Меня зовут господин Мацумото! Том 4

Глава 14

Даже не знаю, что вдруг нашло на Хаякаву. Девушку как подменили. Покинув вечеринку, к которой она неожиданно охладела до отрицательных величин, мы съездили в маленький, уютный ресторанчик с простенькой мебелью и радушными хозяевами. Конечно, выбрали не первую попавшуюся уличную забегаловку с простенькой наружной рекламой, но всё равно, явно не того уровня, которого достойны сыны Фудзивара и дочери Хаякава. Не скажу в чём было дело, но все эти великосветские заморочки в тот вечер стали отягощать нас особенно сильно. Захотелось хоть ненадолго от них отдохнуть, почувствовать себя свободными молодыми людьми, над которыми не довлеют интересы родов.

По взаимному согласию, что называется, распустив галстуки и расстегнув верхние пуговицы рубашек, мы расслабились, отбросили деловой этикет, после чего с удовольствием поужинали. Немного подурачились, соответствуя атмосфере этого места и его непритязательным посетителям. Конечно же, промыли косточки гостям вечеринки, ощущая особую близость «заговорщиков». Не интимного характера, нет, скорее, духовного. Вели себя словно два уставших офисных работника из одной фирмы, заглянувших сюда после работы пропустить по стаканчику пива, желая отрешиться от унылой, изматывающей реальности. Мы провели в этом ресторанчике по-настоящему приятные, спокойные минуты. Потом, как и обещал, я отвёз девушку домой. Поскольку мы оба к тому времени уже были изрядно выпившими, опять положились на наёмного водителя из фирмы — «пьяное такси». Понятное дело, это только прикрытие для приставленного ко мне дедом сотрудника службы безопасности клана Фудзивара.

Доставив девушку по адресу её проживания, с подкупающей искренностью, не прячась за масками и не скрывая своих исключительно положительных эмоций, поблагодарил Хаякаву за чудесный вечер, имея в виду его завершающую часть. Сделал это стоя близко, глядя ей в глаза, отчего девушка смутилась, почувствовав себя крайне неловко. Почему-то сглотнув, она довольно резко от меня отстранилась. Немного над чем-то поразмышляв, не в силах определиться, Хаякава всё же предложила зайти к ней на чай. Как мне показалось, тоже сказав это совершенно искренне.

С сожалением отказался, расстроив девушку. Сослался на сильную усталость, желание выспаться, а также необходимость завтра рано утром идти на работу. Не захотел всё усложнять. Кроме того, опасался ненароком разрушить ту хрупкую атмосферу доверительных отношений, лёгкости и дружеской поддержки, образовавшуюся в ресторанчике. Ещё раз поблагодарил, теперь уже за новое приглашение. Заверил, что в следующий раз обязательно зайду, если всё продолжит идти в том же направлении, а то и сам приглашу её в гости. Мне действительно приятно было провести с ней время. Давненько я не испытывал такой приятной лёгкости. Так и сказал, совсем засмущав девушку. Рассмеявшись, похлопал её по плечу и назвал «дружбаном-собутыльником», после чего шатающейся походкой вернулся в машину. Когда уезжал, Хаякава всё ещё стояла у дороги, с каким-то потерянным видом глядя ей вслед.

На следующий день, хорошо выспавшись, чувствуя себя помолодевшим, хотя, казалось бы, куда же ещё, с хорошим настроением зашёл в лифт, собираясь подняться к себе в офис. Пока изучал сообщения на телефоне, Хаякава поразительно быстро скинула список предметов на обмен, такое впечатление, будто хвастаясь ими, просторный лифт понемногу заполнялся людьми.

— Доброе утро, Мацумото-сан, — услышав обращение, сказанное уважительным тоном, да ещё с оттенком радости, поднял голову.

Увидев сотрудника финансового отдела, приветливо кивнувшего, чуть ниже, чем полагалось, да ещё полностью развернувшегося в мою сторону, удивился.

— Доброе утро, Мамору-сан, — улыбнувшись дежурной улыбкой, кивнул в ответ.

Странно, вроде, мы не настолько дружны, и я не оказывал ему значимых услуг. С чего вдруг такой официоз, да ещё с подчёркнутым уважением.

— Сегодня какой-то праздник? Вышло новое распоряжение, касающееся корпоративной этики? — сделал напрашивающееся предположение.

Увидев недоумение на его лице, пояснил, что я ещё не настолько важная персона, чтобы меня так приветствовать сразу при входе в лифт. Я же всё ещё числюсь стажёром. Это, скорее, мне полагалось так себя вести, оказывая уважение старшим товарищам.

— Ну почему же, — рассмеялся Мамору-сан. — Стажёр стажёру рознь. Раньше вы были стажёром рядового аналитика, а теперь, исполняющего обязанности начальника отдела. Кто его знает, как дальше сложится, — заговорщицки подмигнул, вроде как, в шутку, но с намёком.

Однако, как быстро разносятся слухи. Всё верно, подобная свобода действий, которую мне предоставили, а также собственный кабинет, пусть и крохотный, переводят меня совсем в другую весовую категорию. Самое забавное, в которой я опять находился на низшей ступени, ведь горизонтальные связи ещё никто не отменял. Чтобы нормально выполнять свои обязанности, мне просто необходимо было налаживать взаимодействие с другими отделами, чего я, честно говоря, до сих пор умудрялся избегать. Причём неважно, пользуюсь я их услугами или нет.

Кроме того, Мамору не мог не учитывать ту поразительную скорость, с которой меня потащили наверх и то, кто именно этому поспособствовал. Вот и выходило, если я ещё и не являюсь важным человеком в компании, то, вполне возможно, скоро им стану. Ну и по мелочи, из общего ряда выбивались моё поведение, качество одежды, странная смелость при общении с руководителями, всё это тоже наводило на определённые размышления. Финансовый аналитик дураком себя не считал. Искоса посмотрев на прислушивающихся к нам сотрудников компании, набившихся в лифт и старательно делающих вид, что их это не касается, хмыкнул. Теперь я должен либо развеять его подозрения, опустив себя до прежнего уровня, либо подтвердить их.

— Ну что вы. Вы мне льстите, Мамору-сан, — рассмеялся, присоединяясь к бывшему коллеге.

Фактически я только что подтвердил его доводы. Заодно уведомил всех о хорошей информированности этого хитрого человека и наших, якобы, приятельских отношениях. Поднял ему репутацию за свой счёт, не получив взамен ничего.

Обменявшись несколькими ничем не примечательными фразами, поддержав двухсторонний разговор из «вежливости», как тут это называется, покинул лифт на нужном этаже. Достаточно долго через лабиринт переходов добирался до своего отдалённого, тихого закутка, где обнаружил удивительную картину. Коридор был заставлен большими коробками, рулонами, разным хозяйственным инвентарём, придающими ему непрезентабельный вид захолустного склада. Не хватало только толстого слоя пыли и паутины по углам. Доступ к двери мне оставили, но до неё пришлось протискиваться между коробками, стараясь не запачкаться и ничего не свалить. В кабинете меня тоже ждал сюрприз. Всё осталось на своих местах, а ведь я сделал кучу заявок на обновление мебели, шкафов, штор, вешалки, заказал принтер со сканером. С дурными предчувствиями пришлось идти разбираться. В любой корпорации с определённой целью не только что-то делалось, но и, как ни странно, не делалось.

Как чуть позже выяснилось, директор по закупкам, Сакаки-сан, кто бы мог подумать, решил отомстить. Насколько понял, теперь мне будет проблематично выбить для себя даже пачку бумаги. Только, если за свой счёт. Конечно, на каждую палку, вставляемую мне в колёса, у предельно вежливых бюрократов находилось по три важные причины, четыре отписки и пять отговорок. Всё было сделано в рамках должностных инструкций. Похоже, Сакаки-сан не простил мне того унижения, которое он пережил после громкого дела «Рётте». Позиции директора в компании пошатнулись, и за это кто-то должен был ответить. Понятное дело, этот кто-то — я.

Не знаю как, но невзлюбивший меня директор перетянул на свою сторону нескольких руководителей. Вполне возможно, не обошлось без подарков. Урон своей репутации японцы воспринимали очень остро, поэтому вполне могли пойти на крайности в попытке если не сохранить её, так отомстить, иначе бы их просто не поняли. Беззубые «рыбы» долго не живут. Недавние проверки в главном офисе сыграли ему на руку, позволив сформировать группу недовольных товарищей. По их мнению, я поступил очень некрасиво, перепрыгнув через голову своего начальника, чтобы выкинуть сор из дома. Совершил два проступка в одном.

Благодаря заботам Сакаки-сан у меня возникли проблемы и с бухгалтерией, и с отделом кадров, поэтому ни дополнительных денег, ни толковых помощников я себе в Теннояма больше не найду. Накамура-сан самоустранилась, не став меня защищать, а Мори-сан сказал, что не собирается бегать и решать мелкие бытовые неудобства своих подчинённых. Если они не могут справиться даже с этим, то какой от них будет толк в серьёзных делах? Посоветовал пойти и извиниться перед Сакаки-сан, с поклонами, как полагается. Открыто признать вину, попросить примирения, уважив уязвлённое самолюбие директора. И потом, разве я не могу себе позволить небольшие траты на обустройство рабочего места, водя такую роскошную машину и нося такой дорогой костюм? Это выглядит жлобством.

Кажется, старички захотели прогнуть меня под себя, научив любить родину. Подозреваю, если бы я низко поклонился в ножки Мори-сан, запросив его покровительства, он бы в нём не отказал, быстро уладив все мои проблемы. А то уж больно я вёл себя независимо и своевольно. Он уважение ко мне проявил, а где ответные шаги в виде подхалимства, угощений, подарков? Хоть Мори-сан в них и не нуждался, но так полагалось. На карьерной лестнице ведь как — нижестоящий должен лизать задницу вышестоящего, преданно заглядывая ему в глаза. Откуда глазам взяться на заднице? Если, фигурально выражаясь, не обзавестись ими, высок шанс познакомиться не только с языком льстеца, но и с чем-то другим, гораздо менее приятным, поскольку плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Никогда не стоит забывать первое правило офисного начальника, гласящее: «Продвигая кого-то, помни, этот кто-то может стать не только твоим помощником, но и конкурентом».

Может быть, у происходящего имелись и иные причины, не знаю. Я в корпоративных интригах пока плохо разбираюсь. Раньше этим направлением как-то не интересовался. Не исключаю и того, что Накамура ждёт, когда же приду к ней извиняться, раскаиваться, проситься обратно. В любом случае, пока в эту игру «старичков» я не собирался ввязываться, ограничившись выяснением её масштаба и составлением списка правил. Также не стал жаловаться Ренке, чего от меня тоже вполне могли добиваться, выясняя степень вседозволенности Мацумото. Запросить помощь ещё успею.

В принципе, ничего сверхъестественного не произошло. Я в этой своре… то есть связке, человек новый, не проверенный, ещё никак себя не проявивший в текущем качестве. Их тоже можно понять.

Как ни странно, но моё возвышение на фоне появившихся проблем у некоторых руководителей, проверка много чего интересного выявила, не только настроила против меня управленцев верхнего звена, насторожило руководителей среднего, но и укрепило позиции в нижнем звене. По их мнению, я перешёл на более высокий уровень доверительных отношений с компанией Теннояма. Если бы директора не видели во мне угрозу или перспективу, они бы так сильно не напрягались.

Из-за закулисных интриг я по-прежнему ощущал себя этаким вольным ронином, оказавшимся за забором поместья, в котором проходило шумное, пиршественное застолье. От не самых радужных ассоциаций меня отвлёк звонок Цукуды, секретаря «Мацумото и партнёры», который попросил, по возможности, подъехать в офис, поскольку у них нарисовалась какая-то сложная проблема, требующая моего участия.

Забеспокоившись, поехал выяснять, что творится на втором «фронте», предчувствуя завершение спокойных деньков. Всё равно здесь мне пока делать нечего. Я никому не нужен. Однако, как оказалось, несколько поспешил с выводами, поскольку в дверях столкнулся с Накамурой-сан.

— Накамура-сан, — вежливо кивнул, поздоровавшись. — Вы ко мне?

— Да. Куда-то уходите? — финансовый директор бросила быстрый взгляд за моё плечо, на крайне скромно обставленный, крохотный кабинет.

Работал бы шпионом, гордился бы собой.

— Вы правы. Дела, к сожалению, ждать не любят, а складываться на столе не хотят, — огорчённо признал, не моргнув глазом.

Будто я и не собирался только что уйти с работы по личной надобности.

— Понимаю. Когда вернётесь? — она осталась стоять на месте, вынуждая меня продолжить разговор.

Посмотрев на часы, задумался.

— Сложно сказать. Это зависит от многих факторов, над которыми я не властен, — пожал плечами, постаравшись сделать так, чтобы это не выглядело жалобой.

Накамура-сан задумалась, вызывая удивление. Кажется, ей от меня что-то нужно. По правилам, как мелкий служащий, я должен был дать ей более подробный ответ и почтительно застыть в ожидании приказов, а не держаться столь непринуждённо. Я специально позволил себя крохотную вольность в построении предложений, собираясь прояснить намерения финансового директора. Хочу понять, пришла ли она затруднять мне жизнь, облегчать или на разведку. В то, что она просто проходила мимо и зашла поздороваться, ни за что не поверю.

— Могу ли я составить вам компанию? У меня тоже есть рабочий вопрос, который нужно обсудить, чем скорее, тем лучше, — попросила вежливым тоном, сохраняя непроницаемое выражение лица.

— Вот как? Тогда проходите. Я внимательно вас выслушаю, — проявляя вежливость, пригласил её соответствующим гостеприимным жестом, отходя в сторону.

— Ничего страшного. Я тоже сейчас собиралась покидать офис. Возможно, нам по пути. Давайте, подвезу вас. Думаю, мы найдём место, где сможем спокойно поговорить, а заодно и перекусить. Здесь не самое подходящее для этого место.

Она с улыбкой окинула взглядом простенький, не самый удобный офисный стул, предназначенный для гостей. С моим прошлым рабочим местом по уровню комфорта, конечно же, текущее не сравнится. Впрочем, подозреваю, это далеко не главная причина столь неожиданного предложения.

— Может быть, я даже смогу вам чем-нибудь помочь, Мацумото-сан, — загадочно улыбнулась непростая гостья.

Непонятно, то ли считать это угрозой, то ли взяткой, то ли намёком.

— Хорошо. Как скажете. Буду очень признателен, Накамура-сан, — уважительно поклонился, понимая, что отказаться всё равно не получится.

Не для того она затеяла этот разговор, направив его в нужное русло. Я постарался скрыть беспокойство. Подобное проявление расположения и, по сути, уступки, в свете наших несколько испортившихся отношений, могло означать всё, что угодно. Более того, довольно хитрым образом выстраивая слова, финансовый директор разрешила мне воспользоваться этой поездкой в качестве прикрытия, для решения своих личных дел. Забавно. Не став «ломаться», изображать растерянность, непонимание подтекста, вежливо обратился к госпоже Накамуре.

— Прошу, — позволил ей возглавить нашу группу, как и полагалось работнику моего уровня.

Видимо, чтобы подчеркнуть свой статус и оказать дополнительную услугу, Накамура-сан отвела меня к своей машине. Узнав адрес, действительно отвезла меня по одному из поручений Мори-сан. Невозмутимо сопроводила до цели, где я цинично воспользовался присутствием финансового директора, выдав это за свою заслугу. С её помощью решил один из сложных вопросов, подступиться к которому без Накамуры-сан практически не представлялось возможным. Собственно, поэтому этот адрес и назвал. Раз уж она как-то собиралась использовать меня, не видел смысла стесняться.

Как я и думал, никуда не спеша, далее она отвезла меня в ближайшее кафе. Именно там выяснилась причина такой «доброты».

Ведя себя словно с младшим партнёром по бизнесу, Накамура-сан обратилась с вежливой просьбой помочь ей в одном «маленьком» деле. В тендере, о котором я уже знал, у компании Теннояма наметились некоторые проблемы. Судя по тому, что директор переступила через свою гордость, немалые.

Не раскрывая источников, Накамура-сан сообщила, что ценовое предложение наших главных конкурентов смотрелось более привлекательным, чем у нас, как и отдельные пункты их договора. Хотя у проекта компании Теннояма тоже имелись свои сильные стороны, но теперь, в свете этой информации, они уже не позволяли надеяться на безоговорочную победу. Пока не объявили победителей, заключительное собрание тендерной комиссии назначено на следующую неделю, на которое приглашены три финалиста, требовалось что-то срочно предпринять. Нужно либо внести изменения в проект, что чревато проблемами, не говоря уже о нехватке времени, либо искать другие подходы. Например, напрямую договориться с членами комиссии о том, во сколько нам обойдутся их подписи.

Об этом мне было сказано спокойным тоном, практически в открытую. Накамура-сан не сомневалась, я не из тех слабых разумом индивидуумов, смотрящих на мир через розовые очки. А вот дальше она уже подключила богатый язык намёков и образных выражений. По её словам, выходило, компания Теннояма вовсе не прочь случайно «потерять» в чужой машине несколько коробок с резанной, цветной бумагой, украшенных циферками и фотографиями отца японского капитализма — Сибусавой Эйити. Оставалось непонятным лишь в чьей машине, сколько коробок и под чьи гарантии. Меня попросили найти ответы на эти вопросы, только и всего.

Накамура-сан, так понимаю, как и многоуважаемая Фудзивара Ренка уже попробовала обойтись без подсказок, но уткнулась в глухую стену непонимания. К сожалению, члены комиссии, рассматривающие эту тендерную заявку, находились в несколько натянутых отношениях с кланом Фудзивара. Мало того, что они опасались подставы, так ещё и дружили с теми людьми, с которыми не дружили мы. Поэтому требовалось найти посредника, устраивающего все стороны сделки, став её свидетелем и гарантом. Неудивительно, что Накамура-сан вспомнила о «бедном», «мутном» Мацумото со своими многочисленными пассиями, к которому не знаешь, с какой стороны подойти. Снимки со вчерашней вечеринки уже успели широко разлететься по сети, попавшись на глаза нашим высоко сидящим и далеко глядящим дамам. Об остальном несложно догадаться. Не будучи врагами самим себе, разумеется, никаких прямых распоряжений они мне не отдавали и имён не называли. Беседа была построена в духе — Как было бы хорошо, если бы кто-то как-то с кем-то договорился, проявив инициативу, не ставя нас в известность…

Понимающе кивая и сочувственно охая, проверив в отражении телефона, не реинкарнировал ли я в пятилетнего малыша, пообещал помечтать о существовании этого мифического человека, скажем, за десять процентов от веса переносимых коробок. Как и она, я тоже не называл вещи своими именами. Убедившись, что поблизости по-прежнему нет посторонних, Накамура-сан с выражением искренней заботы, участливо призвала меня подумать о своём здоровье. Я же надорвусь таскать такие тяжести. Компания не может позволить себе потерять столь ценного сотрудника.

— И вообще, побойтесь бога, Мацумото-сан. Какие ещё десять… килограммов? Один. В лучшем случае.

— Почему я должен его бояться? Я с ним не ссорился. Что-то мне подсказывает, обязательно найдутся добрые люди, которые попросят разделить с ними тяжесть моей скромной ноши. По-моему, даже заповедь такая есть, делись с ближним и тебе за это воздастся. Кстати, заповедей тоже десять. Хорошее число. Круглое, — отказался идти на уступки.

— Мне больше нравится другая заповедь, где стяжательство называется грехом. Если вы не знали, оно всячески осуждается, — поделилась своим мнением Накамура-сан, убедившись, что я понимаю, о чём идёт речь и не против её продолжить.

Несмотря на возмущение, она вела себя достаточно сдержанно. Не повышала голоса, не скатывалась к ругани, не давила, чтобы не перестараться, а то, как бы я в пылу эмоций не плюнул на осторожность и не пригрозил предать этот разговор огласке. Всё же Накамура-сан рисковала, затеяв со мной столь скользкий разговор. В том числе и той суммой, которую ей обещали за победу в тендере. Просто так, из спортивного интереса, она бы так не старалась.

— Какое же это стяжательство? — возразил с видом оскорблённого достоинства. — Я всё передам детям. Своим, — уточнил после короткой паузы, предлагая продолжить торг.

— У вас же нет детей, — удивилась Накамура.

— То, что я не тороплюсь в этом направлении, вовсе не означает отсутствие движения. Силы на него мне тоже нужно откуда-то брать. Сами же просили позаботиться о здоровье, вот я и забочусь. Заметьте, не только о своём. Знаете же сколько в этой стране стоит уверенность в том, что вы полностью здоровый человек.

Некоторое время поторговавшись, мы сошлись на трёх процентах от суммы сделки, если она пройдёт через меня. Только после этого я пообещал поспрашивать своих знакомых, кто из них согласится взяться за это дело. Конечно же, соблюдая максимальную осторожность, поскольку в тюрьму никому из нас не хочется. Хотя документально эта сделка никак не будет закреплена, более того, обойдётся без личного участия руководителей обеих компании, если деньги перейдут из рук в руки, услуга должна быть оказана в полном объёме и никак иначе. Одними извинениями в противном случае не обойтись. Они совершенно никого не устроят. Об этом меня предупредили со всей серьёзностью. Фудзивара, безо всяких сомнений, не клан якудза, но к кому обратиться по вопросу внесудебного взыскания долгов и наказания виновных они найдут.

После этого разговора стало понятно желание Накамуры-сан прогуляться, провести его во внерабочей обстановке за пределами офиса. Выдать всё за собственные фантазии, обострившиеся на фоне переживаний. Она ведь тоже не пятилетний ребёнок, не понимающий, откуда у чиновников и руководителей отделов берутся дорогие машины, квартиры, ювелирные украшения, ради которых несколько лет нужно питаться исключительно белковой диетой. Причём полученной из насекомых, да ещё собственноручно пойманных, потому что ни на что другое, если верить зарплатной ведомости, денег у них просто не наберётся.

Была у этой беседы и неприятная сторона, заставившая напрячься. Усомниться, а стоит ли, вообще, лезть в это дело, помимо желания помочь тёте. Дело в том, что наш главный конкурент — Хоримия, детище рода Такэути. Эту компанию возглавляла всё ещё незабываемая Киоко. Вот только вспомнив с кем и при каких обстоятельствах я её в последний раз видел, решил, что сентиментальность не должна преобладать над практичностью. К тому же нет гарантии, что Киоко тоже не ищет лёгких путей, соревнуясь с Накамурой. Они находятся в одинаковом положении. Победит сильнейший. Деда, я так понимаю, подключать к поискам не стоит, раз уж Ренка не сделала этого сама. Может, пытается ему что-то доказать. И вообще, обращение ко мне для неё не основной, а запасной план, на случай если всё сложится совсем уж плохо.

После кафе мы разъехались. Накамура-сан отправилась обратно в Теннояма, а я в Мацудара-корп. Помимо того, что нужно поговорить с Цукудой, скоро туда должна подъехать Токугава. Буду долго смеяться, если у неё те же проблемы.

Два хмурых, недовольных китайца послушно стояли в очереди на посадку в международном аэропорту Нарита. То, что за ними издали наблюдал полицейский, которому поручили убедиться в отлёте нежелательных гостей, беспокоило «туристов» гораздо меньше, чем необходимость оправдываться перед боссом. Своё задание они так и не выполнили. То, что у членов Дацюань с самого начала не было шансов, вряд ли его обрадует, но хотя бы не даст повода для упрёков.

Прибыв в Японию с приказом разузнать побольше о господине Мацумото и местонахождении беглеца, они едва приступили к работе, как были задержаны, допрошены и высланы из страны по надуманному предлогу. Их товарища, попытавшегося качать права, арестовали за хулиганство с последующей депортацией. Кем бы ни был Мацумото Синдзи, но связи у него впечатляющие, о чём и будет доложено старшим. Они ведь в Японии специально вели себя как можно незаметнее, чтобы не давать повода для подозрений. Не помогло. Полиция явно действовала по чьей-то наводке, выполняя заказ. Вряд ли спецслужб, поскольку никаких претензий, предложений, угроз, китайцы так и не получили. Складывалось впечатление, будто полиция даже не знала с кем имеет дело, но чью-то просьбу отправить их домой всё равно выполнила. Законники так не работают.

Проснувшись этим утром, Хаякава, подняв руки, с наслаждением потянулась, выгнулась, протяжно зевнула. Сонно щурясь, не глядя сунув ноги в пушистые тапочки, дошла до ванной. Критическим взглядом посмотрев на своё отражение в зеркале, на слегка «помятое» лицо желтоватого цвета, припухшие губы, спутавшиеся волосы, проворчала: «Страшна, как лесной призрак. Уйди с глаз моих, бесстыдница».

Полчаса приводила себя в порядок, старательно наводя красоту. Закончив водные процедуры, сполоснула волосы, просушила. Повторно расчёсывая их, внезапно вспомнила о том, на чём вчера остановилась, гоняя мысли по кругу, из-за чего половину ночи не могла уснуть. Беспокойно ворочалась в кровати. Раз за разом прокручивала свои действия в клубе, искала недостатки, придумывала альтернативные ветки диалогов, да что там, даже разговаривала сама с собой, вставая на место того или иного собеседника. Разволновавшись, не усидев на месте, испытывая непреодолимую жажду действий, Хаякава бросила расчёску и сбегала за телефоном, не доведя процедуру до конца. Пролистывая пропущенные сообщения в поисках того, чего не находила, огорчившись, быстро сделала себе кофе. Схватив первую попавшуюся закуску, продающуюся уже в готовом виде, с трудом удерживая её в той же руке, что и кружку, дошла до дивана, на который забралась с ногами, подложив под бок подушку.

С сомнением посмотрев на часы, несколько секунд потратила на размышления, не мало ли прошло времени, как это будет выглядеть, не слишком ли, нужно ли напоминать, а если… Тщательно просматривая социальные странички своих друзей, отыскала на них всё, что касается вчерашней вечеринки. Изучила фотографии, касающиеся их с Мацумото, остальные сразу пролистывая. Задумчиво похмыкала. Обожглась кофе, рассеянно глотнув из кружки, не отрываясь от телефона. Вспомнив обще-японскую маму и усомнившись в своём соответствии здоровому человеку без физических дефектов, поставила полную кружку на журнальный столик, тут же о ней забыв.

Почесав голову и найдя чего вкусненького пожевать, причём для этого ей даже не пришлось вставать, девушка принялась усиленно вспоминать, что можно предложить на обмен такому же альтернативно одарённому индивидууму, не догадавшемуся написать ей хотя бы — «Ты ещё спишь?»

Накидав список, позвонила отцу. Извинившись за столь ранний звонок, рассказала о своих вчерашних похождениях и их последствиях. Проконсультировалась. Заверила, что тоже его любит. Получив одобрение, позвонила матери. Повторив рассказ, изобилующий куда большим количеством деталей в духе — а ты… а он… обсудила с ней технические детали сделки. Оформлением дома занималась мама, поэтому все предметы искусства проходили через её руки. После редактирования списка, отбиваясь от расширенной версии техники допроса — «А что это ты, доченька, скрываешь от маменьки?» с чувством удовлетворения отправила его Мацумото.

Пока младшая Хаякава ждала моментального ответа, понимая, что это глупо, старшая быстро просматривала социальные сети, повторяя путь дочери со словами: «Ага… понятно… понятно… как интересно… ах вот как… уж не тот ли это молодой человек, о котором она ещё недавно так плохо отзывалась?» Улыбнувшись, позвонила своему секретарю и попросила его достать ей номер телефона Мацумото Синдзи, а также сделать краткую справку по его родителям.