Lvl 3: Двойник. Part 1

TRACK_09

Перво-наперво я изъял у осла один из кувшинов и ополовинил его. Тёмненькое… Осёл, может, и шпионская рожа, но не откажешь ему в этом самом, как его… В понимании, вот. Летом, например, светлое пиво заходит прекрасно. А зимой — наоборот. Знать не знаю, отчего такое. Может, личный мой загон. А может, осёл тупо по рандому взял. Или акция на тёмное была — типа, два литра по цене одного. Пофиг предпосылки, главное — результат.

— Упало, — просипел я, оторвался от кувшина и инвентаризировал. — Давай второй.

Бряк — и на полу рядом со мной оказался кувшин. Хвала премудрым создателям — они не стали никак анимировать для осла извлечение из инвентаря предметов. Вот если бы он сперва копытами этот кувшин взял, а потом поставил, тут-то я бы и кончился на месте.

— Очень хорошо, Лимузин, — похвалил я, инвентаризировав второй кувшин. — Теперь пошли отвечать за последствия.

И толкнул дверь.

— Вот он!

— Держи его!

— Хер ему отрежьте!

— Х*ясе, Лимузин, — пробормотал я, остановившись. — Хер тебе отрежут.

— Кажется, они про тебя говорят, хозяин, — робко возразил осёл.

— Это мы ещё посмотрим!

Я решительно зашагал к толпе, которая хотя и орала громко — в атаку кидаться не спешила. Видать, пока носились по городу, запал порастеряли. А я вот особо и не носился. Там выпил, тут перехватил, с людьми интересными побеседовал. Неплохо, в общем, день провёл, продуктивно. «Тот был умней, кто свой огонь сберёг…»

— Правильно! — заорал я, подняв кулак, чем ошеломил и заставил заткнуться возмущённых любителей линчевания. — Доколе мы будем терпеть выходки этого так называемого Мёрдока? Да кто он такой?! Мы его не звали! Пошёл он на**й!

— Да-а-а! — заорал откуда-то из середины толпы Иствуд и выстрелил из револьвера в небо.

Толпа синхронно вздрогнула и ещё больше смешалась.

— Козёл ужратый, камеру сломал! — продолжал я возмущаться. — Вернее, не козёл, а осёл. Вот этот. — Я указал на осла. — Был он раньше? Нет, не было. Ломались раньше камеры? Нет, не ломались! С приходом осла всё изменилось! Камеры не работают, зима стала холодной, дров не продают!

— Дрова! — воскликнул кто-то сиплым голосом.

— Слышишь, жопа ослиная, чего люди говорят?! — рявкнул я на охреневающего Лимузина. — Верни дрова, падла! Город замерзает! Пшёл!

И выдал ослу напутственного пинка.

Лимузин выразил недоумение сдавленным «и-а-а-а» и бросился бежать. Деморализованной толпе только того и надо было. Нихера не поняв и увидев удирающую скотину, они бросились за ней. Остался только Иствуд.

Ковбой по-пижонски крутанул на пальце револьвер и бросил его в кобуру, после чего ещё более пижонским жестом коснулся полей шляпы.

— Мёрдок! Приятно видеть, что ты до сих пор на коне. Пусть даже это и осёл.

— В умелых руках и х*й — балалайка, — ухмыльнулся я.

— Как всегда, понятия не имею, о чём ты говоришь. Значит, всё нормально и вернулось на круги своя. Ромул сказал, сегодня репетиция?

Я двинул к дому, по-братански приобняв за плечи Иствуда:

— Ты прав на пятьдесят процентов, ковбой. Репетиция — будет, это к бабке не ходи. А вот насчёт того, что всё вернулось на круги своя — вот тут ты сильно-сильно заблуждаешься.

— Лежать, сука, пока я тебя хреном не избил!

— Мёрдок, Мёрдок, не надо, слышь, успокойся! — визжал, забившись в угол, Рома.

Иствуд плакал в потухшем камине. Вивьен пряталась под столом.

Я заметался по гостиной, а по совместительству — репточке.

— Грёбаный в рот, недоумки! В группе, помимо меня, три тела, все три — безмозглые! Я что, сильно дохера с вас спрашиваю? Я ещё даже не начал с вас, уродов, спрашивать! Пока я бухал, набираясь вдохновения, вы жили среди этого п**добл**ского тупорылого и у**ищного стада… в смысле, среди нашей целевой аудитории! И что? Никто не может ничего родить? Нам нужен новый жанр, новое направление, что-то такое, отчего у так называемой мужской части этой аудитории начнёт вставать х*й, а у женщин… Да срать на женщин. Вивьен! Как возбудить мужика?!

— Сэр! — Вивьен молнией выскочила из-под стола, е**нувшись об него башкой, но даже этого не заметила; она тут же вытянулась по стойке смирно и доложила: — Раздеться и потереться, сэр!

— Как выразить это музыкально?! — рявкнул я на неё.

Вивьен бросилась в сторону, подняла свои клавиши, которые я пинком отшвырнул две минуты назад. Разложила подставку и суматошно заиграла что-то, с ужасом глядя мне в глаза.

— П**дец, — прокомментировал я её потуги. — Пьяная оргия на скотном дворе с систематическими испражнениями друг другу в рожу. Прекрати немедленно, пока мы все тут импотентами не стали!

Вивьен послушно вытянула руки по швам.

— Иствуд, б**дь! — нашёл я новую жертву и в один прыжок оказался у камина.

Иствуд издавал какой-то ультразвук, пока я вытаскивал его, перепачканного в углях и золе, из камина. Левой рукой я прижал его к полу, правую отвёл для удара.

— Как возбудить мужика?!

— Я не знаю!

— Ты же пидор!

— Не-е-е-ет!

— Никто ни разу не видел, как ты трахаешь бабу, а значит, ты пидор, и сейчас ты расскажешь нам, как возбудить мужика.

— А-а-а-а-а, ма-а-ам-а-а-а!

— Херово стараешься, юнга, у меня на тебя не встаёт! — проорал я.

Но разбить Иствуду рожу и вколотить ему зубы в глотку не успел. Сзади раздался мягкий и добрый голос:

— Мёрдок, как по-твоему, что ты сейчас делаешь?

— В смысле?! — оглянулся я на Сандру, которая незаметно вошла в дом и, наверное, уже с минуту наблюдала за происходящим. — Провожу репетицию. А на что похоже?

— Ну… Я, конечно, не спец, но это больше всего похоже на массовую резню.

— Вот, — кивнул я и выпрямился, оставив Иствуда в покое. — Точняк — репетиция. Ты не кипишуй, это ж я так, с ласкою всё. Пацаны привыкшие. Да, пацаны?

— Пошёл на**й! — со слезами проорал Рома из своего угла. — Я увольняюсь! И жить я тут больше не буду!

— Ой, п**дец, напугал! — повернулся я к нему. — Как же я буду засыпать, не слыша, как ты наяриваешь мою клавишницу! Не надо, Ромыч, не уходи! Не бросай меня! Я ж тут совсем опущусь, бухать начну.

— Ну и не уйду! — крикнул в ответ Рома. Тут же озадачился собственным ответом и, обхватив руками голову, добавил: — Ты мне нейроны попортил. Я, типа, уже ваще не отдупляю, как думать. По ходу, ваще не умею.

— Так, ну-ка сел, б**дь, за барабаны и задумался на пять минут о популярных жанрах в музыке! — велел я. — Увольняется он. Уволишься, когда я скажу! Распоясались совсем, пока батя отдыхал!

Я подошёл к столу, выворотил на него последний из двух кувшинов и наполнил кружку. Подвинул Сандре.

— Будешь? — буркнул я. — Эти пока не заработали.

— Воздержусь, — вздохнула Сандра. — Так. Ты полностью деморализовал своих музыкантов, они теперь даже дышать боятся в твоём присутствии…

— Им не нужно дышать. Они должны играть популярную музыку.

— Мёрдок, мы сыграем всё, что скажешь, — пролепетал Иствуд, тщетно пытаясь подняться на трясущиеся ноги, как новорожденный оленёнок.

— Отставить, — прорычал я. — Я понял, что до этого дня в нашей группе доминировал авторитарный, деспотический метод руководства. И теперь всё будет иначе. Каждый участник «Благодарных мертвецов» может и должен вносить рацпредложения. Это называется «мозговой штурм».

— По-твоему, вот так проводится мозговой штурм?! — воскликнула Сандра.

— Типа, похоже, — простонал из-за барабанов Рома. — У меня, короче, сотрясение мозга уже есть. Верняк.

— Во! — указал я в его сторону кружкой. — Слышь, чего малой говорит?

Сандра покачала головой. Кажется, она уже начала жалеть, что заняла пост менеджера.

Дверь распахнулась, внутрь дома влетел Лимузин.

— Хозяин, я принёс дров, как ты просил! — выдохнул он, и из его инвентаря высыпалась охапка дров. — И я ушёл от погони, хозяин. Вернее, они сами отстали. После двух поворотов они поняли, что не знают, чего от меня хотят.

— А дрова ты сп**дил? — поинтересовался я.

— Мне пришлось, ведь у меня почти не оставалось сдачи… Я так устал, хозяин. Можно мне полакомиться этими прекрасными растениями, которых так много вокруг?

— Нельзя! — потрепал я осла по холке. — Молодца, Лимузин.

— Охереть, Мёрдок, — прокомментировала Сандра. — Мне сперва показалось, что после запоя твоя разрушительная мощь утихла. Но она, кажется, умножилась на два.

Только на два?! Оскорбление… Но ничего. Мы ещё всем покажем.

Ну, я.