Магическое фотоателье попаданки

Глава 11

Утро нового мира пахло дымом, гарью и мокрой соломой.

Я проснулась от истошного крика какого-то петуха за окном, который явно переоценил свои вокальные способности. Хотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым, но у меня под рукой оказалась только подушка. А жертвовать ею не хотелось — она хоть и комковатая, но пока единственная, что придает комфорт на этом недоразумении, именуемом кроватью.

Зевнув, я села и натянула на себя платье. Мешковатое одеяние с дурацкими кружевами и длиннющей юбкой, в которой можно убиться, запутавшись на лестнице. Особенно если только вчера научилась в ней ходить, не цепляясь за каждый гвоздь и косяк.

Тапочек здесь, конечно, не водилось. Зато были шлепки из кожи непонятного животного, которые натирали пятки до состояния мясного фарша. Но зато «тепло и прочно», как гордо заверил Зериус. Прекрасно, чего еще хотеть — эстетика в этом мире умерла окончательно.

На кухне было все так же дымно и тоскливо. Печь, которую я вчера едва не отправила к праотцам, злобно потрескивала углями. И я молилась, чтобы она не взорвалась от моего неумелого с ней обращения.

— Так, Алина, успокойся и дыши глубже. Да, ты блогер, а не кухарка. Но если хочешь выжить — готовь.

Я открыла кладовую и уставилась на скудный запас провизии. Кажется, вчера мне только померещилось, что она забита продуктами. Одни крупы да масло. А в холодильной комнате жалкие остатки копченостей.

Омлет был вчера. Сегодня, значит, будет каша. На воде. Без сахара и соли. И с привкусом… гари?

Да-да, я все-таки уронила ложку в золу. А потом еще и прихватила кастрюлю рукой — и теперь у меня ожог. Прекрасное начало дня.

После завтрака я героически направилась мыться, и это оказалось очередным испытанием.

Забудьте все, что вы знаете о ваннах, душевых, SPA и арома-свечах. Забудьте навсегда.

Здешняя «купальня» представляла собой деревянную лохань, стоящую в покосившемся сарае на заднем дворе. Там же, чуть поодаль, гордо возвышалось отхожее место, аккуратно замаскированное под домик Бабы-Яги: скрипучая дверь, паутина в углу и аромат… ммм… густой, насыщенный, незабываемый.

Лохань я заполнила из бочки холодной водой, предварительно нагрев пару ведер на печи. Средневековая романтика: облиться, обжечься, оступиться на мокром полу, уронить ведро на ногу и окончательно убедиться, что то, о чем пишут в книгах — туфта полная.

Но зато я нашла мыло. Настоящее, ручной работы, серого цвета и с ароматом… лука? Или это мне уже кажется? Оно крошилось в руках и жгло глаза. Думаю, я больше не буду его нюхать. Никогда.

Переодевшись в запасное платье, которое нашлось в шкафу, я ощутила себя младшей сестрой Золушки. Юбка волочилась по полу, собирая на себя всю пыль и мусор, словно хотела вымыть за меня полы. Корсет туго стягивал грудную клетку так, что я чувствовала себя колбасой в упаковке. Зато стройняшка, ничего не скажешь.

— Где мои джинсы, черт побери⁈ — простонала я, пытаясь застегнуть крошечные крючки на груди. И только сейчас поняла, зачем аристократкам нужны были служанки. Хорошо, хоть не шнуровка на спине.

А вечером я уселась у окна, грея руки чашкой горячего травяного чая, в который, кажется, Зериус подмешал что-то бодрящее. Или галлюциногенное — пока не разобралась. Из окна открывался вид на булыжную мостовую, сонные дома и тележку с капустой, которая только что отъехала, громыхая колесами.

Я проводила ее задумчивым взглядом.

Да, все это странно, неудобно, и вообще, как из кошмара средневекового быта. Но, черт возьми, я жива. Я маг. И, возможно, у меня даже есть шанс стать кем-то большим, чем просто девочкой из другого мира, попавшей в тело несчастной Хелен.

А если я все сделаю правильно — может, однажды я смогу вернуться обратно. Домой. В тот мир, где есть душ, туалет в доме, а платья не нужно надевать по двадцать минут.

Но до тех пор — я выживу. Приспособлюсь. Придумала же я вчера щит от метеоритного дождя? Справлюсь и с этой юбкой.

— Сначала магия, потом революция в женской моде, — мрачно усмехнулась я, допивая чай.

И пошла на чердак — искать, нет ли у Зериуса хоть одного нормального кусочка ткани, из которого можно сшить штаны. Или, на худой конец, тогу.