Любкино заселение(ю)

Глава 21

— У меня в руках находится волшебная книга, источник бесконечных возможностей. Она способна исполнить любое моё пожелание.

Волшебный блокнот, появившийся в ладонях Элантры, возможно по размеру оказался небольшим, но удобным.

Но в этот раз Элантра не была со мной слишком серьезной. В ее взгляде я почувствовала несказанное тепло и счастье, словно то что должно произойти дальше, делает ее самой счастливой на свете.

В дверь ломились с новой силой, практически выламывая её. Доносились мужские разговоры и крики, но я уже ничего не разбирая, спросила: — А каким будет твоё желание чтобы избавить нас от этой ситуации?

— Я превращу тебя в голубку.

От серьезной девушки не осталось и следа в этом милом личике. Самоедская людская жизнь выматывала ее, а превращение в голубку делало несказанно счастливой и воздушной. Видно было как в ее душе разгорался целый огонь удовольствия. Видимо, есть в этом что-то такое, что заставит трепетать и парить не только обращённое тело, но и душу с сердцем.

Предстоящий страх неизвестности поедал и забирал мою душу в себя. Я отказывалась продолжать данный ритуал, но Элантра, с убеждающим взглядом подняла руки, готовая использовать свое новое открытие.

— Не волнуйся, — почти шепотом она смеется. — Просто представь, что ты уже голубка, и я напишу это в блокноте. После этого ты сможешь с легкостью превратиться и лететь со мной, не упуская ни одного моего движения. Ты будешь моим верным помощником.

— Подожди, — останавливала ее я, держа за нежную руку. — Я же ни разу не летала. Как я…

Мои слова перебивала дверь. Она вся трещала.

— У тебя есть другой вариант?

Я лишь заглотнула, нервно дёргая рукой.

— Не волнуйся Селеночка, — кричал паразитическим тоном Игорь, просовывая руку в дыру в двери и пытаясь нащупать защёлку чтобы открыть её. — Я уже рядом.

Элантра начала писать в блокноте, а я смотрю на нее с волнением и ожиданием. Я представляю себя голубкой. Внушаю себе что у меня есть крылья и белоснежные перья. Закрываю глаза и передо мной появляется ощущение свободы полета. Я фокусируюсь на этой картине и верю, что моя жизнь искренне изменится.

Волшебное перо блокнота, нежно проведенное по страницам, закончило свою работу. Блокнот был закрыт, и я чувствую, как что-то меняется внутри меня. Внезапно, всё окружающее начало сужаться, мои руки и ноги стали менять свою форму и превратились в крылья.

Вскоре я оказалась настоящей голубкой, способной лететь на свободе.

Элантра открыла окно и я юркнула ловким движением маленького тельца на подоконник.

Обратившись в голубку Элантра последовала за мной, но тут в комнату вбежали три здоровых мужчины и Игорь. Он пытался схватить нас, но споткнувшись об свой же длинный шнурок он, как и его напарники обратились в камень.

Элантра, тем временем, выпорхнула из окна, а я сидела на подоконнике и осматривала безмолвный каменный облик Игоря. Этот мрачный статуарный силуэт отразил мое собственное состояние — безмолвное ужасное безвременье, поглощающее меня изнутри. Я обняла свое одиночество и расправила крылья, полная желания улететь отсюда.

Взлететь оказалось не просто, и я с трудом удержалась в воздухе на короткое время, перемещаясь к нему на предплечье. Все мои попытки разговорить его оказались тщетными, мой спутник остался немым. Моя душа разрывалась от боли, потому что я осознавала, что больше никогда не услышу его голос, никогда не увижу его лик в движении.

Мгновение сверкала на моей щеке слеза, символизирующая всю боль и горечь, которую я ощущала в этот момент. Судьба разделила нас не только телесно, но и духовно. Все мои надежды на продолжение нашей связи, непрекращающийся диалог, рассеялись под воздушными порывами.

Тем не менее, я решила сохранить часть его жизни в своем сердце. Буду помнить его неподвижный облик, вкрапления забытых моментов, тепла, которое он внушал. Игорь стал символом моего прошлого и суровой правды жизни, которая уносит людей, но сохраняет их в наших воспоминаниях.

Так я осталась, одна, с частью его, пропитанной моей любовью и скорбью. Пускай эти крылья уносят меня над этим чуждым городом, но его образ всегда будет присутствовать рядом с мной в моих воспоминаниях.

Теперь я нахожусь в воздухе, сопровождая Элантру в каждом её движении. Я обращаю внимание на её грациозность, элегантность и красоту.

В каждом маневре она демонстрирует свою неповторимость и изящество. Я внимательно следую за ней, дублируя каждое движение. Все её действия и жесты становятся и моими стараниями. Я чувствую себя пенообразным лучом просвещения, который преображает мир.

Легкая и воздушная я парила над городом с удивлением разглядывая окружающий нас пейзаж. Надежда и вдохновение сияли в моих крохотных глазах как два одиноких огня этого мира, словно я сама становилась частичками этого волшебного творения. Моя душа взлетала все выше и выше, переплетаясь с небесами и распахивая двери для бесконечности и такого лёгкого безумия, не подвластного простому смертному человеку. Я была счастлива и благодарна тем людям, которые ворвались к нам в комнату, ведь если бы не они, я бы никогда не испытала подобное.

Я чувствовала себя настоящей свободной птицей, витающей над бурлящим миром земной суеты. Мой взгляд проникал сквозь тонкий слой облачности, разгадывая секреты улиц, парков и аллей ниже.

С таинственной высоты птичьего полета открывается взгляду совершенно иной мир — утренний зимний город, скрытый под покрывалом свежевыпавшего снега. Белоснежное одеяло нежно обволакивает каждый дом и каждую улицу, создавая впечатление спокойствия и безмятежности.

Воздух пронизывает легким морозцем, который делает каждый вдох еще более освежающим. Время словно останавливается, и утренний город замирает, словно плененный колдовством зимнего рассвета.

Уличные фонари, покрытые легким снежным покровом, излучают нежные световые вспышки, распространяя тепло и уют в этой зимней сказке. Пройдя по аллеям, можно услышать только хруст снега под ногами и негромкое шуршание становящихся больше с писком серых воробьев, пролетающих от одной крыши к другой.

Окна домов и квартир засияли светом и теплом, возвещая о зажигаемых каминах и чаепитиях, которые начинаются так рано в это время года. От зажженных свеч и огней деревьев любви перед днём влюблённых, просвечивающих сквозь стекла, создается ощущение уюта и гармонии. Теперь я понимаю невероятное счастье Элантры от такого полета.

Неспешные движения горожан очаровывают своей грацией и спокойствием. Встречая друг друга на улицах, они не спешат, останавливаются и беседуют, наслаждаясь моментом и обменом новостями. Кажется, что всему миру стало на одну ступеньку ближе к беспечному утру, и в этом медленном ритме жизни раскрывается истинное счастье самых простых моментов.

На заднем плане высится невероятный пейзаж городских улиц, идеально оформленных мощными деревьями, покрытыми льдом и снегом. Их голые ветви предстают перед глазами, словно бесконечные шедевры, созданные природой самой изысканной кистью.

Такой город виден только птицам, так как они сближаясь с незыблемой красотой зимы и всеми ее сокровищами живут так изо дня в день. Ведь когда мы обретаем возможность увидеть сияющий город сверху, мы входим в него с новыми чувствами и размышлениями, готовые улыбнуться своим маленьким радостям в этой утренней зимней сказке.

Всевозможные звуки и запахи доносились до меня, наполняя меня разноцветными эмоциями. Порыв холодного ветра, который казался мне прекраснее утренней зари. Хруст снега под подошвами зимних сапог и аромат свежеиспеченного хлеба из ближайшей пекарни, которая только открывалась, создавали уникальный оркестр чувств, освежая и восхищая всё моё внутреннее бытие.

Музей, с гордо поднявшимся фасадом, словно встречал нас с открытыми объятиями. Из ночного разговора с Элантрой я помнила, что стротельство его было начато еще в те далекие времена, когда прошлое и настоящее слились воедино, оставив свои следы на стенах этого прекрасного сооружения. В его залах сокрыт невероятный мир искусства, который манил каждого прохожего к себе даже на расстоянии.

По движениям Элантры я поняла, что пришло время спуститься с небес на землю, чтобы вернуться к выполнению задания.

Элантра залетела в одну из тысячи щелей, раскинувшихся по громадному пространству музея. Без секунды сомнения, я последовала за ней, погружаясь в мир искусства. И каково было мое удивление, когда мы вместе оказались в самом сердце расписного зала.

Почувствовав волнение, я медленно осмотрелась по сторонам.

Величественные экспонаты, богато украшенные и скрывающие в себе десятилетия истории, возвышались над нами, словно непокорливые великаны. А их золотистое украшение создавало впечатление первозданной красоты и роскоши, заставляя забывать о реальности.

Я понимала, что эти предметы — истинные шедевры, которые любой желал бы иметь у себя дома и три из которых нужны нам. Волнение взывает остановиться, но отступать некуда.

Эллантра посмотрела по сторонам и обернулась в человека, но как это сделать мне, к сожалению, не объяснили.

Я судорожно вспоминала наставление Элантры, там, в спальной комнате у Игоря и поднапрягла голову и подумала о том, что я хочу снова стать человеком. Я словно растворялась в пространстве оставляя после себя маленький шар из танца серебряных и золотых частиц, похожих на маленькие блестящие кристаллы снега. Я обернулась в человека, наконец.

— Люба, да ты… Ты, похоже, перестаралась, — снижая тон, опуская руки говорила Элантра разглядывая меня.

Я не понимала в чем дело и подошла к стене, которая полностью состояла из зеркал.

Стойте, это же… Это же я!

Рыжие кудрявые локоны струились по моему худому стану, одетому как обычно в зелёную толстовку и синие джинсы, выделяющие мои стройные ноги, но как такое возможно?

— Элантра, Элантра! — воскликнула я, оборачиваясь в ее сторону. — Куда делось тело Селены?

— Об этом потом, Люб. У нас мало времени, — обеспокоенным голосом говорила собеседница.

Всюду, куда только не глянешь, царил атмосферный полумрак, дополняющий мистическую ауру этого места.

Капли восходящего солнечного света, проникая сквозь окна, играли на драгоценных камнях которыми украшены экспонаты в этой комнате, заставляя их сиять особенным светом. Словно великие ангелы с двумя огромными крыльями за спиной, они стояли и смотрели за нами, провожая немым безжизненным взглядом.

Лёгкий шелест тканей наших с Элантрой одежд и тихий шорох из-под наших подошв, добавляли загадочности и величия происходящему.

— Люба, — повторяла Элантра, делая настороженный взгляд. — Нет времени. Уже встали первые лучи солнца. Давай брать экспонаты и бежим. За мной.

Она вела меня через три длинных коридора музея, которые все уставленные разными экспонатами.

Зная о том, что некоторые артефакты обладают особыми историями и событиями, связанными с прошлым, таким значимым для работницы музея, я рассчитывала на то, что найдя это что-то важное или значимое, смогу вызвать истинную эмоцию — слезу у работницы музея.

Только загадка в том, с помощью чего ее получить и когда я успею это сделать. Сегодня? И я решила спросить об этом у Элантры.

— Элантра.

— Что? — она обернулась и посмотрела на меня.

— Осколок статуи Будды и меч Николая Первого — это понятно, легко достать, а вот слезу работницы музея?

— А ты до сих пор не понимаешь? — спрашивала Элантра, аккуратно переступая шаг за шагом, двигаясь к намеченной цели.

Я отрицательно покачала головой.

— Это артефакт с таким названием.

Она подошла к застекленной стойке и отодвинула ее, указывая кивком головы к стене.

Я увлеклась искривлениями изумрудных росписей на этом месте. Они создавали иллюзию движения, словно предметы на полотне ожили и начали весело плясать по стене.

— Люба, — шептала с раздражением, Элантра, дёргая меня за руку, призывая к действию. — Какая же ты медленная. У нас что, время резиновое что ли? Бери артефакт, а я за двумя остальными.

— А как я возьму?

— Господи, все-то тебе разжевывать надо. Что бы ты без меня делала? Или это так на тебя возврат в родное тело повлиял?

После нескольких секунд поисков ладонями по позолоченной гладкой стене, куда указала Элантра, я обнаружила удивительный фрагмент старинной картины. Этот артефакт был спрятан в этой стене, покрытый пылью и забытый многими.

С большой осторожностью я достала этот фрагмент. Разглядывая его, слезы текли с новой силой, заставляя так растрогаться что я не могла остановиться. На ней изображение младенца, оставшегося без мамы и смотрящего куда-то вдаль.

Внутри меня зародилось горячее чувство — чувство печали, которое не испытывала никогда в заоблачной оболочке в которую я вернулась. Сопровождаемая нежностью и пониманием гамма чувств которая чуждая мне, пронзала мою душу. Я заплакала роняя горячие слезы на рукава.

— Ты что, дура что ли? Одень быстро!

Она одела на мое лицо медицинскую маску, которая вмиг превратилась в прозрачную пелену окутывающую все мое лицо.

— Здесь нельзя плакать. Владелец этого музея также как и президент и вышестоящее правительство знает о заоблачном мире всё и он поставил здесь защиту, невидимое облако три тысячи. Этот артефакт вызывает слезы специально чтобы одна из них упала на пол и сработала сигнализация.

А я продолжала плакать. Горячие слезы падали в эту прозрачную маску и испарялись.

Элантра, тем временем, вернулась и мы собрались уходить как незаметно для меня самой, слеза просочилась сквозь миллиметровую щель в прозрачной маске и упала на пол.

— Любка, ядрен батон. Как так? — все что успела проронить в ответ Элантра, перед тем как сработал истошный рев сигнализации.

Звук закрывающихся ставней, сливающийся с эхом и откликом самого же себя в этих просторных расписных залах музея, слышался повсюду и проскальзывал по нашим барабанным перепонкам. Что означало с минуты на минуту прибудет охрана и нас поймают.