Глава 8

Мисс Кеварьян получила письмо у двери ее небольшого номера, который служил ей квартирой и офисом. При взгляде на печать на письме она вся напряглась, словно увидев ядовитое насекомое, которое хотелось растоптать или убежать от него.

Прикрыв за собой дверь и положив свиток в центр стола, она села в кресло в противоположном конце комнаты. Сквозь узкие окна, отбрасывая длинную тень от свернутого пергамента, в комнату проникал тусклый городской свет. Поставив локти на колени, она сцепила руки перед лицом. Настала ночь, а она все сидела в раздумье.

Наконец она подошла к столу и протянула руку над письмом, растопырив пальцы, словно проверяя, не исходит ли от него жар. Между ее рукой и свитком промелькнуло свечение. Печать вспыхнула, зашипела, и из нее выстрелила струйка густого черного дыма. Она его перехватила и поместила в крохотный ребристый кристалл размером с горошину, который тут же спрятала в карман.

Потом она развернула письмо.

Текст был написан текучим, жидким подчерком человека, который обычно предпочитал выводить мелкие быстрые буквы, но иногда позволял себе каллиграфические изыски. Читая письмо, уголки ее губ опустились вниз, а в глазах вспыхнул огонь.

Дражайшая Элейн!

Раз ты читаешь это письмо, значит ты разгадала мою невинную шутку. В противном случае, я напоследок вновь напоминаю тебе, что даже с последним вздохом следует соблюдать осторожность и делать все не спеша. Обещаю выслать цветы твоим нанимателям и разыскать твоих родственников, которые, без сомнения, у тебя до сих пор имеются, поскольку не уверен, что ты подумала о запасном плане с воскрешением на случай собственной кончины. Быть может, ученица?

Было приятно наблюдать за твоими успехами, хоть и с большого расстояния. Ты стала партнером, и не где-нибудь, а в Келетрас, Альбрехт и Эо! Как это согреет душу старика Михайлова.

Зная, дорогая, наверняка, как ты не приемлешь с моей стороны дружеских советов, я все же прошу тебя быть разумной. Это очень сложный случай. В нем много неожиданных поворотов и загадок, темных мест, где скрываются отвратительные тайны.

Будь осторожна. Не доверяй кардиналу. Мои связи в Альт Кулумбе куда глубже твоих, и мне он хорошо известен как ненадежный союзник и фанатик — в худшем смысле этого слова — отсталой веры. Предупреждаю тебя об этом даже не как друг, а как коллега, а также тот, если не врет полученное мною сегодня письмо, кто кровно заинтересован в данном деле.

Нам нужно встретиться. Я прибуду в Альт Кулумб завтра утром, но, прошу, увидь меня сегодня ночью в грезах.

Твой случайный противник на сегодняшний день,

но неизменный друг,

Александр Деново

Косой прочерк от последнего «о» дотянулся до края листа.

В комнате не было никого, кто мог бы увидеть, как мгновенно опустились плечи Элейн и поникла голова. Никто не видел, как она выпустила из рук свиток и склонилась над столом. Ни одна из четырех миллионов душ, проживающих в городе за окнами, не видели ее слабости.

Точно также никто не видел, как она выпрямилась и в его глазах вспыхнул звездный свет, а также свечение, проникнувшее сквозь одежду словно сквозь туман от начертанных на теле знаков. Комната потемнела, и от пергамента в том месте, до которого дотронулась Элейн, пошел дым.

Ее гнев пропал, и она снова стала почти человеком. С ее губ снова донеслось дыхание. Оторвав руку от пергамента, она обнаружила, что ее большой палец выжег черное пятно на бархатистой поверхности как раз на месте подписи.

На подписи Александра.

Она вновь свернула пергамент, бросила его в ящик стола, и наложила на него проклятье, чтобы всякий, кому вздумается заглянуть внутрь, кроме нее самой, увидел лишь пустой ящик. Она помедлила, и добавила к исключению Тару Абернати. Нужно думать о преемнице. Осторожность не помешает.

На столе стояла скромная коробка, набитая свитками, оплетенная стражами и заклинаниями против злоумышленников, чтобы уберечь клиента от еще большего ущерба. На самом верху лежала тетрадка с записями помощника мисс Абернати. Как там бишь его имя? Она нахмурилась, и выхватила его из своей памяти, как в детстве форель из речки рядом с домом. Абелард.

Мисс Кеварьян еще век назад научилась приманивать форель, держа руку в речушке и щекоча рыбу пальцами, легко проводя рукой по рыбьей чешуе, а затем быстро и ловко — хвать, и вытаскивай. Ей было пять. Родители это заметили. Слухи быстро разошлись, и ею заинтересовался даже ученик, мальчик лет двенадцати ехавший на лошади с семьей по дороге учиться в Академии, утлой предшественнице Тайного университета. Мальчик поинтересовался, как это у нее получилось, и она ответила: «само собой», а он сказал, что подобные штуки «сами собой» почти не случаются.

Александр.

Он будет здесь завтра на встрече кредиторов, представителей бога и Бессмертных царей, которым Кос Вечногорящий дал обещание, которое теперь не может быть выполнено.

Она это предвидела. Конечно, она всегда надеялась на лучшее, но была готова к худшему.

Выглянув в окно на лишенный звездного света город, она, хоть и не опускаясь до мольбы, все же понадеялась, что мисс Абернати сумеет пережить этот вечер. Когда она вернется у них будет много работы.

Элейн села за стол, сняла сверху первую сотню страниц документов, расставила свечу из черного воска, пузырек с красными чернилами, ручку, тонкий стальной кинжал, блестящую серебряную чашу и принялась читать.

* * *

— Ты уверена в том, куда нам идти? — спросила Тара.

Кэт не ответила. Она шла в пяти шагах впереди, цокая каблуками по мостовой.

— Я не хочу никого обидеть, но мы идем уже почти час.

«Цок, цок, цок»

Абелард замкнуто шел справа от Тары и не делал попыток сломать лед. Тара надеялась, что ей удастся спросить его хотя бы взглядом: «Я-то думала, что она твоя подруга», или: «Мы посетили уже полдюжины баров. Сколько вообще в этом городе забегаловок для вампов?», и: «Она родилась такой или взрастила подобный стиль в себе, словно редкую жемчужину?»

Квартал наслаждений бился в конвульсиях ночной жизни как труп на столе у неумехи-Посвященного. На втором этаже здания танцующие двигали телами в такт неслышной для прохожих музыке. Кого-то в украшенной горностаевым мехом одежде рвало в подворотне, а его приятели смеялись. Продавец конфет с помощью крупицы Мастерства выдувал из жидкого сахара тонких красивых светящихся изнутри зверюшек. На сцене старик с отвисшим волосатым животом выдувал огонь, а стоящая рядом девочка не старше двенадцати лет и раскрашенная как фарфоровая куколка глотала широкое лезвие сабли.

— Вы дали мне недостаточно вводных, — наконец, ответила Кэт, и по ее тону Тара поняла, что она тоже недовольна затянувшимися поисками Раза Пелхэма. — Ишкарский матрос, вампир. Вы вообще в курсе, сколько их ошивается в этом городе?

— Нет, — ответила Тара задиристо. — Не знаю. Я впервые в Альт Кулумбе.

Кэт резко обернулась к ней:

— Кос! — Если бы не налитые кровью глаза и смертельная бледность, ее можно было бы назвать красивой. Ей подошло бы слово «эффектная». — Ты, что, хочешь, чтобы тебя изнасиловали? Первый раз. С тем же успехом можешь надеть школьное платье и ходить вокруг, жалуясь, что не можешь расстегнуть пуговки.

Им уже предлагали свои услуги несколько «экскурсоводов» подозрительного вида. Абелард несколько раз безуспешно отказывался, пока Кэт одним только мрачным взглядом не прогнала их прочь.

Тара рассердилась:

— Я пыталась поблагодарить тебя за помощь.

— Я помогаю потому, что Абелард мой друг, хотя и не показывал носа несколько месяцев, и потому, что твой ишкарский матрос возможно поможет мне найти того, кто отправит меня полетать. — Она вздохнула: — Слушай, прости. В Квартале наслаждений тысячи баров, дискотек, разных борделей и подвалов. Некоторые заведения законные и хорошие, но основная часть нет. Мы не сможем обойти их все за одну ночь. Я уже прошерстила основные логова вампов, но откуда мне знать, как этому парню вздумается развлекаться? Нужно больше информации.

— Да я уже рассказала тебе все, что сама знаю. Ишкарец, пират, моряк, вампир. Метр шестьдесят, может семьдесят, широкоплечий, красноглазый, черноволосый. У него собственный корабль.

— Знаешь, как он стал вампиром?

— Да какая разница?

— Некоторые сами напросились, а некоторые нет. Некоторые корчат из себя «ужас, летящий на крыльях ночи», прочие нет. Одни всю ночь квасят, другие танцуют до самого рассвета.

— Я видела-то его от силы пары минут. — Хватит извиняться. И за минуту можно многое узнать. Она припомнила, как стояла у борта, а он собирался уйти в трюм. — Он… был обращен около сорока лет назад. После гибели Серил. И он здесь нечасто бывает.

Кэт остановилась при упоминании Серил и сделала быстрый жест левой рукой. Суеверие? На нее не похоже, но Альт Кулумб с давних пор является городом богов и тайн.

— Сорок лет, — Кэт покатала эти слова на языке. — В то время Квартал наслаждений был не настолько приветлив к вампирам и их отродью.

— Почему?

— Из-за Защитников, — прошептал Абелард сбоку. — Э, из-за горгулий. Они до сих пор где-то неподалеку.

— А! — ничего толком не поняв, ответила Тара.

Кэт, задумавшись, опустила голову, скрестив руки на груди. Вокруг них бурлила жизнь Квартала наслаждений. Вдруг, с удивительной скоростью Кэт вскинулась и произнесла:

— Он должен быть в Ксилтанде.

Она деловито кинулась наперерез толпе. Тара с Абелардом нервно переглянулись и бросились следом.

* * *

Нигде в мире не найти подобного вида, как с крыши этого великого города. Можно удивляться гигантским карстовым сосулькам, глубоким каньонам, молча восхищаться под плотным занавесом джунглей, но лишь города являются продуктом человеческих рук, инструментов, крови и воли. Они возникают благодаря вере или не появляются вовсе.

Лишь немногие видели метрополис с его вершины. Те, кто это проделывал были помесью городских ангелов и демонов, тех, кто дергает за веревочки и не поднимает голову настолько, чтобы веревочки оказались прикреплены к ним. Вид из окна пентхауса был ничем не хуже, чем из картонной коробки на крыше. Живущие там и там пили свое вино и называли противоположную сторону «идиотами», и также редко были уверены, что правы в насмешках.

И скелеты в черных костюмах и оборванные клошары с ядовитым пойлом в бутылках в бумажных пакетах одинаково любовались городом, но не могли изменить его так, как он менял их.

По крышам двигалось нечто, у которого было много тел, но одно сердце, много ртов, но единое дыхание, много имен, но одна правда., Паря на гигантских крыльях, оно перемещалось от тени к тени, от здания к зданию. Отдаленные отсветы уличного света высвечивали их лепные силуэты.

Стая вернулась на родные крыши, где она когда-то являлась силой, пока не была изгнана предателями и осквернителями. Их когти украшали стены зданий славной поэмой восхваления и поклонения луне, которая по мнению живущих внизу глупцов была мертва.

Зубы Стаи были остры, спины крепки, а движения быстры.

Стая услышала болезненный вопль своего брата и пленника. Услышала и ответила.

Мы идем.

* * *

По дороге Кэт объяснила, что Ксилтанда это такой ночной клуб, названный по названию ада на языке Кьюичала. Ксилтанда был старомодным адом, многослойным, со многими кругами и муками, рангами и разделами. Еще до Божественных войн, когда теневая культура Альт Кулумба в лице вампиров, Мастеров Таинств и прочих, была в подполье, они создали Ксилтанду в качестве первого большого прыжка к респектабельности. И, как и у ада, у него было много уровней, от первого из черного мрамора с канделябрами, до верхнего — с цепями и путами, крюками и обитыми стенами, чтобы заглушить крики.

Кроме этого были и подземные уровни. Немногие знали, что там такое. Ходили слухи о невероятных загадках Таинства и тауматургии, человеческих жертвоприношении, инфернальных сделках, заключенных в обитых зеленой кожей курительных комнатах.

— Он стал членским только в прошлом десятилетии, — бросила Кэт через плечо: — Но если ваш друг бывал здесь сорок лет назад, то он скорее всего является членом. Классический и уютный — именно такое место, где я хотела бы отдохнуть после длительного путешествия через океан.

— Даже не знаю, — Тара не могла себе представить Раза среди мрамора и зажженных ламп. — По мне, на него не похоже.

— Даже если он не завсегдатай, это одно из тех мест, что ему знакомы, — вставил свое слово Абелард. — За сорок лет город здорово изменился. Даже боги стали другими.

Клуб находился на главной улице. Впечатляющее здание в подчеркнуто-кьюичальском стиле. С барельефов вниз на прохожих взирали огромные лица. Большинство зданий в Квартале наслаждений были сильно исцарапаны когтями горгулий, но если на вычурном и богатом здании Ксилтанды и были где-то отметины, Тара их не заметила.

По обеим сторонам от главного входа с крыши стекали фонтаны. Вход охранял огромный, оголенный по пояс здоровяк. Развешенные по стенам факелы давали тусклый от чада свет и вызывали тени. Изнутри здания доносилась музыка — танцевальный оркестр наигрывал что-то распутное в размере четыре четверти.

Тара обшарила взглядом толпу и к собственному удивлению разглядела знакомую фигуру, направлявшуюся к главным дверям. Раз Пелхэм был в той же белой форменке с закатанными рукавами и в сдвинутой на затылок шапке. Он вынул что-то маленькое из рукава, должно быть членскую карту, и вышибала дал ему войти.

— Раз! — прокричала она, но голос затерялся. Она стала продираться сквозь толпу, мимо закутанных в кружева группы состоятельных девушек и едва не опрокинула торговца сигаретами. — Раз! — Он даже не притормозил. Разве у вампиров не должен быть обострен слух? — Капитан Пелхэм!

Толпа у самого входа была гуще и медлительнее, сплошь облаченная в плохо выделанную кожаную одежду и с дурными манерами. Тара протолкалась до первой линии как раз к моменту, когда за спиной Раза захлопнулись двери. Со всех сторон она ощущала на себе недовольные пьяные и злобные взгляды, но было куда проще протолкаться вперед, чем пытаться выбраться обратно. Спустя небольшое усилие она оказалась нос к носу с вышибалой, который одарил ее и недовольную ее появлением толпу веселой улыбкой.

— Вашу карта? — попросил он.

— Я разыскиваю капитана Пелхэма. Это тот самый тип, что только что вошел.

— Здесь не было никаких типов.

— А вампир? Называйте, как хотите. Я его знакомая.

Он протянул руку за членской картой.

Клуб появился больше сорока лет назад, как раз в то время, когда мисс Кеварьян работала над делом Серил. Скорее всего она является членом клуба. Назвав ее имя, Тара скорее всего сумела бы попасть внутрь, но вместе с тем придется расстаться с тайной их пребывания в городе. Есть и другие способы. Нужно просто попытаться их найти.

— Послушайте, я не член клуба. Мне всего лишь нужно с ним поговорить.

— Нет карты, нельзя войти. Таковы правила. — И он скрестил на груди впечатляющего размера ручищи.

Он сделал ударение на слове «правила», и моргнув, она заметила в чем причина этому. Некто вплел в тело и разум этого человека крупицу Таинств, даровав ему силу, скорость и неуязвимость к обычному оружию пока он соблюдает условия контракта. Разрешив войти кому-то кроме членов, он ослабит себя, и это вызовет значительный приступ боли.

Она могла бы разрушить заклятие, либо изменить, чтобы вышибала стал к ней поласковее. Стоит лишь активировать надписи, впечатанные в ее подушечки пальцев и погладить его по шее. Она вспомнила о своем «выпуске» из университета, и ее горло пересохло. Нет уж. Этого она делать не станет. Должен быть другой способ.

Она еще размышляла, когда услышала рядом нетерпеливое рычание Кэт:

— А-ну, открывай дверь, Билл.

Тара повернулась. Кэт сумела преодолеть толпу. Ее кожаная юбка и покрытый потом лоб блестели в факельном свете. Взгляд Тары метнулся к ее израненной шее, прикрытыми черным шелковым шарфом, который был не в состоянии их полностью спрятать.

— Мисс Элли, — произнес Билл. — Давненько вас не было.

Кэт положила руки на бедра. Тара чуть посторонилась, дав ей простор для действий.

— Просто не было причин приходить. А ты и рад-радешенек, не так ли, Билл?

Билл покосился влево, ища взглядом подсказки, как поступить. Похоже, на стороне Кэт оказалось преимущество. Тара оглянулась на Абеларда за объяснением, но он еще только продирался сквозь толпу.

— Тебе всегда рады, Кэт.

— Не пори чушь, — в ее голосе была скрытая угроза. — Со мной два подростка, желающих по-быстрому оттопыриться, и один старичок внутри, ждущий свое личное мясо. Если ты не уберешься с дороги, я сделаю так, что Ксилтанда закроется на несколько недель.

Чем бы ни были подкреплены угрозы Кэт, этого хватило. В первую очередь он был поставлен соблюдать порядок, и лишь во вторую — охранять дверь. Он бросил предостерегающий взгляд на толпу, а быть может, снова ища подсказки, а затем отошел в сторону, открыв дверь и кивнув:

— Мисс Элли.

— Так я и думала, Билл. — Кэт вынула из пояса монетку, провела им по шее вышибалы и прижала в впадине между ключицами. Он вздрогнул. — Будь здоров. Передай привет детишкам.

С этими словами она нырнула в проем. Тара поспешила за ней. Абелард сумел вырваться из стискивающей его толпы и метнулся следом.

Фойе клуба воплотило кьюичальский стиль в бронзе, мраморе, лакированном дереве, освещенных хрустальным шаром, в котором светилось пойманное тонкими нитями Таинства крохотное крылатое существо, похожее на человека. Это был плененный дух. Хотя нет. Тара прищурилась. Не плененный. Верно, наложенное заклятие причиняло боль и страдания, но временные, и взаимовыгодные. Дух позволял пленять себя каждый вечер, а на рассвете часть силы клуба переходила к нему. Можно ли это назвать рабством? Если спросить управляющих клубом, они станут это отрицать, и трепещущий внутри шара дух — тоже. Тара не была уверена, стоит ли им верить.

Здесь в фойе оставалось несколько гостей: кто-то оправлял одежду, кто-то курил или ждал, но Раза среди них не было. За плотным занавесом с бахромой начинался зал для танцев. Тара направилась туда.

Главный зал Ксилтанды был Таре больше по вкусу, чем все эти переполненные, душные берлоги до того виденные ею в Альт Кулубме. В хрустальной люстре-клетке над дубовым паркетом светились пленные духи. Оркестр начал наигрывать что-то быстрое. Вдоль стен в глубоких нишах сидели завсегдатаи — выпивая, наблюдая и ожидая. Железный скелет с сердцем из холодного огня вытанцовывал с бронзовокожей дамой с длинными волосами, заплетенными в тонкие дреды, которые закрывали глубокое декольте на спине. Скелет в танце резко наклонил свою партнершу, и она откинула голову, блеснув зубами. В угловой нише пожилой ишкарский Посвященный играл с высоким худым золотоволосым юношей с длинными пальцами в какую-то игру Старого света, которую Тара не узнала: на игровой доске не было фигур кроме черных и белых камешков размером с ноготь. У бара некогда бывшее человеком существо, которое теперь больше походило на крылатую рептилию, безуспешно пыталось развести пухленькую Мастерицу Таинств, которая грызла орешки, запивая их пивом из высокого бокала.

Этот клуб напомнил Таре об уютных вечеринках в Тайном университете, но времени разделить общее веселье не было. С другой стороны от сцены возвышалась широкая витая железная лестница, уходящая в темноту вниз и поднимающаяся к неизвестности сквозь возвышающийся потолок. Раз Пелхэм был уже в одной четверти пути от второго этажа, и торопился.

Вместо того, чтобы огибать танцпол, Тара рванула напрямик. Попутно задев скелета с партнершей, она едва не споткнулась о длинный шлейф черного платья бледной дамы, танцующей в паре с усатым господином в полосатом костюме. Другой неуклюжий танцор с зеленоватой кожей, который выглядел так, словно ему пришлось пережить множество воскрешений, едва не сбил Тару с ног ударом конечности, но она успела увернуться. Кэт просто отпихивала танцоров с дороги, а двигавшийся следом Абелард отрывисто извинялся за обоих: «Очень жаль, в смысле… примите мои извинения, она не… хотя вряд ли…»

— Быстрей! — крикнула Тара через плечо и бросилась к лестнице: — Капитан Пелхэм! — крикнула она, стараясь перекричать музыку. Вампир даже не сбавил шага, хотя наверняка должен был ее слышать.

Кэт с Абелардом добрались до лестницы. Быстрый перестук их ног перекрыл ритм игравшего внизу оркестра.

Эта лестница соединяла все этажи Ксилтанды, но они были разделены друг от друга плотной завесой теней. Тара пересекла границу между освещенной частью первого этажа и второго, и этот зал был полностью отделан красным бархатом и наполнен эхом вскриков, вздохов и монотонной музыкой с тяжелыми басами. Ноги Раза уже исчезали в тени наверху между вторым и третьим этажами.

Тара устремилась следом. Оказавшись там среди аскетичного убранства с каменными стенами, алтарями и доносившимися звуками ударов хлыста, она увидела, что Раз еще не добрался до следующей границы, но, даже не оглянувшись, ускорил свой шаг.

Раз должен был догадываться, что его бегство только подхлестнет погоню. Она его видела. Даже если она его не догонит сейчас, ему не скрыться от нее, ни от мисс Кеварьян. Если он боялся, что его узнают, то должен был напасть или заставить ее замолчать. Зачем же бежать? В этом не было смысла, если только это была его собственная мысль.

От подобного озарения у нее свело судорогой внутренности. В следующий раз она закрыла глаза и оглядела его истинным зрением.

Вампиры являются творениями Таинств, и их уязвимость днем является платой за ночную силу, не-жизнь — платой за голод, сытость за сверх обостренные чувства несравнимые с обычными смертными. Жители Эджмонта боялись вампиров потому что те выглядели обычными людьми, пока не становилось слишком поздно, но для Тариного зрения их исковерканные души ярко пылали.

Именно поэтому она раньше не заметила магических крючков, пронзавших сердце и голову капитана. Что-то вело Раза Пелхэма, тянуло его наверх помимо его воли.

— Кто-то околдовал его разум! — выкрикнула она, обращаясь к Абеларду и Кэт. Должно быть тот, кто подчинил себе волю капитана ее услышал, потому что вампир снова ускорил шаг. Она метнула петлю заклинания, чтобы ухватить его за лодыжку, но оно распалось, коснувшись его плоти. И не удивительно. Трудно применять Таинства против тех, кто не-жив и не-мертв.

И в то же время, кто-то успешно поймал в западню разум капитана.

Четвертый этаж оказался белоснежно-белым и пах отвратительной стерильностью. На пятом было темно как в пещере и так тихо, что Тара не слышала даже собственных шагов. Ей пришлось закрыть глаза, и она увидела голубоватый контур спешащего наверх Раза. В окружавшей ее темноте парили человеческие фигуры, помещенные в глухие сферы, наподобие утробы, защищенные заклинаниями от любых ощущений. Она поежилась на бегу и едва не споткнулась.

Шестой этаж пропах серой, седьмой оказался ледяным. Таре показалось, что ее ноги сделаны из жидкого метала, а в ее легкие вместо воздуха поступает что-то горячее и липкое. Раз исчез в тенях наверху по пути на восьмой этаж. Она побежала следом, и обнаружила, что оказалась в тупике. Путь ей преградила запертая стальная дверь.

Мановением руки она сломала засов, сорвала дверь с петель и вырвалась на холодную крышу. Беззвездное, затянутое тучами небо не могли прорвать ни лунный свет, ни звездный. Единственным источником света была улица внизу.

— Раз! — снова крикнула она. Но он не сбился с шага и не замедлил ход, приближаясь к краю крыши.

Вампиров трудно поймать с помощью Таинств, но возможно. Она не могла подействовать ни на его тело, ни на душу, зато могла воздействовать на контракт, связывающий их друг с другом. Паутинка звездного света промелькнула между нею и Разом, его мускулы и разум застыли, и он застыл в полутора метрах от края.

Он пытался вырваться из паутины ее Таинств. На лбу Тары проступил пот. Удерживать его было труднее, чем это должно было быть. Тучи заслоняли ее от звездного света, поэтому ей пришлось использовать на нем собственные скромные резервы душевной силы. Нужно как можно скорее вырвать крючок из его разума, в противном случае ее сил не хватит.

За спиной раздался топот ног. Она узнала Кэт с Абелардом по дыханию — он пыхтел, она дышала спокойно и ровно.

— Тара…! Какого черта? — прохрипел Абелард, как только сумел что-то выговорить.

— В его разуме поводок, — Раз дернулся словно рыба на леске, и она едва не упала. Ее невидимый противник не переживал, спасется капитан или разобьется, если Тара его не удержит. — Им управляют.

— Чего?

Она сделала шаг вперед, потом второй. С каждым шагом давление возрастало. Ее руки ныли от напряжения, пальцы дрожали. Еще никогда прежде она не мерилась чистой силой один на один. Ее стилем являлась хитрость и скорость, а теперь ей еще пришлось схватиться со старым вампиром, который, наверное, был силен и при жизни.

Чтобы не соскальзывать она с помощью Таинств закрепила ноги на одном месте, и стоило ей отвлечься, вампир начал вырываться.

Кто-то звал ее по имени, но она не могла ответить. Вокруг нее суетились темные силуэты, но она не обращала на них внимания, так как все ее внимание было сосредоточено на одном. Раз был в метре от края, в полуметре. Если он свалится пока она привязана к нему своей силой, она полетит следом.

Если бы она не догадалась прицепиться, он бы ее уже стянул. В этот момент ей в голову пришла одна идея. Она присела, и пока он, обнажив клыки, вырвался изо всех сил, надежно прицепила его тело и душу к каменной кладке Ксилтанды витыми шнурами силы. Они натянулись от его рывка и отбросили его назад, словно пойманное в силки животное.

Тара шагнула вперед и грохнулась в паре метров от вампира. Пронзавшие его разум крючья вспыхнули, и Раз скорчился от боли, когда они начали выжигать его воспоминания.

— Тара!

— Нет! — крикнула она невпопад. — Проклятье! Нет!

— Есть кое-что на что ты должна взглянуть.

— Они уничтожают его разум!

Если она не вмешается, то заклинание выжжет его полностью, не оставив даже шрамов. Разум легко восстанавливается. Прорехи быстро заполняются всякой чепухой или отголосками обычных дел. Нужно остановить процесс, но без звездного света она почти полностью потратила свои силы. Она нашарила свою сумку в поисках нужных инструментов: серебряные щипцы, чтобы извлечь враждебное заклинание из разума Раза, и черный воск, чтобы предотвратить повторную атаку. Вот они. Розмарин для укрепления воспоминаний, и укроп… еще для чего-то там…

Абелард замолчал. Она оглянулась, чтобы позвать его на помощь. Лишняя пара рук ей не помешают.

И тут она увидела в темноте горгулий.

Их было шесть, и они были огромные. Они кружили по большому кругу над крышей, отрезая их с Абелардом и Кэт от пути отступления к ведущей на крышу двери. По сравнению с ними Сланец был сущим младенцем. Каждое из этих созданий было минимум трехметровым с огромными крыльями за спиной. Их тела были испещрены глубокими старыми шрамами. На Тару взирало шесть пар изумрудных глаз с широких жутковатых лиц с клювами, с клыками и даже со слоновьими бивнями. Уличный свет добавлял им свирепости, рельефно подчеркивая огромные, голодные пасти.

Ранее лишь благодаря внезапности Таре удалось справиться со Сланцем, и то, когда он был в человеческом обличье. Его сородичи были полностью готовы к бою. Их будет невозможно уболтать, точнее не удастся обмануть болтовней. Они понимали только голую силу, а на стороне Тары сила отсутствовала.

Взгляд Кэт был устремлен на самую крупную из горгулий — громадную самку с грубым подобием львиной головы, устрашающими когтями и стальными мускулами. Кэт едва дышала. Абелард постоянно переводил взгляд с Тары на горгулий. На кончике его сигареты подрагивала длинная горка пепла.

— Тара? — умоляющим тоном, позвал молодой послушник.

— Абелард, мне некогда, — мозг Раза уже поджаривался изнутри, а ее силы были на исходе. Нужно либо спасать все, что хотел удалить из памяти капитана неизвестный Посвященный, либо спасать Абеларда, его странную подружку и возможно себя.

Если Разу что-то известно об этом деле, мисс Кеварьян должна это узнать.

Тара сжала руку на серебряных щипцах.

— Вас здесь быть не должно! — обратилась Кэт к горгульям.

«Чертовы наркоманы, — подумала про себя Тара. — Наширяются, и лезут спасать мир. Да, она им на один зуб, а мной закусят».

Но горгулья ответила. Ее голос был подобен лавине.

— Мы пришли вызволить нашего собрата.

Мнение Кэт это нисколько не поколебало.

— Нарушив границы города, вы нарушили закон.

— Этот город некогда был нашим.

Не беспокоясь о паре тон убийственной плоти, парящей у нее над головой, Кэт повернулась к Таре и сказала:

— Занимайся вампиром. — В ее голосе прозвучали власть и соучастие. Тара не стала возражать. Полностью сосредоточившись на Разе, она ухватила раскалившийся магический крючок щипцами и потянула наружу, очень аккуратно, каждой клеточкой своего я. Капитан выгнулся, и из его рта вырвался тихий стон.

Натяжение усилилось. «Даже если придется умереть, нужно оставить мисс Кеварьян все, что ей пригодится. Если ты ее подведешь, это будет означать, что ты бросила дом и семью лишь для того, чтобы напрасно сдохнуть на крыше в городе, из которого несколько поколений назад сбежали твои предки».

Она потянула снова, и мир вокруг стал черно-белым. Звездный свет вспыхнул в ее глазах и погас. Черно-белый мир превратился в серый, и даже серость начала тускнеть. В ее ушах раздалось громкое дыхание.

И она услышала чей-то крик.

* * *

Абелард наблюдал за Защитниками. Их присутствие оскверняло атмосферу. И он видел, как с ними разговаривает Кэт, ведя себя словно королева: вздернув вверх голову и подбородок, выпрямив спину и сверкая багровыми свежими шрамами на шее. Тара без сознания рухнула рядом с Разом Пелхэмом. У его сигареты появился кисловатый, медный привкус страха.

Кэт оглянулась на Тару, потом снова посмотрела на Защитников и ответила:

— Был ваш. Теперь он мой.

Она поднесла руку к груди, сжала крохотную фигурку, свисавшую с ее цепочки, и начала меняться.

* * *

Едва ее рука сжала значок, как разум Кэт обожгло ледяной волной. Вместе с ее гневом из-за появления этих шести машин для убийства, она заморозила и разбила ее страх перед ними. Пылающий столб ее желаний остался стоять в сторонке от обжигающего холода: желание дозы, желание полета, желание стать лучше, чем она есть.

Кэтрин Элли была слабовольной. Напуганной. Разгневанной. В отчаянии. То, что осталось от нее сейчас после нахлынувшей волны черного льда было: сильным, трезвомыслящим, непоколебимым, скользким, терпеливым и голодным. Ее разум застыл словно неглубокий, прозрачный пруд, с вмерзшей в него посередине рыбой. Несущаяся вскачь хаотичная череда ее мыслей успокоилась, и в спокойной тишине ожила от нашептываний.

Эти каменные люди были частью той же Стаи, что проникла в город несколько дней тому назад, и до сих пор им удавалось скрываться. Убийцы судьи Кабота с ними не было, но его видели с ними.

Кэт назвала бы их «идолопоклонниками». Они дикие недочеловеки.

Но Кэт здесь больше не было, была Справедливость.

Она смерила огромную Каменную женщину черным взглядом. Она была их лидером. Старая, но все еще сильная. Они не напали сразу, и это добрый знак.

«Ваше присутствие, нарушение закона города!» — через Кэт произнесла Справедливость.

— Мы хотим вернуть нашего собрата, — прорычала вожак стаи. — Не вмешивайся.

Быстрее, чем был способен увидеть человеческий глаз, Каменная женщина метнулась влево. Кэт быстро переместилась, преградив ей путь.

«Справедливость не может не вмешиваться. Но если вы уйдете, обещаю, что позволю вам это сделать».

— Даже если ты справишься со ной, мои дети съедят твое поджаренное сердце. Ты одна, а нас шестеро.

«Я не одна. Меня тысячи. Еще до того, как вы справитесь со одной, на крыше появится еще пятнадцать».

— Но ты погибнешь.

«Это не имеет значения».

Каменная женщина выпрямилась во весь рост и расправила крылья:

— Ты блефуешь.

«Проверь».

Между ними прошелестел ветер. Мышцы Кэт напряглись, готовые разжаться, но Каменные люди исчезли. Все шестеро умчались словно опавшая листва, унесенная осеннем ветром. Один из них приземлился к северу на крыше танцзала, ловя крыльями ночной ветер. Трое других спланировали на остроконечные башенки соседнего борделя. Куда делись еще двое Кэт не заметила.

Костюм отпустил ее, и маслянистая субстанция неохотно отпрянула с поверхности кожи. Для Кэт это было сродни срывания болячки, которая целиком покрывала ее мозг. Сила покинула ее тело, мысли замедлились до нормальной скорости, определенность покинула душу и эхо множества голосов в ушах стихло. Ничто заняло их место. Нет, не ничто. Их заполнила пустота: отсутствие присутствия.

Сотрясаясь от холода и острого желания принять новую дозу, девушка рухнула на колени. Ее обняли худые руки. Абелард. Она увидела его лицо, словно смотрела на него со дна пруда: подернутое дымкой, наивное, сосредоточенное. Друг.

Сукин сын.

«Хорошо еще, что вампир без сознания, — подумала она. — Не знаю, что бы я отдала за один укус, чтобы заполнить оставшуюся от Справедливости пустоту. Наверное, продала бы душу. А может уже продала. Разве все упомнишь?»

Загрузка...