Мангазейский подьячий

Глава 22

Нет, вырубить меня печатью Фокс не смог. Она не достала до моего лица буквально пару сантиметров. Вот только, отшатнувшись, я споткнулся о сапоги, брошенные посреди комнаты — выпорю, когда узнаю, чьи! — и плашмя рухнул на пол.

Нет, напрасно я на русские колпаки гнал. Будь у меня на голове английская широкополая шляпа — отбил бы затылок, к бабке не ходи. А так — меховая опушка смягчила удар и голова не пострадала. Правда, пострадал весь я — я грянулся об пол так сильно, что дух вышибло напрочь, несколько секунд не то, что пошевелиться, вздохнуть не мог.

Джозеф, не обращая на меня больше внимания — то ли решил, что я парализован печатью, то ли изначально не видя во мне серьезного противника — шагнул вперед…

Рядом со мной упала на пол оцепеневшая Аглашка — смелая девчонка прыгнула на англичанина, но в отличие от меня, от печати не убереглась.

Ох-хо-хо…

Кривясь от боли в спине и стараясь не стонать, я медленно поднялся на ноги за спиной Фокса. Дита, прищурившись, глядела на него, что-то прикидывая, Клава подняла руки в оборонительном жесте, но, судя по растерянному лицу, понимала, что бить в помещении Огненным Словом — опасно, а других атакующих заклинаний она не знала.

И пистолет я так и не купил!

Достав нож — как и любой русский, я без ножа на улице не появлялся — я бесшумно шагнул за спину Джозефа…

— Где Александр Давыдов, девушки? — весело спросил он.

— Замри, — сказал я, приставив к горлу Фокса нож. Я, правда, не знаю, что буду делать, если он не послушается. Не резать же ему глотку, в самом-то деле. Не, дело не в гуманизме, просто он мне живым нужен…

Хэк!

Фокс не послушался.

Я даже не понял, как он это сделал, вроде бы только что стоял, с моим ножом у горла — и вот его уже передо мной нет, а я лечу, подхваченный за одежду и с каким-то хрустом врезаюсь в стену. Спиной и головой. А колпак еще в прошлый раз упал…

Джозеф выкрикивает Воздушное Слово, мне слышен звук падений. Похоже, его кунг-фу, в смысле — Слово, сильнее моего и раскидало девчонок, как кегли.

Господи, как же больно-то…

Я шевельнул руками, чувствуя себе тараканом, которого шлепнули тапкой — только и можешь, что лежать и шевелить лапками. Нет, на активные действия я в ближайшие минуты не способен. А лежать и отдыхать некогда — нужно защищать девчонок и парнишку-зеркальщика. Хорошо, что мы — на Руси и здесь есть Слова, которые можно произнести, не вставая…

Плохо, что у Джозефа тоже есть Слова.

Помните, я как-то говорил, что местные неспособны увидеть элементарный выход из ситуации из-за инерции мышления? Не помню, правда, по какому поводу я это говорил — вот вас бы так об стенку! — но, так уж получилось, что теперь я сам пострадал из-за этой инерции. Вместе с девчонками.

Аниме, да и местные традиции приучили нас к тому, что каждое Слово обязательно должно быть выкрикнуто в полный голос, да еще и с рукой, вытянутой в направлении цели. «ГИГА-ВЗРЫВ!», да вот это вот всё. А ведь на Руси никаких требований на этот счет нет, кроме того, что Слово нужно произнести вслух. Насчет громкости — никаких уточнений.

На этом Джозеф нас и поймал.

Я, все так же лежа у стены, слышал, как мои девчонки кастуют что-то неопределенное — Настя точно произносила Огненное Слово, ее разрушения не беспокоили — и на фоне этого Джозеф, просто стоя и заложив руки за пояс, что-то бормотал вполголоса.

Пока не закончил Немое Слово.

Кажется, что-то подобное было в «Гарри Поттере» — заклинание, делающее противника безмолвным, чтобы он не мог колдовать. Для того чтобы это контрить, и требовалось уметь применять невербальные заклинания. На Руси такое Слово тоже было, вот только использовалось редко — оно было длинным и пока его произнесешь, противник точно успеет сбить тебе каст. Если, конечно, ты не схитришь так, как это сделал Фокс.

Я почувствовал, как по комнате пронеслось Слово — и понял, что не могу произнести ничего. Даже звука какого-то издать, и то не получается.

Какого ляда я не купил пистолет?!

Перекатившись со стоном на живот, я медленно пополз в сторону Джозефа. Тот мельком глянул на меня, но никак не отреагировал.

Судя по звукам, которые я слышал, среди девчонок нарастала паника — они слишком привыкли полагаться на силу Слов и теперь, лишившись их, просто растерялись.

— Не-не-не, дорогуша, опусти сковородку, — усмехнулся Фокс, а потом я услышал скрежет взводимого пистолета. А вот он про пистолеты не забыл…

Я продолжил ползти. Еще немного… Еще чуть-чуть…

— Александр, хватит прятаться. Выходи. Ты не сможешь вечно скрываться за спинами этих шлюшек.

Кто-то яростно фыркнул, то ли девчонка, то ли Александр, которого тоже накрыло Немым Словом. Это уже неважно — я дополз.

Моя рука дотронулась до сапога Фокса.

Смешок:

— Барти, неужели ты хочешь поцеловать мою ногу?

Ага, поцеловать.

Я дернул его за штанину и приложил к ноге Джозефа печать Разбойного Приказа.

Ты арестован, мать твою.

Через несколько минут Фокс оказался увязан веревками плотнее, чем колбаса. А еще через несколько минут я отдышался, смог встать на ноги — и перевязал его правильным образом. Сами понимаете, смысл связывания не в том, чтобы накрутить побольше, мы тут не в шибари играем, а в том, чтобы арестованный не мог развязаться. Руки, например, нужно не к телу примотать, а связать около локтей. И пальцы привязать друг к другу, чтобы не мог ими пошевелить. А ноги, наоборот, связать так, чтобы идти мог, но мелкими шажками. На себе его в острог тащить, что ли?

Потом я тщательно обыскал Фокса, вытащив и убрав все вещи, которые могли оказаться замаскированными амулетами. То есть вообще все — я не собирался давать мерзавцу шанс только потому, что какое-нибудь рыжее перышко показалось безобидным. Да и иголка тоже могла быть намазана ядом без всяких заклинаний.

Действие печати прошло, и Джозеф недовольно замычал. Рот ему, естественно, тоже завязали, но перед этим я не побрезговал обыскать и его. Нас в Приказе учили, что во рту можно спрятать множество интересных вещей…

Я показал Фоксу тонкую острую пластинку, которую он прятал за щекой — Джозеф дернулся и замычал — а потом пнул его в живот. Раз и другой.

Да, я знаю, бить лежачего и связанного — это некрасиво.

Я пнул его еще раз. И еще.

А называть моих девочек шлюхами — красиво?!