Мертвые роботы

Глава 24

Рим проснулся утром совершенно разбитым, ему удалось уснуть уже ближе к рассвету. Перс уже стоял перед их хижиной в ожидании пробуждения пленников. Он принес им немного воды и подождал пока они полностью проснуться, чтобы рассказать, что их ожидает сегодня. Пленники выпили всю предложенную воду до самой последней капли и вышли из своего неуютного убежища.

– Сегодня вы будете работать за стенами вместе со мной, – объяснил мужчина. – Нам вместе придётся отправиться далеко в Пустоши и найти необходимые детали для обмена с другими поселенцами.

– Хотите сказать, что в Пустоши существует много таких же поселений, как и ваше? – поинтересовался учитель, считавший, что община, обнесенная высоким забором, единственная в своем роде.

– Поселений не так много, как бы этого хотелось, – Перс даже немного погрустнел, – но наше единственное, что обнесено защитной стеной. Многие ютятся в подземных жилищах или строят себе дома повыше, чтобы туда не смогли забраться дикие звери.

– Значит вы знаете Жани? – спросил Рим.

– Жани знают все, – спокойно ответил Перс, – она единственный в Пустоши мастер по изготовлению огнестрельного оружия.

– Кажется мы здорово прогадали, не оставшись на ее попечении, – прошептал Клио.

Всей компанией они направились к воротам поселения. Охранники отворили их и пропустили людей наружу, но прежде чем покинуть общину, Перс потребовал взять с собой корзины на колесах, какие используют в маркетах мегаполиса.

– И зачем нам эта рухлядь? – Рим осмотрел одну из корзин, покрытых ржавчиной.

– Хотите тащить найденные вещи на своем горбу?

– Резонно, – согласился Рим и покатил корзину перед собой.

От пятачка перед воротами в разные стороны убегало несколько троп, которыми люди пользовалась чаще всего. Одну из таких тропинок и выбрал Перс. Он, в отличие от пленников, шел налегке, готовый в мгновение ока схватить ружье, покоившееся за спиной, и пустить его в ход.

– Если мы решим сделать ноги, ты будешь по нам стрелять? – не удержался от колкого намека Рим.

– Ружье скорее нужно для вашей защиты от шакалов и моей, если вы вдруг решите на меня напасть.

– Вообще не понимаю вашей логики, – покривился Рим, – мы вроде пленники, но вы ведёте себя с нами вполне нормально. Почему же мы зовемся рабами?

– Дело не в статусе рабов как таковых, – Перс оставался невозмутим, – просто в нашей общине люди в статусе рабов или пленников не имеют всех прав, которые распространяются на членов общины.

– И какие же это права? – поинтересовался Клио, кативший свою скрипучую корзину.

– Одно из самых главных – вы не имеете права проживать в общине без разрешения Жан-ши, – перечислял Перс, – вы не можете заключить союз с женщиной общины и заводить детей, вы не имеет право носить огнестрельное оружие, вы не можете покидать стены поселения после заката.

– Последнее правило в свете последних событий меня вполне устраивает, – прокомментировал его слова Клио, – не хотелось бы стать добычей грогов.

– И как мы можем стать полноценными членами общины? – в целом Рима устраивал такой расклад, по крайней мере, здесь хотя бы кормили.

– Жизнь в общине – это каждодневный тяжелый труд и риск, – продолжил Перс, – никто не может гарантировать, что этот ваш день не станет последним.

– А чем вообще занимаются члены общины?

– Многие с самого утра уходят в Пустошь, чтобы найти там все необходимое для жизни, часть жителей остается в поселении и работает в мастерских, изготавливая посуду, орудия труда, нужные механизмы.

– Так что же мы конкретно должны найти? – Рим отметил, что они довольно далеко отошли от поселения и оказались в местности, заваленной старыми ржавыми трубами.

– Мы испытываем серьезные проблемы с огнестрельным оружием, точнее его дефицит, – уточнил Перс, – поэтому пытаемся отыскать все что угодно, что может сгодиться для кустарного оружия.

– Мастерите самострелы? – догадался Рим.

– Нет, – покачал головой Перс, – мы обмениваем найденные вещи с Жани. Она дает нам готовые изделия, а мы снабжаем ее сырьем для изготовления.

– А сами?

– У нас нет навыков и специалистов-оружейников.

– А Жани неплохо устроилась. Этакий монополист, – Рим подмигнул учителю.

– Каждый выживает как может. Можно сказать, что почти все огнестрельное оружие в Пустоши – дело рук Жани.

Люди пустились на поиски нужных вещей, но оказалось, что далеко не все трубы подходят для этих целей. Проржавевшие сразу забраковывались Персом и оказались выброшены из корзины. Приходилось буквально рыть землю руками, чтобы отыскать пригодную деталь, не тронутую коррозией. Спустя почти полдня поисков они смогли похвастаться едва ли дюжиной труб, которые могли бы сгодиться для изделий, но при обмене Жани вполне могла их забраковать и тогда они пойдут для других целей.

– А почему вы не разбираете роботов? – Рим порядком подустал и присел на торчащий из земли камень, чтобы передохнуть.

– Разбирать роботов на запчасти запрещено, – Перс уселся напротив. – Это негласное правило выполняется всеми жителями Пустоши, разве кроме совсем обезумевших дикарей.

– А почему вы так трясетесь над этими мертвыми железяками? Они уже давно превратились в утиль и могут быть полезными в новой жизни.

– Об этом тебе лучше поговорить с Жани и ее роботом. Они смогут лучше объяснить по какой причине не стоит трогать мертвых роботов.

– Почему люди в мегаполисе ничего не знают про роботов Пустоши? – учитель стоял рядом опершись на свою корзину, из которой торчало несколько отрезков труб.

– Поверьте, все, кто впервые попал сюда, испытали точно такое же удивление, но, думаю, что власти мегаполиса точно знают ответ на этот вопрос. Лучше спросите по какой причине они это от всех скрывают.

– Эти роботы просто огромны, будто защищали людей от чего-то, – предположил Рим.

– Или вели войну друг против друга, – поделился Перс, – теорий предостаточно, но никто точно не может сказать, что здесь произошло на самом деле.

– Я был учителем истории и никогда ничего не слышал о роботах, о Пустоши и что творится за его пределами, – Клио даже поник, у него в голове никак не укладывалось, что он преподавал детям несуществующую историю.

– Мы все разочаровались в прежней жизни, оказавшись здесь, – Перс тяжело поднялся, собираясь в обратный путь, – но, в отличие от жителей мегаполиса, у нас есть шанс на новую жизнь.