Меня зовут господин Мацумото! Том 4

Глава 8

В понедельник, вместо очередного завала на работе, меня неожиданно отправили таскать тяжести. И не просто таскать, а катать коробки, носить шарики, в общем, заниматься всякой фигнёй вместо серьёзного дела. Никаких заумных финансовых отчётов, графиков и проектов я так и не увидел, но вымотался так, что уж лучше бы занимался ими. Мне кажется, или директор на меня всё ещё злится? Даже странно, а что меня могло натолкнуть на эту мысль?

Без самоиронии на любой работе никуда, поскольку везде хватало не только глупостей, но и их генераторов. Никаких документов на тендер Накамура-сан мне так и не прислала. Сегодня я её вообще не видел. Похоже, не удостоился этой чести. Как сказал бы поэт — тучи над Мацумото начали сгущаться. В воздухе запахло грозой. Смеркалось. Медведи начали массово спускаться с гор.

Впрочем, в обед, что стало ещё большей неожиданностью, меня зачем-то отправили в лучший ресторан этого муниципалитета, разрешив пообедать за счёт компании. Причём не ограничивая себя во времени и средствах. Обосновали это наградой за хорошо проделанную работу. Уж не за ту ли, где я выращивал капусту, о чём подумали изумлённые коллеги. Более того, мне разрешили обедать хоть до следующего завтрака. Единственное условие, выдвинутое компанией, я должен пойти туда один. Что-то мне внезапно вспомнилась история Тадаси Моримуры. Интересно, к чему бы это?

Секретарь, которая передала мне это распоряжение, очень хорошо владела собой и старалась выглядеть беспристрастно, но судя по глазам, даже её оно несколько «смутило». Назовём это так. Мои коллеги тут же решили, что я опять выделываюсь и сам себе организовал перерыв, недоступный рядовому служащему. Задействовал связи в личных интересах. Кого-то подкупил, кому-то позвонил, словом, опять бессовестно сорил деньгами и подлизывался к руководству, ведя себя не по-товарищески, показывая замашки маленького короля. Разумеется, ребята задались логичным вопросом, если я король, а они тогда кто? Моя легенда простого работника продолжала расползаться по швам, превращаясь во что-то непомерно раздутое и уродливое. Недавно сократившаяся, между нами, дистанция, вновь резко увеличилась, став ещё больше, чем раньше. Она опасно приблизилась к границе неприязни, преодолевая рубеж неодобрения. Конечно, в лицо мне никто ничего не сказал, но взгляды коллег стали красноречивее любых слов. Я слишком сильно выделялся, очерчивая границу, где видел их, и где стоял сам. Говорил одно, а делал другое. Вел себя не по-товарищески. Это очень плохой звоночек. Если бы я поступал так ради карьеры, то меня ещё можно было понять, а вот так, вряд ли.

Кажется, отправкой на обед кто-то хочет меня либо дискредитировать, либо желает тайно встретиться. Ну не верю я в такую беспричинную щедрость к отдельно взятому сотруднику. Так не бывает. Вряд ли это дедушка постарался. Он действовал бы куда тоньше. Не став оправдываться, чтобы не выглядеть в глазах коллег ещё хуже, чем есть, молча отправился по указанному адресу. Скоро всё прояснится.

Как я и думал, в ресторане меня вежливо попросили сесть за определённый столик, а не за любой. За тот, где уже неторопливо пила зелёный чай сама Фудзивара Ренка. Я не стал делать вид, будто бы не узнал её. Хотя до этого мы не встречались, но я видел её фотографии не только на сайте компании, но и в семейных архивах, которые мне привозил секретарь деда. Согласитесь, глупо идти работать к некровной, но всё же тёте, даже не зная, как она выглядит. Я не настолько наивен, чтобы не рассматривать вероятность нашей встречи на работе, по работе, или вне её, как сейчас.

— Добрый день, Фудзивара-сан. Честно говоря, я удивлён вашим вниманием к моей скромной персоне, — вежливо кивнув, хотя должен был поклониться.

Не дожидаясь приглашения, спокойно сел за стол. Не убегать же теперь в панике и уж тем более, изображать идиота. Этого она мне точно не простит. Рано или поздно мы должны были встретиться. Причём неизбежно. Не скажу, что я остался равнодушен, но и особо переживать тоже не видел смысла. Ощутил лишь небольшую тревогу, беспокойство, а ещё интерес к ближайшей родственнице. По новой задался вопросом, что она за человек? Её моё поведение, нехарактерное для этой ситуации, несколько удивило, а заодно позабавило. Ренка, наверняка, подумала, что перед ней бунтарь, не признающий авторитетов. Не лучшая характеристика, ведь я хотел избежать поводов для булавочных уколов на эту тему. С точки зрения семейной иерархии, моё положение выше, чем её. При личных встречах, подобных этой, я не должен ей кланяться. Да, она об этом ещё не знала, по крайней мере, не должна, но я-то знал. В данном случае выбор линии поведения превратился в довольно скользкий и сложный вопрос для нас обоих.

Возможно, такая бесцеремонность также подтвердила часть её выводов о том, что для меня общение со столь влиятельными персонами совершенно привычно, поэтому я не растерялся, продолжая чувствовать себя относительно спокойно и непринуждённо. Кроме того, это могло говорить о том, что я считал себя, как минимум, равным, и тоже следовало учитывать. Пищу для размышлений она явно получила, по глазам вижу.

— Не стоит на себя наговаривать. Скромной вашу персону уж точно не назовёшь. За столь короткое время вы успели довольно заметно проявить себя сразу в нескольких областях, не особо стараясь остаться в тени. Я просто не могла пройти мимо такого феномена, — она едва заметно кивнула, принимая приветствие, но сделав это так, чтобы не получилось, будто склонила голову ниже моей. — Поверьте, вопросом, кто же такой Мацумото, в Теннояма задаются уже многие.

— И к каким выводам они пришли? — полюбопытствовал.

— К разным, — уклончиво ответила улыбнувшаяся Ренка. — Но меня больше заинтересовала другая ваша сторона, Мацумото-сан. Не та, которую не нахожу я, а та, которую видят другие. Это несколько… огорчает, — выдержала очень короткую паузу, чтобы не показаться грубой, сыграв на оттенках смыслов.

Проведя пальцем по краю чашки, наблюдая за этим простеньким, гипнотическим действием, с обманчивой беззаботностью поинтересовалась.

— Прошу, объясните, как так получилось, что вы сумели устроить свидание сразу с несколькими дочерьми известных семейств, да ещё подряд? Практически у них же на глазах, — добавила в голос капельку удивления и восхищения.

Я бы не назвал это просьбой, но пускай будет так. Теперь понятно, что её беспокоит больше всего. Не переполох в Рётте, не шумиха в прессе, не моё транжирство, это всё объяснимые, решаемые, но главное, рабочие вопросы. Ей важно узнать, кто мои друзья, а кто враги. Извечная тема для благородных девиц на выданье. Чтобы не выглядеть слишком властной, лезущей не в своё дело, мягко подталкивая к откровенности, она сгладила грубость прямого вопроса шуткой, впрочем, рассчитывая на столь же прямой, честный ответ.

— Неужели и мне пора задуматься о том, не упускаю ли я свой счастливый билет? Складывается впечатление, что вот он, мужчина мечты, практически под самым носом, — польстила, добиваясь, чтобы я ослабил защиту.

Тут же став серьёзным, я заверил со всей ответственностью и уверенностью в своих словах.

— Вы ошибаетесь, Фудзивара-сан. Я не могу сказать, что нас ждёт в будущем, но вероятность этого брачного союза равна нулю.

Такие вещи нельзя рассматривать даже в шутку. Они могут привести к очень большим проблемам. Лучше сразу обозначить свою позицию, даже ценой испорченных отношений, чем потом всю жизнь разбирать последствия неосторожно сказанных слов, произнесённых не в то время, не в том месте, не в той компании. Самое обидное, даже не мной.

— Это что ещё за дискриминация? — шутливо осведомилась сидящая напротив девушка, притом что и сама не рассматривала всерьёз вероятность этого события.

Она пока только пристреливалась, готовясь к решающей битве. Заходила с разных сторон, отслеживая реакцию собеседника. Ренка просто обязана была так отреагировать, что мы оба хорошо понимали. В данном случае могло отличаться лишь содержание вопроса, но не его форма. Не сделай этого, могло показаться, будто Фудзивара-сан сомневается в себе. Признаёт, что кто-то лучше неё. Заодно столь нехитрым приёмом тётя вынуждала меня оправдываться и преждевременно раскрывать карты.

— Никакой дискриминации. Это заявление основывается на ряде объективных причин, а не моём субъективном мнении. Вы прекрасно выглядите и, несомненно, являетесь желанной невестой. У вас огромное приданное. Вы из очень хорошей семьи, — ещё бы я её не хвалил. — Однако, глупо скрывать то, что у меня имеется влиятельная поддержка, и ещё глупее разоблачать её из жалкого хвастовства. По-моему, её существование уже всем очевидно.

Намекнул на то, что она сама этому поспособствовала, вводя моих коллег в заблуждение.

— Поскольку оба ваших вопроса затрагивают внутренние дела моей семьи, позвольте, я оставлю их без ответа. Могу только сказать, что свидания с этими девушками никак не скажутся на компании Теннояма. Так получилось, что Рётте показался моей семье наиболее подходящим местом для организации данных свиданий, только и всего. Помимо прочего, сразу хочу развеять возможные опасения. Мы на вашу компанию не претендуем, ни целиком, ни по частям. Я прохожу в ней стажировку для повышения опыта, только и всего. Когда она закончится, естественно, не во вред Теннояма, я её покину. Сколько для этого потребуется времени, сказать не могу. Это зависит не от меня, — виновато развёл руками, как она и хотела, став довольно откровенным.

Если Ренка рассчитывала, что я начну сразу же врать и нервничать, выдавая себя, подставляясь, то она ошиблась. Нельзя, чтобы в данном вопросе между нами остались недосказанности. Нам всё ещё нужно как-то налаживать отношения, а не раздумывать, как бы получше вцепиться друг другу в глотку.

— Если вы обратили внимание, я не скрывал ни этих встреч, ни их характера, — привёл самый убедительный довод в своей искренности.

— Правда? Тогда зачем нам тратить усилия и затачивать карандаши для кого-то другого? — поинтересовалась Ренка, имея в виду мою стажировку.

— Но рисуете-то ими вы, а не кто-то другой, — мягко возразил. — Теннояма всё равно нужен был стажёр, так чем я хуже остальных? Подумаешь, у вас работает ещё один богатый сынок известных родителей. И что? Кому-то от этого стало хуже? Многие так поступают. Вполне обычная практика. Есть даже целые программы обмена опытом. Нарушать служебную этику я не собираюсь, поэтому не вижу ничего предосудительного ни в вашем желании извлечь из случившегося выгоду, ни в моём, получить возможность для самореализации и ценный опыт.

Не мне ей объяснять прописные истины.

— Пока о том, что ты не работаешь нам во вред, или, по крайней мере, не строишь об этом планы, можно судить только по твоим же словам, — Ренка указала на главную слабость этого довода.

— Фудзивара-сан, прошу, наберитесь терпения и не верьте беспочвенным слухам, — попросил не опускаться до примитивного запугивания, понимая, что так мы можем спорить до хрипоты, в итоге так ни на чём и не сойдясь. — Пусть этим занимаются домохозяйки. Если бы я дал повод меня в чём-то подозревать, то уже давно бы получил уведомление о расторжении трудового договора. Хотя я и не могу рассказать вам о себе больше, чем остальным, в силу данного родителям обещания, которого собираюсь придерживаться, но могу заверить, что вы сильно удивитесь, когда узнаете, кем я являюсь лично для вас.

Заинтригованная девушка поощрительно приподняла бровь, внимательно на меня посмотрев. Неожиданный поворот беседы не дал Ренке возможность перехватить инициативу и вернуть её в прежнее русло. Подозреваю, хорошо подготовленное. Пока мне удавалось продолжать задавать этой беседе тон и направление, с её позволения.

— Как ни странно, я ваш естественный союзник уже по факту своего рождения. Да, так тоже бывает. Причём вы удивитесь, самый близкий и надёжный. Не потому, что я в вас влюблён, восхищён или на что-то рассчитываю, а в силу семейных обстоятельств. Родню не выбирают, поэтому не нужно подозревать меня в коварстве.

Этот довод ей прекрасно знаком.

— Так получилась, что моя семья связана с вашей гораздо сильнее, чем можете представить. Мне просто невыгодно с вами ссориться. Я от этого ни только ничего не получу, но могу многое потерять. И уж тем более, нам совершенно неразумно пытаться вас разорить или как-то опорочить. Если желаете в этом убедиться, пожалуйста, обратитесь к вашему уважаемому отцу. Он более чем хорошо знаком с моей семьёй, — продолжил делать осторожные намёки, тщательно подбирая слова.

— То есть, вы не будете отрицать, что знакомы с ним? — прищурилась Ренка.

— Я никогда этого не отрицал, — деланно удивился, по её реакции сразу догадавшись, что она уже успела это выяснить.

Как я и думал, только слепой бы не заметил, кого недавно навещал Такера-сама. При её возможностях и заинтересованности вопрос стоял лишь в том, сколько у Ренки на это уйдёт времени. Дед тоже должен был это понимать. Если я не ошибаюсь, он выбрал стратегию варить лягушку постепенно, а не сразу бросать её в кипяток.

— Хм, — задумалась девушка, по-новому оценивая ход беседы. — Ваши слова многое упрощают. Это ведь с его помощью вы устроились в мою компанию? Оказанную через третьи руки, после ходатайства Сибаты-сан.

Она и это выяснила? Впрочем, не вижу смысла отрицать детали уже раскрытого дела. Ничего нового они ей не дадут, кроме раздувания чувства собственного превосходства.

— Да.

— А выбор финансового отдела? — Ренка продолжила устранять пробелы.

— Нет. Это уже само так получилось. Мне было всё равно, где работать, — решил кое-что скрыть, чтобы не плодить теории заговора.

— То есть, у вас нет личного интереса ни ко мне, ни к моим директорам, ни к моей компании? — уточнила, прося внести ясность.

— Да, — вновь ответил односложно, снижая риск случайных оговорок, а также избегая двояких толкований.

Я действительно не собирался отбирать у неё Теннояма. Зачем? У меня свой большой проект, гораздо интереснее и перспективнее этого. К тому же, не хочу подавиться от жадности, пихая в рот всё, до чего могу дотянуться. Надёжный тыл предпочтительнее лишних, абстрактных ноликов на банковском счету. Если она будет падать, я её поддержу. Если первым окажусь я, надеюсь, она сделает то же самое. В этом и заключается смысл разделения сфер влияния. Если бы природа хотела, чтобы человек мог смотреть сразу во все стороны, то у нас было бы не два глаза, а гораздо больше.

— Если моё появление в вашей жизни и кажется чьим-то хитрым планом, то уж точно не моим, — рассмеялся, постаравшись сделать это непринуждённо.

— Верный союзник, говорите? — задумчиво произнесла Ренка, двумя руками, аккуратно взяв чашку с зелёным чаем и заглянув в неё, словно надеясь увидеть в ней вертикально плавающую чаинку, символ счастья. — Значит, вы не будете возражать, поделившись со мной своими друзьями?

Сказала с таким видом и тоном, будто это незначительный вопрос.

— В той же мере, что и вы своими, — рассмеялся её хитрости. — Я ваш неявный, но надёжный союзник в личных делах, а не вассал. И потом, друзья — это не вещи, чтобы ими можно было свободно распоряжаться, — посмел поставить условие самой Фудзивара Ренке, что было нечастым явлением.

— Но при этом, вы сотрудник моей компании, — с улыбкой лисы напомнила её президент.

— Совершенно верно. Видите, как всё запутанно? Всё зависит от того, с какой стороны на это посмотреть. Рабочую субординацию я нарушать не стану, как и просить для себя преференций. Что заработаю, то и получу. По этому поводу можете не тревожиться. Сегодня я даже коробки таскал на склад и ничего, не сломался, — многозначительно ухмыльнулся, демонстрируя оптимизм. — Если у вас появится какая-то личная просьба, обращайтесь в частном порядке, как Фудзивара Ренка, а не в рабочем, как начальник моего начальника. Всё же у Мацумото из Фукуоки и Мацумото из Теннояма совершенно несопоставимые возможности. Там, где легко справится один, ничем не сможет помочь другой.

Попросил разделять личные и рабочие просьбы, чтобы избежать проблем. В первую очередь, для меня. Она-то почти ничем не рискует.

— Чем смогу, помогу, почему бы и нет. Что за это запрошу, зависит от вашей просьбы и моих предполагаемых затрат. Бескорыстная помощь без необходимости быстро развращает, как и любая власть. Если же её необходимость диктуется неотложными обстоятельствами, а не вашими пожеланиями, тогда обращайтесь в любое время, не думая о деньгах. В некоторых случаях помогу просто так, даже не ставя вас об этом в известность. Мне не нужна в должницах Фудзивара Ренка. Достаточно того, чтобы клан Фудзивара процветал сам по себе.

— Даже так? — изумилась девушка, оценив уже мою хитрость. — Мне всё любопытнее, из какой же вы семьи?

— Мацумото, они такие загадочные и непредсказуемые, прямо, как тануки, — ещё сильнее понизил градус серьёзности этого разговора, а то от него аж скулы начинает сводить.

Чем не способ снизить размер её запросов? Видимо, я недостаточно постарался, по мнению судьбы. Ренка отвлеклась на неожиданный телефонный звонок, прервавший наш обед, которым и не пахло. Выслушав кого-то, даже выработавшая стойкость ко всяким совпадениям Фудзивара, не сдержала удивления.

— Что? Кто? Мацумото? Да, я помню такого сотрудника. Его довольно сложно не заметить, — иронично на меня посмотрела, явно забавляясь. — А что с ним? Хочешь его уволить? А, только наказать? За что?

Дальше она минуты три слушала, не перебивая, насколько я понял, Накамуру-сан. Видимо, финансовый директор накопила уже достаточно доводов в пользу принятого ею решения. Однако она слишком долго думала. Ситуация уже успела измениться. Вот так живёшь, к чему-то усердно готовишься, а потом бац, и твоё — «ещё рано», превращается в их — «уже поздно».

— По-моему, ты сгущаешь краски, — пожурила её повеселевшая Ренка. — Если он настолько плохой работник, то его не пытались бы сманить в отделы маркетинга и паркового хозяйства. И если с твоим отцом он уже успел немного поработать, теоретически имев возможность произвести на него сильное впечатление, то с Мори-сан до этого дня Мацумото никак не пересекался. Да. Они не смогли пробиться через тебя, что странно, учитывая эту просьбу, поэтому пошли в обход, попросив об этом меня. Я долго смеялась, пытаясь понять, почему президент и вице-президент большой компании должны тратить своё драгоценное время на обсуждение столь «важного» вопроса, как судьба твоего стажёра, взятого на временный контракт по нижней планке. У нас что, других забот нет? Или Мацумото внезапно стал проблемой национального масштаба? С чего вдруг такой ажиотаж? Не превращайте Теннояма в детский сад, — отчитала Накамуру в лёгкой форме. — Даже сейчас ты зачем-то позвонила сразу мне, а не кому-то другому. Не пойму, то ли Мацумото поднимаешь на мой уровень, то ли меня спускаешь на его.

Несмотря на шутливые интонации, я почувствовал, что Ренка рассердилась. Всё же я подобно маленькой рыбьей косточке, вроде, и не мешаю есть, не беспокою, но раздражаю. Не даю получать удовольствие от приёма пищи.

— Нет, теперь ты послушай, — президент компании проявила твёрдость. — Не можешь сработаться со своим сотрудником, не делай из этого трагедии. Я каждого твоего уволенного секретаря и заместителя до сих пор по фамилии помню.

Раз она демонстративно подняла эту тему при мне, не приглушая голоса, значит, хотела, чтобы я услышал этот разговор. Неужели на ходу, мгновенно придумала новую интригу с учётом новой информации?

— Сделаем проще. Дадим Мацумото-сан право самому решать, где он хочет работать и хочет ли, вообще, а то уже я не хочу постоянно спотыкаться об один и тот же камень.

Не убирая телефона от уха, она посмотрела на меня и доброжелательно поинтересовалась.

— Мацумото-сан, в каком отделе хочешь работать? В финансовом, маркетинговом или инспектором паркового хозяйства, — перечислила доступные варианты.

Думать пришлось не просто быстро, а очень быстро, анализируя ситуацию. Разу уж Ренка задала такой вопрос, вгоняя в ступор Накамуру, немедленно сообразившую, кто сейчас находится рядом с президентом компании, значит, советует мне подумать над переводом. Логично, учитывая мой доступ к чувствительной финансовой информации и планам компании Теннояма, при нежелании раскрывать все свои карты. Случай с отелем, в который лично вмешался отец и, через её голову, сейчас ровнял там всех под красивый, чистенький, идеально подстриженный газон, Ренка определённо не забыла.

Работа в финансовом отделе казалась предпочтительнее, если бы Накамура-сан не стала под меня копать, ребята смотреть косо, да и свободного времени там по-прежнему не предвиделось. Становиться рекламщиком я не планировал. Да ещё под руководством отца Накамуры. Там она до меня всё равно доберётся. Уж кто-кто, а родственники между собой договорятся.

Работа с парками выглядела куда заманчивее. Куча поездок, ненапряжённая, привычная мне работёнка, свежий воздух, спокойная обстановка, новые люди, а главное, возможность получить кучу свободного времени по законному поводу. Там я буду более независим. Поехав в один парк, могу завернуть по пути в Мацудара-корп или ещё куда. Во второй, встретиться с кем-нибудь в подходящей обстановке. Также в их отделе совсем другие требования к внешнему виду. Чем представительнее ты выглядишь, тем лучше. Да и интересно же узнать, чего это Мори-сан так засуетился? Ему-то я где успел наступить на хвост? Всё эти размышления не заняли и пары секунд, никак не отразившись на лице «простого и понятного» Мацумото.

— Я бы хотел поработать с парками, госпожа Фудзивара. Люблю природу, деревья, цветочки, медведей, — невозмутимо ответил, вызвав у президента новую улыбку.

Шутку с медведями она оценила. Мои слова были сказаны одной женщине, но услышаны двумя, как Ренка того и хотела. Первой мыслью шокированной Накамуры должна стать — «Что они делают вместе? Неужели?!.» Второй — «Сейчас обед, Мацумото уехал в ресторан, голос директора был весел и непринуждён. Вряд ли.» Третьей — «Возможно, они там не одни. Значит, у Мацумото в компании есть надёжная крыша и на него лучше не наезжать. По крайней мере, прямо сейчас. Нужно сворачивать с опасной темы, пока не сделала себе же хуже.»

Так и состоялся мой перевод, чьи детали будут согласованы позже, в установленном порядке. Накамура для сохранения лица немного посопротивлялась, отстаивая своего сотрудника, но и только. Спорить с президентом при посторонних она не захотела. Задумала как следует меня проучить, добавив к прянику кнут, а получила, что получила. Мне же сделала лучше. Я не хотел сталкиваться с Такэути так скоро, да ещё лоб в лоб. Можно же нам как-то прилично разойтись, не становясь врагами? Что за избитое клише? Я не собирался мстить ей. Припоминать всё плохое до конца жизни, как и доказывать, что она потеряла самое лучшее в своей. Оно мне надо?

В общем, Ренка пообещала подумать над своей будущей просьбой, связанной с продвижением интересов компании Теннояма за счёт моих связей. Наивная. Будто я только и буду её ждать. Не предлагать же мне массовые туристические туры в среде сомалийцев, йеменцев и эфиопов? Это несколько не то направление деятельности, на которое ориентируется Теннояма. Впрочем, отказываться я тоже не спешил. Отели ведь можно строить не только на курортах Японии, верно? Надо будет над этим как-нибудь поразмыслить.

Я не строил напрасных иллюзий. На этом разговоре ничего не закончилось. На нём была сделана пауза, а не поставлена точка. Однако теперь Фудзивара Ренка будет доставать своего отца, и это хорошо. Лучше его, чем меня, а то развёл интриги на ровном месте.

Неспешно возвращаясь на работу, «бедный», никому «ненужный» Мацумото столкнулся с таким удивительным явлением, как попадание молнии в одно и то же дерево. Образно выражаясь. Меня опять похитили, да ещё столь нагло, средь бела дня, прямо с улицы, что просто нету слов. По-моему, даже скрытно наблюдавшие за мной люди Такеры-сама от такого безобразия «малость», пусть будет — удивились. Вмешиваться они не стали, не для этого были приставлены, но куда следует сразу же сообщили.

Япония — настолько безопасная и цивилизованная страна, что даже похищение произошло крайне своеобразно.

Из остановившегося на обочине тонированного микроавтобуса вышло четверо короткостриженых носителей тёмных пиджаков и тёмных же очков, с гарнитурами раций в правом ухе. Окружив, но не прикасаясь и не приближаясь ближе, чем на один метр, меня вежливо попросили проследовать с ними без объяснения причин и предъявления документов. Не было ни угроз, ни бряцания оружием, а всего лишь вежливое предупреждение, данное спокойным, уверенным тоном, что, если понадобится, меня занесут в машину словно манекен, бережно, не помяв одежды.

Я, конечно, мог от них отбиться, но зачем? Чтобы в следующий раз меня «приглашали» менее приятным способом? К тому же, они называли свои действия не похищением, а приглашением. Краем глаза заметив машину с дедушкиными наблюдателями, держа в уме возможность, что за нами ведётся скрытая съёмка, спокойно выполнил их требования. Даже интересно, куда мне в следующий раз придётся ехать, учитывая, что в Китае я уже был. И потом, где, аякаши забери жадных безопасников, моя личная массажистка⁈ Я зачем заграницу ездил? На шпили величественных соборов посмотреть?

Увидев, что меня привезли в очередное высотное офисное здание в центре города, вот честно, ничуть не удивился. Корпоративный автомобильный номер у микроавтобуса как бы на это намекал с самого начала. Опять поднялся на верхний этаж в лифте с одними охранниками. Однако теперь у меня был совсем другой настрой и интерес. Молния хоть и способна поразить одно и то же дерево, но человек один и тот же индийский сериал дважды вряд ли посмотрит. Поэтому я спокойно проследовал в главный и самый большой кабинет, находящийся на положенном ему месте. По дороге я учтиво здоровался с секретаршей и прочими офисными сотрудниками, чтобы им запомниться. И их тоже желательно было запомнить в лицо.

С предвкушением зайдя в кабинет под огромной, массивной табличкой, искусно вырезанной из цельного куска японской сосны, предупреждающей о том, что в логове прячется: «Президент — Арима Ясука», приготовился к многообещающему разговору, пока даже не представляя, о чём он пойдёт. Этим людям, вроде бы, я дорогу ещё нигде не переходил. А люди очень даже непростые.

Древние, по-настоящему великие рода, некогда властвовавшие над Японией, в своём изначальном виде уже давно перестали существовать. Они раскалывались и дробились каждую эпоху великих перемен, порождая новую поросль амбициозных родов, которые их же потом и теснили на политическом, военном и экономическом поле. Ничего удивительного, дети всегда пытались превзойти своих родителей.

Как и выходцы из клана Фудзивара, что в своё время основали рода Итидзё, Нодзе, Кудзе, Такацукаса, Коноэ и другие, так и Арима являлся старым, аристократическим родом, появившимся на свет благодаря не менее могущественному, древнему роду Тайра. Такие семьи, как правило, не появлялись из ниоткуда. Чем дальше углубляться в прошлое, тем меньше становилась площадь стран, численность населения, его плотность, а следовательно, и количество привилегированных семей. Дальше в дело вступали договорные браки, союзы, расколы, предательства, убийства, смена имён и основание новых домов многочисленными детьми из старых, множа всевозможные, порой удивительно причудливые комбинации.

Отношение между Тайра и Фудзивара были самыми разными. Мы за всю историю нашего существования через что только не прошли, от дружбы и союзов, до вражды и предательств. На данный момент наши отношения можно назвать нейтральными, с небольшой натяжкой. Мы не в той весовой категории, чтобы наша свара никак не отразилась на жизни всей страны, за чем внимательно следил император, не давая нам своевольничать. Впрочем, нынешние Арима — это далеко не позавчерашние Тайра.

Арима считался довольно сильным, влиятельным, динамично развивающимся родом с давней и славной историей. Не так давно, после ряда провалов, семейных скандалов и затяжной борьбы с давними конкурентами, закончившейся ничем, проведя реорганизацию, они вновь начали подниматься с колен. Причём довольно быстро, став ещё более жёсткими и агрессивными игроками на рынке. Немалую роль в этом сыграла их новая компания — Хоннису, а также смена стратегии и ряда приоритетов. Почему упор был сделан не на уже известный бренд, их флагман — Арима-групп, мне неведомо. Создавалось впечатление, будто Арима задумали создать второй центр силы. Странно, но отношения между ними напоминали скорее конкуренцию, а не союзничество.

Пройдя в кабинет, я с недоумением огляделся. Не найдя того, что искал, удивлённо спросил — Здесь кто-нибудь есть?

— Очень смешно, — сердито заметила сидящая за столом Мива.

— Кто здесь? — испуганно вздрогнув, ещё раз быстро огляделся в поисках источника голоса.

— Издеваешься? — ядовито поинтересовалась напрягшаяся брюнетка с аристократическими чертами лица, плотно сцепив пальцы.

Явно где-то на тренинге подсмотрела этот жест.

— Не больше вас, — временно прекратил играть на её нервах. — По-моему, я уже чётко донёс свою мысль, Мива-сан. Со всем уважением, но мне нечего с вами обсуждать. Более того, я не желаю вас видеть. Неужели вы не понимаете японского языка?

Практически в открытую усомнился в её происхождении. Более того, сделал намёк, который в этой обстановке заиграл новыми красками. Прищурившись, женщина холодно улыбнулась, не испытывая ни капли веселья. Вместо ответа она показала на уже подготовленный стол, сервированный на две персоны.

— И что это значит? Приглашение ко второму раунду нашей дуэли? Только уже без зрителей? Бросьте вы это баловство, то, что мертво, оживить нельзя, — остался стоять.

— И не собиралась. К твоему сведению, я не Мива, а Арима Ясука.

— Как⁈ Так вы ещё и не Мива? — потрясённо ужаснулся, несколько переигрывая, что даже не скрывал. — Надеюсь, хотя бы всё остальное, правда?

— Прекрати паясничать, — Арима проявила похвальную выдержку, подтверждая подозрение о том, что ей от меня что-то сильно нужно. — Ты сам не оставил мне выбора. Занёс в чёрный список, на письма не отвечаешь, ни дома, ни на работе в последние дни не появлялся. И что мне оставалось?

Это она оправдывается или обвиняет?

— Пить чай с миндальным печеньем. Не спрашивайте у меня, что вам делать, и я не стану советовать. Хорошо, вы не Мива-сан, допустим, и что это меняет? — поинтересовался, не видя повода менять своё отношение.

Наш камень преткновения не в фамилии. Я ведь тоже не совсем Мацумото.

— Ничего. Вы мне тоже не нравитесь, однако, мою дурную подругу, которую я по собственной глупости согласилась подменить, чтобы отбить очередного охотника за богатыми невестами, прямо-таки вынуждают исполнить взятые на себя обязательства. Хотя бы формально. Её родители пошли на принцип. Поэтому она чуть ли не слёзно умоляла меня решить, возникшую с вами, проблему. И почему я всё время на это попадаюсь? — сокрушённо вздохнула, признавая собственную слабость и недостаток.

Вопрос был риторическим.

— Позвольте, я не стану вас жалеть, — всё же высказался. — Советовала она, но решение-то принимали вы, Арима-сан. Хотелось бы верить, взвесив все за и против. Поскольку Мива-сан так грубо и неуважительно со мной обошлась, поставив в неудобное положение, прислав вас с определённой целью, я останусь при своём мнении. Она даже не осмелилась отказать мне лично, как будто я этого недостоин или ей что-то угрожало. Отныне не желаю знать ни её, ни вас. Если на этом всё, извинений я так и не услышал, — добавил, как бы между делом, — то, всего доброго. Спасибо за «гостеприимство», обратную дорогу сам найду. Можете, не провожать.

— Не раньше, чем вы, наконец, встретитесь, скажете всё, что пожелаете, после чего разойдётесь навсегда, — непререкаемым тоном объявила о своём решении.

Да надоело уже. Я им всем, что, плюшевая игрушка?

— То есть, вы обе опять хотите поступить так, как вам удобно, пренебрегая чужим мнением? Не могу сказать, что стал думать о вас хуже. Нельзя уронить то, что уже лежит и даже не поднималось.

Хотя мои колкие слова по-прежнему её задевали, попадая по больному, однако взрыва эмоций так и не последовало. Здесь она была железной леди и не могла себе позволить подобную слабость. Кроме того, я специально выстраивал фразы так, чтобы к ним нельзя было придраться по форме, а не содержанию.

— Язви сколько хочешь. Мне плевать, — усмехнувшись, она неожиданно расслабилась, посмотрев на меня с презрительной снисходительностью.

Показала, что на всякого хитреца найдётся своя сила. Взяв свой телефон, Арима позвонила Миве и предупредила, что я у неё. Дала ей час, чтобы уладить свои дела. Сердито предупредила, что не потерпит моего присутствия на своей территории ни секундой дольше. Ей ещё после моего ухода кабинет проветривать и дезинфицировать.

Похоже, это был ответный укол. Почему каждая наша встреча заканчивается своеобразной схваткой тигров?

— Не пожалеешь? — иронично улыбнулся, не стал доставлять ей удовольствие своей бессильной злобой или ругательствами, давая повод повторить мои же слова про упадок уважения. — Вообще-то, это похищение.

— С терминологией я как-нибудь сама разберусь, без ваших советов. Потом. Хочешь стоять, стой. Так будет даже лучше. Мудреца быстрее всего учат руки, а дурака — ноги.

Извратила мой мирный протест, выставив его проявлением глупости.

— В этом плане, признаю, мне до вас далеко. Ваши ноги намного красивее и стройнее моих. Наверное, они и учат лучше. Мозолей на ваших руках я тоже не вижу, а значит,…

Соревнуясь в остроумии, мы принялись ждать Миву, чтобы положить конец затянувшейся истории с неудавшимся свиданием. Вот только я ждал не только её, но и изгоняющего дьявола звонка президенту. Даже интересно, кто это сделает первым. Ну, или я чего-то в этой жизни не понимаю. Такие вещи нужно решать именно с помощью них, а не с помощью кулаков.