Медицина катастроф в ином мире 3

Глава 19 Дух Марсельезы

Галатея летела плавно, следя за тем, чтобы я не свалился. Шла низко, едва не касаясь деревьев. Крыльями почти не двигала. Видимо в воздухе ее тоже держит по большей части магия. Перепугав местную живность, снующую по помойкам и пару подвыпивших работяг, она высадила меня на границе промзоны и сама отправилась в инвентарь. Этот факт меня немножечко напряг. Прогулявшись пешком, я отобедал в местной таверне и решил посетить верфи. В укромном уголке сменил внешность и уже в качестве ревизора наведался в цеха. Проблемы с врагами внутренними мы решили кардинально, так уж получилось, шпионов и диверсантов максимально проредили. Шакуро теперь занята более серьезными делами, так что свою работу мне придется делать лично.

После бомбежки тут совсем разруха. Стапеля раздавлены взорванными кораблями, рельсы повреждены, деревяные постройки сгорели. В землях демонов с водой напряженка, тушить почти нечем. Глубоких колодцев навесь город десятка два. Вода залегает на глубине метров двадцати — тридцати. Пока мы летели над пустошами, я видел два — три небольших озера, но воду из них пить нельзя. Одно — сильносоленое. Второе — сернистое.

Но огорчило меня вовсе не это. Я думал, что случаи единичные, но обойдя за день с десяток верфей, убедился в обратном. С рабочими обращались как со скотом. Но тут расовой дискриминацией и не пахло. Гнобили решительно всех. Подслушав разговоры то тут, то там, я узнал, что с приходом новых пяти семей дело стало еще хуже. За любую провинность — штраф. За неповиновение, опоздание на работу или неявку, вне зависимости от причины — наказание плетьми. И это не рабы, а свободные граждане!

— Сурей, выйди из тени на минутку. Вопрос есть.

Неистребимая кукла вышла из-за балки стапеля и спустилась вниз по веревке.

— Здесь всегда так? Я имею в виду рабочих?

— Да, это нормально.

— А куда смотрит стража, тайная полиция?

— Они хорошо работают. Бунтарей отлавливают беседуют с ними, если с первого раза не понимают — отправляют в тюрьму или на каторгу. Они получают еду, воду, жалование, а работать не хотят. Ленивые как скот.

Я оценил ее долгим взглядом и в очередной раз вспомнил, где нахожусь. Слова княгини Нангул по поводу ада и сроков заиграли совсем по-другому. Это не было преувеличением. Интересно, почему мне сразу вспомнился 1917-й год?

— Что тебя беспокоит? — спросила она невозмутимо.

— Эта война рискует закончиться революцией. Еще до сражения.

— Не вопрос, я сейчас же устраню бунтовщиков. Я запомнила всех за кем ты следил.

— Серьезно? А кто будет работать? На их место придут другие, более озлобленные. Но так не будет продолжаться до бесконечности. Всему есть предел. Где взять столько рабочих? Когда их учить, лечить? А что ты станешь делать когда поднимутся все разом?

Сурей зависла на пару секунд.

— Я как-то не думала об этом. Наверное, тогда мы сделаем их всех рабами?

— Свободных людей? Ваши законы это позволяют? Кто после этого вообще захочет сюда ехать? Я имею в виду тех, кто обладает благословениями, например.

— Хм… так глубоко я не заглядывала. Я ведь не… Гм. Прости Патрик, но я просто жуткая кукла, которая умеет убивать.

— Да брось. Ты- умница. Просто обстоятельства не в твою пользу. Я не упрекаю, констатирую факт. Если так будет и дальше, бунта не избежать. Мало того, что будет много крови, так мы еще и Альянсу проиграем. С этим нужно срочно что-то делать…

— Ты — регент. Все в твоей власти.

— Хм. Легко сказать… — я почесал затылок. — Выполнишь просьбу?

— Конечно.

— Узнай, где тайно собираются рабочие. Я уверен, такое место есть. Они точно что-то планируют. Это видно по взглядам. Только узнай, не более!

— Хорошо, — она пожала плечами.

Понятно, что запару недель в дела толком не вступить, но бардак на верфях и складах просто убивал… Если госпожа Тша сказала, что дела пошли быстрее, то что было до этого⁈ Везде грязь, антисанитария, горы мусора и хлама. Понятно, что все торопятся, понятно, что после бомбежки все хреново. Но этим кучам не одна неделя! Как можно работать, когда на пути постоянно что-то мешает?

Я хотел приказать навести порядок, но понял, что делать это заставят все тех же работяг, причем сверхурочно. Меня посетила крайне неприятная мысль. Рабочие, крестьяне и солдаты всегда были самыми незащищенными слоями населения. Если на верфях творятся такие дела, то что в казармах? На кораблях? Ситуация до боли знакомая и крайне взрывоопасная. Солдаты — тоже люди… и нелюди. Может быть в первый раз они и не поддержат бунт, но… В общем, это лишь вопрос времени.

Покрутившись еще немного в цехах, я направился сразу в о дворец. Застал госпожу Тша и Шакуру вместе. Они что-то активно обсуждали. Я бросил перчатки на стол, скинул маску и поздоровался.

— Что-то случилось, Патрик? На вас лица нет.

— Пока нет, но скоро случится. Вы знаете, что такое революция?

— В общих чертах, — улыбнулась госпожа Тша.

— Это кровавая волна, которая сметает всех и вся. Заканчивается гражданской войной, как правило, и развалом государства до основания. Потом передел власти, снова восстание, дележка, снова кровавая резня. И так может продолжаться до бесконечности.

— Поучительно. Но к чему вы это?

— К тому, что она не за горами. Я бы сказал — уже за этими окнами.

— Патрик, вы преувеличиваете. Тайная полиция хорошо делает свое дело. Бунтовщиков вовремя устраняют.

— А вы не думали узнать чего они добиваются?

— Нет. А зачем? Есть закон, есть порядок. Те, кто их нарушают — либо глупцы либо враги.

— Госпожа Ринайя, я удивляюсь вашей наивности. Давайте немного посчитаем?

— Давайте, — она иронично склонила голову.

— Сколько у нас стражи?

— Тысячи полторы, полагаю.

— Тайной полиции человек сто. А сколько зажиточных горожан, аристократов, богатых семей со слугами и дворами?

— Полагаю… несколько тысяч наберется. Около десяти.

— А теперь давайте посчитаем, сколько у нас матросов на кораблях, рабочих в доках, на верфях и просто тех кто имеет доступ к оружию и технике?

— У меня нет точной цифры, но… тысяч двести наберется точно.

— Чувствуете перевес? Ощутимый, правда?

Ироничная улыбка медленно сползла с лица женщины.

— Они знают, что их больше, поверьте. Но еще не почувствовали своей силы. Тайная полиция вылавливает единиц. Это лишь множит злобу, но не убивает идею. Они еще сомневаются, но, чтоб я сдох, уже готовятся перейти черту. А знаете, что самое поганое?

— Что же?

Они не знают что будет дальше. У них нет плана и четкого представления будущем. Они просто не могут так жить дальше! Смести — сметут, но построить не смогут. Поверьте, в моем мире такое случалось ни единожды. Видимо ваш мир этого ужаса еще не переживал.

— Патрик, пожалуйста, успокойтесь! Я не собираюсь спорить с вами, тем более, что вы, вероятно правы. Я плохо осведомлена о положении дел в портах и казармах. Неужели с рабочими обращаются настолько плохо?

— Это действительно так, — болезненно поморщившись, подтвердила Шакуро. — Простолюдин есть простолюдин. Если ты хотя бы не сержант, старший смены или начальник цеха, то мало чем отличаешься от раба. И это унизительно…

— Если сейчас ничего не сделать, мы не победим Альянс. Мы даже не доберемся до поля боя. Лично я бы спланировал бунт, когда корабли будут готовы и загружены боеприпасами. Вы ведь не можете отслеживать магические сообщения?

Она отрицательно покачала головой.

— Как же нам следует поступить? Патрик, скажите, что у вас есть решение!

— Что нам мешает снабжать людей нормально? — подумав, спросил я.

— Ничего. Склады полны припасов, поставки регулярные. Есть небольшой дефицит воды, но для Анасиса это — норма. Вокруг пустоши.

— Это хорошо. Нужно в кротчайшие сроки пересмотреть отношения к рабочим и уставные отношения на судах, и в казармах. А еще следует пересмотреть работу тайной полиции. Прямо сейчас, если еще не поздно.

— Как? — оживилась Шакуро. — Ты только скажи!

— Поменять приоритеты.

— Патрик, я уже повторяла и повторю еще раз: действуйте! Все в ваших руках. Я лишь советник и мать принцессы. Поверьте, я всем сердцем хочу, чтобы Анасис процветал, как и его жители.

— Как хорошо, что я чувствую ложь… — проговорил я глядя ей в глаза. — В ваших словах нет и ее тени. Значит, руки мои свободны?

— Полностью! — подтвердила она.

Тем же вечером, буквально через два часа, Сурей выдала мне место проведения стачки. По странному совпадению, оно оказалось совсем близко от апартаментов Дорнея. Под заброшенной фабрикой, что стояла на той же улице. Какое-то гиблое место, не иначе.

Рабочие, солдаты и матросы, начали подтягиваться по одному. Кто-то делал вид, что идет по нужде, кто-то прикидывался пьяным. Иные держались в тени, тщательно скрывая свое присутствие. Переулков и закутков вокруг фабрики хватало, а пробраться незамеченным сквозь развалины труда не составляло. Если бы Сурей задалась такой целью раньше, то легко бы нашла всех зачинщиков. Их судьба сложилась бы незавидной…

Неистребимая кукла показала проход через крышу. Тот самый, через который пробиралась сама. Мы смогли спуститься в подвал незамеченными и спрятались за ветхой кирпичной перегородкой. Когда-то за ней стояло какое-то оборудование. Скорее всего вентиляционные короба. Я взял с собой Шакуро, а Натали и Бруно приказал быть наготове. Разумеется, сама Сурей тоже была где-то поблизости. Из просторного подвала было всего два выхода, не считая того, каким пришли мы. Двери тут не наблюдалось, но щели в кладке были такими, что пни ее — она и развалится.

Ждать пришлось долго. Революционеры собирались в течении двух часов. Мы стояли как раз за подиумом, на котором виднелись потертые столы. Лицом к залу, так сказать. Хранить молчание так долго было непросто. Благо народ негромко галдел, что облегчало задачу. Шакуро разволновалась и часто дышала. Я взял ее за руку. Мандраж имел место быть. А еще меня сильно смущала красная тряпка, в которую вцепился один из рабочих. Неужто на ней серп и молот?

Но нет, все оказалось куда прозаичнее. Всего лишь скатерть. Сразу перед началом собрания ее развернули и застелили столы. По центру алого полотнища красовался уже знакомый черный треугольник на белом фоне. Ай да Альянс… Я невольно усмехнулся.

Вскоре показался предводитель сего сборища в сопровождении одного солдата, рабочего и матроса. Еще была женщина. Позже стало понятно, что она представляет слуг Анасиса.

— Товарищи! — меня передернуло. — Доколе мы будем терпеть этот произвол? Доколе нас будут угнетать проклятые эксплуататоры и капиталисты⁈

Лидер подполья сделал паузу и зал взорвался сдержанными овациями. Еще бы, столько народу, могут услышать…

— Рабочим, солдатам и матросам пора объединиться! А теперь с нами еще и те, кто гнет спину в услужении у господ! Поприветствуем, товарищи!

Женщина смущенно раскланялась, ее одарили щедрыми аплодисментами.

Лица мужика я не видел, только лысину. Но одет он был в черный мундир, подозрительно напоминающий своим кроем форму офицеров вермахта. Когда он в пылу речи нацепил фуражку и вскинул руку, кожа моя покрылась гусиной кожей, а волосы встали дыбом. Чего он только не плел! Да так вдохновенно, заслушаться можно. Впрочем, он часто повторялся, чего собравшиеся, глядя горящими глазами, совсем не замечали.

Слова «Альянс — равно братство», звучали чаще всего. Через полчаса этого хорошо режиссированного бреда, я решил, что услышал все. Грамотно играя на чувствах притесняемых работяг, оратор призывал встать под знамена Альянса и совершить вооруженный переворот. Этого перца стоило взять живым. Прикинув варианты развития событий, я просто забрал его в инвентарь на самом пике вдохновенной речи.

Когда оратор исчез, зал обмер.

— Самое время, — кивнул я и толкнул ногой стену.

Кладка осыпалась, как и ожидалось. Отряхивая поднявшуюся пыль, я по-хозяйски уселся в центре стола, на место предыдущего докладчика. А что? У меня тоже мундир и фуражка имеются. Только серые и пыльные, но это же такая мелочь. Ведь я тоже умею дуть в уши, а еще у меня есть маска!

Члены президиума медленно поползли в стороны.

— Сидеть! — приказал я негромко. — Бежать вам некуда.

В зале началась паника и первые люди ломанулись к выходу. Но я призвал Бруно и Натали, одетую в накидку с плотным капюшоном. Два обнаженных клинка скрещенных перед собой не сулили ничего хорошего.

— Вернитесь на свои места, пожалуйста! — используя магическое усиление, попросил я. Именно попросил, ибо прозвучало это громко, но спокойно.

— Кто ты такой⁈ — доставая из кобуры револьвер, прокричал матрос.

— Ревизор ее высочества.

— Какого черта тебе надо? Где председатель?

— Провокатор, вы хотели сказывать? С ним все в порядке, мы поговорим позже, в другой обстановке. Оружие вам ник чему, я просто хочу поговорить.

— Мы окружены?

— Нет, — я развел руками. — Но вас отделяет от смерти лишь моя добрая воля. Адский пес и моя дорогая госпожа ждут только знака.

Рука матроса затряслась от напряжения, и он перехватил ее второй рукой. Револьвер исчез сам собой, избавив его от мук выбора. Поняв, что деваться некуда, люди медленно вернулись к подиуму и хмуро уставились на меня. Когда тишина стала звенящей, я со скрипом отодвинул стул, переступил через стол, намеренно наступив на стилизованную свастику грязным сапогом, и уселся на край.

— Сегодня я обошел верфи, и узнал, как обращаются с рабочими. Кто мне скажет, с солдатами и матросами обращаются так же?

— Нас считают скотом! — выкрикнул кто-то раздраженно.

— Я так и думал. Видите ли, я — ревизор ее высочества. Моя задача не только выявление воровства и недостач, но и наведение порядка. Ее высочество понятия не имеет, что здесь творится, она только вступила на престол и ей еще предстоит добиться признания, как правителю. Я — ее глаза и уши.

— К чему ты клонишь?

Как учила меня преподаватель Русского языка и литературы, выступая перед зрителем, нужно найти одного, самого страстного. Сосредоточиться только на нем и выложиться на полную. Я выбрал матроса.

— Сейчас я, вместе с тайной полицией, веду борьбу со внутренним врагом. Пару недель назад вы могли это увидеть, и даже поучаствовать. Ее высочество сурово карает предателей. Только пять семей Анасиса прошли проверку на ложь и разделили между собой верфи и город. Но, теперь я вижу, что этого недостаточно.

— Добрался до нас? — усмехнулся матрос зло. — Так мы здесь, чего тянуть жилы? Давай падаль!

— Чего вы хотите? — спросил я.

— В каком смысле? — не понял матрос.

— Ради чего затевается бунт?

— Чего?

— Сейчас, прямо в эту минуту, стоит вопрос о самом существовании ва-кари, как наци. Я не берусь судить кто прав, а кто нет. Но если вы пойдете на сделку с врагом, все будет кончено даже не начавшись.

— Ты предлагаешь нам сдохнуть на верфях? — выкрикнул из толпы рабочий.

— Нет! Я хочу знать Каковы ваши требования? Что ее высочество должна сделать, чтобы облегчить жизнь своего народа?

— Наши слова никогда не достигнут ее ушей, — проговорил матрос зло. — Мы пытались достучаться до главы совета, отправляли людей в Солус! И где они сейчас? Ни один не вернулся!

— Я этого не знал. Впрочем не удивительно… Но сейчас все иначе. Ты готов лично сказать принцессе, чего хотят твои товарищи? — слова мои прозвучали немного пафосно.

— Готов, если надо. Только толку от этого?

— Ваше высочество, будьте так любезны? — я привстал и попросил Натали подойти.

Народ расступился, едва отродье, закутанное в накидку, сделало шаг. Ее место в дверях тут же заняла Сурей. Пойдя через весь подвал, Натали убрала мечи в ножны и скинула маскировку. Ее рассеянное золотистое сияние в полутьме произвело эффект разорвавшейся бомбы. Люди, демоны, полукровки — все попадали на колени.

— Сидеть! — процедил я обращаясь к членам президиума.

— Продолжайте, господин ревизор, — позволила она великодушно.

— Благодарю, ваше высочество. Я очень рад, что все вы чтите свою принцессу. Теперь можно встать. Вставайте, вставайте! На нее можно и нужно смотреть. Вас за это никто не накажет.

Я повернулся к сидящим за столом.

— Так какие у вас требования? Ведь вас они есть?

На меня уставились четыре пары испуганных глаз.

— Понятно… или все-таки бунт ради бунта?

В ответ тишина. Значит, я оказался прав, если требования не выдвигаются, то все уже решено. Осталось только всколыхнуть народные массы. Похоже мы вовремя…

Поняв, что от президиума толку не будет, решил сделать упор на собрание.

— Все, что вам обещает Альянс — ложь. Я был в Тарсисе, посетил Дастан, чудом унес ноги из Солуса. А потом нас с принцессой атаковали уже на пути в Анасис. Как только Альянс добивается цели, он избавляется от всех свидетелей. Когда власть и ресурсы уже в руках, бунтари и предатели нужны меньше всего. Кто предал один раз, предаст и дважды.

Я убедился, что меня слушают внимательно и продолжил:

— Почти все из вас демоны, полукровки и люди, родословная которых не так чиста, как могла бы. Альянс — расисты. Вы для них расходный материал. Я видел, как наемники Дарнала привязывали женщин и мужчин к бортам вместо швартовочных бонов. Женщин, попавших в их руки даже не насилуют. Их калечат, избивают, отрезают языки. Но вам об этом конечно не сказали. Кого из присутствующих здесь предупредили, что город будут бомбить?

Я прислушался.

— Тишина? Ну конечно. Зачем предупреждать? Многие из вас живы только потому, что я приказал включить сирены. Если это не так, пусть меня покарают Боги!

Я подождал пару минут, но боги меня не покарали. Хотя… заявление было смелым.

— Альянс — зло. Хитрое, мерзкое, беспринципное. Как только вы поднимите мятеж, Анасис, остальные города и селения останутся беззащитны. Сначала силы Альянса демонстративно расправятся с Дастаном — единственным городом, что осмелился выступить против него. Потом, объединившись с купленными губернаторами остальных графств шину-кари, его войска направятся сюда. Это не мои фантазии. Это — донесения разведки. А тут вы встретите их с распростертыми объятиями! И наступит рай! Прежде всего для работорговцев, наемников Дарнала и прочей швали. Вам пообещали сказку, а вы и поверили… Всегда случается одно и то же. Наивных имеют дважды.

Что-то среднее, между «сопливых целуют вовремя» и «скупой платит дважды». Ну, тут уж как получилось. Экспромт… Но публика оказалась благодарной. Семя истины упало в плодородную землю. Запас красноречия и козырей я исчерпал, пора переходить к требованиям…