Мефистон. Город Света

Глава 15

— Постарайтесь не убить его! — воскликнул Мефистон, когда примарисы бросились за арлекином. Он показал на нависающий в небе ромб. — Мне нужна информация.

Сковать ксеноса ментально оказалось столь же трудно, как и поймать его физически. Властелину Смерти требовалось несколько минут, чтобы найти путь в разум.

Местность казалось почти непроходимой из-за огромных глыб, отколовшихся от зданий, и корпусов разбившихся пустотных кораблей. Однако чужак мчался вперед так свободно, будто был невесомым, порхая на острых гранях и легко планируя с обрывов. Фибросвязки в броне Мефистона работали в безупречной гармонии с усовершенствованными мускулами, позволяя перепрыгивать обломки, пока вспомогательные системы доспехов отслеживали ксеноса, выводя поток данных на оптический дисплей. Но даже при этом альдари сумел увеличить отрыв с Кровавыми Ангелами, перемахнув через рухнувшую коммуникационную мачту, и бросился в лабиринт улочек.

Преследующий его Мефистон задержался на гнетущем распутье под кожухом двигателя разбитого звездолета. Свисающие, будто лианы, топливные трубки лязгнули, столкнувшись с броней Властелина Смерти, когда он шагнул во тьму, вскинув пистолет.

— Рассредоточиться! — приказал он, открывая вокс-сеть. — Держите каждую улицу на прицеле. Следите за воздухом. Ожидайте психохимической атаки.

Теперь Кровавые Ангелы уже не бежали, но осторожно пробирались по тенистым переходам мимо обломков двигателей и уцелевших выгнутых зданий, смотря по сторонам.

Мефистон прошел через еще один перекресток и попал на узкую аллею, по обеим сторонам которой вздымались высокие башни, извивающиеся, будто змеи. Он остановился и присмотрелся к вырезанным на дверных рамах символам чужаков. Руны были знакомы старшему библиарию, однако располагались в бессмысленной последовательности. Впрочем, этого хватило, чтобы подтвердить уже давно появившиеся у Мефистона подозрения.

— Это обломок мира-корабля, — объявил он по воксу. — Вся платформа была прежде частью гораздо большего творения.

— И ксеносы до сих пор живут здесь? — недоверчиво спросил Луций. — В такой близи от Великого Разлома?

— Сомневаюсь. — Старший библиарий прошел вперед, заглядывая в листовидные окна. В пустых комнатах стелились плотные ковры пыли. — Думаю, что встреченные нами воины лишь стоят здесь на страже. Защищают свое прошлое. — Он поглядел на небо. — И портал.

Властелин Смерти уже собирался продолжить, когда по улице разнесся смех. Безумный, почти истерический хохот.

— Дромлах, или Всяко-Где, — раздался тот же самодовольный голос, который он услышал на «Пенсеросо». — Дромлах, или Смерти-Взор.

Но теперь слова звучали не в его голове. Они разносились эхом среди запыленных стен и в тишине гремели, как гром.

— Кто ты? — потребовал ответа Мефистон. Конечно, его едва ли интересовало имя ксеноса, но он хотел услышать голос вновь, чтобы понять, где добыча.

— Я — Кириак, твой велеречивый…

Прежде чем ксенос успел насмешливо закончить фразу, Властелин Смерти пробежал через дверь, прыгнул в другую и выкатился на соседнюю улицу. Он вскочил на ноги, поднимая пистолет, но увидел лишь быстро растворяющийся вихрь света. Где-то рядом прогремели выстрелы из болтера.

— Будь проклято это жалкое создание, — процедил по воксу Рацел. — видел его… недолго.

— Он направляется на юг, — доложил Туриосса, — вдоль основной дороги. Мы можем отрезать его до… — Он запнулся, а потом выругался. — Нет. Я ошибся. Это не он.

— Попался! — воскликнул Луций. — Нет, я… Проклятье! Куда он исчез?

Во мраке разнеслись отзвуки хохота.

Но Мефистон был наконец-то готов вселиться в неуловимого чужака. Он обнажил Витарус, вонзил клинок в землю и, опустившись на колени, уперся подбородком в рукоять. Сквозь меч он направил провидящий взор, выпустив сознание под землю, где оно разошлось, будто корни дерева. Так он нашел разум добычи спустя считаные секунды. Властелин Смерти нырнул в череп чужака и показал ему лишь частицу увиденных в варпе кошмаров. Этого должно было хватить, чтобы повергнуть ксеноса на колени, но альдари побежал дальше, заходясь в еще более истерическом смехе.

— Изрублен и смят, — хихикнул ксенос, — белой смерти трактат. Копятся напасти, будущее мон-кея[3] вязнет в ненастье.

Мефистон потряс головой. Мало чье сознание он не мог подчинить, однако воля сумасбродных личностей выскальзывала из ментальной хватки, будто угорь, что крайне раздражало. А этот ксенос явно был спятившим.

— Кыш, кыш! — взвыл альдари, убегая прочь и не переставая хохотать. — Назойливая мышь!

Властелин Смерти вцепился в его мысли, стараясь сломить чужака сводящими с ума видениями, но это было все равно, что пытаться тушить пожар огнеметом. Нелепое создание лишь смеялось громче и мчалось быстрее.

— Он на мосту! — закричал Рацел. — Бежит на другую сторону.

Мефистон встал, вырвал клинок из земли и поспешил по улице. Та заканчивалась отвесным обрывом, но старший библиарий лишь ускорил шаг. За миг до неизбежного падения он призвал фантомные крылья и, прыгнув, взмыл над расколотыми крышами. Кровавый Ангел полетел через облака поднятой пыли к мосту, про который говорил ему эпистолярий.

Он увидел петляющего между грудами обломков чужака и понял, что попытка вселиться все-таки на того повлияла. Конечно, альдари несся все так же резво, но шатался и спотыкался, декламируя стихи.

Кровавый Ангел пролетел над головой ксеноса, сделал петлю и спикировал прямо на мост, припав к нему и подняв пыль. Обветшалая конструкция застонала под тяжестью силовых доспехов. Одним плавным движением Мефистон поднялся, выхватил плазменный пистолет и выстрелом расщепил нижнюю часть ноги альдари.

Прокатившись в фонтане крови и костей, пестрый чужак остановился в паре метров от библиария и взвыл от боли, вцепившись в изувеченную конечность.

Но даже теперь, когда ксенос страдал от раны и вымазался в грязи, за ним было сложно уследить. Его все так же окружал вихрь похожих на конфетти теней, а ромбовидные заплатки на плаще постоянно двигались, поднимая волны света, будто освещаемое лучами солнца дно реки. Лицо чужака скрывала оскалившаяся театральная маска — превосходное отражение безумия, увиденного Мефистоном в его сознании.

Позади альдари на мост с занесенным мечом вбежал Рацел, а вскоре показались Луции и заступники. Они взяли ксеноса на прицел, но Мефистон поднял руку, запрещая им стрелять. Затем он медленно подошел и навис над корчащимся ничтожным созданием, выглядящим карликом рядом с примарисом.

— Нити сплелись, пора уходить, — выдавил альдари. — Время скорбеть.

Произнеся последнее слово, он потянулся к поясу. Даже раненный, чужак остался невероятно быстрым, но Мефистон предугадал его уловку. Он уже нашептывал заклинание, идя к арлекину, и, когда рука того метнулась к поясу, Мефистон навел чары, усовершенствованные им на борту «Пенсеросо», обойдя время, и шагнул в другой его поток.

Теперь рука ксеноса медленно ползла к поясу, а на дальней стороне моста в окружении медленно падающих песчинок застыли Кровавые Ангелы. Властелин Смерти протянул руку к поясу и вытащил закрепленный на нем предмет. Тот оказался небольшим и круглым, сделанным из того же похожего на кость материала, что и дома вокруг. Мефистон понял, что перед ним психокость — пси-резонирующая субстанция, которую любили использовать альдари. В нее был погружен изумруд, окруженный кольцом из рун. Опять же знакомых, но расположенных причудливым образом. Мефистон мысленно возвратился в либрариум и принялся листать трактаты о диалектах альдари. То, что он мог столь ясно воспроизводить тексты по памяти, было одним из величайших удовольствий в жизни Мефистона и позволяло бесконечно перечитывать сочинения, осознавая все тонкости. «Как ужасно неудобно, должно быть, смертным, умеющим читать книги, лишь держа их перед собой», — пронеслось в голове библиария.

Он вспомнил очерки об альдарском хранилище, именуемом Черной Библиотекой. Ее охраняли ксеносы из той же фракции, что и лежащее у его ног существо, и, как он слышал, их называют риллиетанн, или арлекины. Эти записи были сделаны членом Ордо Ксенос, инквизитором Брониславом Чеваком. По мере того как Мефистон возвращался к тексту, он представлял себе обширные заметки Чевака и составленный им подробный словарь, напоминая себе о региональных и культурных различиях, которые упоминались во всем корпусе материалов.

Потом он вновь поглядел на сферу в своей руке. Подробности все так же ускользали от него, но общее значение рун прояснилось: это было устройство судного дня, созданное, чтобы уничтожить осколок искусственного мира, на котором он стоял.

Должно быть, арлекин остался, чтобы это место не смогли захватить враги… Мефистон покосился на мерцающий в облаках ромб. Портал явно обладал огромной тактической важностью. Библиарий спрятал устройство под пышной алой мантией и шагнул обратно в покинутое мгновение.

Ксенос зашипел от изумления, когда его рука дотянулась до пояса, но не нащупала ничего. Он лихорадочно огляделся по сторонам, высматривая сферу среди обломков, явно думая, что обронил ее, пока убегал от Мефистона. И лишь потом он посмотрел на библиария.

— Цегорах, подкинь мне лиру, — прошептал арлекин уже не так весело. Свяжи мне звезды, дай огня к пиру. Нудные громилы вломились как гамадрилы, видят боги, сгину, если услышу про их тяжелую судьбину.

Говоря, он остервенело ощупывал одежду в поисках детонатора.

Кровавые Ангелы все так же стояли поодаль, держа ксеноса на прицеле, но Мефистон обнажил меч и шагнул к нему, показывая клинком на развалины.

— Здесь мы сможем найти многое, — обратился он к братьям. — И столько узнать. Сообщите на флот, что мы обнаружили нечто особенное.

Арлекин оглянулся на мост. Его пистолет лежал в паре метров, совсем рядом с космодесантниками. Ксенос попытался встать, но рухнул и выругался, вцепившись в остатки ноги и шипя от боли.

— Это было лишь вопросом времени, — продолжил Властелин Смерти, обходя скорчившегося ксеноса. — Империуму Человечества всегда было предначертано…

— Предначертано? — прошипел арлекин. — Да что мон-кеи знают о предначертании? — Он больше не пытался говорить стихами, но цедил слова, брызжа слюной из-под маски. — Вы лезете напролом в металлической скорлупе, слепо идете в места, которые даже представить своими обезьяньими мозгами не можете.

Теперь ксенос был именно таким, каким хотел его видеть Мефистон — взбешенным, страдающим и не способным мыслить ясно.

— Места вроде Ока Дромлах, а? — небрежно спросил он, все так же кружа вокруг альдари. Перечитав тексты Чевака, он гораздо яснее понял, с чем имеет дело. Если же его расчеты верны, то он правильно назвал нависающий над ними портал.

Ксенос умолк, тряся головой и явно не веря своим ушам.

— Может, мы и обезьяны, но некоторые из нас научились читать.

Арлекин, выказав недюжинную силу воли, схватился за ограждения моста и кое-как поднялся. Из изувеченной ноги текла кровь, но он решительно вцепился в перила и даже рассмеялся.

— Вы обречены, мон-кей, и трагедия вашего вида в том, что вашу гибель едва ли заметят, — говоря, он подтащил себя ближе к Мефистону, и достал из-за пояса тонкий нож. — Ваш бог-труп никогда не завладеет местами вроде этого.

Мефистон сурово посмотрел на братьев, услышав лязг перезарядки болт-винтовок, и шагнул к арлекину, не обращая внимания на нож.

— А нам и не нужна власть над развалинами.

— Лжец. Зачем еще вы пришли?

— Я ищу путь через разлом.

Какой-то миг ксенос пристально смотрел на него, а потом отцепил маску, свалившуюся на грудь. Лицо его выглядело как человеческое, но более заостренное и вытянутое, будто отражение в кривом зеркале. У создания были кошачьи глаза и острые уши. На продолговатом черепе выделялись высоко расположенные и выпирающие скулы. Арлекина можно было бы даже назвать красивым, если бы не пылающая в глазах бездумная злоба. Кожа посерела от боли, приобретя тот же оттенок, что и пыль, а глаза затуманились.

— Путь? Куда?

— На другую сторону Цикатрикс Маледиктум.

— Через эфирную бурю? — нахмурился ксенос, посмотрев на пурпурное небо.

Мефистон кивнул. Арлекин отвернулся, морща лоб, и что-то пробормотал себе под нос.

— Так тебе нужен лишь проход? Не эти сооружения?

— А зачем нам могла понадобиться эта жалкая дыра? — рассмеялся Луций.

Суровый взор Рацела заставил его умолкнуть.

— Только путь, — ответил Мефистон. — Мой корабль остановился на краю системы. Мне нужна дорога через Разлом, и ничего более.

— Зачем? — подозрительно посмотрел на него арлекин. Властелин Смерти встретил его взгляд, — Куда вы направляетесь?

— Через Великий Разлом.

Ксенос выругался и прищурился.

— Но вам понадобится проводник, — он покосился на других Кровавых Ангелов. — Око Дромлах ведет во Всяко-Где — сеть, связывающую Галактику. Без проводника вы заплутаете.

Ему явно было тяжело разговаривать. Арлекин шатался так, словно мог упасть в любой момент. Но все равно он зло глядел на Мефистона.

— Но с какой стати мне вам помогать? Едва вы пройдете через эфирную бурю, то свяжетесь со своими армиями. Они прилетят на этих уродливых тупоносых кораблях и обрушатся на нас. Когда уже, наконец, вы оставите нас в покое? Вы даже не представляете, ни почему мы здесь, ни кто мы такие.

— А если я вернусь? — пожал плечами Мефистон. — Ждать ведь не будешь? — Он показал на измученный купол неба. — Как только я улечу, вы перенастроите устройства, позволяющие скрывать это место. Вы так поступали веками, иначе как еще вы избегали флотилии наших эксплораторов?

— А с чего ты решил, что я не заведу вас в западню? — пристально поглядел на него чужак, щурясь. — С чего взял, что можешь мне доверять?

Мефистон отошел от ксеноса и достал сферическое устройство из-под мантии, держа палец прямо над драгоценным камнем-активатором. Арлекин напрягся, а затем попытался броситься на него, но рухнул на землю, охнув от боли и сверля Ангела взглядом.

— Ты понятия не имеешь, какая там заключена сила.

— Я ведь сказал тебе, что умею читать, — постучал пальцами по рунам старший библиарий.

Когда Мефистон увидел панику в глазах ксеноса, то вспомнил бесчисленные смерти от рук альдари, свидетелем которых стал. Злоба чужаков не знала границ. На глазах Властелина Смерти те уничтожали целые города по причинам столь абсурдным и сбивающим с толку, что их могли понять лишь другие ксеносы. Конечно, боль арлекина едва ли приносила ему особенное удовольствие, но было нечто истинно справедливое в обмане обманщика.

— У меня все так же нет причин тебе помогать. Ты ведь включишь устройство, как только я перестану быть нужным. Едва я проведу тебя через Всяко-Где, ничто не помешает тебе разрушить Око Дромлах.

— И как же я вернусь? — поинтересовался Мефистон, шагая по мосту. — Ты называешь это Всяко-Где, я — путевой паутиной. Вот только я мало что знаю о ней, кроме названия. Карт для нее у меня нет. Если ты умрешь, а Око будет уничтожено, как я вернусь через Великий Разлом?

Ксенос скривился, но снова смог встать, не выпуская нож, и поковылял к Властелину Смерти, оставляя за собой кровавый след.

— Ты хочешь моей гибели, мон-кей, это так же ясно, как то, что я хочу твоей. Неважно, убьешь ты меня сейчас или по возвращении.

— Ладно. Тогда умри сейчас, — пожал плечами Мефистон и обратился к другим Кровавым Ангелам: — Братья, возвращаемся на корабль. Здесь нам не пройти. Мы отправляемся к Протоке Нахмунда, а это место уничтожим, как только вернемся на «Клятву».

— Подожди! — рявкнул ксенос. — Мы не договорили.

— Но мы в тупике. Как насчет решения? Проведи нас через Паутину на другую сторону Великого Разлома, и я верну тебе это оружие самоубийства.

Оскал альдари оказался таким же кошмарным, как свисающая с шеи маска.

— Лжец.

— Меня можно назвать по-разному, но не лжецом, — покачал головой Мефистон. — Я клянусь самим Ангелом Сангвинием, что, если ты проведешь меня через Разлом, я выпущу тебя невредимым и с устройством в руках.

Ксенос уставился на него.

— Или же я убью тебя прямо сейчас, как ты и напрашиваешься, и вернусь на корабль. После чего у меня не останется причин сохранить развалины.

Арлекин закрыл глаза, прошептал что-то и медленно кивнул. Он подтянулся ближе и показал на портал.

— Видишь верхнюю левую часть Ока?

Едва Мефистон поглядел туда, как чужак бросился вперед и ткнул кинжалом под нагрудник Мефистона.

— У ядов на этом клинке нет ни одного известного противоядия, — усмехнулся он, сверкая глазами.

— На каком клинке?

Ухмылка ксеноса поблекла, когда он поглядел вниз и увидел, что в его кулаке ничего нет.

Властелин Смерти снова предугадал его действия. За удар сердца до этого он вырвал кинжал, пройдя через грань времени.

— Кто ты такой? — вопросил альдари, пораженно уставившись на него.

Мефистон протянул руку и разжал кулак, показав ему раздавленный латницей клинок.

— Я — надежда.