Мануловы путешествия

Глава 6

– Влип, диверсант пушистый? – прошептал дрожащий внутренний голос. – Оглядываться надо было!

– Сам бы и оглядывался! – огрызнулся я, оборачиваясь.

Позади меня в проходе между полками стоял рослый моряк в черной форме с выпученными глазами. Правой рукой он судорожно пытался выхватить пистолет, который, к счастью, застрял в кобуре. Бурные эмоции на лице вполне понятны заходит охранник (хозяин каптерки?) в склад, и что он видит: посреди снарядов, патронов и ящиков с взрывчаткой стоит небольшой зверек с брезентовой сумкой на шее (а куда бы я все украденное сложил?!) и пылающим факелом в руках!

Времени на раздумья не оставалось – сейчас он выхватит оружие и, не мешкая, пристрелит незваного гостя. Стеллаж с пороховыми брикетами возвышался прямо у меня перед носом. Я метко зашвырнул пылающие бумажки между рядами взрывчатки и подмигнул вилянгцу:

– А теперь давай наперегонки! Кто первый из склада выбежит – тот и спасся!

Моряк очумело проводил взглядом пылающие накладные, медленно рассыпающиеся по бумажным упаковкам пороховых брикетов, и резко рванул в сторону выхода. Он принял мои условия игры и явно хотел победить в этом забеге. Я решил от него не отставать. Манулы бегают быстрее людей, но у меня на шее болталась тяжелая сумка, что уравнивало шансы. У выхода мы оказались одновременно, и победителя мог определить только фотофиниш. Моряк бросился в сторону ворот порта с истошным криком: "Пожар на складе боеприпасов!" – а я побежал к причалу, где ждала Настя.

В порту взревели сирены. Похоже, что мой напарник по забегу уже поднял тревогу. Сейчас начнется суматоха, глядишь, там и склад загорится, а мы под шумок угоним адмиральскую яхту.

Вот уже показался пирс, у которого пришвартована наша белоснежная красавица. Не все получилось так, как я хотел – охрана не стала покидать яхту, а столпилась у борта, глазея на суматоху. Похоже, моряки оказались более дисциплинироваными, чем стражники во дворце – никто свой пост не оставил. Как их заставить покинуть судно? Пригрозить взорвать брикеты с порохом у них на глазах? Так стрелять ведь начнут. Да, самые замечательные планы, сталкиваясь с жестокой реальностью, обращаются в прах. Может, когда начнется пожар на складе боеприпасов, они кинуться его тушить? Кстати, а что там у нас с ним? Я обернулся. И как вовремя! Пожара не получилось – получился взрыв!

Сначала в воздух красиво взлетела крыша склада. Затем ночное небо озарилось яркой вспышкой от рванувших боеприпасов.

– А сейчас нас накроет взрывной волной, – меланхолично отметил внутренний голос.

Прикинув, сколько там всего взрывающегося, я похолодел. Мощность ядерных взрывов измеряют в тротиловом эквиваленте в килотоннах. Не знаю о тысячах, но, на глазок, за пару тонн поручусь. В голове всплыла величественная картина ядерного взрыва: сначала вырастает гигантский гриб (уже хорошо виден на фоне неба), затем по земле бежит ударная волна воздуха, сметающая все на своем пути.

– Угу, и это сейчас будет, – подтвердил все тот же собеседник внутри моей головы. – Спасайся, будущая пушистая лепешка на стене! – рявкнул он.

Очень своевременный совет. Только вот как это лучше сделать? Встать за ближайшую стену? Сомнительная защита – развеет, как домик ленивого поросенка, который не захотел строить каменный дом. Склады, судя по всему, собраны из готовых деревянных щитов, так что прятаться от взрыва за ними бесполезно. На глаза попалась большая куча железного лома – старые якоря, толстые цепи, массивные чугунные кнехты. А вот это правильное решение! Если уж и то укрытие развеет, то не знаю уж, где и прятаться. Я залег за это укрытие, открыл рот и стал ждать ударной волны.

Может показаться, что все это происходило нереально долго: манул лениво оглянулся назад, вяло оценил последствия взрыва, медленно покрутил головой в поисках убежища, затем неторопливой походкой спрятался за кучей – ничего подобного! Движение головы – взгляд в сторону – прыжок за груду металлолома – вот как это выглядело!

Довольный собственной находчивостью и скоростью реакции, я поудобнее пристроился за большим чугунным кнехтом. И вот тут меня осенило!

– Карудар ты паршивый! – завопил внутренний голос. – Ты что наделал?! Сейчас же яхту ко всем чертям сметет взрывной в море! А там, между прочим, Настя в трюме! Ай, какой молодец! Себя, любимого, надежно укрыл, а о девушке забыл напрочь. Жениться, говоришь, собираешься? Ну-ну…

Я собрался броситься в сторону яхты. Хм, вот только не знаю зачем… Может, собой закрыть или успеть вывести лоториню из трюма, но опоздал. Воздух вокруг уплотнился, барабанные перепонки загудели от напряжения, меня ощутимо прижало к земле, несмотря на то, что основной удар на себя принял металлолом. Кучу за спиной ощутимо тряхнуло. Рядом со мной на причал рухнул огромный чугунный якорь. Одна его лап легла в сантиметре от моей морды. Под шерстью по спине весело пробежало стадо мурашек. Мои приключения во втором путешествии чуть не закончились, толком и не начавшись. Я вспомнил о Насте и быстро посмотрел в ту сторону яхты. На моих глазах ее достигла ударная волна: охранников элементарно сдуло с палубы, мачту переломило, как спичку, и сбросило за борт, последними сдались канаты – натужно щелкнув, они лопнули. Судно подхватило воздушным потоком и бросило прочь от пирса, наклонив правым бортом вплотную к морским волнам. Я затаил дыхание – сейчас этот маленький кораблик зачерпнет воды, окончательно перевернется и у меня лопнет от горя сердце, если Настя не выберется из трюма под водой.

Это только в кино главный герой смело преодолевает все преграды и минут пять выбирается из упавшей с моста машины или со связанными руками и гирей на ногах всплывает на поверхность. Сильно сомневаюсь, что маленький зверек сможет выбраться из закрытого помещения собственными силами. Я стоял на причале растерянный и ошеломленный – первый раз в этом мире мне полностью было непонятно, что делать дальше. Безмолвно стоял и наблюдал, как яхту несет воздушным потоком параллельно волнам. Казалось, что вся моя дальнейшая жизнь зависела от этого: зачерпнет судно бортом или нет, опрокинется или удержится на плаву.

Судьба в тот день оказалась милостива к Насте – яхта, пробороздив несколько десятков метров по волнам, вернулась в исходное положение. Потом уже я сообразил, что ситуацию спасло отсутствие мачты – балласт судна рассчитан с ее учетом, а она, к счастью, улетал за борт первой. Вот только как теперь мне добраться до корабля? Нас разделяло море, усеянное плавающими обломками. Пловцы из манулов никудышные – что делать? Хотя встречаются среди кошачьих отдельные экземпляры, которые худо-бедно могут держаться на воде, но я не из таких – проверял. Пара-тройка гребков и мокрая тушка бодро идет ко дну, слишком длинная шерсть и слабые лапы не самые лучшие помощники для стиля баттерфляй.

Тем временем паника среди вилянгцев нарастала. Горящие обломки склада боеприпасов усеяли огромную территорию и подожгли близлежащие строения. Порт запылал. Несмотря на близость моря и повышенную влажность, здания занялись дружно – от эпицентра взрыва волной расходился широкий круг пожарища.

– Дружище, – обратился ко мне внутренний голос, – а ты уверен, что боеприпасы хранились только в одном месте? Как насчет запасов топлива, например?

Не успел ему ответить, как мимо пробежал охранник с криком: "Спасайся, кто может! Цистерны с соляркой горят!"

Я в панике огляделся – поблизости от меня нет ничего похожего на огромные бочки с топливом, но это же ни о чем не говорит! Они вполне могли быть за соседним складом, из-за которого, кстати, уже поднимался густой столб черного дыма. Хотелось верить, что это горит ангар с углем, но…

Взрыв! В небо взметнулся гигантский язык пламени! Удар! Лапы отрываются от земли!

– Мама, я умею летать! – с чувством сказал внутренний голос, когда тушка манула невесомой пушинкой взмыла в небеса.

В полет я отправился не сам по себе – меня сбил с ног (лап?) огромный мягкий тюк с сеном. Вот такая своеобразная игра в бильярд – взрывная волна ударила в брикет фуража, а уже он, погасив часть разрушительной силы, с размаху отправил меня в море. Только этим и объясняется тот факт, что я остался цел и невредим.

У меня под лапами величественно проплыла адмиральская яхта и я шлепнулся в воду метрах в пятнадцати за ней. Рядом тяжело упал тот злополучный тюк, что отправил меня в этот феноменальный полет.

– Смертельный номер! – продекламировал внутренний голос. – Сегодня пор куполом цирка единственный в мире летающий манул! Спешите видеть!

– Хрр, – только и смог ответить я, – судорожно отплевывая соленую воду.

– Кстати, чего это тюк злополучный? – продолжил ехидный собеседник, – он тебе жизнь спас. Погасил ударную волну и легонечко шлепнул по пузу. А не будь его? Деточка, ты бы лопнул от удара на пирсе как воздушный шарик. Это только Самые Крутые Парни Голливуда умеет летать без последствий после взрыва атомной бомбы под задом. Нормального человека такая сила плющит в лепешку.

Мне было сложно поддерживать цивилизованную беседу, потому что я тупо тонул. Не пловцы манулы, не пловцы. Мои судорожные барахтанья еле-еле удерживали морду в паре сантиметров от воды. Самая легкая волна накрывала меня вместе с ушами. Жить оставалось считанные секунды, а дальше начнется увлекательная экскурсия "Местный подводный мир" с конечной остановкой на дне.

– Отвлеку тебя ненадолго, ладно? – спросил внутренний голос. – Тут рядом какой-то стог сена плавает, может, попробуешь за него уцепиться? А то ведь и мне придется с тобой туда… на экскурсию…

Очень своевременное предложение! Я взмахнул лапами, взвился над поверхностью и увидел спасительный тюк, мерно качающийся на волнах. Из последних сил подгреб к нему и вцепился передними лапами. Уф, исследование морского дна временно откладывается!

Яхта вызывающе блистала бортами в лучах восходящего солнца неподалеку от меня. Хорошо, работая задними лапами, я могу приблизить свой импровизированный плот прямо к ней, а что дальше? На палубе никого нет – меня охватила тревога за Настю. Вдруг она сейчас лежит без сознания в трюме с разбитой головой (тряхнуло судно капитально), а в машинном отделении выступающие углы, рычаги, острые предметы… Я усиленно заработал лапами. Медленно, но уверенно яхта приближалась. Мысль о том, как подняться на ее борт, пока отложил на потом.

До судна оставалось еще метров пять, когда в моей голове прозвучал сигнал опасности – солома напиталась водой, и тюк стал расползаться. Что за день такой?! Неприятности сыплются одна за другой: забрались на яхту – она охраняется, пошел один склад поджечь – запалил весь порт, хотел кнехты взорвать – весь корабль в море унесло! Вот теперь еще и мой маленький плот превращается в небольшое Саргассово море – вокруг меня уже образовалось внушительное пятно из размокшей соломы.

Совершенно не мой день.

Я тоскливо посмотрел на возвышающиеся борта яхты. Если в начале меня тешила мысль, что, подплыв к судну, смогу взобраться на тюк и допрыгнуть до палубы, то теперь мои надежды расползались по волнам мокрыми пучками соломинок! А по гладкой твердой обшивке борта когти лишь скользили…

– Рекомендую обратить внимание, – тоном заправского лектора встрял в размышления внутренний голос, – что с полубака яхты свисает обрывок каната, причем близко к воде. Тебе вполне по силам добраться до него.

Не раздумывая, я бросился в воду. Толчок задних лап стал последним штрихом к картине разрушения соломенного плотика – он развалился на части. Теперь только один выход – вперед к канату!

Вот и он. Это издали казалось, что он почти касается воды. На самом деле до него прилично так по высоте. Я резко оттолкнулся всеми четырьмя лапами и выскочил из воды почти по пояс.

Неудачная попытка – допрыгнуть-то допрыгнул, а вот уцепиться не успел. В следующий раз лапы поднять успел, но слишком рано их выдернул из воды, поэтому прыжок получился слабым. Так я и прыгал до этого дурацкого каната, пока не понял, что сил у меня осталось от силы на пару-тройку попыток, потом все – сушим весла и бодро тонем.

Собравшись с духом, в последний раз взвился в воздух, одновременно выбросив вверх передние лапы.

– Давай, давай! – скандировал внутренний голос.

Когти скользнули по мокрому канату и… я шумно рухнул в воду. Сил на еще один прыжок уже не хватало. Может, попытаться отдохнуть? Раскинуть лапы, полежать на воде, собраться с духом и попробовать еще раз? Будь я в теле человека, возможно, мне бы это и удалось. Но густая длинная шерсть манула, пропитавшись морской водой, тянула меня на дно.

– Будем прощаться? – трагическим тоном произнес внутренний голос.

– Врешь, не возьмешь! – сердито прорычал я. – Мы еще поборемся!

Стиснул зубы, напрягся и приготовился прыгнуть еще раз. Но где-то внутри уже тревожно попискивал секундомер, отсчитывающий последние минуты (секунды?) на поверхности воды.

– Наверх, вы, товарищи, все по местам, – затянул оптимист в моей голове.

Прямо перед мордой в воду упал конец веревочной лестницы.

– Сергей, – раздалось где-то над моей головой, – если ты уже вдоволь накупался, то поднимайся на борт.

Настя! Живая!

Из последних сил я сделал два гребка и вцепился в лестницу. Замер. Дальше надо подниматься, но мышцы враз одеревенели и лапы отказывались слушаться. Так и висел, выпустив когти и переводя дух.

Кто-то взял меня за шкирку и стал тянуть вверх. Моя помощь заключалась в том, что я не мешал и даже изредка отталкивался левой задней лапой – настолько оказался изможден в борьбе с морской стихией.

Вот и верхний конец веревочной лестницы. Настя (а кому бы еще понадобилось спасать манула-диверсанта?!), намертво вцепившись мне в шкуру передними лапами и тихонечко бормоча себе под нос ругательства, перевалила мою тушку через борт яхты. Я мокрым мешком упал на палубу, рядом без сил рухнула девушка.

Через некоторое время мы нашли в себе силы подняться. Солнце уже взошло повыше над горизонтом и весело освещало картину апокалипсиса – пожар в вилянгском порту.

Лоториня задумчиво потерла носик, внимательно разглядывая сплошную стену огня, простирающуюся влево и вправо до самого горизонта.

– Если у тебя так выглядит "маленькая диверсия", – задумчиво произнесла она, – то я совершенно не желаю увидеть, как ты ведешь боевые действия. Хм, манул опасный человек. – Девушка улыбнулась.

Затем нахмурилась и негромко спросила:

– Ты понимаешь, что был на волосок от гибели? Да и меня чуть не угробил – сижу в трюме, никого не трогаю. Вдруг резкий удар, стена стала полом, а я теннисным мячиком, запрыгала по машинному отделению. Хорошо хоть в разгар полета успела зацепиться за какой-то рычаг.

По ходу монолога лоториня от спокойной речи перешла на повышенные тона:

– Военные склады в порту набиты всяким взрывоопасным барахлом – мне дядя рассказывал, он крановщиком в Севастополе работал на нашей базе кораблей. А ты, тоже мне, поджигатель! "Один склад", "небольшая тревога", "отвлечем охрану" – где была моя голова?! Да одного твоего похода по дворцу достаточно, чтобы любой нормальный человек понял – нельзя тебя одного никуда отпускать, ведь обязательно влипнешь во что-нибудь! А я…, а ты… Ууу, чудовище пушистое!

Она разрыдалась и уткнулась мне в плечо. Пришлось обнять ее и прижать к себе.

– Волновалась за тебя, – прощебетал внутренний голос, – это любовь!

Жаль, что нельзя самому себе отвесить подзатыльник.

Всхлипывая, Настя рассказала мне в плечо, как выбралась из трюма, как обнаружила, что яхту вынесло в море, как увидела меня, беспомощно барахтающегося среди волн, как металась по палубе в поисках веревки или спасательного круга.

Девушка так трогательно говорила, что у меня самого в глаза что-то защипало. И куда только делись ее постоянная ирония и желание подковырнуть. Эх, и чего мы в звериных шкурах…

– Размечтался, – хихикнул внутренний голос, – ох и мысли же у тебя, пушистый казанова.

– Это и твои мысли тоже, – отрезал я.

Вдоль выплакавшись, лоториня предложила поскорее покинуть негостеприимный берег Вилянги. И действительно, чего время терять? Порт в руинах, у нас чудесная яхта, заведем двигатель и вперед, навстречу Норэлтиру!

Все-таки я предложил сначала осмотреть корабельные запасы. Глупо будет узнать на середине пути, что у нас нет горючего. Без воды и продовольствия мы как-нибудь три дня протянем, а вот если остановимся… У нас и мачты-то нет, чтобы поднять парус и ждать попутного ветра.

Местные моряки содержали адмиральское судно в образцовом порядке: баки полны солярки, в цистернах плещется пресная вода, кладовые забиты разнообразными припасами длительного хранения. Видать местный адмирал – суровый дядька, любит прибыть на яхту с внезапной проверкой.

Главная наша удача заключалась в том, что судно было сделано на совесть – даже после такого приключения я не обнаружил в трюмах ни капельки воды. Корпус вилянгские корабелы сшивали добротно.

С опаской мы запустили двигатель, с облегчением услышав, как бойко застучал корабельный дизель, и яхта ходко двинулась на север. Был неприятный момент, когда судно пересекало морскую границу порта. Оказывается, на внешнем рейде стояла целая флотилия крейсеров Вилянги. В обычной ситуации, думаю, нашелся бы хоть один дотошный капитан, который бы поинтересовался: "Куда это наш адмирал собрался?" А сейчас, когда весь горизонт занимает зарево пожара, когда команды кораблей суетятся на палубах, выбирая якоря и готовясь идти на помощь в порт, никому нет дела до одинокого судна, спешащего в открытое море. Разве что, кто-нибудь потом буркнет на ухо соседу, что место адмирала не на собственной яхте, а в гуще событий. Но это будет позже, а пока же мы беспрепятственно проследовали мимо группы крейсеров.

Никогда раньше я не видел так близко военные корабли. Современными, по моим понятиям, они, конечно, не выглядели, в голову больше приходило сравнение с броненосцами первой мировой войны – никакого ракетного оружия, площадок для вертолетов и обтекаемых форм. Сплошная клепаная броня и рубленые очертания. Но количество и калибр орудий впечатляли – плавучие ежи с гигантскими иголками-стволами, а не корабли. Представляю себе залп такой эскадры, а ведь здесь их всего с десяток, а Настя говорила о двух сотнях боевых кораблей. Флот Норэлтира мало того, что гораздо меньше, так он еще и деревянный. И вооружен пушками начала девятнадцатого века…

Вот и открытое море! Курс строго на север. Вилянгцы – молодцы, уже изобрели гирокомпас, потому что обычным, магнитным пользоваться на железных кораблях как-то неуютно. Обязанности распределили так: Настя на штурвале, я на подхвате у капитана корабля. Дискриминация по уровню развития лап. А что делать, если лоторам природа подарил гибкие, почти человечески пальцы, а манулам… эх, несправедливо. Поэтому девушка несла вахту в светлой и чистой рубке, а я метался в душном и грязном трюме между пышущим жаром дизелем и замасленной цистерной, контролируя температуру двигателя и уровень топлива. Видите ли, Настя где-то читала, что перегрев и перебои с подачей солярки были настоящей бедой для первых дизелей. А наш выглядел самым первым – грубо обработанный корпус, какие-то шланги, нелепые клапаны в неожиданных местах. Для современного человека выглядит прототипом двигателя, а не самим двигателем. Но все это работало и уверенно заставляло яхту рассекать волны с хорошей скоростью. Так что, думаю, девушка уже отошла от стресса и решила немного надо мной поиздеваться, заставив наблюдать за термометром.

Первый день путешествия так и прошел – лоториня наверху, белая и пушистая, манул внизу, весь в масле и грязи. Уже темнело, когда я выполз на палубу и обессилено прислонился к обломку мачты. Вот, казалось бы, ничего не делал – наблюдал, раз только переключил подачу топлива на второй бак, а так устал! Кстати, о солярке – на яхте четыре емкости, одну мы сегодня израсходовали. Если мои расчеты верны, то с лихвой хватит до Норэлтира.

Темнота над морем сгущалась. Перед нами стала проблема – двигаться ночью или нет? Судя по глобусу в кабинете императора Вилянги никаких островов между материками нет. Но чем черт не шутит? Какие-нибудь одинокие скалы или рифы… Мощных прожекторов и локаторов на яхте мы не нашли, поэтому нам было непонятно, как решали проблему ночного движения местные моряки. После небольшого военного совета решили заглушить двигатели и мирно переночевать. Ветра не было, морского течения не наблюдалось, так что далеко от нашего курса унести не должно. А утром, когда рассветет, снова двинемся на север. Наш континент большой – не промахнемся. Высадимся чуть левее или правее от кратчайшего расстояния – ничего страшного. Тем более судно давало гораздо больше десяти узлов, так что получались те же трое суток, но ночью можно спокойно спать.

Мое предположение оправдалось – яхта и вправду была адмиральской. Кроме кубрика для экипажа и капитанской каюты, мы нашли роскошные апартаменты. Отделка золотом, кожаная обивка мебели, дорогая посуда и бар с элитными напитками вполне могли подходить не только адмиралу, а даже самому императору. Может, действительно, мы угнали прогулочную яхту правителя страны? К чему такие тонкости, раз изначально назвали ее адмиральской, то пусть она такой и будет.

Настя категорично заявила, что раз она капитан корабля, то займет самые лучшие апартаменты, а мне, всему такому грязному, хм, дурно пахнущему место в кубрике экипажа. И то, только после того, как я отмоюсь. Нахалка!

Утро нового дня встретило нас одной из самых красивых картин на земле – рассвет над морем. Стояла тихая погода, вместо волн по морю катилась легкая зыбь. Дневная жара еще не успела нагреть палубу, и мы спокойно стояли на теплых досках и любовались восходящим солнцем.

Все хорошее имеет плохую привычку быстро заканчиваться. После плотного завтрака в роскошных апартаментах мы разошлись по боевым постам: Настя в рубку, я в машинное отделение. День прошел незаметно, по крайней мере, для меня – монотонное наблюдение за температурой двигателя и уровнем топлива в адской жаре с кратким перерывом на обед. Я погрузился в какое-то легкое оцепенение, которое всегда охватывает меня в дальней дороге на автобусе. Кажется, что смотришь в окно, а на самом деле грезишь, мысли лениво шевелятся в голове, легко скользя по прочитанным книгам, событиям жизни, планам на будущее. Временами чуть дремал – сказывалась усталость, потом спохватывался и тревожно смотрел на термометр и уровень солярки. К счастью, ничего плохого в эти краткие минуты не случалось. Когда двигатель перегревался, я немного уменьшал подачу топлива, чтобы тот немного остыл на низких оборотах. В конце дня закончился второй бак с топливом, пришлось переключиться на третий.

Вечером за ужином Настя пожаловалась, что яхта сегодня ведет себя как-то иначе, чем вчера. Тяжелее и хуже слушается штурвала. Разумного объяснения мы этому не нашли и решили отложить этот вопрос до утра.

На следующее утро снова порадовало тихим рассветом. За завтраком я выразил свое глубокое удовлетворение погодой. С трудом представляю себе, что делали бы всего два человека, далеких от морского ремесла, в случае бури.

Сколько раз говорил себе, что не с моим языком рассуждать о везении и невезении – мы нашли причину, по которой яхта стала вести себя причудливо.

После завтрака Настя ушла к себе в рубку, а я стоял на палубе и размышлял над ее вчерашними словами. С чего бы это вдруг наше судно изменило свое поведение? Какие могут быть тому причины? Мой сухопутный ум ничего путного предложить не мог. Внутренний голос тоже почему-то молчал, хотя это ему совершенно не свойственно.

Итак, что мы имеем? Яхта стала хуже слушаться руля и сбросила скорость. Мы уже выяснили, что с понижением оборотов дизеля это не связано, потому что подачу солярки я уменьшал каждый час на пятнадцать минут, а скорость упала еще утром, когда девушка встала за штурвал. Конечно, точных измерений мы сделать не смогли, пришлось поверить Насте на слово. Мне трудно судить о каких-либо изменениях в поведении судна, находясь в его трюме. От безуспешности размышлений я решил обойти всю яхту, попросив лоториню пока не запускать двигатель – проворства моих лап хватало только на то, что бы крутить вентили или переключать шланги. Тонкая работа с панелью управления была доступна только капитану корабля. Не знаю, как бы добирался до Норэлтира, если бы провидение вместе с мага-ренегатами Вилянги не помогло мне с попутчиком.

– Попутчицей, – поправил внутренний голос. – Она же девочка.

– Проснулся, – проворчал я, – лучше бы подсказал, в чем причина потери скорости.

Ответом мне стало трогательное молчание.

Обход яхты начался с машинного отделения. Никаких причин для изменения в поведения судна я не нашел. Да и что можно выяснить внешним осмотром? Дизель, бак с соляркой, вал на гребной винт – все работает, температура в норме.

Дальше залез в рулевое отделение – тоже все в норме. Настя крутит штурвал, тяги ходят туда-сюда, поворачивают руль. Надеюсь, что поворачивают – прыгать за борт и проверять его работу категорически не хотелось.

В каютах экипажа и апартаментах адмирала тоже без изменений. Попутно нашел оружейную комнату, которую мы пропустили при первом осмотре. Богато яхта вооружена: автоматы, ящики с патронами, гранаты, даже два ручных пулемета в густой ружейной смазке в специальных нишах.

Так в чем же проблема с судном? Может, все-таки Насте показалось?

– Обращаю твое внимание на люк в носовой части, – подал голос внутренний голос.

И действительно, как же мы его сразу не заметили-то? Аккуратный люк был практически незаметен на палубе – гладко подогнан к остальным доскам. С трудом подцепив когтями небольшую ручку, я глянул вниз и сразу понял назначение этого небольшого помещения – якорный отсек. На это красноречиво указывала массивная цепь и большой чугунный якорь. Нам повезло, что яхта стояла пришвартована к причалу только канатами, а то с трудом себе представляю, как два небольших зверька крутили бы маленькими лапками громоздкую лебедку, которая находилась в этом же отсеке.

Пол помещения подозрительно блестел в лучах солнца. Пришлось спускаться по лестнице, чтобы разглядеть его поближе. Трап внезапно закончился и я с размаху упал в воду.

Вода! Тонем!

Вот, оказывается, что так существенно увеличило вес яхты и снизило скорость! Ее уровень в отсеке доходил мне почти до морды! Что может быть страшнее на корабле в открытом море, чем течь в трюме?! Ой погорячился я петь дифирамбы вилянгским кораблестроителям!

Я пулей взлетел по лестнице и бросился в рубку.

– Настя! В носовом отсеке вода!

– Сергей, – сказала лоториня, видя мое замешательство, – разве ты не читал в детстве книг об эпохе великих географических открытий и дальних морских путешествиях? Вода в трюме – это не редкость для деревянного корабля. Сложно сделать идеально герметичный корпус.

– Какая она умная! – восхитился внутренний голос.

– И спокойная! – язвительно добавил я. – Тут судно тонет, а она!

– Сергей, – обратилась лоториня, видя мое замешательство, – а что ты хотел после такого полета в порту? Я искренне удивилась, что яхта сразу не пошла ко дну.

Мне бы ее уверенность, что все идет по плану… Делать нечего – нашли ведро, Настя привязала к нему веревку и я начал вычерпывать воду. Теперь в мои обязанности входило не только дежурство в машинном отделении, но и постоянный контроль над ситуацией в якорном отсеке.

К вечеру я не чувствовал ни лап, ни спины. Зато девушка была бодра и весела. Говорила, какой же молодец у нее старший помощник, насколько сразу увеличилась скорость судна и его управляемость.

– Поздравляю, господин старший помощник! – съязвил внутренний голос. – Завтра она заставит тебя еще и палубу драить. А за это назначит первым помощником.

Я только вяло кивал, слушая похвалы Насти вперемешку с язвительными комментариями внутреннего голоса, и ковырялся в банке с тушенкой. С приготовлением нормальной еды мы дружно решили не связываться после того, как, пытаясь подогреть воду на суп, мне пришлось плясать по всему камбузу в горячей воде – не сообразил закрепить кастрюльку на плите. Даже не пытайтесь готовить, не имея навыков, при корабельной качке!

В эту ночь спал как убитый. Меня не тревожила качка, не мучили кошмары, не донимала жара и влажность – коснулся кровати и уснул. Проснулся от того, что меня за плечо трясет Настя: "Сергей, вставай, мы тонем!"

Восхитительная побудка! Я моментально соскочил с койки и ошалело закрутил головой по сторонам в поисках воды. К счастью, в кубрике пока сухо, но пол ощутимо наклонен в сторону носа яхты.

Мы с девушкой выскочили на палубу. Страшная картина – нос яхты почти погрузился в воду, кажется, что волны стоят вровень с бортами. Я бросился в машинное отделение. Слава богу, сухо! Есть шанс откачать воду и успеть до берега – сегодня же третий день нашего путешествия, к вечеру должна показаться земля. Мой оптимизм значительно уменьшился, когда мы открыли носовой люк. Вода стояла вровень с палубой. Вспомнился какой-то фильм о Великой Отечественной войне, в котором советские моряки ведут конвой под бомбежкой немецких самолетов. Есть там похожий кадр в конце: откидывают люк в машинное отделение, а там вода у первой же ступеньки.

Судно пока наклонилось не настолько сильно, чтобы гребные винты показались из воды. Быстро посовещавшись, мы решили не терять времени даром: Настя, запустив двигатель, ведет яхту на север, а я, наплевав на температуру дизеля, начинаю вычерпывать воду. Главное – не дать нашему кораблю перевернуться.

Этот кошмар продолжался до обеда: ведро на веревке вниз, потом поднимаем, потом выливаем за борт. Каждый час к дизелю, стрелка термометра уверенно стоит в красном секторе – яхта идет полным ходом. Короткий перекус консервами и снова за дело.

К вечеру стало ясно, что битву мы проигрываем. Настя серьезно ошиблась с оценкой ситуации. Течь не была обычным явлением на судне. Не может же такого быть, что матросы все время откачивают воду, поступающую с завидным постоянством в якорный отсек. Похоже, что от взрыва в порту носовая часть дала трещину. В первый день она была незначительной, воды просочилось немного. Во второй день из-за вибрации от работающего дизеля и набегающих волн стала расширяться. А уж к вечеру третьего дня вода лилась в отсек сплошным потоком, судя по тому, с какой скоростью она прибывала.

Оставались считанные минуты до того момента, когда уровень забортной воды сравняется с уровнем в люке и нос стремительно пойдет под воду. Я старался не думать об этом и равномерно вычерпывал воду. В иные моменты мне казалось, что занимаюсь совершенно бесполезной работой – черпаю в одном месте моря и выливаю в другое…

Дальнейшее развитие событий очень живо встало перед глазами: уровень воды сравнялся, и яхта ощутимо клюнула носом. Корма судна нелепо задирается вверх, и гребной винт беспомощно вспарывает воздух. Волны хлынули на палубу, стремительно заливая машинное отделение и жилые отсеки. Вылетают стекла рубки, выбитые напором воды. Настя ожесточенно борется с морской стихией, но проигрывает схватку, и два наших маленьких тельца в беззвучном вальсе кружатся с яхтой, опускаясь на морское дно.

– Э, фантаст доморощенный! – возмущенно крикнул внутренний голос, воду давай черпай! А то и вправду станцуем все на дно!

Верно подмечено – задумавшись о нашем печальном будущем, я совершенно перестал черпать воду, и разница за бортом и в люке стала почти неощутимой.

Замечательный финал для второго путешествия: открытое море и терпящее бедствие судно. Интересно, я вернусь в таком случае домой или нет? А если вернусь, то куда? Этот вопрос подспудно мучил меня с первой минуты пребывания в сказке. В прошлый раз я вернулся точнехонько в те время и место – зимний лес, лыжи и сугроб, в который въехал после горки. А как будет сейчас? Меня что, те потусторонние силы, которые перенесли сюда, вернут обратно? Вот спасибо – окажусь в метре от бампера автобуса, который не успевает затормозить! Оно мне надо – такое возвращение?!

– А здесь у тебя шикарно! – съязвил внутренний голос. – Полный гарем одалисок, высокий сан, собственный дворец и положение Самого Главного в Мире. Глаза разуй, карудар пушистый, мы тонем! Что здесь на дно, что там под автобус!

И вправду, выбор не ахти и в сказке, и в реальном мире.

– Кстати, – снова подал голос внутренний собеседник, – Настя уже давно пытается привлечь твое внимание.

Я посмотрел на рубку. Хм, что-то сильно увлекся размышлениями и беседами сам с собой, а девушка, похоже, уже давно прыгала и махала мне лапами, раскрывая рот в безмолвном крике. А что можно услышать за шумом моря и работающего дизеля?

В основном, она указывала куда-то вперед прямо по курсу яхты. Я резко обернулся, морально готовый к чему-то еще более грустному, чем грядущая катастрофа. Но, о чудо, наступила полоса удач – впереди виднелась что-то огромное, темное, широкое…

– Земля! Земля! – заорали мы на пару с внутренним голосом.

На горизонте вырастал материк. Сплошная скальная гряда на всю ширину обзора, на сколько хватало глаз! Как здесь не стать верующим! Чудо в последний момент – экипаж гибнущего судна узрел спасительную землю!

– Ты до нее еще доплыви, – сумрачно бросил ложку дегтя внутренний голос.

Я быстро оценил уровень воды в люке, расстояние до берега и с удвоенной энергией принялся вычерпывать воду. Но эту схватку мне не выиграть, мне не вычерпать море…

Рядом с моим ведром в открытый люк плюхнулось еще одно ведро – пришла на помощь Настя.

– Кричу тебе, кричу, – возмущенно заорала она, энергично работая лапами, а ты замер и медитируешь. Тут земля на горизонте, вода прибывает, а ты стоишь, ведро опустил и взгляд куда-то в сторону заката. Нашу геройскую гибель представлял?

– В точку! – откровенно гыкнул внутренний голос. – Это она тебя капитально уела. Причем угадала ведь. Поди, она экстрасенс. Ты все еще хочешь на ней жениться?

Я насупился и молча продолжал орудовать ведром.

Оказывается, девушка оценила обстановку и приняла единственно верное в данной ситуации решение: заклинила штурвал с таким расчетом, чтобы наш курс лежал по кратчайшему расстоянию к берегу, спустилась в машинное отделение, поставила подачу топлива на максимум, затем нашла ведро и присоединилась ко мне.

Нам оставалось молиться нашим человеческим или звериным богам, чтобы одновременно случилось три вещи: нам хватило солярки (двигатель питался от последнего бака), на нашем пути не оказалось мелей и рифов, а яхта не затонула из-за течи в носовой части.

Первые два условия высшими силами были соблюдены безукоризненно: когда мы пошли на дно, причиной тому были не подводные скалы, и дизель работал как часы. С задачей не справилась команда – яхта все-таки клюнула носом и нырнула вниз.

К счастью, тонула она медленно – мы успели найти что-то похожее на местные спасательные круги и теперь неторопливо гребли к заветному берегу. Я постарался запомнить место, напротив которого затонуло судно, и примерное расстояние до берега. В оружейной комнате яхты осталось немало вещей, представляющих интерес для имперских инженеров.

Вот и твердая поверхность! Наконец-то под моими лапами не постоянно качающаяся деревянная палуба, а надежная прочная земля. Она не даст течь, ее не пробьет риф, она не сядет на мель! Я в изнеможении бросился на каменистый пляж, к которому мы причалили. Рядом упала Настя, девушка устала не меньше моего – каждый греб самостоятельно, хотя я несколько раз предлагал взять ее на буксир. Лоториня сурово отказывалась, говорила, что девушка самостоятельная и вполне может справиться с трудностями.

– Да и это моя часть работы, – заявила она, – доставить нас в Норэлтир.

Без движения мы пролежали долго – сильно устали. Сначала вычерпывали воду, потом по ней же гребли до берега… Смеркалось. Солнце уже низко стояло над морем, готовясь коснуться воды и уступить место луне.

– Итак, – сказала Настя, поднимаясь, – я свое обещание выполнила. Мы на другом материке. Принимай командование и веди меня к обещанным золотым горам!

– А может это другой континент? – Только из великого духа противоречия. – Или мы круг сделали и туда же вернулись?

– На первый вопрос отвечу так, – сказала девушка, насупившись. – Мне было сказано: один материк, строго на север. Я так и рулила. Так что, если на пути нам попался другой, то это либо проблемы того, кто рисовал карту на глобус, либо плохая память того, кто этот глобус рассматривал.

Она помолчала, хищно уставилась на меня и сказала: "По второму вопросу – в глаз дать?!"

Я удивленно посмотрел на Настю – такой возмущенной давно ее не видел.

– Да если хочешь знать, – рявкнула она, – я в институте спортивным ориентированием занималась, да меня папа с детства учил все стороны света находить! А ты…

– Извини!

– Ага, сначала оскорбил, а теперь "извини".

– Мне на колени встать? Так я и так у твоих ног! – Девушка давно уже встала и прогуливалась по пляжу, а я все еще валялся на песочке.

– У, подлиза! – Лоториня улыбнулась. – Ладно, прощаю! – Конфликт был исчерпан, пора задуматься о ночлеге.

Место, где мы выбрались на берег, оказалось очень негостеприимным – узкая полоска песка между морем и отвесной скальной грядой. Никаких тропинок или удобных мест для подъема в обозримом пространстве не наблюдалось. Нам предстояло решить труднейшую задачу – идти влево или вправо вдоль скал. Здесь уже вопрос везучести. Сложно сказать то влипаем в неприятности, то находим выход из самой сложной ситуации. Статистика событий равновероятно оценивает наши шансы выбрать правильное направление, или пойти в противоположную сторону от пути наверх, который может оказаться в ста метрах дальше по берегу. В итоге мы просто подкинули плоский камушек, на сторонах которого нацарапали буквы "л" и "п". Выпало "л" (влево), но мы пошли в другую сторону, потому что "там было красивее" – так показалось Насте… Я не стал спорить.