Мана, Баффы, Два меча – VI Том

Глава 9

Столица Маралийского царства, бульвар красного огня, дом Мадарона

Знакомство с парочкой орков у меня выдалось довольно интересным. Стоило Хихику скинуть с нас маскировку, как меня сразу же узнали. За это стоит благодарить моего друга Гноя. Я ведь уже говорил, что этот деятельный гоблин очень интересовался тем, как был устроен мой родной мир. Особенно его интересовало государственное управление. Так вот, он много чего перенял, в том числе, развесил портреты правителя империи везде где можно. Мои портреты висят в кабинетах чиновников, в штабах армии, даже на улицах встречаются, причём отнюдь не маленькие. Так что мои подданные, те что не совсем слепые, знают как я выгляжу. Вот и орки меня узнали. И представляете, они расплакались. От счастья. Нет, я не шучу. Вот ни разу не шучу. Зелёные громилы разрыдались. Тяжело им пришлось. Жизнь раба не сахар, совсем не сахар. На их долю выпало множество испытаний. В рабстве они уже почти пять месяцев. Это долгий срок для такой жизни. Они не сломались, но когда ты смирился со своей участью, и вдруг перед тобой появляется твой император, поборник свободы и права, такое перенести нелегко. Вот и зеленокожие гиганты не сдержались. Правда ревели они недолго. Как только эмоции утихли, они кулаками утёрли слёзы и грохнулись на колено.

— Мы готовы служить, господин,- синхронно произнесли орки, с гордо поднятой головой.

— И вы даже не спросите, зачем я здесь?- задал я вопрос.

— Освободить рабов?- предположил первый.

— Убить царя светлых?- озвучил свою версию второй.

О как. Мне даже неловко стало, ведь оба варианта оказались неверны. Ведь если я освобожу рабов, что с ними будет дальше? Мы в самом сердце светлого царства, а за ним ещё множество королевств вассалов. Открыть портал к границе я могу, но сколько через него пройдёт бывших рабов, пара сотен? С пространственной магией не всё так просто. Во-первых, этот вид магии крайне энергозатратен. Во-вторых, без благословения Абиссы я не смогу открыть портал, а само благословение не вечно. Как только оно спадёт, уходить со светлой стороны придётся пешком. Это будет бойня. Восставших рабов перебьют. С убийством Марахорана всё ещё хуже. Он сидит во дворце. В одиночку его не достать.

— Я прибыл в столицу нашего врага, чтобы сорвать ритуал богини Ллос,- произнёс я, смотря сверху вниз на орков.- Паучиха собирается сожрать множество рабов дроу, чтобы увеличить свои силы. Если это произойдёт, наш пантеон уступит в силе пантеону светлых, и тогда, бои будут идти уже не на границе, а на территории тьмы.

— Значит, спасать рабов вы не станете, ну кроме тех что должны умереть на ритуале?- спросил один из орков.

— Тихо ты,- ткнул его под ребро локтем второй.

— Я этого не говорил,- отрицательно качнул я головой.- Друзья мои, скажу вам откровенно. Я не ожидал, что попаду в столицу царства. Мне нужно всё хорошо обдумать, прежде чем принимать какое-либо решение. Отдохните до вечера. Весь этот дом в вашем распоряжении. Найдите еду, поешьте до отвала, вы наверняка давно нормально не ели. У меня только одна просьба. Не покидайте дом, не нужно привлекать внимание стражи к нам. Ближе к вечеру я объявлю вам своё решение.

На моё счастье, работорговец, чей дом я занял, был довольно нелюдимым человеком. Он никогда не назначал деловых встреч у себя дома, не водил к себе гостей, не имел подружки. Единственным живым существом, которому было позволено заходить в дом помимо самого хозяина, был раб-дроу. Он жил на заднем дворе, в отдельной лачужке. В доме он следил за порядком, стирал, убирал и отвечал за готовку. Когда я с орками и Хихиком попал в дом, тёмный эльф сидел у себя в лачуге. Так что, дабы между нами не возникло недопонимания, я решил к нему зайти и переговорить. И вот тут я удивился. Почему удивился? Ну так тёмный эльф оказался эльфийкой. Я даже ещё раз прошерстил память покойного, но нашёл там только то, что уже видел. Оказывается, работорговец был уверен, что его раб — мужчина! И сейчас я объясню почему. Эльфийка коротко стриглась, это первое. Второе, у неё почти не было груди, вернее она её скрывала, плотно заматывая грудную клетку тканью. Как я об этом узнал? Ну так зашёл не очень вовремя, вот и заметил. Третье, лицо эльфийки было обезображено шрамом, отчего прекрасные девичьи черты лица оказались испорчены. И похоже, что она сама сделала это с собой, дабы не попасть в бордель. И помимо всего прочего, она ещё и оказалась немой. Язык у неё отсутствовал.

— Ты меня понимаешь?- спросил я у девушки, что при виде меня забилась в угол.- Я тебя не обижу. Посмотри, я дроу, такой же как и ты.

Ответа как такового я не получил, но вот её реакция уже сама по себе могла сойти за ответ. Девушка ещё сильнее вжалась в угол и откуда-то достала небольшой нож. Направила она этот нож конечно же на меня. Да уж, вот и поговорили. Похоже, сородичей она боится ничуть не меньше чем всех остальных светлых. Учитывая тот факт, кто именно поставлял Мадарону живой товар, я не удивлён.

— Послушай,- не стал я делать попытку приблизиться, а просто сел на небольшой табурет, стоявший посреди лачуги.- Я пришёл не обижать тебя, а помочь. Ты хочешь оказаться дома? У тебя ведь есть дом? Мама, папа, братья, сёстры? Семья?

Плохо дело. У неё из глаз слёзы полились. Я не эксперт по невербальному общению, но похоже, что дома-то у неё как раз таки и нет. Может раньше и был, но судя по реакции, от него мало что осталось. Одно радует, она всё же меня понимает, иначе она бы не плакала при упоминании слов дом и семья.

— Ты можешь не верить, но я правда не желаю тебе зла,- произнёс я тихим голосом.- Знай, если у тебя возникнет желание, я тебе помогу. Я могу перенести тебя на нашу сторону, там ты не будешь рабыней. Думаю, лекари в имперской лечебнице смогут убрать твои шрамы и вернуть тебе возможность говорить. Однако, навязывать тебе свою помощь я не буду. Если надумаешь, приходи в дом. Твой хозяин больше не вернётся. Не стоит его опасаться. У тебя есть два дня. По истечению этого срока я исчезну из города и ещё не скоро тут появлюсь.

После этих слов я встал и удалился из лачуги. Не вижу больше смысла с ней разговаривать. Девушка сломлена. Помогать ей вопреки её собственной воли не в моих правилах. Если захочет, помогу. Нет, да будет так. Помешать мне она не в состоянии. Она рабыня, да к тому же немая. Стражу она не приведёт. Те её к себе не подпустят, да и вряд ли она даже попытается. Словом, этот вопрос я для себя закрыл.

До самого вечера я просидел в доме на небольшом пуфике попивая чай и раздумывая над тем, как мне всё же стоит поступить. После всего увиденного, мне уже не хочется просто сорвать ритуал Ллос и уйти. В столице Маралийского царства столько рабов. И все они день ото дня страдают. Страдают, в том числе по моей вине. Я ведь император, а на моих землях воруют разумных существ для дальнейшей продажи. Да, я сделаю всё, чтобы это прекратилось, но чёрт, что делать с теми, кто уже по эту сторону границы? Просто уйти и оставить их? Не могу так поступить.

— Неужели я стал настолько чёрствым,- произнёс я тихо себе под нос.- Чуть сам не привёл сюда сотню собственных подданных, лишь бы упростить себе задачу.

Тряхнув головой, я отогнал тяжёлые мысли прочь и вновь принялся за раздумья. Решено, я помогу рабам. Пусть я пока не знаю как я это сделаю, но я это точно сделаю. Главное составить план. Нужно совместить приятное с полезным, а именно, помочь рабам и сорвать ритуал Ллос. Для этого нужно собрать как можно больше информации. Цель у меня грандиозная, но я пока даже не представляю, как именно следует действовать. К тому же, время у меня ограничено.

— Хихик!- громко позвал я своего помощника.

Гоблин прибежал через десять секунд. Быстрый парень, жаль что глупый немного. Он со второго этажа прибежал, попутно спрыгнув с середины лестницы. Покатился дурак кубарем, чуть себе руки-ноги не переломав. Ну да ладно. Я ему задачу поставил. Он должен для меня раздобыть информацию о празднестве Ллос. Больше всего шансов добыть такую информацию в мэрии или в палате вельмож. Вот он этим и займётся. Он ведь иллюзионист, для него это будет просто. Главное чтобы он дурака валять не начал. И дабы он не накосячил, я к нему приставил парочку орков. Они за ним проследят, ну и помогут в меру своих сил. Как-никак, они работали тягловой силой у рикши. Город знают на зубок. Вот и выступят в качестве проводников-охранников. Помимо этого, я попросил их рассказать мне, где можно найти ещё гоблинов-рабов. Одной команды будет мало. Нужно больше помощников. Город полнится рабами, мы за два дня вчетвером ну никак не управимся. Я решил потратиться. Выкуплю на все деньги Мадарона рабов. Так будет лучше, чем вызволять их силой. Шумиху раньше срока никто не поднимет. Брать буду в основном гоблинов. Они ведь теперь все прирождённые маги иллюзии. Не факт, что каждый второй будет таким же талантливым как сам Хихик, но может ведь и повезти. С их помощью, я разошлю весть по рабам, о том что вскоре их ждёт свобода. Рискованный план, не без изъянов, но и чёрт с ним! Я своё дело сделаю.

Столица Маралийского царства, загонная яма гоблинов

Маленький Пини сидел на сырой земле и рисовал, используя вместо краски и холста грязь. В его руках была небольшая веточка, что случайно попала к рабам в загон, она-то как раз и была его кистью. Пини рисовал небо, пожалуй то единственное, что можно было нормально рассмотреть из их загонной ямы, и что не являлось чем-то уродливым. Трудно себе представить, как можно грязью нарисовать небо, но Пини талантливый гоблин, он смог. Облака, далёкие звёзды, луна, всё это было объемным, так что картина больше напоминали барельеф. Завершив работу, маленький гоблин спрятал свою кисть за кусок набедренной повязки и ещё с минуту любовался результатом, периодически посматривая в вышину, чтобы сравнить, правильно ли он всё изобразил.

Не успел талантливый гоблин вволю насладиться результатом своего труда, как к нему подошёл единственный хобгоблин в загоне. Крупный серокожий хоб не смотрел себе под ноги и со всего маху наступил на картину, испортив труд Пини.

— Малой,- с утробным рыком обратился хоб к маленькому гоблину.- Я видел ты там палку где-то надыбал. Давай сюда её.

Пини поднял свои грустные глаза и наткнулся на требовательно протянутую руку хоба. С тяжелым вздохом, гоблин вытащил веточку из-за пояса и положил её в ладонь верзилы. Тот лишь довольно хмыкнул и ушёл. А всего спустя пять секунд Пини смог лицезреть картину, как хоб ковыряется у себя в зубах его кистью. Не прошло и десятка секунд, как палочка сломалась, а верзила лишь недовольно что-то пробурчал, да и выкинул её за пределы загона. Так больно и обидно Пини ещё не было. Малыш родился уже в загоне, ему всего два месяца от роду. Малец не видел свободы, но с упоением слушал рассказы матери о том как им с отцом хорошо жилось в далёкой империи, где все народы равны между собой. Но то что произошло сейчас, заставило ребёнка почувствовать себя очень несчастным, куда более несчастным чем прежде.

— Пи,- подошла мать к своему дитя и потянула того за руку.- Зачем ты снова вылез из под накидки? Я же просила тебя этого не делать. А если тебя увидит человек и купит? Как мне потом без тебя жить?

Сын ничего не ответил матери, банально потому что ещё не научился разговаривать. Малыш просто встал и понуро побрёл за родительницей. В их углу ямы мать уложила дитя под грязную накидку, что когда-то, так же как и палочка, упала в загон извне. Под звуки истории из прошлой жизни, Пини уснул и проспал до самого утра.

Когда лучи солнца пробрались под тонкую накидку и коснулись щеки юного гоблина, он проснулся. Матери уже не было рядом. Она часто уходит ночью в другой конец ямы, чтобы большой и злой хоб не трогал её сына. Когда-то давно, пару месяцев назад, ещё до рождения Пини, этот же хоб убил его отца. И грозился убить новорожденное дитя, но мать уговорила его этого не делать.

Встав на свои слабые ножки, щурясь от неприятных коже лучей чужого и злого солнца, малыш решил выйти к центру ямы. Он захотел посмотреть, не осталось ли хоть что-то от его картины. Выйдя на самый центр, Пини посмотрел на след от стопы хоба, что полностью уничтожил его труд. Сам того не заметив, малыш сжал кулаки, остро желая наказать здоровяка за его поступок. Он уже хотел было пойти к серокожему великану, как вдруг откуда-то сверху раздались голоса людей. Такое случается только в двух случаях, если им несут еду или когда кого-то из них хотят купить. Гоблинов кормят лишь в полдень, до которого ещё далеко. Значит, люди пришли за покупкой. Пини развернулся и побежал под накидку, как его в таком случае просила сделать мама. Только это не помогло. Похоже, что его заметили. Сверху упала верёвочная лестница, и в загонную яму спустился работорговец. Он широким шагом нагнал улепётывающего ребёнка и схватил его, словно ничего не весящую куклу. Пини заплакал, кажется даже закричал. Кричала и его мать, которая попыталась отбить своего ребёнка у работорговца. Неопрятный и злой мужик не стал разбираться и просто пнул ногой строптивую рабыню, отчего та отлетела в другой конец ямы, где и затихла. На глазах у юного гоблина выступили слёзы отчаяния, он попытался вырваться, но хватка человека была крепка, так он ещё и встряхнул мальца, отчего тот слегка ударился о стену ямы.

Оказавшись наверху, Пини не мог перестать думать о матери. Он далеко не сразу заметил, что его поставили на ноги, и что перед ним ещё и кто-то стоит. Когда же мальца слегка тронули за плечо, то он набросился на неизвестного человека с кулаками. В первый раз гоблин испытал такую лютую ненависть к людям, в первый раз он понял чувства собственной матери.

На удивление, никто бить самого гоблина не стал. Он продолжал колотить человека, присевшего перед ним на корточки, но тот не обращал на это никакого внимания. И только когда буря эмоций слегка поутихла внутри Пини, он смог заметить, что с этим конкретным человеком что-то не так. Он был словно картина, искусно нарисованная картина. Его лицо, руки, волосы, всё от начала и до конца. Пини не мог понять, как такое могло произойти, но это точно не обычный человек, раз он скрывается за картиной. Другие люди, что стояли неподалёку, были самыми обычными, не такими как этот.

— Пойдёшь со мной?- вдруг спросил этот странный человек.

Гоблину вдруг очень сильно захотелось пойти с ним. Внутри малыша загорелся огонёк интереса, ведь этот неизвестный тоже разделяет страсть самого Пини. Он наверняка много знает про искусство, раз смог нарисовать для себя новую личину. Лишь одно удерживало гоблина от согласия. Его мать осталась там внизу, совсем одна.

— Ма-ма,- вдруг произнёс гоблин своё первое слово, указав незнакомцу на колодец загонной ямы.

— Не хочешь оставлять её?- спросил человек.

Пини очень страстно желал ответить незнакомцу словами, но он не знал как. Он понимал его речь, как понимал слова матери и других рабов-гоблинов, но вот сам ещё говорить не научился. Даже самое первое, столь простое и родное для него слово, он смог произнести с трудом. Но этот малыш был очень умным ребёнком, а потому просто начал очень быстро кивать головой, как когда-то его научила мать. Вверх-вниз — означает да. Влево-вправо — означает нет. И сейчас малыш надеялся, что человек поймёт его правильно.

— Я покупаю ещё одного гоблина,- вдруг произнёс человек, прежде одарив Пини тёплым взглядом.- Мать этого мальца мне вытащите. Только аккуратнее, они мне нужны целыми.

— Господин Мадарон, у нас только одна самка. Мы не можем продать её вам, как и хобгоблина. Кто тогда будет рожать нам новый товар?

— Мне плевать кто вам будет рожать товар, хоть сам лезь в эту яму и булки раздвигай перед серомордым,- вдруг зарычал человек, словно зверь.- Я сказал, что покупаю гоблиншу. Плачу пятьдесят рупи за неё!