Ловушка для видящей

Глава седьмая

"Ты никогда не боялся по-настоящему, если боялся только за себя".

Виктор Логинов.

— "Мы почти пришли, Свята, никуда от меня не отходи!"

— "Хочу домой!" — хнычу я.

— "Да сколько можно, Свята? — говорит воспитатель, — "Три месяца прошло, а ты все никак не привыкнешь!"

— "Хочу к маме", — упрямо твержу.

Женщина поджимает губы, молча берет меня за руку и практически тащит за собой. Мы идём по широкому светлому коридору. С одной стороны ряд однотипных дверей, с другой — панорамные окна.

Несколько поворотов, ступеньки и новый, почти не отличимый от прежнего, коридор. Женщина заходит в первую от поворота дверь.

При виде странного вида аппарата я напрягаюсь и начинаю плакать громче. Воспитатель только сильнее стискивает мою ладонь.

— "Зачем вы пугаете ребенка?" — произносит высокая пожилая женщина. На ней врачебный комбинезон, перчатки и шапочка, скрывающая волосы.

— "Она все время плачет", — хмурится воспитатель.

— "Подождите за дверью", — твердо говорит доктор, и моя сопровождающая молча выходит.

— "Как тебя зовут, малышка?"

— "Свята".

— "Больно не будет. Нам нужно просто проверить, как твое тело справляется с нагрузками".

— "Я должна залезть туда?" — закрытая вытянутая труба аппарата меня по-прежнему пугает.

— "Да, но там светло и ты будешь слышать мой голос".

Видение оборвалось также внезапно, как началось, но в голове как и раньше остались четкие картинки. Такие, которые невозможно сохранить в памяти естественным путем. Я помнила каждую мелочь, каждый поворот и каждую ступеньку. А ещё я запомнила вид из окон здания. Более того — я его узнала.

Выключив компьютер, я рванула к шефу, на ходу придумывая, как рассказать все так, чтобы он взял меня с собой, а не оставил в офисе. Но кабинет Виктора был закрыт, а бездушный телефон предлагал оставить сообщение.

"И где же его носит, когда он мне нужен?"

Я быстро перебрала в памяти имена друзей и родных, но так получилось, что только с Виктором я была достаточно откровенна в последнее время, и только к нему могла сейчас обратиться.

— Виктор, у меня было новое видение, — торопливо спускаясь вниз, наговарила на телефон сообщение шефу. — Я видела здание кардиологического центра. Думаю, что именно здесь похищенные дети проходят регулярные обследования. Я выезжаю туда с Бланкой. До комендантского часа вернусь. Если получишь сообщение раньше — перезвони.

Своей машины у меня не было, но в гараже управления всегда стояло несколько служебных автомобилей, которыми сотрудники могли пользоваться для своих нужд.

Времени было в обрез — на дорогу туда и обратно и час на то, чтобы найти нужное место. Но ждать до завтра, когда появилась такая реальная ниточка к Мире, было невыносимо.

Быстро оформила машину и примерно в два часа дня я уже была в той части города, где находился кардиоцентр. Когда была жива моя бабушка, мы с Ярославом привозили ее сюда несколько раз, пока родители были в отъезде. Здание находилось на окраине и единственным значимым объектом рядом было многоэтажка старой гостиницы. Ее я и увидела в видении.

— С собакой в больницу нельзя! — женщина в регистратуре была настроена решительно.

— Она служебная, — попыталась надавить я, доставая удостоверение сотрудника ведомства.

— Ваше время — после комендантского часа. Приходите через два часа и можете попробовать пройти с животным. Вы, собственно, к кому?

— Я по рабочему вопросу.

— Какие могут быть вопросы у ведомства в нашей больнице?

— Боюсь, это не в вашей компетенции, — сердито и не очень-то вежливо ответила я, разворачиваясь, чтобы отвести Бланку обратно в машину. Время утекало сквозь пальцы.

Через пятнадцать минут я снова стояла у регистрации.

— С кем я могу поговорить?

— Мне нужно знать, по какому поводу ваш визит?

Скрипнула зубами и нагло соврала:

— Внедрение новых методов безопасности. У нас есть данные, что новые нападения совершены долматами, которые смогли проникнуть за запертые двери.

Ухмылка сползла с лица женщины, а я испытала укол вины. Незначительный. Мне нужно найти племянницу, а небольшая встряска женщине не повредит.

— Двести семнадцатый кабинет, — бросила она. — Я предупрежу заведующего.

До нужного кабинета я добралась быстро, успев по дороге заглянуть в пару боковых коридоров, но из этих окон гостиницы видно не было.

— Чем могу помочь? — вежливо, но довольно прохладно спросил меня полный мужчина, сидящий во главе большого стола. На меня он бросил беглый взгляд и продолжил что-то печатать на компьютере.

— Нам нужно проверить кабинеты, — осторожно начала я.

— На предмет чего?

— У нас появились новые данные, — туманно сказала я, — нужно проверить.

— Какие именно данные? — безразличным тоном уточнил мужчина.

— По поводу безопасности врачей и пациентов, которые остаются на ночь, — более правдоподобная легенда в голову так и не пришла.

— У вас есть какой-то подтверждающий личность документ?

— Удостоверение устроит?

— Покажите, — сказал заведующий и протянул руку.

Я встала, подошла ближе и поднесла документ к его лицу. Заведующий при этом дернулся и поправил монитор так, чтобы у меня не было возможности заглянуть в него.

— Святослава Игоревна Гордеева, значит, — протянул мужчина. — То есть я должен на слово вам поверить? Позволить нарушать покой пациентов, вмешиваться в рабочий процесс? Где запрос? Где утвержденное время? Что за детские игры?

Стрелка на часах перевалила за три и уверенно поползла дальше. Я уже не успевала попасть обратно до комендантского часа, но запас времени до темноты у меня еще был.

— Спасибо за сотрудничество, — поднялась я, — мы учтем вашу готовность идти на встречу ведомству. Ждите официальный запрос.

Вышла в коридор, но спускаться не стала. Необходимо найти корпус, из которого видно гостиницу, а потом и нужный коридор. Хотелось бы, конечно, заручиться поддержкой заведующего, но главная задача выполнена — я внутри.

Два раза меня пытались остановить, но оба раза удостоверения и устного заверения о законности моего здесь пребывания было достаточно, чтобы меня спокойно пропускали дальше.

Когда я нашла нужный корпус, этаж и коридор, на руке сработал зумер — четыре часа — время комендантского часа. Шеф меня прибьет. Странно, что ещё не позвонил. Раз двадцать.

Дверь в кабинет, куда когда-то привели маленькую Святу, была заперта. Колебалась я недолго, отстегнув с пояса набор универсальных отмычек, который входил в обмундирование каждого оперативника. Дверь может захлопнуться сквозняком или вошедший успеет закрыть ее за собой и только потом столкнуться с призраком. Такое случалось не часто, но за время моей трехлетней практики видящей — как минимум два раза.

Осторожно прикрыла дверь за собой и огляделась. Кабинет был совершенно точно тем самым, хотя мебель стола в других местах, а аппарат выглядел более современным.

Если детей по-прежнему осматривают здесь, то должны остаться записи. В первую очередь, я, конечно, проверила компьютер и не удивилась тому, что тот оказался защищен паролем. Оставалось надеяться, что бумажные карточки тоже хранили здесь, а не оцифровали, упрятав в недрах жёсткого диска.

— Вик, — я достала телефон и начала надиктовать шефу новое сообщение с подробным описанием того, как найти этот кабинет. — А ещё не забудь какую-нибудь бумажку, желательно с кучей печатей. Нам нужно изъять компьютер, и вряд ли его отдадут просто так.

Картотека нашлась в соседнем кабинете — небольшая — на несколько сотен папок. К сожалению, систематизированы они были по непонятному мне коду, — никаких личных данных. Лишь результаты анализов, тестов и куча непонятных записей от руки. Единственное, за что можно было зацепиться — это числа. Первые обследования датировались девяносто девятым годом, а последние две тысячи одиннадцатым. Скорее всего новые данные уже были только цифровыми.

Зазвонил телефон, и сердце испуганно ударилось о ребра.

— Свята? Почему ты ещё не дома? — раздался встревоженный голос мамы.

— Я уже еду, — пробормотала, спешно засовывая папки на место.

— Через полчаса уже стемнеет. Тебя Вик задержал? Он с тобой?

— Нет, мам. Не переживай. Скоро буду.

Минут десять мне понадобилось, чтобы по всем переходам и коридорам попасть вниз к выходу. Не к тому, через который я попала в больницу, а через другое отделение, поэтому вопросов, что меня здесь так долго задержало, мне никто не задал. Но машина была припаркована у другого входа, так что за руль я плюхнулись изрядно запыханная.

Приструнила обрадованную Бланку и торопливо развернула машину. Я должна успеть. Дороги в это время пустые, а штрафы за превышение оплачу тайком. Все будет хорошо, никто даже не узнает.

Но, сегодня был явно не мой день. Ворота были закрыты. Я схватила свою отмычку, но при виде замка чуть не взвыла — магнитный засов.

Вот тут мне, наконец, стало страшно.

Оставался один выход — провести ночь в машине. С собакой меня в больницу не запустят, а даже если пойдут навстречу, то ночевку на металлических стульях приемной удовольствием не назовешь. Проклятые не атаковали транспорт, если все окна и двери были закрыты, так что опущу спинки передних кресел, и посидим тихонько с Бланкой до рассвета. Всего-то двенадцать часов…

— Мама! — бодрым голосом объявила я в трубку. — Не переживай, пожалуйста, но мне пришлось остаться на ночь в офисе. Много работы. Думала, что успею, но нет.

— Ты же сказала, что уже едешь, — растерянно сказала мама.

— Да, я уже из кабинета выходила, когда меня Катерина Дмитриевна перехватила, — сочиняла я новую историю, а сама кусала губу, стараясь не заплакать. — Вот доделаю здесь все и посплю в комнате отдыха.

— Ну хорошо, — мама устало вздохнула, — только долго не сиди, тебе нужен отдых.

"Как и всем нам", — подумала я.

Набрала шефу и опять нарвалась на автоответчик. Пришлось записывать третье сообщение:

— Виктор, мне пришлось остаться на территории кардиоцентра. Только не говори об этом родителям. Они думают, что я в офисе. Подтверди мои слова, пожалуйста. Не хочу волновать их лишний раз.

За окном стемнело. Бланка недоуменно поглядывала на меня и нервно зевала. Я поджала ноги и обняла колени, стараясь не задевать руль. Рисунок на экране телефона, обозначающий заряд батареи, опасно покраснел, но в служебной машине такое удобство, как зарядка, предусмотрено не было. Здесь вообще не были предусмотрены удобства.

Телефонный звонок раздался так неожиданно, что я подпрыгнула.

— Свята! Пречистый Отец! Стоило мне уехать и ты ночуешь на улице?

— Не кричи, пожалуйста, — буркнула я. — Я в порядке, в машине.

— Серьезно? — голос шефа заледенел. — Как ты там оказалась?

Пришлось изложить все подробно.

— А ты в курсе, что служебные автомобили у нас заказные? Из тех, что практически герметичны? — ласково спросил Виктор.

— Ты имеешь ввиду… — я посмотрела на стекла, которые уже изрядно запотели, и продолжать не стала.

— Опиши мне, где конкретно стоит машина?

— Прямо перед главными воротами, но, Вик, что…

— Не паникуй, воздуха тебе должно хватить как минимум на час. Я буду раньше.

Шеф сбросил звонок, а я растерянно уставилась на Бланку. Не паниковать получалось плохо. Собака зевала все чаще, и теперь я понимала, что ей тоже не хватает кислорода. Маленький кузов машины будто становился ещё меньше и жарче от каждого вдоха. Сяла куртку, посмотрела на пояс и быстро набрала номер Виктора:

— Вик, я могу уколоть себе снотворное и открыть окно. Возвращайся к себе, пожалуйста. С воротами тебе все равно не справиться!

— На месте решу. Тебе есть чем дышать?

— Да, наверное.

— Себя уколешь только в крайнем случае. Сделай инъекцию Бланке. Спящее животное употребляет в два раза меньше кислорода. Сама знаешь, вреда не причинишь.

С сомнением посмотрела на собаку, и та вопросительно склонила голову, насторожила уши. Потом снова зевнула и тонко заскулила, качнув мой выбор в сторону укола.

Но со спящей собакой стало страшнее. Глаза закрывались от духоты, но сердце при этом бешено колотилось, зря расходуя драгоценный воздух. Мне по всюду чудились движения и тени. Вытерла влагу со стекла, но за окном было темно. Только едва виднелись очертания корпуса больницы, да качались корявые ветки голых деревьев.

Водительская дверь распахнулась так резко, что я едва не выпала из машины. Вдохнула воздух жадно и много — вкусный, пьянящий, животворящий.

— Быстро, — рыкнул мужчина, вытаскивая меня из автомобиля.

Я сделала несколько торопливых шагов, прежде чем сознание достаточно прояснилось. Это не Виктор.

— Вы кто? — резко затормозила я.

— Не узнала? — хмыкнул он. — Короткая у тебя память, Святослава.

— Ты спас меня тогда, — пробормотала я, делая ещё несколько шагов, потому что мужчина упорно тащил меня в сторону ворот.

— И сейчас спасу, если не будешь упираться.

— Куда мы?

— Давай сядем в мою машину, и я все расскажу. — открывая ворота пультом, предложил дикий. — Или давно с призраками не общалась? Соскучилась?

Мужчина разговаривал грубо, а руку держал так крепко, что на запястье, наверняка, останутся синяки, но говорил он правильные вещи. Оставаться на открытом воздухе нельзя, долматы могут появиться в любую минуту.

В машину меня бесцеремонно закинули, позаботившись лишь о скорости посадки, но не о моей сохранности. Ударилась локтем и зашипела от боли.

— Может, боль тебя научит не быть дурой, — равнодушно бросил охотник.

— Тебе-то откуда знать? — огрызнулась я, потирая руку.

Дикий промолчал, заведя мотор.

— Стой! — завопила я. — Сюда едет мой шеф, а в машине спит собака!

— Им обоим лучше оставаться там, где они сейчас. Целее будут.

— Да откуда ты такой умный взялся?!

— Не помнишь, значит, — протянул мужчина.

— Что я должна помнить? Мне нужно позвонить шефу!

Пока я выуживала из кармана телефон, дикий спокойно наблюдал за мной. Но стоило Виктору ответить, как охотник невозмутимо произнес:

— Я могу отвезти тебя к Мирославе.

— Что? — подавилась я очередным словом.

— Что слышала. Говори своему мужику, чтобы ехал обратно. Собаку утром заберёт.

— Вик, — тихо и простительно сказала я в трубку, — я с охотниками. Мира у них. Они везут меня к ней.

На этих словах дикий нажал на газ, и, быстро набирая скорость, автомобиль направился прочь от больницы.

— Нам долго ехать? — спросила я минут через сорок, совершенно обессилев от переписки со злющим шефом. Телефон показывал жалкие пять процентов, а Виктор все никак не желал признавать мое решение.

— Примерно столько же, — бросил охотник, не поворачивая головы, и, если бы я не смотрела прямо на него, то не заметила бы, как он стиснул зубы при звуке очередного сообщения.

"Свята! Найди способ зарядить телефон! Отследим вас по нему".

— У тебя случайно нет зарядки?

— На базе есть, — усмехнулся дикий. — Только там нет связи. Глушилки стоят.

"На их базе глушилки. На телефоне четыре процента. Пожалуйста, придумай что-нибудь для родителей, а я поищу способ, как нам связаться. И забери Бланку".

"Я найду тебя".

— Почему ты пришел за мной? — спросила я, наконец убирая телефон.

— Сложный вопрос. Давай следующий.

— Как ты узнал, где я?

— Глеб Петрович сообщил, — охотник увидел мое недоумение и пояснил. — Заведующий.

— Значит, он в курсе, — протянула я.

— В курсе чего? Твой визит был засекречен? Если нет, то Глеб Петрович ничего не нарушал, ни в чем не замешан.

— Почему ты его защищаешь? — удивилась я такому напору.

— Привычка у меня такая, — ядовито бросил дикий. — Дурная.

— Ну и не приезжал бы, — раздражённо сказала я, понимая, что мужчина имеет ввиду меня, — не звала.

Он оторвался от дороги, чтобы подарить мне странный взгляд. Смесь злости и ожидания:

— Правда не помнишь меня?

— А должна? — осторожно уточнила я.

— Нет, — коротко и непонятно ответил охотник и снова уставился на дорогу.

— Как тебя зовут? Мое имя ты знаешь, могу я узнать твоё?

— Дмитрий. Можешь звать Мит.

— Спасибо. Почему ты был в моем доме месяц назад, Мит? Приходил за Мирой?

— Долгая история.

— Так и времени у нас много, — мирно сказала я. — Сам сказал, что ехать ещё долго.

— Скоро все узнаешь, мелкая.

— Как ты меня назвал? — что-то всколыхнулось в памяти от этого прозвища. Так меня иногда звали Ярик и Вик. И кто-то ещё.

— Пожалуйста, — попросила я, вдруг почувствовав, что могу повлиять на этого странного колючего мужчину.

— Ты ещё заплачь, — скривился он.

— Пожалуйста, — настойчиво повторила я.

— Как с тобой сложно, — вздохнул охотник. — Я приходил, чтобы не забрали твою племянницу.

— Как это?

— Пытался помешать нашим. Открыл двери на шестом, уколол спящим еще снотворное. Сигнализация сработала, выехал ваш наряд. Меня бы ты и не увидела, если бы не полезла одна к проклятым.

Дмитрий говорил неохотно, короткими рубленными фразами.

— А женщина наверху? Как она погибла?

— Наверное, услышала шум. Не знаю. Проклятого я уничтожил, но было поздно.

— Я должна сказать спасибо?

— Ещё не хватало. Лучше сделай одолжение и помолчи.

— А почему не помог Мире во второй раз?

— Я слежу только за тобой.

— В каком смысле? — изумилась я.

— В прямом, мелкая, в прямом. Последний вопрос и ты молчишь до базы, идёт?

— Ладно, — согласилась я, переваривая услышанное. — Откуда ты меня знаешь?

— О, это ты должна вспомнить сама.

— Так не честно! Это не ответ.

Но Дмитрий насмешливо скривил губы и сосредоточился на дороге.

Я предприняла ещё несколько попыток разговорить охотника, но тот только усмехался в ответ на мои подначки. Тогда я села спиной к окну, извернувшись настолько, насколько позволял ремень безопасности, и стала разглядывать мужчину. Поймала несколько его недоуменных взглядов, но не отреагировала.

Молодой, но старше меня. Сколько ему? Двадцать шесть? Двадцать восемь? Вряд ли больше. Волосы чуть взъерошенные и вьющиеся, хоть и выбриты на затылке и висках. Глаза темные, почти черные. Красивый, но словно состоящий из острых углов — четко очерченные скулы и рот, прямой нос, сдвинутые брови. Лицо, не привыкшее к улыбкам.

Он уверен, что я должна помнить его, и единственный вариант — это мое похищение.

— Ты был одним из тех детей на базе, когда я жила среди охотников, — медленно и утвердительно проговорила я.

— Вспомнила? — Мит бросил на меня изучающий взгляд.

— Вспоминаю, — кивнула я, отчаянно копаясь в отрывочных то ли воспоминаниях, то ли видениях. От напряжения заломило в висках, а потом перед глазами поплыли знакомые круги.

— Я сейчас отключусь, не пугайся, — сдержанно сообщила я и провалилась в новое видение.

— Пойдем, мелкая. Давай, бегом! Хочешь увидеть маму?

— Хочу!

— Ну так шевелись!

— Я устала, Дина, — привычно ною я. — Ножки болят.

— Немного осталось.

Мы где-то в городе. На улице светло, но только так, как бывает ранним утром, а это значит, что до разрешённого времени не меньше полутора-двух часов. Я цепляюсь за Динину руку, позволяя буквально тащить себя.

Пустые дороги, закрытые окна высоких домов и гулкие шаги двух детей в тишине.

— Дина, — готовлюсь заплакать, — я больше не могу!

— Не могу же я оставить тебя здесь? — сердится Дина.

Тут на глаза мне попадается знакомое здание и я радостно кричу:

— Сюда! Я здесь учусь!

— Хорошо, мелкая, пойдем, — говорит Дина и даже четырехлетняя я может уловить в голосе усталость и грусть.

— А ты уйдешь? — внезапно доходит до меня.

— Конечно.

— Нет, не уходи!

— Мой дом не здесь, Свята, — очень по-взрослому говорит Дина, снова беря меня за руку.

И вот я стою под воротами ведомственного центра, а Дина уходит. Делает несколько шагов спиной назад, останавливается и усмехается:

— Не плачь, мелкая. Я буду за тобой присматривать. Только помни о моей просьбе. Никому нельзя рассказать, где ты была. Если расскажешь, мне будет очень плохо. Обещаешь молчать?

Я киваю и все равно плачу. Так сильно, что удаляющаяся фигурка размывается до неузнаваемости.

— Дина сказал, никому не говолить. Ничего не помню, ничего не помню, — бормочу я, нажимая кнопку звонка на воротах.

— Эй, Свята! Что с тобой?

Открыла глаза и уставилась на охотника с таким ошеломлением, что он напрягся ещё больше.

— Не молчи! Что случилось? Тебе плохо?

— Я вспомнила, — сказала я, и слезы против воли заполнили глаза. — Это был ты. Дина.

— Ты всегда коверкала мое имя, — проворчал он.

— Ты вывел меня с базы? Как? Ты же сам был мальчишкой! Сколько тебе было? Восемь-девять лет?

— Вроде десять. Я угнал отцовский вездеход, — Дмитрий откинулся на свое сиденье, а я только заметила, что машина стоит у обочины.

— Я помню мы шли пешком, — прошептала я.

— Кончился бензин, — Дмитрий вдруг улыбнулся, прикрыв глаза, и улыбка так осветила его лицо, что я наконец узнала, действительно увидела в нем своего самого дорогого друга. Ради которого сама заблокировала все воспоминания о базе.

— Я никому не рассказала, — тихо призналась.

— Не важно. Базу все равно перенесли.

— Тебе сильно попало?

— Не убили, как видишь.

— Но зачем?

— Ты все время плакала, — охотник вдруг нахмурился, снова замыкаясь. — И мне это надоело.

Он завел машину и отъехал от обочины. Но я не поверила ни строгому виду, ни грубым словам.

— И поэтому ты следишь за мной? Пришел тогда в квартиру, приехал сейчас?

Дмитрий раздражённо двинул плечом и промолчал. Я пристально смотрела на него, а он также внимательно смотрел на дорогу.

— Спасибо, — просто прошептала я. Охотник не ответил.