Любкино заселение(ю)

Глава 5

— Ты мерзкая, противная девушка. И мне стыдно, что ты моя дочь, — резал, словно без ножа этот человек.

Вот так заявление, представляю, как было бы слушать его дочери, если даже мне непросто выдержать оскорбления, но вопреки всему я сдержалась от ответа. Смотря на то, что Селена медийная личность, может её вообще подставили, чтобы отец от нее отрекся?

Хотя…

Нет! Не просто так к ней целоваться тот парень полез. Значит, она действительно вела себя распущено. Только как, теперь, вести себя перед ее отцом? Как залечить все его раны от этой светловолосой бестии?

— Ты опустила меня ниже плинтуса и я тебе этого никогда не прощу!

Ходил кругами отец, даже не смотря в мою сторону, продолжая причитая под нос, заключив замок из рук за поясницей: — Это же надо так… Это же надо так… Да как ты посмела вообще?

А я виновато опустила взгляд и как выпалю, сама не ожидая того: — Так, а что я сделала-то?

"Лучшая защита — это нападение", — промелькнули не мои настойчивые мысли. Придется долго бороться за это тело, с разумом Селены. И эти ощущения, вводят меня в глубокую печаль и негодование.

— Ах ты не знаешь? А вот, полюбуйся-ка.

Он бросил те же самые «грязные картинки» на стол.

— Папа, я видела это. Но я не могла такое сделать. Почему ты мне не веришь? Здесь же сразу видно, меня подставили! — кричала я в ответ со слезами на глазах.

— Убери свои лживые слезы, Селена! Я устал, понимаешь? Устал снимать трёхметровую лапшу со своих ушей. Ты мне обещала не лезть больше никуда, а что я получаю? Вот это вот, курьер принес полчаса назад. Это выше моих сил! У меня больше нет дочери!

Я видела, что ему скорбно и глаза на мокром месте. Он присел за стол и положил обе руки на вески и приступил их массажировать.

Слова отца звучали едва слышно, когда он подложил обе руки под подбородок: — Знаешь, что самое важное для отца? — прошептал он. — Дочь, с которой он не спал ночами, и за которую он беспокоился наблюдая каждый ее приступ болезни. Дочь, для которой он всегда был настоящей горой, всегда рядом.

Раздался глубокий вздох, и он продолжил, указывая на свои глаза: — А знаешь, что самое оскорбительное для отца? Знать, что его дочь стала путаной, и видеть свидетельства своими глазами. Фотографии, где она обнажена, с разными мужчинами. Это просто… как можно так бездарно не уважать своего отца? Как? — с трудом говоря, отец опустил голову: — Мое терпение лопнуло. Уходи!

— А как же важ…

— И ты еще смеешь раскрывать свой паршивый рот? Я все сказал! — закричал отец, указывая ладонью на дверь. — Вали отсюда и никогда не возвращайся. Вот, твои новые документы, деньги на первое время и телефон. Забирай их и убирайся отсюда.

Ком в горле становился все больше, когда я молча слушала отца. Я не смогла даже поднять взгляд, помешанный на горьких эмоциях. Как же мне было стыдно и невыносимо больно видеть его таким разрушенным и опущенным. Последние слова отца проникли в меня, словно занеслись тысячами игл. Они сжали мое сердце и заставили ощутить бездну разочарования и страданий. Но я ничего не сказала. Вместо этого, я забрала все что он отдал и просто ушла, не решившись обратиться к нему.

Что теперь?

Куда мне идти?

Я не умею читать, писать, а это так важно в этом мире. Я не знаю систему проживания здесь и что важно и необходимо для этого мира. Я как маленький, слепой котенок, который только появился на свет.

Станька была бы сейчас как глоток свежего воздуха. Запутавшись не только в мыслях, но и в коридорах, я пыталась найти выход. Зал за залом проходила, а дверь не смогла найти. Словно в лабиринте. На встречу мне попалась Фиона.

— Проблемы мисс Селена?

— Да, да, — обрадовалась я, увидев такое знакомое лицо. — Я не могу найти выход.

Чувствовала я к ней какие-то теплые чувства. Словно что-то такое родное и светлое. Интуиция подсказывает мне, что она к этому туловищу очень добра и всегда Селене помогает.

Фиона удивилась тому что я сказала и поправляя очки на переносице и мелкие частые светлые кудряшки, продолжила: — Это было бы не странно для новых постояльцев, но никак не для вас. Вы же знаете эти лабиринты как свои пять пальцев.

— А я уже здесь никто и звать меня никак. Поэтому не могу найти выход, — сама не понимая, почему я такую тавтологию сказала, продолжала: — Ну так что? Как мне выйти отсюда?

Она повела меня через ещё два коридора. Вдоль пути, мои глаза замечали тщательно вытертые фоторамки, где Селена беззаботно улыбается. Там она стоит в красивом платье.

Таинственные картинки на стенах и прозрачные тени, играющие в темноте. Каждый коридор казался бесконечным лабиринтом, наполненным древними секретами и нераскрытыми историями.

Наконец, наш кардинальный путь привел нас к выходу — огромной двери, которая вела на крыльцо дома. В этот зимний день, когда все было покрыто белоснежным покрывалом, глянцевое стекло на середине двери раскрывало виды на заснеженные дороги и ледяное, величественное крыльцо.

Горестно на душе покидать это место, а выхода не оставалось. Эх, знала бы только Станька, в каком я сейчас положении. Как я по ней скучаю.

— Мисс Селения. Вам бы шубку одеть и сапожки. На улице минус двадцать шесть, а вы в одном костюме и плюшевых тапочках.

— А у меня есть такое убранство?

— Конечно. В вашей комнате. Дайте мне десять минут и я принесу всё вам.

Я кивнула в ответ, Фиона удалилась. Подойдя к стеклу, открыла дверь и вышла на крыльцо.

Чистый, морозный воздух наполнял легкие, заставляя кровь быстрее циркулировать в жилах.

Мой взгляд плыл по снежным сугробам, на которых таяли кристаллы солнечных лучей, создавая игровое шоу из бликов и отдавая в синевато-фиолетовом оттенке. Широкое крыльцо, покрытое ледяным застывшим покрывалом, казалось бескрайней землей приключений. Меня сразу же затрясло от холода. У нас, в заоблачных мирах такой температуры отродясь не было.

Ну, Глецио, удружил, так удружил.

Ветер щекотал щеки, налетая сильнее и сильнее, словно приглашая погрузиться в сказочный мир, полный загадок и загадочности.

Я тряслась от холода и с большим трудом, замёрзшим руками открыла большую дверь и вернулась обратно.

Ох, как же здесь хорошо. Это что, мне сегодня идти на такой морозильник и искать, где жить?

А, как искать? Отец дал мне какой-то телефон, какие-то деньги. Ещё и подчеркнул "на первое время".

А что такое телефон и что с ним делать?

Что такое деньги и для чего они нужны?

Глецио, засунул в такое тело строптивое, будь добр, помоги мне тогда. В таких случаях проводят и инструктаж по проживанию на той планете куда отправляют в ссылку, а со мной решили поступить иначе, просто вышвырнуть сюда без знаний. Я непроизвольно заплакала. Душа разрывается от горечи и безысходности, а тело молит о спасении души, но меня бы кто спас!

— Мисс Селения Андросовна, вот возьмите, — Фиона уже вернулась и протягивала белую шубку, белые сапожки, а также наполненный черный пакет. — Селеночка, это тебе на первое времечко. Тут закрутки, некоторые твои вещи и ключи от квартиры, — она подошла вплотную ко мне и прошептала на ушко. — Там на дне пакета, под вещами написан адрес. Это моя квартира. Пока я живу в особняке твоего отца, можешь там жить и ни в чем себе не отказывать. Про платежи разберемся, там на два месяца вперед уплачено. Удачи тебе моя девочка.

Она поцеловала меня в лоб и вручила все в руки.

Какой же пакет тяжелый. Я никогда прежде не носила такое в руках. А на крылышках это проще простого, да и в нашем мире всё такое легкое, что когда берешь в руки даже самый массивный пакет, ощущаешь в нем несколько граммов веса, не больше.

Я одела шубку. Какая же она мягонькая и пушистая. Одела капюшон и застегнула молнию. Вжимаясь подбородком в мех шубки, я чувствовала плюш шерсти и очень приятный запах ванили.

Одела сапожки и также застегнула молнию и взяла два пакета в руки. Затем неуверенным шагом вышла на крыльцо особняка. Передо мной вниз вела дерзкая лестница, снежные ступеньки искрились ледовым блеском, свидетельствуя о вечном танце зимы с холодным камнем.

С этого крыльца я могла представить себя героем в собственном романе, готовым отправиться в непознанные земли и покорить новые горизонты.

Но нет!

Спустившись по заснеженным ступеням, я чувствовала себя брошенной на произвол судьбы, маленькой девочкой. Душа молила о том, чтобы меня кто-то ждал. Не было ощущения родного человека, находящегося, пускай и не рядом и от этого грустно. Это точно чувство одиночества.

Мне в лицо попадал холодный ветер. Щеки словно щепали, а рукам постепенно становилось горячо.

Во дворе, около тенистых деревьев, стояла черная машина. Этот автомобиль, кажется, словно прибыл из совсем иного мира, окруженного таинственностью и загадочностью.

Однако, его наличие здесь и сейчас, спокойно примиряло его с окружающей средой. Что привлекало внимание — это желтая прямоугольная штучка, дерзко украшающая вершину крыши. Ее отчетливая форма невольно заставляла смотреть вверх и задаваться вопросом о ее предназначении.

На поверхности автомобиля были нарисованы черные квадратики, создающие необычайный контраст с его глубокой, почти мистической темнотой. Они выглядели как часть большой внутренней головоломки, которую мне следовало разгадать.

Внезапно, мужественный голос из машины окликнул меня. Живой звук разорвал тишину, наполнив окружающую атмосферу энергией и вызвав у меня неподдельное волнение.

— Эй! — прокричал он, проникая в каждую клеточку моего тела и заставляя сердце биться быстрее. — Подойдите ко мне.

Вот что делать? Подойти? Да, я тоже так считаю. В нашем заоблачном мире все так добры и просто так помогают, от доброго сердца. Это видимо, Ангел перемещения и он тот кто мне нужен.

Я подошла к автомобилю и смотрела ему в карие глаза. Его лицо мне казалось очень знакомым, только я не понимала, откуда я могу его знать.

— Девушка, я такси. Куда вам нужно?

— Вы, наверное, хотели сказать Ангел перемещения?

— Допустим, — улыбнулся собеседник. — А вы Богиня Света? — ухмыльнувшись, спросил собеседник. Из его карих глаз просачивалась надежда на взаимоотношения со мной, только мне до этих отношений глубоко фиолетово.

— Куда вас доставить?

— Вот по этому адресу, — со дна пакета я достала бумагу и протянула мужчине.

— Так это совсем близко, садитесь.

Я открыла дверь и присела сзади. Мы отъехали от злополучного особняка и я наконец, поставила тяжелые пакеты на пол автомобиля.

— Подскажите, пожалуйста, а там какая квартира написана?

Я отчётливо вспоминала что у людей есть квартиры где они живут и дома. Но только жаль, что я не умели читать и считать.

— Пятый подъезд и сорок пятая квартира.

— Спасибо, — сухо процедила я, запоминая, что он сказал. — А вы не могли бы подсказать, где здесь цифры, а где буквы?

Он странным взглядом посмотрел на меня через зеркало заднего вида и поднял левую бровь. Затем остановившись на дороге, повернулся ко мне, показывая указательным пальцем на две закорючки: — Вот это цифра четыре, а следом за ней стоит пять, это значит сорок пять. А вот здесь, отдельно написано…

— Пять?

— Точно.

Он отвернулся, оставив в моих руках листочек с надписью. Цифры я запомнила. Теперь я знаю номера пять, четыре и сорок пять.

Всю дорогу я наблюдала за стеклом автомобиля. На нем были нарисованы белые рисунки, словно кто-то тоненькой кисточкой выводил необычные листочки и цветы. Они завивались, переплетаясь с тоненькими полосками, похожими на пышные цветы.

— Ого. А скажите, пожалуйста, это вы рисуете на стекле?

— Что рисую?

— Ну, как. Такие дивные узоры на стеклах.

Собеседник ухмыльнулся и продолжил: — Да. Сегодня всю ночь не спал, рисовал, рисовал. Очень уж хотелось, чтобы всё успело высохнуть. Мы приехали.

Я провела кончиком указательного пальца по стеклу. На коже оставалась ледяная водичка, а узор исчезал.

— А как же вы сделали так, чтобы он пропадал. Я первый раз такое вижу.

Собеседник еле сдерживая смех, продолжал: — Барышня, мы приехали.

— Уже?

— Да. С вас номер телефона.

— Номер кого? А-а-а, поняла. Вот, возьмите. Здесь.

Я отдала ему записку с номером, которую мне дала Фиона. Как оказалось это называется номер телефона, надо запомнить.

Он почему-то сильно рассмеялся и в ответ спросил, — Ты работаешь на дому?

Не понимая к чему он, я вышла из машины, случайно громко хлопнув дверью.

Буксуя на месте и быстро набирая скорость он уехал. Издалека я увидела такой же номер пять, как у меня в листочке. Он был написан на кирпичном здании, чуть повыше железной двери.

Я достала ключи и пыталась понять как открыть дверь. Рассматривая внимательно увидела блок с множеством кнопочек на которых написаны такие же закорючки и в том числе номера пять и четыре. Железный кружочек, будто вдавленный чуть пониже блока с цифрами привлек мое внимание, потому что у меня на связке ключей был такой же, он прицеплен к железному кольцу.

«Будь, что будет» — подумала я и прислонила кружочек с ключей к продавленному, в точности такому же и раздался писк, дверь открылась.

Я потянула дверь за ручку и услышала шум сапог сзади, словно кто-то бежал. Обернулась. Трое широкоплечих мужчин в черных костюмах и черных масках на лицах шли широким шагом в мою сторону. Я замерла от шока, понимая каждой жилой взбудораженного тела, что меня сейчас схватят..