Прошло пять лет.
Фотоателье, зародившееся когда-то в старом сарае за домом Зериуса, стало целой сетью мастерских по всему королевству. Теперь фотографии были в каждом доме — от хижины бедняка до королевского дворца. Мою фамилию знали даже в дальних деревнях, а в столице дети играли в «фотографов».
Мы с Дэвидом жили в его городской усадьбе и часто уезжали в поместье на берегу той самой реки, где он сделал мне предложение. Там же мы устраивали семейные праздники, собирая друзей.
Лия открыла лавку редких товаров вместе с отцом, а ее муж оказался весьма толковым магом света, который помогал нам в съемках. Она смеялась, что все началось с того дня, когда я пришла за реагентами.
Фрост стал начальником сыскного бюро, и иногда приезжал к нам с женой и детьми. Он до сих пор говорил, что фотография в расследованиях — незаменимая вещь, и каждый раз гордился тем, что был в числе первых, кто оценил мое изобретение.
Уильям Стейн… остался собой. Он продолжал охотиться за сенсациями, но всегда присылал нам экземпляры газет, где упоминалось наше фотоателье.
Зериус прожил дольше, чем сам ожидал. Он так и не вернулся к мечте о философском камне, но его имя вошло в историю как великого алхимика и наставника. Иногда он все еще ворчал, что я отнимаю у него слишком много времени, но улыбался, когда думал, что я не вижу.
А я… Я знала, что из того мира, где родилась, я бы никогда не увидела всего этого. И, глядя на Дэвида, на друзей, на фотографии, что хранили наши моменты, я понимала — здесь мое место.