Любкино заселение(ю)

Глава 24

Я увидела портал и решительно вошла в него, не имея ни малейшего представления о том, что меня ожидает на другой стороне.

Сердце заоблачного мира? Волшебные леса, которые сопровождают путников, поверженных смертью и окованных земной погибелью?

В мгновение ока, мою душу охватила целая палитра эмоций: от изумления и восторга до страха и тревоги. Мое сердце, казалось, готово было вот-вот лопнуть от необыкновенного напряжения. Ведь, я первая очеловеченная личность, которая вошла в этот мир с биением сердца и живой плотью.

Однако, когда я поднялась на нужный квартал в этом заоблачном мире, я была поражена.

Вместо изумительного леса, который я так жаждала увидеть всем сердцем, я обнаружила нечто совершенно иное. Здесь не было призрачных стволов деревьев, заросших густой зеленой листвой, ни шепота ветра, ни поющих птиц. Вместо этого встречала меня пустота и безжизненность.

Едва заметный туман поглощал все вокруг, наполняя пространство интригующей загадочностью. Вдалеке, где я надеялась увидеть величественные горы, теперь простиралась бескрайняя равнина, покрытая мрачными мегаполисами. Заметая глаза, исчезал огненный закат, который когда-то так согревал мое сердце, оставляя за собой лишь стально-серые небоскребы, зловеще высящиеся в небе.

Незыблемая вера в лучшее была разбита на тысячи осколков мрака и пустоты, развеиваясь в воздухе и место волшебного и умиротворяющего леса, меня окружало лишь зарево городского гнета и душевной пустоты. Сердце чувствовало особую тяжесть, будто лишилось возможности испытывать радость и вдохновение, а разум застилала пелена сомнения и тяжести об утраченной возможности лицезреть своими глазами то волшебство которое обманом для себя я ожидала.

Но я не сдалась. Хотя эта зловещая картина передо мной казалась безнадежной и безжизненной, я знала, что это место должно скрывать в себе Селену и ее расплату моими руками.

На эту уродливую картину городской суеты я пристально смотрела своими искрящимися глазами, готовая преобразить одноцветную палитру этого некогда прекрасного места, которое изменилось.

Воздух начал медленно вибрировать и колебаться, как будто внутри него происходила какая-то магия. Частицы воздуха начали слетаться в коконе, создавая нежный и эфирный ореол. И вот, постепенно, из этой неосуществимой материи воссоздался образ той, которую я жаждала всей своей израненной плотью разорвать, убить, уничтожить из этого мира.

— Ты не достойна существовать! — с особой злостью вскрикнула я, смотря прямо в ее голубые глаза, которые были такими прозрачными, словно тысячи океанов уместились внутри них. Они светились яркостью, даря окружающему миру ложный свет и неповторимую глубину. Волосы таинственно светились на солнце, создавая впечатление, что они буквально обладают силой и магией самого неба. Они падали в волнующих каскадах, словно переливающийся светом ручей, охватывая плечи и спину.

Как же хороша эта чертовка! Черты ее лица были безупречными и грациозными, словно бы скульптор воплотил свои самые смелые фантазии в этом чудесном творении. Кожа была такой же нежной и идеальной, будто струящийся наряду с солнечными лучами. Ее улыбка казалась самым прекрасным из всех существующих, вызывая у меня невыразимое волнение и желание заставить ее улыбаться снова и снова. Но эту иллюзию добра Селена создавала специально, чувствуя мой настрой и пытаясь меня переубедить, влюбить и растопить мое сердце.

Я чувствовала фибрами что она пытается влезть в мою душу, но она понимала что ничего не выходит и резко встала на обе ноги и взмахнула рукой. Мои руки и ноги в мгновение оказались в плену у оков света. Невидимой магией она согнула меня в пояснице вперёд, заставляя поклониться перед ней, говоря мне, при этом, высокопарным тоном: — Преклоняйся, грешная, перед этой неземной красотой.

Я сопротивлялась, но никакого эффекта не последовало, а лишь еще больше раззадорило ее. Наконец, освободив меня от поклона, но оставляя мои конечности в оковах света, проговорила, смотря величественным взглядом:

— Ты думаешь, это тело принадлежит, так называемой Селене, дочери президента? — с хитрым взглядом проводя руками по талии говорила Селена. — Нет, это роботизированная программа, сделанная вот этими руками.

«Она что, обезумевшая? Какая программа?» — спрашивала саму себя я, ошарашенная и не понимающая откуда в ее наглом лице столько уверенности, а в ее глазах правдоподобности.

Я пыталась освободить руки и ноги из оков света, на что получала токовый разряд по всему телу, который чуть ли не останавливает мое сердцебиение. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_

— Я создал много миллионов лет назад программу Селениум. Вот этот мир он и был этой программой. Так сказать иллюзия высшего мира. Что-то такое чего вроде бы и нет, а в тоже время и существует. Но после того как меня замуровали в камень, этот мир материализовался только не на планете Земля, а высоко за облаками. Эта программа исчезла привечая в себя все души умерших людей, создавая потусторонний мир, называемый по-другому — заоблачный.

— Создал? Чего? Ты мужик что ли? Ты… Ты тот о котором…

— Да, да, тот о котором тебе говорила Элантра. Глецио, он знал твой упертый нрав и предугадывал что ты в слиянии с сердцем, закрытой в "сундуке жизни" настоящей Селены, обретёшь новую жизнь. Ты думаешь он думал о тебе? Нет, девочка. Он сделал это для своей личной выгоды. Он знал, что разум Селены вытеснит твое эго из этого тела, но он не предугадывал одно. Что ты сможешь воплотиться в своем теле с ее сердцем. Если честно, это и для меня огромное открытие. И ее отец тоже запрограммированная программа в теле робота. Его настоящее эго спрятано глубоко в песках времени, здесь в заоблачном мире, вместе со своим жалким отродьем. И ты не сможешь этому помешать!

— Значит та бедная девочка и я..

— Да, да. Вы оказались лишь пешки в этом мире. А что теперь ты сможешь сделать, м? Бедная овца, пойманная самым настоящим тираном. Смотри и наслаждайся просмотром.

Селена поморщилась и её черты лица исчезли, захватывая с собой голубые глаза. Спирали времени соткались, и уже не могла понять, где была та прекрасная и хрупкая девушка с голубыми глазами. Теперь вместо них проживали две угрюмые темные пропасти, казалось бы, полные обителью зла и самого дьявола. Она смешалась с тем статным высоким мужчиной с темными волосами и темнотой в его очах. Теперь в нем сосуществовали зло, пафос и бессердечность прорывающаяся сквозь мрак в его злых очертаниях глаз.

И все же, хотя его внешность изменилась, что-то осталось прежним — сердце, охваченное злостью, способное навести еще больший ужас чем эта чертовка с голубыми глазами.

— Понимаешь, милочка, — говорил этот ужас, в одеянии мужчины, нахмурив брови, выдавая все свое превосходство и одновременно безразличие, продолжая приятным бархатным тоном. — Жизнь могла играть чудесные игры с нами, превращая наше я в образы, которые кажутся невозможными или несовместимыми. Именно так случилось с той хрупкой девушкой, чье лицо украшали голубые глаза, напоминающие ясное небо. На первый взгляд, она была исполнена нежности и независимости, словно цветок, таящийся в тени дерева. Не так ли?

Этот безумец взмахнул рукой, и перед ним появилась девушка со светлыми волосами и невинным лицом, ее глаза были закрыты. Она парила в воздухе, словно пленница, запертая за решеткой измученными узами судьбы. Ее тонкое тело словно пронзало боль и страдание, глубокая печаль витала вокруг нее как пелена.

Брюнет подошел ко мне максимально близко и смотря в глаза, проговорил, хитрым голосом словно лис: — Ночами она парила в своей клетке, стремясь обрести свободу, о которой только слышала и чувствовала в теле в которое переместили тебя. В ее застывших глазах отражались бесконечные миры и невыразимая тоска. Лишенная цепей душа стремилась к высотам, но ее крылья были сломаны и неспособны нести ее дальше.

Я услышала в голове невыносимый крик девушки и плачь в слиянии с безумной мольбой о помощи. Перед глазами появился образ этого голубоглазого ангела. Она кричала и пыталась руками сломать клетку, разбивая их в кровь. Затем снова кричала и этот крик превращался в невыносимый ультразвук, оглушая меня.

Эприссарио продолжал говорить залезая ко мне в разум, а я тем временем понимала и чувствовала ту пучину боли и страдания, которую испытывает это бедное дитя, которое не спросив лишили жизни.

— Одинокая и уязвимая, она была живым символом борьбы и безысходности. Она была свидетелем бесчеловечных издевательств, скрытых за мрачными стенами этого мира. Ее мучительные мечты летали выше и выше, но всегда были подавлены и отвергнуты.

Девушка открыла глаза и открывала рот словно рыба, но не могла вымолвить не слова. Пелена сменилась на воду и она плавая в этой клетке замедленно стучала по железным прутьям. Пузыри воздуха поднимались над ее головой из ее открытого рта, но я не могла ей ничем помочь, лишь наблюдая за тем как она страдает.

А этот Эмприссарио со всей безжалостностью и нотой оптимизма, продолжал говорить: — И все же, несмотря на все испытания, она оставалась сильной. Ее сердце боролось с безднами безразличия и жестокости в твоем теле, — он тыкал в мою грудь указательным пальцем, причиняя мне несказанную боль. — Поэтому твое сердце было наполнено нежностью и жаждой свободы. Оно было чистым и непорочным, словно последний оазис в пустыне, где остановилась вся надежда.

Ультразвук сменился на спокойствие в моем разуме. Злость с новой силой закипала в моих жилах. Горячая кровь с примесью адреналина бежала словно скорый поезд, окрашивая мои ладони и стопы в красный цвет, заставляя гореть их изнутри.

Я дергала в отчаянии руки пытаясь освободиться от оков, но все было напрасно. Я лишь еще больше раззадорила пылкий нрав этого извращенца и он продолжал вызывать во мне вспышки злости и негодования:

— В твоих видениях я тебя обманул. Те истерики и пылкий нрав это была душа настоящей Селены, которая сопротивлялась и молила о помощи. Так как с подселением тебя, ее сундук открылся и она воспарила из него закрытая за клеткой. Сколько же ты проблем принесла, Любовь!

Он повернулся ко мне спиной и устремился к девушке, молящей о помощи.

Злость и напыщенность преобладали, закаляя горячее сердце и человеческий нрав в моей разгоряченной плоти. Я сорвала оковы с рук, осознавая, что мои силы наконец-то освобождены. Набросившись на мага, я начала душить его, испытывая неподдельную удовлетворенность от этой долгожданной мести.

В заоблачном мире, где волшебство пронизывало воздух, между нами развернулась эпическая битва. В центре полей сражения он отбросил меня, а я упала ударившись левым боком, встала на ноги и метко обращала свою внимательность на волшебника с темными волосами, чьи магические силы были известны во всем заоблачном царстве.

Я и Эприссарио стремились доказать свою непревзойденность и силу. Мы танцевали в воздухе в битве светом и огнем, водой и духом страха, подбрасывая друг друга на высоту, словно фигурки на веревочке. Я прыгала с легкостью и эффектно, сверкая своим древковым оружием, который неожиданно для меня самой появился у меня в руках. Маг с черными волосами чувствовал поток энергии, пронизывающий его сущность, и бросал огненные шары на меня.

Снаряды вспыхивали в воздухе, оставляя следы ярких огней и пламени. Я так грациозно избегала опасности, будто была самой воплощенной элегантностью. Я танцевала смертельный танец с магией, двигаясь плавно и поглощая магические искры своего противника.

Магия свистела и трещала, вызывая вихрь из потрясений и огня. Я была восторженна и решительна в своей рыжей строительной форме. С каждым ударом оставляла след на теле мага, глубокий и исполненный горячей меткости. Мои глаза горели ярче и ярче с каждым удовольствием — мое сердце за нас обеих с Селеной, жаждало победы и свободы.

Но маг с темными волосами был искусным бойцом и отвечал на мои ожесточенные удары с уверенностью и хладнокровием. Он швырял силовые волны, создавал щиты из света и тьмы, искусно уклонялся от смертоносных атак, питая гордость и жажду победы.

Время казалось начало замедляться в этой битве в заоблачном мире.

Все, что осталось, это движение, зрелище переплетения магии и страсти. Поле сражения было полно зарождающихся пылающих ран, оставленных художниками войны. Но один удар магической волной попал прямо в мою грудную клетку и я почувствовала как мое сердце жалко заныло от боли и словно останавливалось.

Он готовился нанести решающий удар, собирая всю магнитную силу в огромный шар света и голубых молний, оставаясь совсем беспомощным.

Но наполняясь всеми своими последними силами, с одним мощным ударом я сметала оставшуюся магию у мага. Дыхание его перестало держаться и его тёмно-коричневая кожа бледнела. В доли секунды воздух был наполнен магическим рывком и блеском, и темные волосы мага исчезли, затем испарилось и тело, а я стояла одержимая победоносным моментом и искрой света в глазах.

В том заоблачном мире был слышен вздох и подмигивание. Весь мирской мегаполис исчезал возвращая и очищая земли сердца заоблачного мира. Я дышала медленно и пронзительно. Ноги стали как два ватных облака и я упала наземь без сил..