Медицина катастроф в ином мире

Глава 18. Рыбка, дуб и другие странности

Ночью случилось землетрясение. Слабенькое, только посуда зазвенела слегка и все. Привычный к ночным обстрелам, я даже не проснулся. Слова кузнеца, рассказ трактирщика, последние минуты жизни Альбера… Все смешалось в голове. Что-то здесь не вязалось. Эта его нелепая книга, которая уж слишком наивна, смущала меня все больше.

Проснувшись еще затемно, я принялся листать на планшете фотографии страниц. Странное дело, но батарея питания практически не разрядилась. Если не трогать планшет пару дней, она и вовсе набирала заряд. Ядерной батарейки такого типа хватит лет на пятьдесят, а потом она просто станет медью. Вот же кто-то придумал.

Изучая страницу за страницей, я, то и дело, натыкался на маленькие стрелочки указывающие вверх. Они находились в тексте, на пустых местах, на картинках, но всегда в одном и том же месте. К содержанию особо отношения не имели.

В записке предыдущего наместника говорилось, что сейф тут для вида. В нем разве что выпивку прятать от горничной. Гвоздем вскрыть можно. Настоящий сейф в уборной, за ложной стеной. Но ни казну, ни книгу я там не хранил. Достав бесценный фолиант из инвентаря, я осторожно перелистал его и обратил особое внимание на корешок переплета. Вспоров грубые стежки вощеной нити, разделил слои бумаги и зацепил что-то ногтями. Вытащить не получилось. Просканировал переплет планшетом. Оказалось, что там какая-то металлическая пластинка. Достал пинцет, расшевелил ее и осторожно извлек на свет. Кажется серебро…

На пластине имелись отверстия разного диаметра и продольные царапины. А еще надпись на английском языке. Странно, правда?

- Алиса, дай перевод…

Я навел камеру планшета и искусственный интеллект произнес с выражением:

«На удочку насаживайте ложь

И подцепляйте правду на приманку.

Так все мы, люди дальнего ума, издалека, обходом, стороною,

С кривых путей выходим на прямой».

— Это Шекспир! Принц Датский. Цитата. У вас поменялись предпочтения? Похвально!

- Гамлет? Ну конечно, здесь же его все знают! – я отключил планшет.

- Ты сейчас с кем говорил?

Отродье проснулась. Она спала рядом с кроватью, на подстилке из одеял, и теперь смотрела на меня дикими глазами.

- Забудь. Так, говорящая безделушка.

- Но это ведь были стихи? Что за язык?

- Мой родной. Русский. Перевод с английского. Гамлет. Очень старое произведение, но до сих пор имеет смысл. Альбер не так прост, как казалось. Ты знаешь, что такое стихи?

Она фыркнула, улеглась обратно и отвернулась, не ответив.

Утром, я наведался в комнату, где жил Альбер и устроил там обыск. Что конкретно искать, я не знал. Пока взгляд не упал на железную рыбку в рамке, что одиноко висела на стене, над кроватью. Отцепив ее от подложки я перевернул предмет. На задней стороне по-английски, было выдавлено слово «ложь».

- «На удочку насаживайте ложь, и подцепляйте правду на приманку». Значит, это приманка? И куда ее подцеплять?

Рыбка с глухим звоном прицепилась к пряжке ремня. Оторвать ее оказалось не так просто.

- Еще и магнит? Занятно.

Разговоры с собой обычно до добра не доводят. Но так думалось легче. И потом, всегда приятно поговорить с умным человеком.

Прохаживаясь по мастерской Альбера, я двигался по наитию, рассеянным взглядом фиксируя все, что могло относиться к рыболовной тематике или Шекспиру. Надписи, безделушки, царапины на стенах… Блуждая меж столов с лотками трав и других растений, я споткнулся. Оказалось, что все столы прикручены к полу. Но зачем?

Побродив еще немного, зацепился глазом за интересный момент. Если стоять у окна, то края столов образуют ровный просвет. Линию, которая, если присесть, указывает на рукотворный фонтанчик в темном углу.

- Ага, вторая часть фразы…

«Так все мы, люди дальнего ума, издалека, обходом, стороною,

С кривых путей выходим на прямой»

Сразу этот медный фонтанчик и не разглядишь. Вроде и на видном месте и в тёмном углу одновременно. Зеленый весь, окислился. Он больше походил на замысловатый рукомойник, с мыльницей в виде рыбки. Ага, а вот и «правда». Надпись, тоже на английском, на ручке, что рядом с мыльницей.

Положив рыбку на мыльницу, я потянул за рукоять. Фонтан щелкнул и отошел от стены. За ним оказался небольшой сейф с прорезью. Нужно быть полным идиотом, чтобы не догадаться, для чего она. Пластинка с отверстиями с усилием вошла в замочную скважину и дверца распахнулась. Внутри лежал ничем не примечательный браслет. А на обратной стороне дверцы, на медной пластинке, снова надпись. Я напряг память и перевел ее почти дословно. Наверняка, тоже, из Гамлета.

«Истлевшим Цезарем от стужи заделывают дом снаружи. Пред кем весь мир лежал в пыли, торчит затычкою в щели».

Решив никого не спрашивать, я неспеша прогулялся вокруг замка. Цезарь – это король, скорее всего. Или царь. Похоже, надо искать намек на это. Корону, скипетр какой-нибудь, или еще что похожее. Вообще, замок был построен просто, без изысков и барельефов. Голый функционал военного укрепления. Поэтому ливневка для дождевой воды в форме коронованного черепа меня заинтересовала. Проток действительно походил на вертикальную щель в стене. Но, самое удивительное, что изо рта черепа действительно тянуло сквознячком. И хорошо так тянуло, надо сказать!

Покрутив браслет в руках, я примерил его на запястье. Открыть обратно уже не смог.

- Ладно, хрен с тобой, потом разберусь...

Подумав, я осмотрел череп со всех сторон на предмет сюрпризов и рискнул сунуть руку в его рот. Там, в глубине, оказалось массивное кольцо. Оглянувшись на всякий случай, я дернул за него. Не получилось. Приложил еще усилие и повернул до щелчка. Часть рельефной кладки крепостной стены провалилась. Толкнув ее дальше, я обнаружил ступени. Похоже, это конец квеста. Вот Альбер заморочился! Видать совсем мужику скучно было.

Достав из инвентаря пистолет, я включил фонарь. Но стоило закрыть дверь, как в потолке засветились кристаллы. Такие же, как в фонарях в поселке. В просторном каземате, сложенном из каменных блоков, на столе, среди прочих предметов, под стеклянным колпаком, аккуратной стопочкой лежали большие тетради. А сверху конверт. Прочтя письмо, и пролистав записи, я, вдруг, все понял. Вот так всегда… думаешь что самый умный, а по факту оказывается, что нихрена ты не знаешь!

- Самонадеянный идиот! – я выругался негромко.

Забрав письмо с собой, вернул колбу на место, чтобы тетради не отсырели. Судя по всему, я нашел кабинет Альбера. Именно эту тайну он вверил в мои руки вместе с книгой.

Осмотревшись еще раз, я покинул убежище ученого и технично вклинился в привычную жизнь крепости. Вскоре наткнулся на отродье. Развернув меня за плечи, она молча указала в даль. Со стороны рабочего поселка, на десятки метров ввысь торчал громадный зеленый дуб!

Не веря глазам, взобрался на стену. Ошибки быть не может. На месте недостроенной таверны выросло громадное раскидистое древо.

- Дуб, что ли?

- Ага.

- Я… точно проснулся?

Она, с удовольствием, отвесила мне подзатыльник. Нет, все вполне реально. Аж в ухе зазвенело. Поняв, что переборщила, Наташка отошла на пару шагов, от греха подальше.

Давая согласие, я никак не ожидал, что эльфийский домовой дуб вырастет уже на следующее утро. Что за ядреное удобрение сварганила Альтурия? Определено в этом мире многое замешано на крови. И в прямом и в переносном смысле. Это ж надо, нижние ветви дерева настолько громадны, что закрывают своей тенью большую часть поселка, словно крыша мира.

- Ты где пропадал-то, родимый?

- Много будешь знать - скоро состаришься. И давно оно тут?

- Так ночью земля дрожала, не слышал что ли?

- Понятно… А я, грешным делом, на кузнецов подумал. Ну да ладно, дело сделано, чего уж теперь. Интересно, что на это скажут проверяющие.

- Кто? – переспросила она.

- Со дня на день должен прийти корабль за серой. На нем будут двое проверяющих. Демон и человек. Фамилия Фарон тебе ни о чем не говорит?

- Так прииск с о штольнями и рудниками его семье принадлежали. Там табличка в поселке есть.

— Значит, ты и читать умеешь, - заключил я.

Она легко попалась на приманку. Про стихи я не забыл. Да и про табличку знал точно. Это первое, на что обратил внимание. Потому, что именно граф Фарон отправил сюда Тис. Сделал он это незаконно, ведь она не принадлежала ему, а была наемной работницей. Гувернантки, особенно эльфийки – удовольствие не дешевое, по словам магички. Другое дело, что заступиться за нее было некому. Отродье по имени Наташа снова предпочла отмолчаться.

- Напиши свое имя.

Она нехотя нацарапала слово. Ее когти без труда повредили поверхность каменного блока.

- Хм… все правильно, с большой буквы. Может расскажешь про себя?

- Не вижу смысла. Ни сегодня-завтра тебя убьют, и я обрету свободу.

- Я так ненавистен тебе?

- Ты так жалок в своих потугах, что даже ненависти не достоин. Мне просто нравится, когда кормят каждый день. И спать под крышей.

- А чего хвост так дергается?

- Бесишь! Лжец! Крови обещал, а сам не дал. Только взял!

Ее правда, был такой разговор. Если подумать, ведет она себя смирно. Даже удивительно. Солдаты и рыцари, конечно, не очень довольны таким соседством, но уже не шарахаются и за оружие не хватаются. Тис вообще на нее внимания почти не обращает. Демонстративно.

Я огляделся и сел на гребень стены. Никого поблизости не было. Только дозорный на противоположной стене, но он стоял к нам спиной. Закатав рукав, я выставил перед ней предплечье.

- Ну, что же ты? Заслужила – бери.

- А я… заслужила? – она покосилась на вторую руку, опасаясь крепкого кулака.

- Дают – бери. Ты отродье или девица на выданье?

Шмыгнув носом, она не слишком уверенно взялась за руку и открыла пасть. Я поморщился, когда острые клыки прокололи кожу. Зрачки отродья резко расширились, она затаила дыхание. Наши глаза встретились. Странное ощущение, когда кто-то высасывает из тебя кровь. Не удивительно, что по ночам я ничего не чувствовал. У нее нежные, горячие губы… это скорее волнительно, чем страшно.

Пять - шесть небольших глотков – это примерно стакан, 250 миллилитров. Донор сдает примерно 450 миллилитров, не чаще пяти раз в год. Это безопасно. Сколько она уже из меня выпила – неизвестно. Плюс кровь, что я брал для Бруно.

- Хватит с тебя. Достаточно… - я схватил отродье за нос и вынул из пасти руку.

Она оскалилась недовольно, зарычала. Звериная натура так и рвалась наружу. Несколько раз сжав когти, она скрипнула зубами.

- Хорошего помаленьку. Мне обмороки не нужны.

- Когда дашь еще? Этого мало! – прорычала она раздраженно.

- Через полгода, коли доживем, - усмехнулся я. – Если вести себя хорошо будешь.

Она выругалась в сердцах и, со злости выломала корчащий из стены камень. А потом запустила его в ущелье. Далеко - далеко.

- Сломаешь что-нибудь еще, заставлю чинить.

Заклеив ранки пластырем, я спрыгнул со стены и прогулялся до башни. Раз уж пришел, решил поглядеть на заряды для мушкетонов. Ничего особенного, жестяная баночка, набитая пороховой смесью. Однако, ни фитиля ни запальника нет. Только маленькая магическая печать на картонном донце. На самом мушкетоне ни кремневого замка ни ударника я не нашел. Разломив оружие пополам, я осмотрел ствол и ответную часть. Там торчали два острых штырька и только. Осторожно нажав на спуск, я вздрогнул от неожиданности. Щелчок – и яркая электрическая дуга больно пробила палец.

- Неожиданно…

Я в очередной раз поймал себя на мысли, что считаю местные технологии отсталыми. И в очередной раз понял, что это не так. Не стоит забывать, что развитие этого мира шло по другим принципам.

- Скажи-ка мой кровожадный фамильяр… а у демонов есть оружие подобное моему?

- Прямо такого положим и нету, - нехотя отозвалась она. – Но на наших боевых кораблях есть пушки, способные стрелять за горизонт. Есть которые поменьше, часто стреляют. А еще есть адская труба. Ее вот такой же штучкой заряжают, только она побольше и внутри гвозди. В толпу попадет – всем хана. Луков и арбалетов тоже навалом, всяких разных. Мы очень сильные! Оружие и броня демонов – лучшие в мире!

- Так, почему же вы не победили?

- Магия… - вздохнула она удрученно. – У людей больше богов. Больше благословений. Ирия самая сильная из сестер, но вместе они сильнее. И потом… Не важно, короче. Теперь войны нет и мы все не у дел. Отродья строят дома и дороги, сеют хлеб вместо того, чтобы воевать. Позорище…

- Дура ты набитая, вот что я тебе скажу!

- Следи за языком!

- А то что?

- А то придушу тебя ночью! – огрызнулась она ехидно.

- Слышь, смелая, я ведь тоже ночью дохрена чего сделать могу. Не посмотрю, что страшненькая. Рога с хвостом не помогут. Неделю будешь ходить на раскоряку.

Она подвисла на пару мгновений. Иногда смысл сказанных слов до отродья доходил медленно, но судя по хвосту, который обвился вокруг ноги, это уже случилось.

- Ты не посмеешь!!!

- Что же мне помешает? Сбежать ты не сможешь. Выпивки побольше возьму, призову тебя… да вот хотя бы в умывальне, там развернуться негде.

- Н-не надо! – ее кожа покрылась мелкими пупырышками от волнения. – Только не это… Только не так! Я беру свои слова обратно! Ничто не потревожит твой сон, клянусь!

- Знаю я чего стоит твоя клятва… Ладно, пошутили и будет. Но в каждой шутке есть доля шутки, да?

Она испуганно кивнула.

- Нет, все-таки Наташка - для тебя слишком просто звучит. Буду звать Натали. Или Нателла - так стервознее. Пошли, что ли, дуб посмотрим. Может и желуди уже созрели? Ни разу жаренных не ел.

Припугнул я ее хорошо. Всю дорогу сопела и под ноги себе глядела. Бруно, разумеется, увязался с нами. Погодка вроде бы хорошая, ветерок даже теплый, солнышко, опять же. Благодать, одним словом. Но тревожные ожидания и постоянные взгляды на небо стали обязательной частью жизни в последние дни.

- Бруно, а чем отродье отличается от исчадья? – зачем-то спросил я.

- Точно не знаю, но для отродья нужна живая основа. Животное, реже растение, иногда человек или демон. Но последние два под запретом всегда были.

- Не этично, что ли?

- Гм, хрен его знает. Слово то такое… Нельзя и все!

- А исчадья?

- Их, в общем, из разных частей собирают. Из мертвечины там всякой. Потом оживляют. Но муторно с ними очень! Без души они, без разума. Никого не признают. Големы и гомункулы в этом смысле куда лучше. Тупые, но верные. Магическими формулами руководствуются. А почему ты спросил?

- Да так, слово вспомнилось. Решил уточнить. А големов кто делает?

- Все кому не лень. Ворон с полей отгонять, незваных гостей спроваживать. Но нормальные мало у кого получаются. Или хлипкие, или уж совсем тупые. Видал раз, что на таком дом построили. Фермер один. Куда стада, туда и он. А что, удобно…

Бруно обернулся.

- А чего это Наташка твоя смурная такая сегодня? Обидел чем?

- А она теперь не Наташка. Она – Нателла!

Пес ухмыльнулся, но, встретившись взглядом с отродьем, решил на эту тему не дискутировать.

- Бруно, вот мне интересно, а у вас – сан-дааров, с любовью как?

- В смысле?

- Ну, скажем, у рабочих в поселке есть, гм, блудницы. У меня – Нателла, а у тебя?

Демоница насупилась пуще прежнего, и скрипнула зубами. Но Бруно этого акцента не уловил.

- Да как тебе сказать… Есть среди нас и самки. Оно, конечно можно, но теплоты не хватает…

- Душевной?

- Да какой, нахрен, душевной? Железом об железо приятно думаешь? Да и стар я уже о таких глупостях думать. Для сан-даара прежде всего долг! Служение – наша основа.

- А для отродий?

- Знаешь, наместник, как бы я к ним не относился раньше, лгать не буду. Для них долг тоже всего превыше. За своих любого порвут. У тех кто поумнее, даже свой кодекс чести имеется.

- А наша Наташа? Как думаешь, умная? – я покосился на отродье.

- Нателла-то? – нарочно переспросил он. – Очень умная. Я даже иногда сомневаюсь, отродье ли она. Как помылась, так совсем по-другому пахнет. Кстати, а зачем ты ее помыл?

- Хватит! – взревела Нателла. – Не твое собачье дело!

- Ну вот, обиделась… - вздохнул Бруно. – А чистая все же краше.