Меня зовут господин Мацумото! Том 4

Глава 17

Сидя в классе рисования, Итидзё Мегуми старательно доделывала дизайн своего нового наряда. Каждому ученику её группы выдали задание придумать вечерний наряд и изобразить его на бумаге большого формата. При желании, дополнив его аксессуарами и украшениями, что однозначно повлияет на итоговый балл. Это не было каким-то конкурсом. Обычная тренировка будущих модельеров, направленная на развитие их воображения, умения сочетать цвета и формы, а также оттачивание навыков работы с карандашами. По правилам, на самой модели не требовалось заострять внимание, достаточно изобразить её схематично, они же не художники, а вот одежду необходимо проработать как можно детальнее, выразительнее, отличной от типовых образцов.

Когда класс почти опустел, по мере завершения своих работ ученики постепенно расходились, Итидзё всё ещё продолжала упорно трудиться. Девушка никак не могла поймать вдохновение, почувствовать удовлетворение от своей работы, поэтому продолжала переделывать её раз за разом уже из чистого упрямства, а не ради удовольствия. Неудивительно, что с каждой минутой она становилась всё более хмурой и раздражительной. Возможно, виной всему плохое настроение, с которым Итидзё изначально подошла к мольберту. Её мысли часто перескакивали с рисунка на другую тему, отчего девушка не могла на нём сосредоточиться. Даже зная это, она всё равно категорически не желала признаваться в том, что причина её неудачи лежала в другой плоскости, далеко за пределами искусства. Тем более, касающейся парней.

Услышав как, собирающиеся уходить одними из последних, одногруппницы-подружки принялись весело болтать про недавно прошедшую вечеринку в клубе «Восьмое небо», Итидзё хоть и замерла, но голову не повернула. Рука с карандашом так и осталась поднятой. Девушки сожалели, что их там не было. Выразили надежду, что наверстают упущенное в следующий раз. Это, если подвернётся такая возможность, приглашение-то они в тот раз не получали. Принялись делить красавчиков, пусть даже в прошедшем времени, обсуждать наряды, кто как зажигал на танцполе, вспоминать интересные им слухи, шутить, сожалеть, что в это время занимались намного менее интересными делами. Заранее прикинули, во сколько им обойдётся проход в клуб, найдутся ли для этого подходящие наряды, ещё ни разу не задействованные на подобных мероприятия. Нельзя же просто зайти в клуб в повседневной одежде, без макияжа, который японки обычно наносили только по особым случаям. В отличие от парней. Современные молодые японцы стали интересоваться модой и заботиться о своей красоте чуть ли не больше женщин. Они прекрасно разбирались в уходе за кожей, волосами, красках, коррекции бровей, косметике для мужчин. В Южной Корее в последнее время наблюдались те же яйца, но вид сбоку.

Так что же привлекло внимание Итидзё в этом разговоре? Она, как и многие другие, тоже видела распространившиеся в сети фотографии, комментарии, короткие ролики с этой светской, молодёжной тусовки, на части из которых отметился Мацумото. Зайдя под труднопроизносимым ником, создающим иллюзию анонимности, Мегуми даже обругала некоторых комментаторов, посмевших плохо отозваться о её новом друге. Да как таких лжецов только земля носит⁈ Мацумото же совсем не такой. Гнусные завистники. Самовлюблённые собаки. Тьфу им на спину три раза.

Вместе с гневом к Итидзё пришла и обида, из-за чего девушка стала чувствовать себя перед ним виноватой. Подумаешь, не пригласил, пошёл туда с какой-то выдрой, давно не звонил. Ну и ладно. Сам дурак. А ещё — олень… прости-прости за это. Другом себя называл. Таких друзей отстреливать нужно. Да что же такое! Извини Мацумото-сан эту недостойную женщину.

Переживая об этом, одновременно девушка чувствовала неясную тревогу. Мацумото-сан ей понравился, в этом она была с собой честна, но вот что делать дальше, совершенно не знала. Опыта отношений у Итидзё Мегуми не имелось. Как-то незаметно привыкла к тому, что всё за неё решала семья, выбирая с кем дружить, кому позволять вольности, а кому запрещать. Хотя с последним-то как раз всё понятно. Всем! Также девушка из-за своего характера не любила проводить время в больших, весёлых компаниях, вести активный образ жизни, ходить по вечеринкам, флиртовать с парнями, одеваться излишне откровенно. Она считала себя спокойной, умной, хорошо воспитанной девушкой, придерживающейся традиционных ценностей. Однако это вовсе не означало, что Мегуми не хотела быть такой же смелой и свободной, как другие красавицы, к которым себя не относила. Не мечтала попробовать всех тех удовольствий, которых себя лишала. Вот и сейчас, всё, что она делала, это ждала развития событий и инструкций от родителей.

Глубоко задумавшись, Итидзё очнулась только тогда, когда осталась в кабинете совершенно одна, среди мольбертов, манекенов и картин. Пускай красивых, но вызывающих ощущение прохлады, печали, неестественности, если о них так можно сказать. Всмотревшись в тот «ужас», который она сама только что создала, резкими, злыми, размашистыми движениями Мегуми решительно его перечеркнула множество раз. Почему-то только после этого она, наконец-то, почувствовала удовольствие и даже облегчение. Понимая, что ей не хватало опыта, девушка позвонила матери, решив посоветоваться. Спросила, что значит, если парень одной её подруги первым не звонит, никуда не приглашает, всё время чем-то занят. Нужно ли ей с этим что-то делать? Немного помолчав, заинтересовавшись, мать с улыбкой ответила.

— Зависит от того, чего хочет твоя подруга. Чтобы всё осталось как прежде? Тогда пусть ничего не делает.

— А если её это не устраивает? — нахмурилась Итидзё.

— То есть, у неё есть какая-то цель? — мать задала очень неожиданный и сложный вопрос. — А у него? Если цели нет, нет и движения к ней.

— Что нужно сделать, чтобы она появилась? — Мегуми сразу поняла, на что мать намекнула.

На то, что Мацумото в ней не заинтересован. Девушка вспомнила, что он прямо об этом сказал ещё тогда, в их первую, незабываемую встречу, оставившую после себя очень глубокие впечатления. Неприятно, конечно, но Мацумото был честен с ней и уже этим заслужил уважение Итидзё. Она почему-то всё чаще пыталась отыскать в нём именно положительные черты.

— Нужно представлять для него ценность. Если парень поймёт, что с твоей подругой ему лучше, чем без неё, или с другими девушками, то сам поставит перед собой цель и начнёт к ней стремиться. Мужчины же простые, как копьё, это женщины похожи на иголку с ниткой, никогда не знаешь, куда воткнётся, — дала очередной намёк. — Чем сильнее эта цель будет его привлекать, тем больше парень приложит усилий для её достижения. Всё просто.

— А как дать понять, что ему с ней будет лучше? — Мегуми спросила серьёзным тоном прилежной ученицы, приготовившись записывать прямо на краю испорченного рисунка.

— Ну ты спросила, — рассмеялась мать. — Это-то как раз сложнее всего. Зависит от человека. Для начала пусть девушка попробует добиться, чтобы её парню было приятно или полезно проводить с ней время. Чтобы он не скучал. Чтобы видел, что у них есть что-то общее. Чтобы знал ответ на вопрос, зачем ему звонить ей. Зачем дарить подарки и оказывать знаки внимания. Чтобы что? Заслужить поцелуй? Услышать слова благодарности? И всё? Если да, тогда мне его жаль. Необходимо всегда помнить о принципе соразмерности приложенных усилий и достигнутого результата. Это очень важно. Неоправданные ожидания способны разрушить не только отношения людей, но и целых стран. Нужно, чтобы их цели совпадали, а то вдруг парень захочет провести с девушкой ночь, а она с ним всю жизнь. Вот тебе один из примеров несоразмерности. Всё записала? — тут же уточнила без перехода, прежним, поучительным тоном.

— Да, — кивнула Мегуми, будто она могла её видеть.

— Во втором пункте ошибка. Исправь, — подсказала строгая мама.

— Где? Нет тут ошибки, — оправдалась невнимательная дочь.

— Ну как же, в слове Мацумото. Там, где за ним оставлено свободное место под сердечко, — удивилась собеседница.

Мегуми обернулась, подозрительно осмотрев пустой класс. Странно, матери за спиной не обнаружилось.

— Нет там никакого пустого места, — возмутилась глупая дочь. — Я правильно написала его фамилию, через кандзи «сосна» и «корень».

Как только она это сказала — сначала моргнула, потом медленно открыла рот и покраснела.

— Правда? — усмехнулась мать. — Ну, значит, мне показалось. Передай «подруге», если…

— Пока-пока, — торопливо выкрикнула сильно смутившаяся Мегуми, мгновенно прервав разговор. — Ай, ёёёё… — схватилась за голову, желая стать невидимой.

Вернувшись в офис, подозрительно радостная Фукуда несколько секунд выдерживала пристальный взгляд Бандо, нагнетая интригу, после чего кивнула.

— Да! — вскочила подруга, сделав жест, будто дёргала невидимый рычаг.

— А мне, Фукуда-сан, вы взяли автограф? — забеспокоился Цукуда.

— Да. На троих взяла, — сообщила адвокат, помахав бережно свёрнутыми в трубочку плакатами с автографом самой Микадо Аоки.

— Ну и как она, в жизни? — потребовала отчёта любознательная Бандо, позабыв про работу.

Фукуда задумалась.

— Трудно сказать. Более серьёзная, жёсткая, хитрая, хорошо ругается.

— Правда? — округлила глаза изумлённая Бандо, не представляя, как это сочетается с её образом ангела во плоти, достояния нации.

— Не вслух, конечно. По глазам определила, когда она спорила с Исикавой-сан. Микадо-сан не такая уж и скромная женщина, как я думала. Да, она красиво улыбается, одевается, говорит, умеет правильно себя подать, обладает манерами, как у аристократки в третьем поколении, явно профессионал своего дела, но я бы спиной к ней во время апокалипсиса не поворачивалась, а вот свой голос на выборах отдала бы не раздумывая. Словом, противоречивые впечатления. Но она определённо очень талантливый, харизматичный человек. Знает чего хочет. Целеустремлённая. Красивая, — принялась делиться впечатлениями, до сих пор не веря, что теперь достигла уровня самостоятельной работы со звёздами первой величины.

Раньше о таком Фукуда только мечтала. В целом, Микадо-сан оправдала её ожидания. Как хороший адвокат, о чём-то она могла рассказать коллегам, из раздела личных впечатлений, а кое-что предпочла оставить при себе. Например, как актриса несколько раз пыталась дозвониться до Большого босса, уж точно не с благодарностями, но тот предусмотрительно был недоступен. Поскольку оказать давление на ход переговоров у неё не получилось, бухгалтер и адвокат спокойно выполнили поставленные перед ними задачи. Деваться застигнутой врасплох Микадо-сан было уже некуда. Остальное Фукуду не волновало. Пусть потом с боссом сама разбирается, как они будут делить деньги, обязательства и полномочия. Её дело маленькое, зафиксировать договорённости и проследить за их исполнением.

От дальнейшего разговора их отвлекла неожиданная гостья. В офис зашла стильно одетая девушка, в дорогом наряде, похожая на фотомодель. Её образ был дополнен большими солнцезащитными очками неправильной формы, пляжной шляпкой, накрашенными губами. Оглядевшись, это чудо мужских фантазий с недовольным выражением лица уверенно дошла до Цукуды и властным тоном поинтересовалась, где она может найти Мацумото Синдзи. В её интонациях так и слышалась фраза, — «Подать его сюда».

— Простите, госпожа, но Мацумото-сан в этом офисе не работает, — с дежурной улыбкой проинформировал её Цукуда.

Прислушавшись к интуиции, насторожившаяся Фукуда решила остаться рядом с Бандо, посмотреть, что будет происходить дальше. Кажется, эта дамочка пришла устраивать неприятности. С учётом недавних новостей этого стоило ожидать. Так что, как бы у неё вскоре не добавилось работы, которой и так набралось под самый край.

— Это же его компания? Его. Значит, позвоните Мацумото и сообщите о том, что я пришла. Пусть приходит и объясняет, что нужно делать. И потом, ты кто — секретарь? — одной рукой слегка опустив очки, гостья окинула растерявшегося парня изучающим взглядом.

— Да. Цукуда Масаши. Чем могу быть полезен? — он автоматически произнёс заученную фразу.

— Пока не знаю. Сколько получаешь? — неожиданно спросила с куда большей заинтересованностью.

— Госпожа, а к чему этот вопрос? — не понял нахмурившийся Цукуда.

— Хочу знать, сколько просить. Я теперь новая помощница владельца компании «Мацумото и партнёры». Мива Харуна. Приятно познакомиться, — быстро произнесла традиционную фразу, не вкладывая в неё искренности.

По интонации трудно было определить, то ли она этим заявлением гордилась, то ли жаловалась, выражая недовольство.

— Вас нанял Мацумото-сан? — сильно удивился Цукуда, не припоминая на этот счёт распоряжений.

— Ну почти, — поморщилась девушка, с любопытством оглядываясь. — А у вас тут ничего, довольно миленько. Но я бы кое-что изменила. Например, выкинула бы этот диван и поставила… — дальше принялась рассказывать, что именно, и где взять новый диван из модного журнала, наверняка стоивший большие деньги. — Белый цвет намного лучше сочетается с этим интерьером. К тому же плавный изгиб его боковой…

Переглянувшись, сотрудники фонда выяснили, что не одному Цукуде кажется, будто он чего-то не понимает.

— Простите, но если вас пригласил не Мацумото-сан, то, возможно, это господин Танака? — предположил секретарь, желая внести ясность.

— Кто это? — удивилась Мива-сан, ещё больше запутывая ситуацию. — Мне дедушка приказал идти и помогать Мацумото, пока я не отдам долг, — недовольно поморщилась. — Представляете, он выгнал меня из дома и заблокировал все мои кредитки, запретив пользоваться имуществом рода. Не думала, что дедушка настолько жестоко со мной обойдётся. Маму запугал, отца убедил, секретарю приказал. Впрочем, подходящую квартиру я быстро нашла, но аренда у неё просто сумасшедшая. Ужас. Как люди только живут с такими ценами. Хотела тихонько пересидеть бурю, подождать, пока он не успокоится и не разрешит вернуться, но деньги стали быстро заканчиваться. Не постоянно же у подруги занимать. У меня, между прочим, тоже гордость есть, — необычная гостья принялась делиться наболевшим, словно уже считая себя одной из них.

У обалдевшей от таких откровений Фукуды непроизвольно приподнялись брови. Чего она несёт?

— Так что говорите, что мне делать и где будет мой кабинет? — «попросила» непосредственная и наивная Мива-сан.

— Пожалуйста, подождите минутку. Сейчас всё выясню, — попросил Цукуда, взяв в руки телефон.

Секретарь позвонил Большому боссу, поскольку дело, похоже, касалось непосредственно его. Сначала он быстро объяснил ситуацию, а потом долго, с серьёзным лицом выслушивал инструкции. Встав и поклонившись Миве-сан, с профессиональной невозмутимостью Цукуда сообщил, что девушке следует вернуться туда, откуда она пришла. Вопрос своей занятости пусть решает со своим дедушкой, не отвлекая других людей от работы. Здесь её не только не ждали, но и не ждут. По поводу долга Мацумото-сан передал, что он касается её семьи, а не Мивы-сан лично. Непосредственно от девушки ему ничего не нужно. Да и нет у неё ничего. Услышав это, гостья разозлилась, сжала кулаки, насупилась. Того и гляди набросится на Цукуду. На всякий случай Бандо-сан встала к ней поближе, недружелюбно разглядывая Миву, готовая в любой момент вмешаться. Бесстрашная женщина, особенно после своих командировок. И опасная, по мнению адвоката. Сама же Фукуда начала фиксировать происходящее на телефон, оставаясь бесстрастным наблюдателем.

— Пусть он мне скажет это глядя в лицо, — упрямо заявила Мива-сан, сложив руки на груди. — У меня из-за него столько неприятностей, что я отсюда никуда не уйду. Под дверью буду сидеть, если потребуется. Голодовку у офиса устрою, пусть все видят, до чего Мацумото-сан довёл бедную девушку. Если не хочет меня видеть, пусть звонит моему деду или отцу и решает этот вопрос. Мне семья условие поставила, я выполнила, поэтому больше ничего не хочу слышать, — решительно объявила о своём намерении осложнить им жизнь.

— Вызвать охрану? — Цукуда попросил у Фукуды совета.

Немного подумав, адвокат покачала головой. Ей показалось поведение Мивы-сан несколько наигранным. Семья у неё явно непростая и непонятно, в каких отношениях она состоит с Большим боссом. Вряд ли в дружественных. У фонда и так достаточно проблем, нежелательно их усугублять. Попросив немного подождать, она зашла в свой кабинет и, закрыв дверь, позвонила господину Мацумото. Поделилась с ним своими соображениями. Закончив разговор, вернулась и сообщила о том, что вскоре явится человек, который разберётся с проблемой Мивы, или же с проблемной Мивой, как получится. У Мацумото-сан на это нет времени, поэтому сегодня он здесь точно не появится.

— И кто это? — забеспокоилась гостья, небеспочвенно опасаясь знакомых Мацумото-сан.

Как бы ни храбрилась, но спорить с премьер-министром, ну а вдруг, она точно не посмеет. Ещё хуже, если сюда приедет дедушка, очень злой и нервный. Тогда хоть из окна выпрыгивай с криком — исэкай, я иду!

— Госпожа Мацудара Аяме, — лучезарно улыбнулась адвокат, жалея об отсутствии закусок и невозможности незаметно сделать ставки.

Похоже, им предстоит наблюдать занятное зрелище. Эта работа с каждым днём нравилась ей всё больше.

Раздражённо помассировав виски, чувствуя подступающую головную боль, убрал телефон в карман. Разговор с Аямэ тоже выдался непростым. Девушка захотела узнать предысторию. Что-то пришлось рассказать, остальное она сама выжмет из бедной Мивы, ещё не подозревающей, что за чудовище идёт по её душу. Уж она-то с её капризами быстро разберётся, заодно, если потребуется, подобрав ей работу где-нибудь в другом месте, подальше от меня и моих сотрудников. Только потенциальной шпионки и готовой предательницы нам не хватало. Это всё равно, что брать на работу правую руку Аримы Ясука, открывая ей доступ к внутренней документации фонда. Я не настолько безумен. Простой же отказ по телефону, боюсь, тут не поможет. Или эта дурёха, или тот, кто её послал, может пойти на принцип. К тому же со мной её появление никто не обговаривал, а так дела не делаются.

Будто этого было мало, ещё и Накамура позвонила с вопросом, ну что там по поводу тендера? Сказал, что работаю над этим, пока порадовать нечем. Информация собирается. Это не такое уж быстрое дело. Заехав в офис на пять минут, просмотрев присланные мне бумаги, вновь отправился на вызов. Часа три пришлось ехать, чтобы добраться до одной из галерей в другом городе, менее часа провести там, составляя документ, фиксируя жалобу владельца, проведя опрос, после чего ещё столько же ехать обратно. Просто изумительное, с обратным знаком, использование рабочего времени. Из-за этого домой я попал очень поздно, как не странно, сильно уставшим. Утомительная дорога выматывает, заставляя всё время быть сосредоточенным, частично напряжённым, проводящим кучу времени в одном положении. К сожалению, в этом заключается главный недостаток выездной работы. Ты не можешь эффективно распределять своё рабочее время и составлять планы. Никогда не знаешь, что может произойти через час, два, куда опять нужно будет ехать. Часто приходится заниматься мелочёвкой, с которой легко и быстро местные сотрудники способны справиться сами, но вместо этого вынуждены ждать тебя. Ещё бы, ведь ты в их представлении большое начальство, представитель директора, важный посредник, обладатель права подписи. Когда ты один, а точек интереса много, раскиданных на огромной территории, эта проблема становится ещё более острой. Впрочем, как гласит японская поговорка — Если есть радость, есть и печаль.

Параллельно мне ещё и свои дела приходилось решать, разрастающиеся подобно снежному кому, пущенному с холма. Отведя Миву в кафе, расположенное прямо в Мацудара-корп, Аямэ поговорила с ней наедине о своём, о девичьем. Как я и думал, узнав то, чем нахальная гостья не стала бы делиться со мной. В подробности меня не посвятила, но оно и понятно, однако серьёзно предупредила, что выгнать Миву совсем — не вариант. Мне придётся взять её на содержание и позволить девушке заслужить прощение. За что, та так и не призналась, несмотря на все усилия, приложенные моей посланницей. Поэтому у Аямэ появились ко мне вполне определённые вопросы, на которые Мацудара прямо-таки жаждала получить ответы, изнывая от любопытства. Ведь подобные вещи на её памяти случались довольно редко, и то, в особых случаях. Да она же сдохнет, если не разузнает, о чём может пошептаться с подружками, похвастаться своей осведомлённостью, доступом к источнику эксклюзивной информации. Так и сказала, только не уточняя, что именно хотела расколоть у Мацумото.

По словам Аямэ, с вопросом трудоустройства Мивы связано очень много важных нюансов. Если я её выгоню, это равносильно отказу от примирения с родом Мива, чем развяжу им руки. Более того, таким образом, нанесу им серьёзное оскорбление, не позволив восстановить честь рода. Они и так пошли на многое, фактически прислав мне Харуну в услужение, если называть вещи своими именами. При этом глава рода поступил довольно хитро, или прагматично, смотря с какой стороны посмотреть, заявив, что искупить свою персональную, это важно, вину, внучка должна сама, не полагаясь на стороннюю помощь. То есть, больше я от них ничего не получу, ни денег, ни помощи, ни советов, как и сама Харуна.

Понятное дело, если я обижу девушку, её семья мне этого не простит. Но есть и плюсы. Согласно традициям, срок искупления вины ничем не ограничен. Мива обязана мне подчиняться и соблюдать определённые правила. Если она сознательно раскроет мои секреты, сорвёт сделку, или причинит физический вред, то род Мива вынужден будет от неё отречься и возместить мне весь ущерб, официально признав себя опозоренным. Причём целиком, начиная от маленьких детей, заканчивая стариками.

Однако для девушки имелась и лазейка, куда же без неё. Если бы я заявил, что мне от Мива ничего не нужно, никакой проблемы или обиды нет, вопрос совершенно пустяковый, давно решённый, и вообще, я не хочу Харуну видеть, тогда она могла бы со спокойной совестью вернуться домой и невинно развести руками. Даже если я не откажусь от признания долга, всё равно могу потребовать выплатить его в другой форме. То есть, по мнению Харуны, род Мива будет решать этот вопрос уже без её участия. Будь то конфликт, примирение, соглашение, или что-то другое. Как по мне, подход довольно инфантильный. А если род Мива наш конфликт не вытянет, что тогда? Правда, мне он тоже не нужен. Не вижу в нём смысла. Пустая трата времени и ресурсов, учитывая хорошие отношения между Мива и Фудзивара. Плюс, какой-то интерес деда в этом роде, иначе бы Харуна не оказалась в списке кандидатов на свидание. Её крепкая дружба с Ясукой вовсе не отражает официальную позицию их родов. Чёртова политика, а тут ещё мне кто-то остреньким в спину тычет.

Пока решал, что делать с Харуной, со мной связалась госпожа Хаякава, мать Сетсу, которая где-то нашла мою старую визитку. Поздоровавшись, женщина вежливо поинтересовалась, выбрал ли я уже предмет для обмена. Если да, не мог бы привезти картину «Рассвет в бамбуковом лесу» прямо к ней домой, да ещё лично. Желательно сегодня. Заранее поблагодарила. Сообщила о желании сделать это ещё раз, когда мы увидимся. Она просто не оставила мне выбора. Если не хочу показаться невежливым, отправить картину курьером теперь не получится. Кажется, Хаякава-сан хотела посмотреть на столь щедрого и загадочного друга своей дочери. Вполне объяснимое желание. Учитывая, кто её муж, указал примерное время, когда подъеду, вновь меняя планы.

Заехав за картиной к господину Сибате, уточнив планы дедушки на корпорацию Шарп, успокоившись, поехал доставлять выданное мне произведение искусства. Учитывая огромную стоимость картины, грузить её пришлось очень бережно, а потом ещё и осторожно ехать, молясь, чтобы никто не въехал в мой багажник. Представляю последующий сюрприз для невнимательного водителя. К счастью, доехать до особняка, чей адрес мне скинули сообщением, удалось без проблем.

Подъехав к автоматическим воротам, позвонил госпоже Хаякаве Юрико. Как и предполагал, появившийся слуга впустил меня во внутренний двор. Вышедшая на крыльцо миловидная женщина в простом, тёмном платье, но при этом очень качественном, сшитом из лучших материалов, встретила меня с улыбкой. Пригласила зайти в дом на чай, доброжелательно-шутливым тоном предупредив, что отказа не примет. О картине поручила позаботиться всё тому же слуге.

Проведя меня в гостиную, устроила небольшую экскурсию по своему «музею», рассказывая о своей коллекции. Продемонстрировала место, где будет висеть «Рассвет в бамбуковом лесу». Поинтересовалась моим мнением, как будто я в этом разбирался. Конечно же, показала не менее известную и дорогую картину, которую передала мне, попросив о ней позаботиться. Спросила, где она будет размещена. Дала несколько советов.

Пока мы прогуливались, был подготовлен набор для чаепития и расставлены закуски. Разместившись на удобных стульях, мы продолжили вежливую беседу, сопровождающую любое знакомство. Она поинтересовалась тем, чем я занимаюсь, как живу. Затронув эту тему поверхностно, не переходя границ приличия. Вопросы были вполне невинные, ожидаемые для беседы такого рода. Зря я беспокоился. Тему моих отношений с её дочерью она практически не затрагивала, умело обходя её стороной, по самому краешку. Разговор с этой внимательной и доброжелательной женщиной мне понравился. Он не заставлял меня напрягаться, переживать, чувствовать себя неловко, да и длился совсем недолго, опять же, чтобы не докучать гостю. О том, насколько она умна, говорил хотя бы уже тот факт, что меня не спрашивали, откуда я взял деньги на эти картины. Вопрос касался того, почему именно их? Нравится ли мне этот живописец, тематика, или я готовил кому-то подарок. Честно признался в том, что слабо разбираюсь в искусстве. Попросил меня за это простить, чем вызвал смех госпожи Хаякавы. Она мне призналась, что большинство её знакомых совершенно не разбираются в искусстве, но, тем не менее, охотно участвуют в аукционах, рассматривая это, как признак высокого статуса и удачных вложений, а не в качестве способа получить эстетическое наслаждение. Также это мера поддержки юных дарований и способ показать своё уважение именитым мастерам.

Не дождавшись от меня нескольких провокационных вопросов и просьб, я ведь тоже не дурак, госпожа Хаякава плавно подвела меня к обсуждению недавней вечеринки. Попросила поделиться своим мнением, а то дочь об этом либо отказывалась говорить, либо была сильно предвзята. Намекнула, что хотела бы услышать мои искренние впечатления, а не набор красивых фраз, прикрывающих неприглядную сторону жизни. Как мог успокоил женщину тем, что наркоманов и проституток там не видел, молодые люди вели себя относительно прилично, никто раздетым не бегал, к свержению власти не призывал, своим происхождением не кичился. Да, можно найти небольшие недостатки, но в целом Мацудара и Сома со своей задачей справились. Вечеринка прошла хорошо, порадовав собравшихся. Ни в кого конкретно пальцем тыкать я не буду, как и рассказывать о Сетсу какие-нибудь компрометирующие её вещи. Странные слухи предпочту не распространять. Что на вечеринке было, то там и осталось. Как говорится — Не обижайтесь, со всем уважением, госпожа Хаякава.

Во время беседы мне показалось, что она чего-то ждёт, украдкой поглядывая на коридор. Сделав вид, что поправляю стул, садясь поудобнее, развернул его так, чтобы тоже контролировать это направление. В какой-то момент, привлечённая нашими голосами, в гостиную зашла Сетсу. То, что это была ловушка, причём для неё, я понял сразу. Девушка была одета в очень короткие, облегающие шортики розового цвета и зелёную майку. На ногах клетчатые тапочки. Волосы собраны сзади в один пучок и закреплены простой резинкой. В глазах видна лень и лёгкое любопытство. На лице обычное выражение, — «В гробу я вас закапывала». Более того, заходя в комнату, не ожидая подвоха, приподняв край майки, она поглаживала пузико, в которое закинула йогурт, большую бутылочку которого держала в другой руке.

Наши взгляды встретились. Послышался щелчок невидимого выключателя. «Свет» в её глазах потух. Движения замедлились, стали какими-то «деревянными», скрипучими. По инерции сделав ещё несколько шагов, продолжая бездумно почёсывать живот, она остановилась, развернулась, причём голова поворачивалась с небольшой задержкой, до последней секунды, не разрывая зрительного контакта. Всё так же молча она покинула гостиную, причём, судя по звуку шагов, после того, как покинула область нашей видимости, стремительно переключила скорости передачи. Выглядело это так: шлёп… шлёп… шлёп-шлёп… шлёп-шлёп… шлёп-шлёп-шлёп-шлёп… шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-бух! Последнее — это донёсшийся до нас шум захлопнувшейся двери.

— Какая прекрасная картина. Сколько экспрессии. Как тонко передана палитра, — восхищённо заметила Хаякава-сан, глядя в сторону коридора, а не стены, увешанной картинами.

— Пожалуй, мне уже пора. Спасибо за чай, госпожа Хаякава, — встал, стараясь удержать невозмутимое выражение лица, что было не так-то просто.

— Хорошо. Спасибо, что заглянули, Мацумото-сан, — улыбнулась женщина, не став препятствовать. — Была рада с вами познакомиться, — заверила, так понимаю, рефлекторно стрельнув взглядом в свой телефон, лежащий на столе, рядом с ней.

Я до двери-то успею дойти?