Мама для будущей злодейки

37

Клянусь, мое лицо еще никогда до этого так не пылало. Робко поднимаю глаза на Альтана. Но он выглядит еще более оторванным от реальности, чем прежде. Однако не знаю, хороший знак ли это знак – уши у него заметно побагровели.

– Думаю, нам пора возвращаться, – я решаю прервать неловкое молчание.

Мужчина кивает и бок о бок мы в тишине идем по дорожке обратно.

Принц Гейб довольно необычный ребенок. Мало того, что маг, так еще и со взрослыми такие шутки шутит. Эх, как там Пенелопа дома? Я ее так надолго одну не привыкла оставлять. Одно дело детский сад, а другое полагаться на других, чтобы присмотрели.

– Леди Эрин?

-А? Вы что-то хотели? – так задумалась, что совсем забыла, где и с кем нахожусь.

– Это не недоразумение.

Моргаю. Нет, он имеет в виду, что…

– О, вот и вы, а мы уже думали идти на поиски! – принц Блэйн машет рукой.

Оказывается, мы уже дошли до места назначения.

– А я говорила, что они скоро вернутся! – леди Рейна закатывает глаза и возвращается к перешептыванию с его высочеством Габриэлем, который поглядывает на меня крайне красноречивым взглядом. Вспоминаю его слова и лицо снова вспыхивает краской.

Я оглядываю этот участок сада. Большинство участников клуба кронпринца уже отправились восвояси. Да и я задержалась, не думала, что после чаепития меня будет ждать продолжение программы.

Оставляю Альтана и направляюсь к наследнику престола, скромно прощаюсь и следую за слугой, которому приказано проводит меня до ворот.

Не недоразумение…Не недоразумение. В голове крутятся последние сказанные этим загадочным мужчиной слова. Его поведение и отношение не было недоразумением – это же подразумевалось?!

Мамочки! Сердечко, держись. И почему ты такое беспокойное? Давай, будь взрослее. У тебя и ребенок уже есть, держи лицо.

Иду по улице, оказавшись наконец за пределами дворца, и невольно улыбаюсь. Солнце на горизонте окрашивает землю и стены зданий в оранжевый закатный цвет, летний нежный ветерок наполняет легкие и кажется, что это мимолетное мгновение одно из тех, про которые говорят, что жизни не хватит, чтобы его стереть из памяти.

«»»»

– Мама! – Печенька отрывает голову от альбома и встает с пола, что есть сил мчась в мои уже раскрытые руки.

– Доченька! – обнимаю ребенка и крепко прижимаю к себе, целуя ее в волосы.

– Мы играли в прятки, потом играли в дочки-матери, я была мамой, Джек папой, а Лили дочкой.

Лили – это одна из наших соседок-студенток сверху.

– Ох, ничего себе!

– Да! А потом я устала и поспала, потом поела, и вот сейчас рисовала.

– Какой у тебя продуктивный был день!

– Ха-ха! Смотри!

Беру протянутый рисунок дочери.

– Это я, это – ты, – объясняет Пенелопа.

– А это кто?

С опаской указываю на черное пятно рядом с нарисованной Печенькой. Жуть какая.

– Это тот дядя. Ну, который со мной тогда играл. Помнишь?

Киваю и провожаю Лили и Катрину, проведших с дочкой сегодня в качестве нянечек столько времени. Когда дверь за ними закрывается, снова всматриваюсь в рисунок.

Хм. Догадываюсь я, кто этот дядя. Пенелопа аккуратно убирает рисунок, гордо заявив, что это подарок для дяди, и отдаст она его лично ему в руки, когда он еще придет поиграть. Смеюсь, про себя придя к мысли, что вряд ли дочке представиться такой случай.

Конечно, меня до сих пор греют слова Альтана Легранда, но слишком уж предаваться мечтам было бы глупо. Зачем ему женщина с ребенком? Да еще и рожденным от не пойми кого?

Переодеваюсь и принимаюсь за приготовление ужина для нас двоих. За то время, что мы живем в собственном доме, я хорошенько так поднаторела в ведении домашнего хозяйства.

Раньше в общаге студенческой готовить было особо нечего, да и не из чего, времени тоже не хватало. Летом на каникулах мама меня баловала и кроме уборки собственной комнаты ничем заниматься по дому не заставляла.

Но это приятные хлопоты. Смотря, как набивает щечки Печенька и как она одобрительно кивает, когда я представляю ей блюдо по новому рецепту, так и переполняют меня гордость и счастье.

Жизнь течет вполне размеренно, в деньгах больше нужды нет, и новых потрясений не возникает. Даже странно, что может быть так спокойно.

Несколько раз я уже заходила в кафе, что является прикрытием информационной гильдии, но каждый раз Тень тормозила меня на пороге, заявляя, что у хозяина заведения неотложные дела.

Странно. В столице вроде бы ничего такого важного не происходит – на лето многие аристократы покинули город – да и принц Блэйн здоров, цветет и пахнет, и ставит свои магические эксперименты. Чем таким важным занят тогда Мидас?

Может, разработкой масштабного производства лекарства от надвигающейся эпидемии? Но даже во время поисков спасительного средства для его высочества он брал заказы.

Какое-то нехорошее предчувствие селится в душе.

– Мам, – серьезно начинает Печенька погожим вечером июльского четверга, когда мы с ней топаем из садика домой.

– М?

– Хочу на фестиваль. Пойдем?

Малышка останавливается и пальчиком показывает на висящий на доске объявлений плакат.

Фестиваль в честь празднования основания страны отмечается уже в это воскресенье. Самый веселый и масштабный праздник в столице сопровождается гуляниями и ярмаркой, всевозможными уличными развлечениями и проведениям конкурсов и представлений под открытым небом. Народ поет песни и веселится, а с наступлением темноты над дворцом пускают салют. Мероприятия продолжаются до самого утра, следующий после фестиваля день объявляется в империи всеобщим выходным.

– Конечно! Если пообещаешь слушаться и не отходить от меня ни на шаг.

– Да! Класс! Мои друзья тоже пойдут.

Пенелопа довольно бежит вприпрыжку, раскачивая руку, которую я крепко держу в своей ладони и цокая каблучками новых туфелек по брусчатке.

– Мартин сказал, что в прошлом году его папа выиграл в конкурсе с дротиками игрушку, я тоже хочу. О, и еще хочу попробовать сахарную вату, о которой говорила Эрика, и в «Вылови яблоко» поиграть…

– Все-таки, помирились с Эрикой?

– Да. Она извинилась, и я снизошла до того, чтобы принять великодушно ее обратно в подруги. Я же молодец?

– Ты у меня просто супер, – давлю смешок.

Ох, великодушная моя!

– А! Мам, нам надо будет купить подарок на ее день рождения. Она меня пригласила к себе домой. Будет торт! И папа Эрики…

Мы уже почти дома, но я резко замираю на месте, заметив на крыльце знакомую фигуру. Пенелопа замолкает, не закончив фразу. Ее глазки блестят, она явно ждала в гости доброго дядю, но скоро и дочка понимает, что что-то с ним не так. Малышка крепче сжимает своими пальчиками мою руку, выражая беспокойство.

Альтан сидит на крыльце, его налитые кровью припухшие глаза распахиваются, стоит мужчине заметить нас у ступеней. Он неловко трет рукой лицо, пытаясь привести себя в чувство, но ему это явно удается плохо.

По расслабленной позе, опущенным плечам и разящему перегару, который доносит до носа порыв ветра, я заключаю, что в этот раз господин Легранд пьян в стельку.

– Ха-ха…Пришли? Я уже зажда-ался.

Альтан пытается держать ровно голову, запрокидывающуюся постоянно набок, и находит глазами спрятавшуюся от страха за моей юбкой и робко выглядывающую в его сторону Пенелопу.

– А вот и ты… – неожиданно всхлипывает мужчин в неизменно черных одеждах, фокусируя взгляд на моей дочери. – Ты…

– Вы…плачете? – спрашиваю, не до конца осознавая происходящее.

Как он себя довел до такого состояния? Почему пришел сюда, а не к себе домой?

– Эрин?

Альтан моргает, глядя вверх, но его корпус снова шатает. К счастью, он сидит, иначе, давно бы уже свалился плашмя, разбив о ступени свое красивое личико.

– Врушка! Ты, ик, мне солга-ала…Мы уже…уже были…знакомы…Ха-ха-ха… – неестественный смех чередуется всхлипами и икотой.

Святая, я впервые вижу человека в настолько ужасном состоянии. Командую Пенелопе идти осторожно сзади, не приближаясь к мужчине, и закатываю рукава блузы.

– Давайте-ка, господин хороший, мы сейчас встанем с крыльца?

Поднимаюсь на ступеньки и тяну мужчину за руки. Он довольно легко подчиняется, но в качестве опоры выбирает мои плечи. Вес высокого и крепко сложенного Альтана доставляет немало неудобств, пока мы идем заходим неспеша внутрь. Не помогает и то, что длинные ноги у него переплетаются так, что не просто толку от них ноль, но они еще и мешают преодолеть короткое расстояние по коридору от крыльца до нашей квартирки.

– Мама…. – Пенелопа семенит позади, очевидно не понимая, что не так с ее знакомым. В тоненьком голосочке слышится страх и беспокойство.

– Ничего, дочь. Это…дядя просто болеет. Мы его полечим, и все будет хорошо, – придумываю неубедительное оправдание. Но, к счастью, ребенок верит и немного успокаивается.

Слезы на личике дочки я ставлю в вину незваному выпивохе.

Альтан снова смеется. Этот звук похож больше на глухой лай бродячего пса.

– Дочка…дочь… – бормочет с сомнением господин алкаш.

Затаскиваю его внутрь апартаментов и безжалостно бросаю на обувном коврике.

Мужчина сползает спиной вниз по закрытой двери, снова смеется и остается сидеть на месте. Хотя бы не буйный. Да уж, все в сравнении познается. В прошлый раз он и впрямь был не пьян, а под воздействием чего-то.

Вот же черт, я начинаю пересматривать свои решения. Да, опасно было его приводить. Что тогда, что сейчас. Сглупила, Эрин. Тупица, что сказать. И чего себе еще напридумывала, голову была готова потерять! Эх, всегда вот такие загадочные парни своим обаянием заманят, запудрят мозги, а потом не знаешь, как от разочарования отмыться.

– Идем, Печенька. Переоденемся и умоемся, хорошо? – уговариваю ласково малышку, присев на корточки и стерев ладошкой слезки с пухлых мягких щечек.

– Да! – кнопка шмыгает носом и поворачивается к развалившемуся на нашем пороге пьянице спиной.

Вот тебе и недоразумение!