Мама - это Ты

Глава 2

В середине следующего дня забежала проведать Марина. Принесла небольшую дорожную сумку с Сашиными вещами и, собственно, сумочку, которая является обязательным атрибутом любой женщины. Сидит теперь рядом и тарахтит без умолку. А я… Я тоже сижу и разбираюсь с гардеробом. В этом плане у Саши не разгуляешься. Наследство от неё… Короче, без наследства придётся обходиться. Из имеющегося, старенький затасканный халат, три пары трусов и бюстгальтер. Имеется ещё спортивный костюм, бледно-розового цвета с белыми полосками и «лиапёрдовые» тапки на небольшом каблуке. Тапки! На каблуке! «Лиапёрдовые», мля!! М-дааа! По ходу, со вкусом у девочки был полный швах. Один плюс во всём этом есть только. Саша, видимо, каблуков не чуралась, а значит, если придётся их одевать при нужде, ноги отваливаться не станут. Основной памяти старого носителя не сохранилось, но мышечная-то должна была остаться. Ну, да посмотрим. Хорошо хоть, нижнее бельё не розовое. Но с ним другая проблема. Сдаётся мне, Саша была не просто стеснена в средствах, а что называется, нуждалась. Потому что, не было ни одной пары трусов без дырок. И всё бельё, застиранное до такой степени, что, в принципе, не подлежит носке. Какое-то серое, аж противно. Про дыры уже говорил.

Так и не удивительно. Сколько там ей платили за мойку посуды? По-любому, копейки. А девке ведь надо было ещё за комнату платить, ну, в смысле, коммунальные услуги там, свет и так далее. Сколько оставалось на житьё-бытьё? На себе экономить приходилось, а помочь некому. Тут уже не до красоты, не протянуть бы ноги. Впору на панель выходить. Однако, не пошла. Почему? Даже туда не взяли? Становится жалко несчастную девчонку, обделённую нормальным детством и лишённую простых человеческих радостей. Ну, какой мужик посмотрит на эту замухрышку? А ей ведь, поди, тоже о принце на белом «мерседесе» мечталось. Чувствую стыд, перед товарками по палате, за свою тушку. Вроде, и не моя вина, но вот уши уже горят. Отрешённо верчу в руках самую годную тряпку из трёх на выбор. Это я о трусах. Раздумываю, одевать, не одевать? Кто-то подходит. Поднимаю глаза. Это та женщина, которая очень даже ничего. Как там её… Ирина, вроде бы. Остальных в палате нет. На прогулку отправились, а эту оставили бдить за мной. Они теперь по очереди Саню мою караулят. К слову, сегодня, прямо с утра, ейный хахаль забегал. Припёр такую охапку разнообразных цветов, мама дорогая! По ходу, целый цветочный киоск оптом скупил. Теперь вонища на всю палату от этой «красоты», аж чихаю периодически с завидной регулярностью. Но, вроде бы, это не аллергия. Нос не закладывает.

– Такое нельзя носить! – скептически оценивает гардероб Саши Ирина. – Ты же молодая девушка, а не хабалка из подворотни.

Смотрю на неё. Ну вот, какой смысл говорить банальности? Будто я этого сам не понимаю. И пусть никогда женщиной не был… Ну, до этого вот момента, и то понимаю, что это ветошь, а не бельё. Но другого всё равно нет.

– Есть получше? – ну вот умеют тётки, задавать глупые вопросы. Интересно, долго думала, прежде чем спросить? Ну, ведь понятно, что если бы было…

Мотаю лысой головой. Нет, мол.

– Поняааатно. Надо новое покупать. Деньги есть?

Кстаааати. Сумочку я ещё не проверял. Лезу в неё. А там пусто, вернее просторно, в том смысле, что вещей немного. Паспорт лежит, вернувшись на своё место, какая-то пачка бумаг в целлофановом файлике, розовый (блин!) платочек, ключи от квартиры, вернее комнаты, где денег сроду не было и небольшой кошелёк. Ну, и что мы имеем? А хрен вам на воротник мы имеем! Вернее, хрен мне на воротник… Одна тысячная купюра, несколько сотенных, ну и мелочёвка…

– Не густо… – констатирует прискорбный факт Ирина. – Больше нет?

Она прям мастер по глупым вопросам. Снова мотаю головой, подтверждая факт отсутствия наличия присутствия… и так далее.

– Поняааатно… – снова задумчиво тянет тётка и смотрит на Марину, которая перестала тарахтеть и с интересом наблюдает за происходящим. – Вас, девушка, Мариной зовут?

– Да.

– Как же так? Ваша подруга, ходит в обносках, а вам всё равно?

Девушка мотает головой. Мол, не всё равно, но так получилось.

– Понимаете, я студентка, а по вечерам подрабатываю мытьём посуды. Саша тоже там работает. Так и познакомились. Над ней там все издеваются, смеются, а платят совсем мало…

– А родители твои где? – этот вопрос обращён ко мне, вот только ответить нечего. Откуда мне знать, где родители Саши нынче обретаются? Но отвечать не пришлось. Это за меня сделала словоохотливая Марина:

– Так, сирота ж она. Детдомовская.

Брови Ирины взлетели в удивлении, а потом хмурятся.

– Могла бы помочь подруге.

– Так чем? – разводит руками девушка. – Мне так и вовсе крохи платят, я ж не полный день работаю. Всё, что зарабатываю, уходит на учёбу… Ну, вы понимаете…

Разговаривают не стесняясь того, что предмет обсуждения их слышит.

– Да, понимаю. Сама студенткой была. Ладно, – Ирина идёт к своей тумбочке и достаёт сумочку. Дорогущая поди, потому что, явно, фирмовая. Вынимает из кошеля и протягивает Марине десяток купюр достоинством в тысячу рублей. – Купи всё, что надо. Халат посмотри приличный и про гигиену не забудь.

Марина срывается с места.

– Не надо! Я сам….ма… – пытаюсь запоздало возразить. Это «ма», еле вытолкнул из горла.

Понятно, почему я вдруг так вскинулся? На самом деле, всё просто. Нужно понимать какой год на дворе. Десять тысяч, они и в моё время пусть не великие деньги были, но и не малые, а тут сейчас вовсе деньжищи. Чай, не восемнадцатый год на дворе. Курс совсем иной.

– Как ты сама, я уж вижу, – покровительственно усмехается Ирина.

Стою, красный от стыда и унижения. Вернее, Саша стоит, но стыд почему-то испытываю я. Сжимаю кулаки. А потом представляю, как это выглядит со стороны и усмехаюсь. Правда, грустно. Боевой крепыш «Бухенвальда», блин. Боец из меня сейчас… В общем, жалкий боец или, вернее будет, даже «бойцица», учитывая обстоятельства.

– Гордая? – в ответ усмехается Ирина. – Гордая, это хорошо. Значит, выкарабкаешься. А деньги… Деньги – не подачка. Считай, что даю взаймы. Как сможешь, отдашь. Так нормально?

Киваю. Взаймы нормально. Заработаю, отдам. Ненавижу долги. Из кожи вылезу, но отдам. Уже даже несколько вариантов есть на вскидку. В этом городе мне не жить. Значит, и жильё тут ни к чему. Потом ещё надо будет разобраться с работодателем. Сдаётся мне, этот уродец, задолжал девочке изрядно. Посмотрим, что можно будет сделать. Марина вернулась часа через два и начала доставать обновки. Пяток трусов, пара насисьников, три футболки. Две белых, одна черная. Нормальные сланцы. Простенький ситцевый халатик на верёвочках-завязках, весёленькой такой цветастой расцветки. Полотенца два, мыло, щётка, зубная паста, шампунь для нежирных волос. К чему шампунь, так и вовсе не понятно. Мыть жёсткий ёжик, можно и мылом. Ну, да ладно. Видимо, на вырост прикупила. Всё это нормально и, в общем-то, не сильно напрягает, даже с учётом женской специфики.

А вот причиндалы, которые женщинам требуются при… Ну, в общем, когда месячные у них. Вот это меня снова вогнало в тоску. Это ж у Сани теперь будут такие дела периодически происходить на регулярной основе. Вернее, они у неё и так происходили, только теперь, они будут у неё, а прочувствовать всю прелесть происходящего, придётся мне. И, вот, что примечательно, судя по времени, Саша уже тут, в больнице, должна была пережить эту периодическую женскую беду, как минимум хотя бы раз, а я не помню. Правда, был в таком состоянии, что на всё было плевать, а до этого она в коме была. Видимо, как-то прошло мимо внимания. Странно. Но теперь всё. Теперь это уже мои проблемы, а я к этому совершенно не готов. Ни морально, ни физически.

Блииииин! Ну вот, за что мне это? Чем я согрешил? Ведь, не убивал никого, не воровал, не желал жены ближнего. Ну, всё, как в писании, а меня за это, в бабий ад? За что?!! Обескуражено верчу в руках несколько коробок. В них разнообразные прокладки, а в одной так и вовсе тампоны. Но это ещё не всё. Имеются оказывается ещё и «ежедневки». Нет, про такие штуки я и раньше знал. Чай, женатый человек. Но никогда не предполагал, что это самому когда-либо пригодиться может.

– Я забыла спросить, чем ты пользуешься и потому купила разных, – тарахтит радостная Марина.

Чего радуется так? Не себе же покупала. Или за подругу радеет?

– Спасибо… – пищу подавлено. Настроение упало ниже плинтуса.

Напяливаю на себя трусы. Фууууххх. Теперь, хоть, более защищённо себя чувствую. Халат надевать не стал. Натянул розовые спортивные штаны и чёрную футболку. Вроде, ничего так получилось. Человеком себя почувствовал.

– Кстати, Сань, – доносится голос от кровати Ирины. – Ты бы сделала что-то, со своими зарослями.

– С чем? – непонимающе переспрашиваю. Я реально не понял, про что она.

– С этими, – женщина похлопала себя чуть пониже живота.

– А что там не так? – всё ещё не понимаю.

– Милая, из твоих джунглей, скоро обезьяны начнут выпрыгивать. В конце концов, это ж не прилично. Ты девушка или неандерталец какой?

Пожимаю плечами. Мне собственно как-то насрать на это. Светить перед кем-либо прелестями, желания вообще нет.

– Тадаааам! – победно провозглашает Сашина подруга и торжественно достаёт из пакета бритвенные принадлежности. Правда, они сделаны с учётом женской специфики, но тем не менее. Вот ведь, зараза, даже это учла.

Тяжело вздыхаю. Ох не легка ты…, «шапка Мономаха».

– Не вздыхай. Вечером пойдём в душ и там приведёшь себя в порядок.

– Но я не…

– А это и так заметно, что ты «не»! – усмехается Ирина.

В этот момент, с прогулки вернулась великовозрастная банда. Которая тут же присоединилась к прессингу, целиком и полностью поддерживая Ирину. Тётки однозначно решили взять плотное шефство над лохушкой. Тут уж я не берусь сказать, какие инстинкты в них сработали. Может материнские, а может, стадный инстинкт, где белая ворона слишком заметна. А потому, они рьяно взялись обращать Сашу в свою бабью секту. Напрягает, конечно, но деваться некуда. Потому, просто, молча терплю их навязчивую заботу да матерюсь про себя, стоически ожидая того момента, когда, наконец, смогу вырваться из этого бабьего ада. Впрочем, меня в этом плане никто и не спрашивал. А сопротивляться мегерам, просто не было сил. Физических, в смысле. Дохлячку Сашу, любая из этих женщин, могла соплёй перешибить. Так что, мне оставалось только обдумывать свои планы на будущее. Ну и, собственно, наблюдать, да учиться не забываю. А ещё жру в три горла, ну или в четыре. Желудок, не успевал справляться с пищей, которую я в него заталкивал. Лечащий врач, видя дистрофичное тело девушки, выписал усиленное кормление, но и его не хватало, очнувшемуся от долгой голодной спячки, желудку. Он только утробно урчал, таким образом благодаря нового хозяина и молотил, молотил, молотил, молотил по-стахановски.

Ещё через неделю тело Саши окрепло настолько, что я стал его выгуливать на улицу. Правда, всегда рядом со мной, находился один или несколько личных конвоиров. Я имею ввиду соседок по больничной палате. Вот уж, загадка, чем их так подкупила тихая девочка Саша, роль которой мне приходится отыгрывать. Но вот, нравится она им чем-то. А может… Да ну, бред! Просто, подумалось, что во мне таки что-то от мужика осталось и эти клуши инстинктивно чувствуют это. Потому и тянет? Да не! Точно, бред! Мужского во мне только я, а одного «Я» мало. К нему бы всё остальное, а вот остального как раз и нет. Просто, хочется так думать, вот и всё. Как говорится, принял желаемое за действительное.

На голове у Саши, теперь красуется кепка с длинным козырьком, которую я тоже чуть позже попросил Марину купить и теперь вот нацепил на рэперский манер. То есть, козырьком назад. В таком прикиде, вид у моей девы, пацанячий получается. Что меня полностью устраивает. Ещё бы голос нормальный, а не этот писк, да мясо нарастить. Впрочем, сделать из неё пацанку не выйдет при любом раскладе. От усиленного питания, тело начинает предательски быстро округляться в нужных местах. Ну вот, чего не хватало ей? Фигура-то хорошая, а будет, судя по всему, ещё лучше. Сам не ожидал такого результата, когда думал, что, в принципе, неплохой материал для работы достался. До совершенства ещё далеко, как до Пекина раком, но при желании, красотку из Сани сделать можно запросто. Вот только, у меня другие задачи.

Какие? Ну, в первую очередь, нужны деньги для старта. Где их взять? Так, комнату в коммуналке продать. Та пачка бумаг, что в файлике была, как раз и оказалась документами на жилплощадь. Просмотрел их, вроде, всё в порядке. Правда, вряд ли много получится выручить, но на первое время должно хватить. Потом, нужно найти работу. Ну, не посуду же снова идти мыть, в самом деле. Хотя, понятие «снова», звучит некорректно. Это, ведь, не я её драил, а Саша. Но, всё равно, с этим заведением нужно ещё разбираться. Они мне за больничный должны денег. А если начнут выпендриваться, науськаю на них компетентные органы. Короче, посмотрим. С работой могут быть проблемы. У меня-то образование инженерное есть, а вот у Саши нет никакого. Но, в принципе, думаю, выкручусь. Силёнок маловато, правда, гайки крутить, но лиха беда начало. Можно, ведь, делом доказать, что знания есть, хотя… Сомнения имеются. Мужской сексизм, палкой в колесо сработает и всё. Однако, попробовать стоит. Я ж ещё рисую неплохо. Одной из услуг моего автосервиса в родной реальности была аэрография. Начинал сам сначала. Даже на учёбу в Москву ездил. Очень помогла художественная школа в детстве. Способности сразу были, а там их ещё отточили.

Так что, если не гайки крутить, так тачки разрисовывать возьмут. У меня, кстати, две девчонки молодые этим занимались и очень неплохо получалось. В общем, посмотрим, как в этой реальности дело обстоит. А для того, чтобы понять, для начала надо себя проверить. Так что, не откладывая в долгий ящик, снова обратился за помощью к Марине, попросив купить мне альбом для рисования и разных карандашей. У меня к этому, в смысле к карандашным наброскам, душа более всего лежит.

Когда она принесла необходимое, взялся освежать навыки. И вы знаете, сложилось такое впечатление, что сия наука, моей Саше была не в диковинку. Вряд ли, она училась где-то. Разве что, в детдоме на уроках рисования преподаватель, ежели такой там вообще имелся, мог помочь талантливой ученице, а в основном самоучкой была. Но это уже мелочи. Главное, моторика необходимая есть. Тело-то так и не ощущается своим. Я продолжаю носить «чужой пиджак», который на несколько размеров меньше, чем надо. Это чувствуется во всём. Любое движение, вроде, как с задержкой идёт. Очень неудобно. А может, в этом моя вина? Ведь, я так и не могу принять нового обличья. Чуждо оно мне. И тело это чувствует. Может, даже как-то по-своему мстит за обиду. Надо попробовать его задобрить, что ли. Ну там, купить что-нибудь блестящего. Женщины любят всякие такие цацки. Хотя, есть и исключения. Моя Валентина, например, равнодушна к украшениям была. Они имелись, конечно, но очень немного и без изысков. Пара цепочек золотых, чтобы шею подчеркнуть, из колец, только обручалка, ну и серьги любимые, простенькие, с камушками под цвет глаз. И это всё, за тридцать лет супружеской жизни. Сколько раз порывался купить любые побрякушки, специально водил в ювелирные магазины. Посмотрит, померяет даже, а потом улыбнётся и спрашивает:

– Считаешь, что мне нужны украшения? Без золота, уже не нравлюсь?

Вот, что тут скажешь? Повезло? Ну, может быть. Да только денег хватает… хватало, в том числе и на бабьи побрякушки. Но вот, не надо ей и всё тут! Короче, рисованием увлёкся. Во-первых, вспоминаю давно забытые навыки, а во-вторых тренирую руки. Сначала изобразил Ирину. Тётка эффектная, такую и рисовать приятно. Хотя… Может, правильнее было бы сказать «писать»? Да, только я не профессиональный художник, а потому к таким тонкостям отношусь проще. Мне не принципиально. Потом Клавдию запечатлел. Тоже колоритная женщина, а когда-то была очень даже. Ну и пошло-поехало. Это занятие отвлекало от тяжёлых мыслей. Руки сами просили карандаш. Пальчики длинные тонкие, чувствительные. Мелкая моторика им привычней. Нет, точно, не пропаду. Своё занятие не афишировал. Делал лёгкие наброски с натуры, а потом уже по памяти доделывал основную работу.

Как-то, Марина, которая очередной раз пришла проведать свою подругу, утащила на улицу. В тот день погода, и вправду, выдалась замечательная. Хоть и осень, и уже зима не за горами, но денёк выдался тёплым. Это, кстати, тоже совпадение. Мы с Саней, в переплёт попали одновременно, как выяснилось. В один день недели, времени суток и месяц. Разве что год не совпал и место… И оба погибли… Я там, она тут…

Так вот, ушли мы гулять, а альбом, остался на кровати. Но женщины, существа любопытные. Кто сунулся к моим вещам, история умалчивает, но, когда я вернулся, эта кодла толпой разглядывала мои работы.

– Саш! Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя талант?

Я попытался забрать альбом, но мне не дали. Ирина демонстративно, но аккуратно, вырезала свой портрет.

– Считай, что ты больше мне ничего не должна. Этот портрет стоит гораздо больше.

– А мне?

– И мне!

Короче, раздарил все рисунки. Потом, уже вечером, ко мне подошла Ирина.

– Знаешь, девонька, я тут подумала… В общем, вот тебе визитка. Если нужна будет работа, найди меня. Я помогу. У тебя талант и золотые руки. А ты посудомойкой. За что ты так себя невзлюбила? В общем, если что, обращайся и… Спасибо.

На следующий день её выписали и ейный хахаль увёз красивую тётку, видимо, в свою берлогу. Ну или гнёздышко любовное. Я не интересовался их отношениями. Постепенно все женщины начали выписываться и только я продолжал куковать в стенах больницы. Ходить на оздоровляющую гимнастику, к психологу, на физиологические процедуры. Молодой организм быстро шёл на поправку. Даже слишком быстро. Что это? Особенность тела или та самая, обещанная помощь свыше? В общем, пришло и моё время покинуть эти стены. Не то, чтобы тело Саши теперь выглядело на все сто процентов, но хоть подкормил малость за счёт государства. Как говорится, с драной овцы…

Утро. Стою на крыльце больницы, вдыхаю полной грудью… Нет, скорее, вдыхаю, насколько хватает лёгких, воздух свободы. Потому что, грудь у моей Саньки, далеко не полная. Но это мне даже на руку. Меньше тяжести на себе таскать, да внимания лишнего не надо. Мужики, по себе знаю, на женские округлости очень падки. Так что, чем меньше, в моём случае, тем лучше. Ну, куда первым делом? Наверное, домой к Саньке. Нужно оценить жилплощадь. Потом сходить на работу, узнать на счёт зарплаты и денег за больничный лист, который выписан по всем правилам. А прохладственно сегодня. Подмораживает уже. Тоненькое коричневое пальтишко, которое принесла Марина, да сильно поношенные демисезонные ботиночки на пятисантиметровом каблуке к длительным прогулкам не располагают. Хорошо, хоть попа в тепле. Колготки, а поверх них старенькие, видавшие виды, джинсы неплохо справляются с достаточно низкой температурой. Никогда бы не подумал, что тонкие капроновые изделия вполне сносно защищают от холода. Всегда удивлялся, когда женщины зимой в них щеголяли. На вид-то ноги голые. А ещё дурацкий серый берет на голове. В принципе, не так чтобы морозно, для головного убора, но волосы ещё толком не отросли. Кстати, ими тоже следует заняться. Пусть специалисты соорудят из того, что есть, удобоваримый вариант. А то, ей Богу, как пугало. Они, кстати, растут очень быстро. Даже удивительно. Снова оно? В смысле, она… В смысле, помощь…

Сегодня я один. Марина на учёбе и прийти не смогла. Ничего, справлюсь. Мои тётки, по мере того как выписывались, пихали денег, кто сколько смог. Так что, мало-мало в мошне имеется. Спасибо им. Хорошие они. Разве что, болтливые. Но это и потерпеть можно. В конце концов, даже привык и уже не морщился от постоянного треска. Научился абстрагироваться.

Города не знаю, потому ловлю мотор. Это не проблема. Две тысячи третий год не восемнадцатый. Ещё нет засилья онлайн-такси. Не успел руку поднять, как тут же рядом пискнули тормоза старенькой «Тойоты Марк-два (Mark II)». Такие ещё «черностоями» называли в далёких девяностых. У них задние стойки крыши кузова, были инкрустированы пластиковой вставкой чёрного цвета, с золотистым значком модели. Были версии и без этого излишества тех же годов выпуска. Но тут встретился именно «черностой».

– Куда, красавица?

Называю адрес. Мне в ответ озвучивают цену. Местных расценок я не знаю, в том числе и на каком расстоянии находится предполагаемое жильё, а потому утвердительно киваю и, открыв заднюю дверь, усаживаюсь в тёплый салон. Автомобиль взрыкнув спортивным глушителем, срывается с места. Молодой парень, ловко вливается в плотный поток. По привычке, прислушиваюсь к работе мотора. Хорошо звучит. Машина на вид хоть и старенькая, но состояние приличное. Сразу видно, что хозяин любит своего коня и ухаживает, не жалея средств. Ловлю в зеркале заднего вида, заинтересованный взгляд парня. Начинается, блин. Делаю безучастный вид, отвернувшись к окну. Разглядываю город. Ничего так, населённый пункт. Дороги могли быть и получше, правда, но это, ведь, Россия. Тут понятие «дороги» очень относительное. И вообще, относится, скорее, к категории академических вопросов. То есть, все знают какими они должны быть и так же все знают, что такого никогда не будет.

Доехали быстро. Рассчитываюсь с парнем. Он желает мне всего хорошего, продолжая настаивать на красавице, я же пожелал удачи и двинул к подъезду. Ну, и что тут у нас? Да, в принципе, не всё так плохо. Подъезд не загаженный. Чистый даже. Поднимаюсь на третий этаж, вот и Сашина дверь. Вставляю ключ, поворачиваю, вдруг дверь резко распахивается. Едва успел отпрыгнуть, иначе б стальная конструкция расплющила тщедушную девчонку о стену. На пороге появляется толстенная бабища. Рожа красная, глазёнки маленькие и злые:

– Сколько раз тебе повторять, чтобы не ходила сюда? И шалаве этой переда…

Тётка заткнулась, сообразив, кто перед ней. Это, видимо, она на Марину попыталась «собак спустить». Бедная девчонка. Ей приходилось каждый раз эту словесную вонь выслушивать? Знал бы, что тут творится, лучше б обошёлся как-нибудь.

– Здрасссти… – пищу я и ввинчиваюсь в узкое пространство, между телесами тётки и косяком двери. Делаю это быстро, пока та не опомнилась. Бегу по длинному коридору к своей двери. Она в самом конце. Тоже, кстати, железная. Вставляю ключ и быстро, пока опешившая свинья не опомнилась, захлопываю. В этот момент, раздаётся рёв раненного носорога:

– Ах ты, тварь детдомовская! Шалава вшивая! Ты всё равно тут жить не будешь! – беснуется за дверью гора сала. – Да я костьми лягу, но изведу тебя, паскуда! Даже сдохнуть нормально не можешь!

Молчу, как мышь в норке. Что ей ответить? В одном она права, тут я жить точно не буду. А квартирка-то хорошая. Зря я наговаривал, что много выручить не получится. Тут есть варианты. Старый фонд, высоченные потолки, огромные окна. А если учитывать, что это практически центр города… Короче, не зря бабища беленится. Судя по всему, Сашка ей мешала оттопырить последнюю комнату в квартире. Видимо, тётка давно шла к этой цели. И вот, когда уже все бывшие соседи сожраны, вдруг появляется детдомовская пигалица и упорно не желает расставаться с жилплощадью. Бегемотоподобная женщина в ярости. Столько лет ждать, столько усилий и всё коту под хвост из-за какой-то непонятной детдомовской дурнушки.

А тут раз, и такой подарок судьбы, девчонка попадает в больницу и, по слухам, вот-вот богу душу отдаст. Хозяйка уже потирает жирные ладошки, возможно даже подключила некие связи, чтоб накладок с приобретением по дешёвке комнаты, в этот раз не вышло и… Снова-здорово… Как говорится, накося-выкуси. Обидно, чёрт возьми!

Как только Сашка терпела этот ад? Видимо, исключительно от безысходности. Кому охота бомжевать? Но тут возникает другой вопрос, как так вышло, что детдомовской девочке, выделили именно эту жилплощадь, а не какую-нибудь конуру где-то на окраине, как это делается обычно. Запихивают человека в развалюху и, вроде как, закон исполнен. Не скажешь ведь, что оставили без жилья. А то, что там жить невозможно, никого не интересует. Тут же, всё с точностью до наоборот. Жильё крепкое, добротное хоть и старое. Можно сказать, элитное. Разного рода нувориши, любят скупать такие старые дома. Это ведь, сейчас тут коммуналки, а раньше дворяне жили, а те строились, не жалея денег. Тут такие хоромины получатся, мама не горюй. Плюс, как уже говорил, практически центр города. Как так? Повезло? Да в жизни не поверю. Тем более, сейчас время такое, когда чиновники законы ещё трактуют в свою пользу. Снова та самая помощь? Потому что, получить такое жильё для выходца из детского дома, в принципе, нереально. Да, что там говорить, в восемнадцатом году и то раз за разом в «ящике» сюжеты крутили о том, как нечистых на руку чинуш уличали в кидалове и без того обделённых детей. А тут две тысячи третий и мошенничество процветает вовсю. Точно, без вмешательства свыше не обошлось и тогда, получается, что вся эта акция со мной была спланирована заранее? Чтобы мне теперь легче было? Дал бы тогда просто мужское тело и далее я бы сам справился. Мало ли опустившихся бомжей в больницы попадает? К чему было городить огород с переодеванием?

Оглядываю убранство комнаты. Которого, собственно, нет. У окна старенький стол, в углу шкаф не менее старый и продавленный диван. Возможно, вся обстановка от предыдущих жильцов досталась. В принципе, сюда идти-то не стоило. Хорошо, что хоть документы Санька всегда при себе держала. Тогда, при столкновении с КамАЗом, сумочку подобрала Марина, да так и держала у себя в общаге, пока не представилась возможность передать хозяйке. Разве что, паспорт «скорая» сразу забрала. Нет, не зря сходил. Появилась идейка. Очень хочется наказать эту раскормленную до безобразия тварь. Моя Сашка ей ничего не сделала. Не обидела ни словом, ни делом. Жила, как мышка. Не видно, не слышно. По сути, умирала потихоньку с голоду. А тварь эта… Ну, свинюка, я тебе устрою! Бросаю сумку с лишними вещами. Прислушиваюсь. За дверью вроде тихо. Запыхалась трубить слониха. Пошла отдышаться. Значит, и мне пора. Потихоньку, чтобы не скрипнуть, открываю дверь. Оглядываюсь. Вроде, путь свободен. Не дай Бог нарваться на бегемотицу. Уж лучше под паровой молот. Там, хоть, не так противно будет. Крадусь к дверям. Тишина, где-то что-то скворчит. Видимо, пошла перекус себе приготовить. А то, ведь, столько калорий лишних спустила на вопли. Не дай Бог, схуднёт…

Незамеченным покидаю такой негостеприимный приют.