Механический путь

Часть 3 Закладывающая

915. М41

Десять лет прошло с моего второго рождения, рождения в мире где, как гласит слоган, нет ничего кроме войны, но войны я так и не увидел, и слава Омнисии. Сейчас вместе с одноклассниками я иду по центральной улице города на параде в честь Сангвинария, распевая священные гимны и славя сына Императора. Вокруг меня счастливые лица, ведь сегодня чуть ли не единственный выходной день за целый год. Продолжая петь гимны, я параллельно размышлял что удалось узнать за последнее время.

О моём новом месте жительства информации было не так уж и много, система Инвенире находилась в сегментуме Ультима, недалеко от восточных окраин Империума. Единственным обитаемым миром была Инвенире-Прайм, планета размерами превышающая землю примерно в четыре раза, но имеющая стандартную длину суток, почему так, я так и не понял. Вокруг планеты вращались три спутника, два из которых были превращены в космические станции. Так же в системе находился газовый гигант со станциями по добыче прометия и несколько астероидных поясов, богатых ресурсами. Спутники Инвенире-Прайм представляли собой смесь космопорта и фабрик по первичной обработке ископаемых. Охранный флот планеты был представлен пятьюдесятью вымпелами и одной орбитальной станцией. На самой планете в огромных количествах выращивалось продовольствие, начиная от аналогов пшеницы и фруктов, заканчивая местной рыбой и мясом гроксов. Всё это тут же перерабатывалось в сублиматы или биомассу. В общем, система Инвенире была сырьевой, смысл существования которой был в обеспечении ближайших миров-ульев и кузниц необходимыми ресурсами.

Официальная история мира начиналась тысячу с небольшим лет назад, но было чётко указано, что планета была ре-колонизирована, а значит, люди жили здесь и до официальной даты из учебников истории. География была предельно проста, около полюсов россыпью располагались континенты и острова, разделённые морями и проливами, вдоль всего экватора тянулся единый океан с вечными штормами, делящий планету на две части, связь между которыми была возможна только через космос. Административно территории делились на княжества, полунезависимые образования вокруг крупных городов, их внутреннюю политику определяли правящие аристократические семьи, с оглядкой на общеимперские законы. Верховная власть принадлежала планетарному губернатору, и пока выполнялись планы поставок сырья и не вспыхивали открытые бунты, руководству планеты было плевать на положение дел на местах.

Моя семья правила в княжестве Горное, со столицей в городе Горный на континенте Северный IV, впервые это услышав, я полез проверять наименования других регионов планеты, оказалось, что отсутствием фантазии страдали по всему глобусу, окружающее нас княжества Холодное, Холмистое и Травяное были тому подтверждением. Как понятно из названия, вокруг моего родного города возвышались заснеженные вершины гор, но они не представляли собой единый массив, а скорее несколько хребтов ограничивающие собой долины, чем-то похоже на Швейцарию, только размером с европейскую часть России. В долинах и на горных террасах выращивали еду, в шахтах под горами добывали руды, а все горные реки были перекрыты каскадами гидроэлектростанций. Но гордостью княжества были мануфакторумы, которые не только перерабатывали добытое и выращенное, но и небольшими партиями производили технику и инструменты. Эти производства были построены относительно недавно, где-то шестьдесят лет назад, и по слухам, разрешение на их строительство было получено за гигантскую взятку лично планетарному губернатору. Вместе с постройкой мануфакторума был организован анклав механикус, с дедом Бореем во главе. Полученная таким образом практически полная самодостаточность княжества позволяла вкладывать средства в улучшение уровня жизни населения, смены по десять часов в день, наличие базовой медицины и даже средства индивидуальной защиты работников, всё это делало наше мини-государство практически раем земным для местных жителей. А порт, из которого отправляли ресурсы в столичный город полушария, давал небольшой приток мигрантов из других княжеств.

Но не всё было радостно и благолепно. Вспышки инфекций, непонятного происхождения, выкашивали людей тысячами, хоть на фоне пятидесятимиллионного населения это не казалось критичным, но спасением здесь была простота изоляции долин и хорошо налаженная милицейская служба. Второй проблемой были местные хищники, которыми кишели высокогорья, недодраконы плюющиеся кислотой, стаи огромных волков, готовые разорвать любое существо за пределами охраняемых зон, и морские чудовища, способные потопить небольшой корабль, заставляли держать в постоянной боевой готовности СПО. И это только природные напасти, соседние княжества, видя жирующего соседа, засылали через перевалы небольшие банды для грабежа приграничных посёлков, дикари, обитающие на островах вдоль Штормового океана, совершали набеги на побережье и захватывали корабли.

Вернувшись домой, после праздничного молебна, я направился в семейный блок, по сути квартиру на пять комнат предназначенную для проживания одной семьи. Упав на кровать, я начал подводить итоги десяти лет.

В возрасте трёх лет, устав от детских игр по обучению буквам и цифрам, я решил найти хоть что-нибудь с количеством символов больше тридцати на всю книгу, поэтому, когда я узнал, где в особняке находится библиотека, то пробрался туда, как только появилась возможность. В немаленьком помещении библиотеки стояло всего несколько шкафов с книгами и огромный когитатор, а так как из-за роста мне были доступны только нижние полки, я вытащил первый попавшийся томик и начал читать, устроившись на полу. Найденная книга была житием святого Себастьяна Тора, и вспомнив историю о свержении Гога Вандира, я решил сравнить версию Древней Терры и Современного Империума. Продираясь через немного изменённые буквы и попутно восстанавливая навыки чтения, я погрузился в книгу. Написано было достаточно просто и интересно, но количество расхождений между двумя версиями событий было предостаточно, по версии Империума, Себастьян чуть ли не в одиночку громил войска противника и мановением руки разгонял варп шторма. Когда я заканчивал читать, в помещение пару раз вбегали слуги, осматривались и выбегали обратно, на меня внимания они не обращали. Поставив книгу на место и удивившись, что провёл в библиотеке почти четыре часа, я пошёл в детскую столовую, как раз было время ужина. Бегающие по всему особняки и заглядывающие под каждый ковёр слуги меня слегка удивили, но решив не обращать на это внимания, я благополучно дошёл до своего места в столовой и принялся за еду. Во время трапезы, я заметил напряжённое лицо тёти Лены, именно она присматривала сегодня за детьми. Периодически к ней подбегали слуги, что-то быстро говорили и убегали обратно. Когда в столовую зашёл отец я немного удивился, ведь вернуться с инспекции шахт он должен был только послезавтра. Немного привстав со своего места, я начал звать папу, чтобы поздороваться, параллельно размахивая руками. Когда он с тётей Леной обратили на меня внимание на их лицах застыл шок, отец сразу бросился ко мне и обнял, а тётя Лена, подозвав одного из слуг быстро сказала ему пару фраз, на что он кивнул и быстро вышел из помещения. Ситуация оказалась достаточно комична, меня просто потеряли, а так как родовое поместье было воистину огромным зданием и не все помещения в нем были безопасны для маленького ребёнка, то мои поиски организовали в кратчайшие сроки. На вопрос где я пропадал, я честно ответил, что сначала читал в библиотеке, а потом пришёл сюда и поужинал, увидев подтверждение, в виде пустой тарелки и сытого меня, взрослые задумались. На следующее утро, отец предложил провести эксперимент, посадив меня в приёмном зале на одно из кресел и вручив большой леденец, попросил тихо посидеть полчаса. Ещё не до конца понимая смысл данных манипуляций я полчаса смирно сидел, посасывая леденец, наблюдая за слугами, осматривающими каждый закуток в зале. По истечении назначенного времени вернулся отец и взяв меня на руки вышел в центр помещения. На лицах слуг застыло недоумение, пополам с лёгким страхом, так как искали они именно меня, и даже проходя в паре метров, не могли заметить. Таким образом, была выявлена моя супер способность, пока я веду себя тихо и не совершаю резких движений, то заметить меня можно только прикоснувшись или заранее зная моё местоположение. Это конечно неплохая особенность в длительной перспективе, но слишком неудобная для обычной жизни, например, я понял почему в младенчестве меня кормили только когда я начинал голосить. После разбирательства меня похвалили за чтение хороших книг, но попросили больше так не пропадать и всегда говорить куда я иду старшим, взамен разрешали брать по одному томику из библиотеки и читать его вместо занятий.

Если дома к моей особенности быстро привыкли, и всегда, чтобы убедится на месте ли я, просили откликнуться, то в школе курьёзы случались на постоянной основе. К примеру, первые два года обучения меня считали жутким прогульщиком, ведь я почти не появлялся на уроках, а работы, которые я сдавал наравне со всеми, считали подложенными матерью директрисой. Но все молчали, так как идти против моей семьи, которая контролирует все сферы жизни княжества, никто не хотел. Продолжалось эта ситуация до тех пор, пока один из учителей, ветеран СПО, не пришёл к моей матери с претензиями о моём поведении, высказав всё что он думает о таком положении дел, и что она должна перестать потворствовать моим капризам или из меня вырастет очередная аристократическая неженка. Комичной эту ситуацию делало то, что я стоял буквально в шаге перед ним. На мою реплику, что я не прогулял ни одного занятия и в школу прихожу каждое утро вместе с братьями и сёстрами, он среагировал прыжком на несколько метров назад. Матёрый мужик смотрел на шестилетку с ужасом, схватившись за сердце, слава Богу-Императору, мама смогла его успокоить, прояснив ситуацию и выслушав слухи, которые ходят обо мне среди учителей, она решила провести небольшое собрание. После прихода всего преподавательского состава и объявления цели собрания по толпе прошёлся небольшой ропот, через несколько минут объяснения скепсис людей можно было черпать ложкой. Так бы всё и закончилось ничем, если бы я не подтвердил слова матери и не помахал всем рукой, тихие ругательства и хватание за сердце не оставляло сомнений, что меня наконец заметили. Выслушав объяснение матери, со ссылкой на заключение Магоса Борея, было решено организовать переклички в начале каждого урока, а не полагаться только на зрение преподавателя.

И вот в свои десять я окончил школу, учебный год как раз заканчивался за несколько дней до Сангвинария, и не потому, что я гений и имею память прошлой жизни, а потому, что это максимум, который может получить жители нашего княжества. Виной тому, достаточно урезанная программа, никто не преподавал интегралы и органическую химию, история ограничивалась сокращённой хронологией планеты и деяниями великих святых. И с этого момента для многих детей начиналась взрослая жизнь, дети рабочих шли помогать родителям, попутно обучаясь профессии, дети чиновников начинали работать в бесчисленных канцеляриях, перенося бумажки между отделами. Были, конечно, и исключения, но не более одного на тысячу, самородков технического склада ума забирали себе механикусы, те, у кого проявился талант к ораторскому искусству или творчеству находили себе место в рядах эклизиархии, а лидеры способные доказать всем свою ведущую роль, поступали в кадетский корпус. Моя судьба была решена практически сразу после моего рождения, после обязательных уроков в школе и обучению основам этикета и всему тому, что должен знать молодой аристократ, мне давали книги и инфопланшеты с учебниками по физике и механике, электронике и программированию, а так же сборник молитв Омнисии для каждого случая жизни. Уровень понимания предмета проверялся на еженедельной основе.

Помимо меня, приглашение на дальнейшее обучение, из выпускников этого года, получили всего трое. Парень из параллельного класса, у которого во время молитв едва не появлялся нимб. Тихая девчушка, имя которой я так и не запомнил, способная передать с помощью обычной ручки всё величие Бога-Императора. И моя сестра Марина, заставляющая ходить строем толпу детей с помощью одного сурового взгляда. Сегодня вечером соберётся почти весь род, чтобы объявить о вхождении во взрослую жизнь своих новых членов и их дальнейшем пути.