!

Ой, да чтоб тебя!