Медицина катастроф в ином мире 3

Глава 4 Гибель «Омару»

Ближе к вечеру у меня сильно разболелась голова. Зрение начало пошаливать. Тошнота подкатила к горлу. Я принял таблетку от укачивания, но она не очень помогла. Нам выделили каюты. Мне — отдельную. Тис и Каори — одну на двоих. Довольно просторные. Проведав девчонок, я решил выйти на палубу, подышать прохладным воздухом.

Эсминец «Омару» шел на одной высоте. Сейчас под нами проплывала горная гряда. Покатый склон плавно перетекал в поросшее лесом, просторное плато. Верхушки деревьев покачивались в каких-то паре метров от киля. Уже стемнело и звезды одна за другой вспыхивали на небосклоне.

— С вами все хорошо? — дежурный матрос решил поинтересоваться на всякий случай.

— Да, наверное укачало… Все хорошо.

Я резко зажмурился. Яркая вспышка в мозгу отозвалась приступом боли. Потом снова и снова. Стало трудно дышать…

— Выпусти меня! — взмолилась виверна в моем сознании. — Патрик, молю, дай мне свободу!

— Что не так? Почему сейчас? — сжав зубы спросил я.

— Мне плохо, я… Я не могу дышать! Молю выпусти, дай глотнуть воздуха!

Я чувствовал то же, что и она. Не в силах противиться внезапному наваждению, я открыл инвентарь. Громадное тело виверны возникло рядом с кораблем, насмерть перепугав матроса. Взмахнув крыльями, она попыталась взлететь выше, но это не помогло. Взгляд ее был полон отчаяния и страха. Она не могла понять, что происходит, а оттого схватилась за борт судна, чтобы хоть как-то удержаться в воздухе. Но это не помогло. Эсминец накренился под ее весом и когтистая лапа соскользнула, оставив глубокие борозды на металле. А вслед за лапой выпал и я. Потерял равновесие, закружилась голова.

— Человек за бортом! — завопил матрос, что есть силы. — Машина стоп, человек за бортом!

Вниз летели недолго. Я плюхнулся на живот виверны и мы, ломая деревья, заскользили по склону. Я чувствовал ее боль и страх. Спиной чувствовал, как разрывается ее сердце.

— Помоги! Помоги!!! — хрипела она, пытаясь вдохнуть глубже.

— Чем? Чем тебе помочь? — кричал я, превозмогая боль в голове.

— Шкура! Мне нужно сбросить шкуру! Она жжется, не хочет слезать… Не могу, не получается. Слишком крепкая… Помоги!

Я слышал, что виверны меняют шкуру. Ее кожа и чешуя очень ценны. Но почему именно сейчас? Почему задыхается?

— Я попробую ее разрезать. Скажи где!

— Шея… — прохрипела она. — Рот… Режь где рот, там она тоньше!

Я перебрался к ее голове и сполз на землю. Нащупав под ногами ствол поваленного дерева, кое как прошел по нему. Виверна открыла пасть и как могла натянула кожу. Здесь чешуи было меньше и я смог разглядеть место, где началось отслоение. Призвав свой армейский нож, я, как мог осторожно, проколол шкуру и сделал надрез по плоскости.

— Еще! Вдоль шеи, быстрее!

— Голова дико кружилась, в глазах все плыло. Просунув руку под кожу, я подставил под лезвие ладонь, чтобы не навредить виверне. Навалившись всем весом, словно раскроечный станок, прорезал отслоившуюся шкуру от горла до самой груди.

— Да! — облегченно выдохнула виверна. — Как хорошо…

Я резко одернул руку. Словно от раскалившейся печки. Ногам тоже стало горячо. Не понимая, что происходит, я отшатнулся. Перепрыгнув через пару торчащих пней, оглянулся. Сейчас громадная ящерица походила на кусок раскаленного металла в горне, который от темно бурого постепенно становился ярко алым, желтым, а потом и ослепительно белым. Меня обдало жаром.

Где-то вдали взревели сирены эсминца. Включились прожектора. Но светили они не в мою сторону. А куда-то верх, за темные облака. Послышалась канонада. Потом взрывы. Но все это было как в тумане. Я стоял словно пьяный, пытаясь удержаться на своих двоих и не потерять сознания. Деревья вокруг виверны воспламенились. С диким, ужасающим воем, она выгнула спину, пытаясь разорвать на себе шкуру. Разрез, сделанный мной пополз дальше, лопаясь на глазах. Температура зашкаливала, земля под виверной превратилась в лаву. Еще мгновение, и ослепительно яркая вспышка откинула меня назад…

Когда я очнулся, боли уже не было.

Эсминец «Омару» пылал огнем, его носовая часть врезалась в землю. Винты корабля надсадно гудели, заставляя его кружить на одном месте. Высоко в небе, вспыхивая очагами пожаров и оставляя густой дымовой след, двигались два дредноута. Они взяли курс в сторону границы, быстро набирая ход.

С борта «Омару» прогремело два залпа. Первый прошел мимо, но второй зацепил борт дредноута. Однако большого урона не нанес. Первое, что я сделал — призвал Натали. Она появилась с матушкой на руках.

— Что происходит⁈

— На нас напали, Патрик. Альянс. Ударили сверху, когда никто не ждал.

— Твою ж мать!

Я призвал Бруно и приказал атаковать корабли. Однако расстояние оказалось слишком большим. Как пес не старался, попасть не смог… Я попытался растолкать виверну, но она уже не дышала. Громадная обугленная туша покоилась под слоями пепла и обгоревшей кожи. В луже остывающей лавы. Я не смог даже подойти.

— Тис? Каори⁈

Натали покачала головой.

— Оставь матушку мне. Натали, Бруно, спасите всех кого сможете. Девчонок искать в первую очередь!

Не дождавшись ответа, я подхватил госпожу Тша и призвал отродий прямо на борт пылающего корабля. Огонь им не страшен, а время дорого.

— Как вы? Ожоги есть?

Платье главы совета обгорело, ей здорово опалило волосы.

— Черт, придется вас снова раздеть…

Исцеление прошло успешно. Нефритовое сияние маны в считанные секунды восстановило кожные покровы и затянуло порезы. Серьезных травм я не нашел. Отдав госпоже Тша свой китель, я прильнул к биноклю. Было больно смотреть как горящие матросы, пытаясь спастись, прыгали с борта вниз.

Глянув на труп виверны, я поморщился. Даже предположений нет о том, что с ней стряслось. Жаль до боли. А ведь она только-только обрела сознание, научилась нормально говорить. Страшная смерть…

— Нам нужно туда, — проговорил я.

— Конечно, — женщина встала на ноги. — Делайте, что считаете нужным.

Призвав штурмовой катер, я помог ей взобраться на борт и запрыгнул сам. Воспарив над деревьями, мы на полном ходу ворвались в гущу событий. Все пылало вокруг. И эсминец, и лес под ним, и трава.

— Неплохо бы это потушить… — словно прочла мои мысли госпожа Тша. — Вы владеете морозной магией?

— Не в той мере… Но, кажется я смогу. Да! Нужно попробовать!

Я вдруг вспомнил о грузовом самолете Ксандра, который забрал у гряды Маан. Вернее о том, что забрал его вместе с морской водой. Все хотел от нее избавиться, да руки не доходили. Сейчас самое время.

Набрав высоту, я завис над пылающим эсминцем и открыл инвентарь. Попытка только одна, корабль медленно вращался. Так что место сброса выбирал тщательно. Вычеркнув из списка все, что представляло ценность, я выбрал момент и очистил инвентарь!

Тонны воды, вместе с водорослями, песком и морской живностью обрушились с неба. Пожалуй, воды даже было многовато. Эсминец просел под ее тяжестью. Шипя и вскипая клубами пара, бурный поток сбил пламя и на какой-то момент поглотил всю надстройку судна. А потом хлынул наружу сквозь ограждение, фальшборт и иллюминаторы, заливая горящий лес.

До самого рассвета я метался по раскисшему пепелищу, вытаскивая с того света всех, кого только мог. Какая там сортировка? Какое там распределение по тяжести ранений⁈ Каждый, кто подавал признаки жизни, кто был ближе всего, кто кричал громче — получал посильную помощь. Я заметил, что стресс и злость делают меня сильнее и сразу попытался этим воспользоваться. Собирал всю ману, что есть, в кулак и долбил по площади. Заклинания — триггеры, применяющие сразу несколько методик исцеления, изумрудными всполохами озаряли лес. Чем сильнее я долбил, тем больше маны возвращал кулон, подаренный Исидис. Я падал без сил, пока мана не восстановится и снова применял исцеление с неистовой силой. Я орал, ругался отборным матом, но бился за каждую жизнь, до которой мог дотянуться.

Не знаю, сколько прошло времени, пока Натали отыскала Тис и Каори. Небо уже стало светлым. Она принесла их обгоревшие тела и бережно уложила к моим ногам… Я не смог даже выругаться. Не осталось слов.

— Двери заклинило… Переборки оплавились… — оправдываясь проронила Натали. — Только сейчас смогла достать.

Она утерла рукой нос. По щекам текли слезы.

— Твари… — прорычал адский пес. — Какие же они твари!

Я исцелил тела, но огонь жизни в них уже угас. Две женщины, которые решили доверить мне свою судьбу, сейчас лежали на обгоревшей земле и… я ничего не мог с этим поделать.

— Госпожа Тша… здесь есть маги с даром воскрешения? — не своим голосом спросил я.

— К сожалению нет, Патрик.

— У нас всего трое суток. До Дастана нам не успеть. Какие еще есть варианты?

— Патрик… — Натали лишь развела руками.

— Ясно. А если сделать из них отродий? — вопрос адресовался главе совета.

— Это запрещено. Но, даже если так, они должны быть живы.

— Ясно. Следующий вопрос: как становятся оракулами?

— По воле Богов. Дух заключается в кристалл. Все духи. А те кристаллы, что в святилищах — осколки единого целого. Но это особый кристалл. Найти его в столь короткий срок нереально. А купить невозможно. Это дорого даже для целой страны.

— Вот как… — я смотрел в пустоту перед собой. Сил, чтобы переживать уже не было, психика включила защитные механизмы. Просто перебирал факты и возможные варианты. Ведь что-то в этом чертовом мире магии и волшебства можно еще сотворить⁉

— Как вы спасли Далию? Это ведь вы спасли ее?

— Да, Патрик, как и других оракулов. Всех кого успела. Сейчас их кристаллы у надежных людей.

— Тогда я хочу знать, как много подобных кристаллов?

— В каком смысле? — непоняла она.

— Так дорого стоит только один вид кристаллов или есть какие-то еще?

— Только один, — кивнула она. — Это алое кристаллическое образование. Один большой кристалл, обросший кристаллами поменьше. Чем-то напоминает ягоду, или гроздь винограда. Такой был в совете. Между кристаллами есть неразрывная связь, она позволяет оракулам перемещаться в мгновение ока. Они как бы и не покидают его. Но сейчас эта информация тебе вряд ли…

— А если бы у вас был такой кристалл, вы бы смогли сохранить дух умершего человека?

— Наверное да… Душа привязана к телу после смерти. Трое суток, как ты уже понял. Заклинание, само по себе, не сложное.

Вызвав экран инвентаря, я отыскал тот самый кристалл, что забрал в волчьей пещере. Он выглядел именно так, как описывала госпожа Тша. Санара говорила, что он стоит неприлично дорого. Но мне на это плевать…

На траву, рядом с телами, выпало два небольших осколка алого цвета. Матушка Натали так и села на землю. Она все еще отсвечивала голым задом, прикрываясь только моим кителем.

— Такие?

Она растерянно кивнула.

— Сделайте, если это возможно. Прошу вас!

— Да. Да, конечно… Я сделаю! Только дайте мне пару минут…

Я отрешенно наблюдал за тем, как госпожа Тша готовится прочесть заклинание. Да, я терял друзей на войне. С этим уже ничего не поделать. Но то было в ином мире. Каким-то задним умом я чувствовал, что смогу все исправить. Должен суметь. Дневники Альбера, технология создания гомункулов, кристаллы оракулов, воскрешение, наконец! Все это можно свести воедино. Я здесь всего — ничего, какие-то месяцы, но уже столько всего умею. А буду уметь еще больше! Ирия говорила, что магия едина. Что слабые люди делят ее для своего удобства на боевую, бытовую, целебную и еще черти знает какую. Я уже пробовал смешивать заклинания. Даже тромб из артерии убрал при помощи простого инвентаря. Нет… способ вернуть девчонок к жизни есть. Я в этом уверен!

— Все получилось… — госпожа Тша протянула мне оба кристалла.

— Что?

— Все получилось, Патрик. Духи твоих друзей теперь в этих кристаллах. Ты можешь призвать их так же как призывают оракула.

— Вы в этом уверены?

— Да, Патрик, заклинание сработало, в том нет сомнений, — заверила она.

— Спасибо. От всей души. Я… заберу тела?

— Как вам угодно, — улыбнулась она осторожно.

Я еще раз осенил девичьи тела своей маной и забрал в инвентарь вместе с кристаллами. Теперь предстоял долгий и кропотливый путь к истине. Нужно найти способ вернуть душу в тело или… создать новые тела.

Что-то странное промелькнуло в моем сознании. Всполох, мимолетная вспышка. Я снова ощутил, что не один. Виверна? Неужели еще жива⁈

Я обернулся, пытаясь вспомнить, в какой стороне ее останки. Но долго искать не пришлось. Ослепительный луч света, пронзая облака, ниспадал прямо с небес как раз в то место. Явственно ощущая, как виверна набирает силы, я чувствовал, как меняюсь сам.

— Патрик… — Натали ткнула меня когтем. — Ты это чего? Светишься что ли?

Светишься — это еще мягко сказано. Такое чувство, что солнышко светило только на до мной, припекая со всей своей дури прямо в темечко. Точно такой же луч долбанул по мне с неба, на несколько секунд лишив зрения. Я заорал от внезапной боли. Было такое чувство, что из меня вены тянут живьем. И ни откуда-то, а из обрубка руки.

Когда зрение понемногу вернулось, я уже мог ей шевелить. Прямо на глазах, там, где была культя, формировалась кость, обрастая нервами, сухожилиями, мышцами. Все это сопровождалось не только дикой, нестерпимой болью, но и золотистым сиянием. Было очень трудно не заорать. Но я пытался. Прикусил губу до крови, схватился за плечо. Сердце рвалось из груди, адреналин зашкаливал. Если бы не адская боль, я бы счел это бредом….

Все прекратилось так же резко как и началось. Я стоял посреди поля, окруженный ничего не понимающими людьми и тупо созерцал отросшую правую руку.

— Да ладно… — вот все, что я смог сказать.

— Прохладно! — усмехнулся голос в голове. — Я к тебе лечу, только не ослепни!

Из-за леса взметнулось что-то яркое, лучезарное. Сияющая в лучах утреннего солнца тварь, расправив крылья, мягко ступила на опаленную траву в нескольких шагах от меня. Чешуя ее переливалась от золотого до ярко оранжевого цвета. От желтого до глубокого красного оттенка. И это была уже не виверна. Вернее виверна, но какая-то совершенно другая. Более изящная, утонченная, что ли. И морда другая и крылья и… хвост. Кажется она стала меньше.

Низко опустив голову, она уткнулась ко мне в грудь.

— Мы все еще одно целое? — спросила она мягким, до жути приятным голосом, от которого мурашки побежали по спине.

— Да… — кивнул я рассеянно.

— Как мое имя? Прошу, произнеси его в слух!

— Галатея.

— Хорошо… — выдохнуло чудовище. — Теперь я такая же красивая как и оно. Мне очень жаль, что ты потерял друзей. Я чувствую твою боль. Прости, что подвела в трудную минуту.

— В том нет твоей вины. Уже ничего не изменить…

— Теперь я другая. Лучше, сильнее, умней! Можно мне звать тебя по имени, мой господин?

— Валяй… — усмехнулся я. — Кто ж тебе чудовищу запретит?

— Тогда, если ты не против, Патрик, можно я поохочусь немного? Очень хочется есть.

— Ого, какая культура речи. Иди, если нужно. Людей с демонами не жрать! Только живность.

— Спасибо, я помню. Вернусь еще до заката…

Отступив на пару шагов, Галатея взмахнула крыльями и необычайно легко взмыла ввысь. Мелькнув подобно молнии, она унеслась вдаль, играючи преодолев звуковой барьер.

Громкий хлопок привел меня в чувства. Итак, что мы имеем? Эсминец подбит и все так же наматывает круги, ковыряя носом землю. Вокруг куча перепуганных, покалеченных, удивленных и, как ни жаль, мертвых людей… и нелюдей. Нужно срочно что-то предпринять.

— Стройся! — капитан эсминца обнажил сияющую на солнце саблю и поднял ее высоко над головой.

Послышался свисток боцмана. Уцелевшие матросы и офицеры выстроились и принялись оправлять потрепанное в бою обмундирование. Капитан и лекарь уцелели, как и две трети экипажа. Провели перекличку. Поглядывая краем глаза на корпус эсминца, то и дело проплывающий над головой, мы с судовым лекарем бегло осмотрели команду при свете дня.

— Капитан, это можно как-то прекратить? Я имею в виду корабль.

— Так точно, господин регент! Прикажете отправить ремонтную бригаду?

Вдруг стало тихо. Ходовые винты «Омару» встали. Повалил сизый дым, что-то гулко хлопнуло внутри корпуса. Могучая громадина ухнула и со скрежетом опустилась на землю, выплескивая наружу остатки воды вместе с рыбой и водорослями.

— Похоже стрельнул клапан на кормовом кингстоне и эфир улетучился — доложил боцман.

Киль эсминца относительно мягко зарылся в рыхлый грунт, содрогнув землю. Наверное его еще можно починить, но повреждения судна казались фатальными. Враг напал внезапно, откуда не ждали. Первый же бой «Омару» возможно станет последним…