Любкино заселение(ю)

Глава 10

— Это и ежу понятно. Двадцать лет назад все было по-другому. Армия крепкая, цены не такие высокие. Жить было в кайф, понимаешь? А сейчас что? Армия никакая, цены высокие, а всё на доллар сваливают. Да, этот самый двойник, как раз и придумывает все отговорки для повышения цен, прикрываясь печальной обстановкой в стране. Я ещё девятнадцать лет назад понял, что это двойник. А вот про планету плоскую, ты конечно загнула. Когда ты могла её видеть? Если в космосе были не один раз и даже снимки есть, где круглая планета Земля запечатлена крупным планом.

Ну вот, пожалуйста. Он не поверил. И как мне подействовать на его мировоззрение.

Точно! Он же любит это тело, значит подойдем с другой стороны.

Я встала с кровати немного шатаясь и присела к нему на колени, поглаживая кончиками пальцев его темные волосы. Затем скользила от волос к шее кончиками пальцев, смотря ему в глаза. Его зрачки расширены до невозможности.

Сердцебиение ускоряется, и его руки ложатся на мою спину. Он прижимает меня к себе и дышит в шею. Мне все сложнее сопротивляться этому телу и чувствам Селены. Эти ощущения становятся похожими на наркотик, такими же приятными и незабываемыми. Но я пересиливаю разум Селены и убираю его руки от себя, оставляя свои руки в замке из рук на его шее.

— Милый, ну не торопись, — продолжаю я, смотря в его глаза и делая тон нежнее. — Просто поверь мне, хорошо? Доверься, и я не подведу.

Я коснулась его носа своим и водила им по часовой стрелке, нежными движениями.

Игорь посадил меня на кровать и резко встал.

— Воу-оу-оу. Почему ты думаешь если я мужчина, то должен вестись на твое тело? Я в первую очередь мент, это тебе о чем-нибудь говорит? Второй раз я не попадусь на твои женские штучки.

— Ну, это важно.

— Нет, Селена и не проси. У меня дел по горло.

Я резко встала и хотела выйти из комнаты, немного шатаясь и чуть ли не теряя равновесие от предыдущего происшествия.

Бок ужасно болел, словно по мне проехал огромный КамАЗ.

В тот момент, когда я подошла к стене и держалась раскрытой ладонью за стену, на которой бархатистые обои с расписными белыми цветами, он нежно и бережно прижал мои запястья к стене, и у меня закружилась голова, а ноги подкосились от удовольствия. Его горячее дыхание заставляло меня почувствовать всю прелесть момента. Ведь просто ощущать его руки на своих запястьях — это лучшее, что может подарить судьба.

— Но если ты не сможешь меня убедить в этом…

— То, что? — спрашивала я, касаясь его губ своими губами.

Хочешь поиграть? Так давай!

— Тогда ты сделаешь всё тоже самое, что и две недели назад.

Моя грудь медленно вздымается и опускается от размеренного дыхания, а губы набухали от напора его сильных мужских рук: — Хорошо, — промолвила я еле слышно, дыша ему в губы. — А теперь отпусти меня, Игорь. Я хочу принять душ.

— О-у, душ. А можно с тобой?

— Так, всё, хватит. Не нужно этого всего. Я и сама могу помыться и без твоей помощи.

— Я же не в этом смысле, — он снова касался ко мне.

Его горячие ладони проскользнули по пояснице, опускаясь к ягодицам и плавно сжимая их.

Я разозлилась и убрала его руки. Молча прошла в ванную комнату. Мои ноги сами меня сюда привели. Видимо, мышечная память Селены сработала.

В ванной комнате была нежно-голубая плитка на стенах и полу. Душевая кабина, слева от нее круглое зеркало над умывальником и стиральная машина.

Снимая свой официальный костюм, в котором я хожу уже несколько дней, я заметила синяки на руках и теле. Весь левый бок был фиолетовым.

Смотрю в зеркало и не узнаю себя. Трогаю скулы и замечаю, что лицо осунулось. Скулы торчат вместе с глазами. Мои волосы похожи на пакли.

Надо что-то менять, так больше не может продолжаться. Тело Селены пострадало, как в прямом, так и в переносном смысле.

Во-первых, я чувствую себя грязной из-за ее непристойного поведения.

Во-вторых, вся ее ложь и использование других людей в своих интересах, это как минимум признак эгоизма.

В-третьих, ее изрядно избили и теперь этому телу, нужен, как минимум месяц на восстановление.

Ну и какой я боец после этого?

Эх. Что уж там говорить. Я и была послана в это тело для того, чтобы искоренить признаки ада из него.

Повернувшись направо увидела что и ванная тоже здесь есть, затем присела в нее, прочувствовала безумный холод ягодицами и тут же включила горячую воду, которая сразу же потекла и обожгла мою левую ладонь. Разбавляя холодную воду кипятком, я увидела донный клапан, на который нажала для того, чтобы вода не стекала вниз, опустошая ванную.

Примостившись поудобнее, я закрыла глаза.

По мере наполнения ванной, тело предоставляло иные ощущения, совершенно не такие, как в нашем заоблачном мире. Эта легкость и блаженство настолько приелись в заоблачном мире, что возвращаться обратно не захотелось вообще. Я буду бороться за это тело.

— Селена, ты там еще моешься? Сколько можно? Мне уже на работу пора.

— Так иди.

— Ключи не оставляю, но я привез твои пакеты. Разбери, пожалуйста.

— Хорошо.

Интересно, а какие именно пакеты? Те, в которых документы? И как он смог достать их из кабинета президента? Ведь я последний раз оставляла их там.

Донный клапан сидел не плотно и мне не составило труда приподнять его большим пальцем на ноге. Вода постепенно спускалась, а я налила на волосы шампунь. Запах манго разнесся по ванной комнате приятно щекоча в носу. Я тщательно смыла его, воспользовавшись лейкой душа. Затем взяла мягкую губку прямоугольный формы и нанесла на нее жидкий гель для душа.

Арбуз в слиянии с дыней импонировали мне. Значит это любимые мыльно-рыльные принадлежности Селены.

Гоша, что, ее ждал? Или у них вкусы совпадают? Тогда понятно почему их души соприкоснулись с друг другом, сливаясь воедино, две недели назад.

А может он вообще за одно с теми и сейчас поехал к президенту сдавать Селену со всеми потрохами? Тогда, зачем ему нужно было спасать ее от неминуемой гибели?

Ладно, не буду вас пугать.

Вытеревшись полотенцем, я накинула его на тело, вставляя уголок в натянутую ткань, сверху над грудью. Посмотрела в зеркало, разрез груди сильно выделялся, практически открывая все мои прелести. После, я покинула душевую комнату.

Давайте лучше разберем пакеты, а то ходить в одном полотенце как-то не очень. Хорошо, что Игорь уехал, а то в свете последних событий я даже не представляю, что бы он со мной сделал.

Пока я шла к спальне, где меня ждали мои два пакета, я внимательно рассматривала стены. Белый пластик с красными розами. Натяжной потолок, тянущийся до самой двери спальни.

Переступив порог комнаты отдыха, я увидела уютное обустройство. Двуспальная кровать, окно, выходящее на балкон, широкий телевизор, установленный на стене, и два пакета, лежащих на полу.

Распаковывая один из них, я обнаружила теплое мятного цвета платье, черные блестящие лосины и розовые мягкие носочки. Одевшись, я почувствовала непривычное удовольствие, словно кожа дышала свежестью ткани.

Волосы завивались от влаги.

Разглядев содержимое второго пакета — короткая юбка, белая блузка, черные капроновые чулки, красный бюстгальтер, — я благодарно вспомнила инструкции Виолы.

Разложив вещи на кровати, я открыла документы отца Виолы, которые лежали во втором пакете. Тяжелую стопку бумаг я положила на кровать, сев рядом.

Неожиданно для меня, я наткнулась на свидетельство об удочерении Свердловой Анфисы Павловны. Это же я?

Душа моя скрипела от шока, и я неопределенно выскочила на лестничную площадку, не понимая причину своего поступка. Ноги вели меня вверх. Доходя до верхнего этажа, я отворила дверь, ведущую на крышу.

Тело не слушалось мозга, а ноги отказывались двигаться. Понимая, что для Селены это ужасная и, пожалуй, плачевная информация, я с трудом сдерживала слезы.

Но разве я должна прыгать с крыши только из-за того что больно Селене?

Еще пара мгновений, и я практически была у края, держась за перила крыши.

Тело замерзало, волосы стали колом. Я же их не высушила. Голова тут же промерзла. Тяжёлые ощущения холода, медленно пробирались под платье и лосины, заставляя гореть кожу на моем теле.

Но меня манил этот город, до которого оставался всего один шаг. Все эти люди казались такими маленькими, словно муравьи, а дома — как карточные домики, готовые сломаться от одного движения руки. Небо, своим алым горизонтом, почти полностью закрывало каждую улицу, окрашивая ее в красный цвет. Луна и звезды также не заставили себя долго ждать и уже появлялись на потемневшем полотне неба.

В этом мире, полном фальшивых фасадов и притворства, где каждый стремится к личной выгоде, я чувствую себя очень одинокой. Вспоминая моменты истинного наслаждения в ванной, незабываемые ощущения, которые дарили мне прикосновения Игоря к моему телу, я понимаю, что мне предстоят серьезные испытания.

Борьба за мое тело с характером и разумом Селены продолжается, и это сильно сказывается на моей душе. Ее фибры уже настолько забиты, что меня постоянно преследует страх перед неизвестным. Этот страх настолько силен, что я не могу сосредоточиться ни на чем более трех минут.

Сомнений не осталось — на грани жизни и смерти, я уже готова шагнуть в неведомое. Казалось бы, что сделать еще один шаг и сорваться с восьмого этажа. Путь к высшим сферам заоблачного мира казался столь коротким и прямым, в котором и пусть меня превратят в жабу, зато мучения окончатся.

Но что-то удерживало меня, как будто в невидимых путах. И дело не в желании сохранить этот позолоченный облик, не в стремлении обеспечить себе стабильное будущее в объятьях любящего и любимого мужа. Нет, это было что-то гораздо глубже и загадочнее.

Это Игорь!

И я не сомневаюсь, что смогла бы сделать его счастливым, непременно, но этот вредоносный характер и чуждая ложь. Она, разве, кого-то заставит прыгать вне себя от радости?

Вот если бы я могла сочетать свой характер с рассудительностью Селены, я бы никогда не заставила Игоря страдать и чувствовать себя оскорбленным.

Каждый раз, когда я смотрела на город, я закрывала глаза и представляла Игоря. Его взгляд, который был наполнен каким-то приятным чувством, словно проникал в мою душу.

Вдруг я услышала шаги и его голос за спиной: — Селена, не делай этого. Я люблю тебя.

После этих слов я поскользнулась и чуть не упала с крыши, ухватившись за железную трубу, которая торчала из стены.

Теперь меня от города отделяло гораздо меньшее расстояние, и если я отпущу руку, которая уже затекает, я могу упасть на тот красный автомобиль, которой стоит во дворе.