Магия предательства

Глава 23 Путь на север

— Я мог бы допросить мальчишку и узнать, где он, сэр, — предложил Вин, уже направляясь к той колонне, возле которой сидел совершенно обессилевший Джо.

— Нет, — остановил его Орлеманн. — Пошёл вон. Оставь нас.

— Как прикажете, сэр, — Вину не удалось скрыть своего разочарования от того, что он не будет допущен к дальнейшим событиям. — Я мог бы…

— Ты сделал достаточно. А теперь пошёл вон! — приказал Орлеманн.

Вин удалился, без конца притормаживая и оглядываясь, и закрыл за собой дверь. Орлеманн присел перед Джо на корточки и помог ему подняться.

— Идём со мной, — сказал посол, увлекая мальчика к своему столу. Теперь его голос был мягким и скользким, как масло. — Мне очень жаль, что пришлось тебя проверить. Знаю, это не очень-то приятно, но увы, иначе нельзя. Не бойся, я не буду тебя обижать! Я хочу кое-что тебе показать! — Джо молча ждал, стоя у стола.

— Ну же, смелее, — не унимался Орлеманн. — Я не кусаюсь и слышал о тебе с самого начала. Они сразу сказали, что к нам попал необычный кандидат.

Джо вскинул на него глаза.

— Это потому, что я вообще не кандидат, — язык слушался его с трудом. — Я попал сюда, чтобы найти сестру и забрать её домой.

— Ах, ну да, эта твоя сестра! Та самая, которой ты пожелал смерти, если я не ошибаюсь?

— Я никогда не желал этого всерьёз! — воскликнул Джо. — Просто здорово разозлился!

— Конечно, понимаю, — промурлыкал Орлеманн. Он показал на стол. — Мне сказали, что ты разглядывал мою модель. Она неплохо получилась, не так ли?

Джо молча кивнул.

Орлеманн, возбуждённо сверкая глазами, погладил полированный металл.

— Посмотри, с какой точностью выполнены все детали, как соблюдены все пропорции!

— А она работает? — спросил Джо, не в силах подавить любопытство. Больше всего на свете он любил модели и не мог не признать, что никогда не видел такой мастерской работы.

— О, да! — гордо кивнул Орлеманн. — Работает, и ещё как! Ты, наверное, тоже собираешь модели, Джо? — мальчик кивнул. — И ты, наверное, тоже не очень любишь, когда кто-то хватает без спросу вещи, над которыми ты столько трудился, правда? — Джо подтвердил и это. — А твоя сестра — она именно этим и занималась, Джо? И поэтому ты так на неё разозлился? Она сломала какую-то твою модель? — Джо молча замер. Он лишь смотрел на творение Орлеманна. — Я хочу, чтобы ты знал: мне знакомы твои чувства. И я не могу винить тебя за то, что ты сказал своей сестре! — И посол вкрадчиво добавил: — Я и сам не выношу, когда кто-то портит мои модели!

Орлеманн обернулся к своей машинке, достал из стола ветошь и принялся любовно полировать и без того блестящую дверцу кабины.

— Она прекрасна, верно?

Джо кивнул. Орлеманн просиял.

— Не бойся, Джо! Я никому не расскажу о твоей маленькой грязной тайне, конечно, если только не буду вынужден сделать этого ради того, чтобы ты меня слушался. Ты понимаешь? — Джо снова кивнул. — Хорошо.

— И знаешь, что ещё я хочу тебе сказать, Джо? Ты напомнил мне меня, когда я сам был мальчишкой. Ты настоящий талант, я вижу это и не могу не оценить твоё воображение. Я захотел увидеть тебя в ту же минуту, когда мне о тебе рассказали. Мне хотелось увидеть мальчика, который узнал о нашем мире из своих снов и который не побоялся прийти сюда за своей сестрой. И должен признаться, ты оказался на удивление скользкой рыбкой, которую не так-то легко поймать! Впрочем, теперь я понимаю, что в этом тебе помогла ещё более скользкая рыба, — и в глазах Орлеманна сверкнула холодная злоба. Однако он быстро вернул себе прежний елейный тон. — Ну а теперь, когда ты у меня в руках, — как ни в чём не бывало продолжал он, — я вижу, что мои усилия не потрачены даром. Ты способен оценить настоящее мастерство. Мне ещё не приходилось встречать человека, способного заботиться о моих моделях так же внимательно, как я сам. Но уверен, что у тебя это получится.

— А моя сестра — она там, за горами? — спросил Джо. Орлеманн недоумённо задрал брови.

— А при чём тут твоя сестра? Ах, ну да, вполне возможно, — он замялся, стараясь не выдать равнодушное нетерпение. Но дежурная улыбка всё же вернулась на его лицо. — Нам пора, Джо! Выбрось пока из головы свою сестру. Она может подождать. Ты поедешь со мной. Пойми, я ужасно долго искал такого умного мальчика, как ты. И для тебя у меня есть нечто особенное! Такое, что не оставит тебя равнодушным! — Орлеманн поднялся и величаво приобнял Джо за плечи. — Идём же, нам пора. Поезд давно подан.

И Джо во второй раз пришлось спуститься до самых нижних ярусов Темниц. Орлеманн шёл быстро, постукивая каблуками по каменным ступеням. Джо семенил за ним. Добравшись до комнаты с мозаикой, Орлеманн не стал терять время на любование чудесными картинами, а распахнул дверцу в стене и поспешил вниз по винтовой лестнице.

Когда они оказались на платформе, Джо увидел, что поезд по-прежнему стоит на месте.

На дальнем конце платформы Том осматривал вагоны. При появлении Орлеманна он лихо отсалютовал послу. Если он и узнал Джо, виду не подал. А мальчику стало ужасно жаль Кэтрин.

— Мистер Хини, — обратился к Тому Орлеманн, — завтра в полдень на мысе Пойнт будет подписано отречение. Надеюсь, вы будете встречать меня там.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — Том согнулся в низком поклоне.

Джо проводил Тома глазами. Он видел, как теснятся в переполненных вагонах кандидаты, и никак не ожидал застать их здесь. Ведь это означало, что дети провели в вагонах всё то время, пока он скрывался в башне и находился в зале.

Джо следом за Орлеманном направился к последнему вагону, сверкавшему чёрным лаком. Вин, уже поджидавший их на платформе, услужливо распахнул дверь и сунулся было внутрь. Но Орлеманн остановил его.

— Ты будешь встречать меня вместе с остальными, — сказал посол. Вин наградил Джо злобным взглядом и затопал прочь, что-то бурча себе под нос.

— Садись, — Орлеманн толкнул Джо в одно из роскошных бархатных кресел. Сам посол занял место за массивным столом, обшитым сверкавшей полированной кожей. По краям стола лежали две идеально ровные пачки бумаги, а посередине красовались две золочёные чернильницы и подставка для ручек.

Где-то снаружи пронзительно и громко засвистел свисток. Поезд дрогнул и тронулся с места.

— На поезде мы проделаем лишь первую половину пути, — сообщил Орлеманн, подняв голову. — Я собирался протянуть ветку до станции по ту сторону гор, но больше в этом нет необходимости. А теперь, с твоего позволения, я должен заняться делами. Нужно составить окончательные тексты мирного соглашения и актов об отречении, — Орлеманн самодовольно улыбнулся, вынул из подставки одну из ручек, обмакнул в чернила и начал что-то писать.

Джо расслабился в удобном кресле и осмотрелся. Ему ещё никогда не приходилось видеть такой вагон. С потолка свисали изящные хрустальные светильники, качавшиеся в такт ходу поезда и бросавшие яркие блики на обшитые шёлком стены. Потолок был отделан панелями из обожжённого красного дерева. Пол устилали пушистые ковры, ничуть не хуже турецких, и тонированные стёкла в окнах обрамляло то же красное дерево. Задвижки на окнах, рукоятки дверей — все мелкие детали сверкали надраенной бронзой. Тяжёлые бархатные портьеры на окнах были подвязаны витыми шёлковыми шнурами. За спиной у Орлеманна Джо разглядел большой камин, отделанный мрамором. На металлической решётке, опиравшейся на вычурные подставки, горели настоящие дрова. Над каминной полкой висело большое зеркало в золочёной раме. Оно был слегка наклонено вперёд, так что Джо мог разглядеть в нём отражение затылка Орлеманна и обстановку вагона у себя за спиной. Вокруг низкого полированного столика стояло четыре глубоких бархатных кресла.

Джо постарался устроиться поудобнее и положил голову на подлокотник кресла. Всё здесь выглядело таким неправдоподобно роскошным, что страшно было к чему-то прикоснуться. Он в смущении посмотрел на свои грязные руки и засаленный наряд.

Мальчик прислушался к отдалённому перестуку колёс и шуму паровоза: как будто призрачный зверь пыхтел в этой тёмной, мрачной подземной бездне.

Он повернулся к окну и прижал лоб к холодному стеклу. Теперь, когда Рэдуорт убит, Заговорщики никогда не узнают, что кандидатов держат в шахтах. И ничто не заставит их отменить взрыв. Джо устало прикрыл глаза. Нет, он не должен терять надежду. Он должен найти Ханну и спасти, пока ещё есть время.

Колёса поезда заскрежетали по рельсам, и из-под них полетели искры. Состав остановился.

— Вот мы и приехали, — заметил Орлеманн, пряча какие-то бумаги в портфель и надевая плащ. — Идём же, мы не можем прохлаждаться здесь целый день!

Следом за послом Джо вышел из вагона на новую, недостроенную платформу. Прямо перед поездом торчали остатки какой-то незаконченной конструкции. У них был такой вид, будто рабочие просто побросали свои инструменты и больше не возвращались на это место. Даже лестница, ведущая на платформу, оказалась незаконченной. Она уходила прямо в небо, и дождь стекал по ступенькам в тоннель.

— С той стороны спуск такой же, — сказал Орлеманн, уверенно устремляясь вперёд. Джо оглянулся на кандидатов. Полицейские, ехавшие с ними, выгоняли детей на платформу. — Да наплюй ты на них! — торопил Орлеманн, увлекая Джо за собой. — Вот погоди, ты сейчас такое увидишь, что не поверишь своим глазам! — с довольным смехом посол взлетел по ступенькам. Металлические опоры дрожали и звенели под его шагами.

Джо с Орлеманном поднялись на равнину. За спиной маячили стены Долгого города, а впереди блестело озеро, и дальше над ним виднелись горы. Их поджидал конвой из двух автобусов, четырёх мотоциклов и длинного чёрного лимузина. Орлеманн уверенно направился к машине. Водитель в ливрее поспешил распахнуть дверцу.

Джо собрался уже сесть в машину, но вдруг замер. Лестница гремела под ногами у кандидатов, и он вспомнил: да ведь они же на равнине!

— А как же машины? — тревожно спросил мальчик.

— Это же мои машины, Джо, — недовольно обернулся Орлеманн. — И я не позволю им нападать на себя или моих друзей. Иди сюда, сам увидишь, — и он скрылся в лимузине. Джо пригнулся и полез за ним.

Как в личном вагоне Орлеманна в поезде, внутри лимузина всё поражало кричащей роскошью. Сиденья были обшиты тончайшей мягкой кожей, а за тонированными окнами серое небо казалось пурпурным.

Орлеманн плюхнулся на заднее сиденье и увлёк за собой Джо. Мальчик опустился на мягкую кожу. В машине было тепло и удобно, однако Джо чувствовал себя скованно.

— Вот, посмотри, Джо, — Орлеманн нажал серебристую кнопку под окном. С мягким жужжанием отлично работающего механизма откинулась панель из полированного ореха. Она выдвинулась вперёд на рычаге, пока не замерла перед Орлеманном, поблёскивая десятью светлыми клавишами из слоновой кости. Все клавиши находились в поднятом положении.

— Ты ведь видел машины с дистанционным управлением? — спросил посол. Джо кивнул. — Эти действуют также, только они немного мощнее. Эта вот игрушка позволяет мне отправить приказ всем машинам держаться подальше. Не могу не признать: боевые машины — отличное изобретение, тем более что это я их придумал, — Орлеманн снова нажал кнопку, и панель управления скрылась в своём пазу в стене. — Так что позволь тебя заверить: наш конвой никто не тронет!

— Так вот почему они не атаковали вашу миссию Милосердия? — догадался Джо.

— Именно так, — с довольной улыбкой кивнул Орлеманн. — Конечно, за исключением тех случаев, когда было полезно продемонстрировать одной стороне, как другая нарушает данное слово. Тогда приходилось отдавать машинам приказ стрелять прямо в нас!

Тут в окно постучали. Орлеманн нажал ещё одну кнопку, и стекло с жужжанием опустилось. У лимузина стоял один из полицейских.

— Все погрузились и готовы ехать, сэр, — доложил он.

— Благодарю, — ответил посол. Он закрыл окно и приказал водителю по интеркому: — Поехали.

Двигатель лимузина ожил. Впереди заводили свои мотоциклы полицейские, позади рычали движки автобусов. Последовал новый сигнал, и конвой тронулся с места. Джо откинулся на спинку сиденья, а лимузин нёс его по равнине на север.