Ловушка для видящей

Глава вторая

"Я видела слишком много психов, чтобы оставаться в своем уме".

Елизавета Миронова

— Это несправедливо, — упрямо повторила я. Наверное, в третий или четвертый раз. Даже Бланка глянула на меня с жалостью. То ли правда сочувствовала, то ли жалела, что хозяйка ей досталась такая упертая.

— Это закон. А он един для всех.

— Это была моя инициатива. Данила только…

— Святослава Игоревна, прекратите держать меня за дурака, я прослушал запись вашего разговора.

"Сухарь дотошный!", — подумала, с неприязнью глядя на шефа. — "И не лень же было!". Вслух сказала:

— Тогда прошу наказать и меня. За соучастие, так сказать.

— Вы в этот момент не были при исполнении. Но за бессмысленный риск собой, вам уже назначена выездная недельная подготовка.

Тут я опешила:

— Выездная? Недельная?!

— Вы все верно услышали, Святослава Игоревна, — раздражение сочилось из голоса начальника.

— Я не могу! У меня племянница сейчас живёт! Давайте лучше выговор, как Дане?

— Мы не на торгах, — сурово отрезал Виктор Андреевич.

Потом помолчал и добавил чуть мягче:

— Сборы начнутся через неделю. К этому моменту ребенка заберут?

— Да, брат должен вернуться, — кивнула я неохотно. Сама на сборах я ни разу не была, но знакомые ребята рассказывали. Неделя будет адской.

— Я же видящая, Виктор Андреевич, — предприняла последнюю попытку подвинуть шефа в решении. — Зачем мне практические сборы?

— Да что вы, Святослава Игоревна? А мне кажется, что вы себя мните крутым оперативником. Вот раз такая тяга, покажите себя в полевых условиях.

Все, туш. Когда Виктор Андреевич переходит на этот язвительный ласковый тон, можно вставать и уходить. Дальше спорили только самоубийцы. Ну и я.

— Шеф, ну пожалуйста! У меня день рождения через десять дней! Мы хотели отметить с семьёй!

— Святослава Игоревна, — опасно прищурил глаза глава службы города, — ещё одно слово и сборы из недельных станут двухнедельными.

Рисковать я не стала. У шефа слова с делом не расходятся. Зло глянула на него, но молча встала, собираясь уйти. Бланка тоже мгновенно подскочила, даже хвостом вильнула, радуясь, что можно уже сбежать от строгого начальника.

— А день рождения, — вдруг добавил Виктор Андреевич, — мы ваш отметим, не переживайте.

И уткнулся в бумаги, сделав вид, что я деталь интерьера. Я ещё постояла, напряжённо глядя на шефа, но задавать вопросы не решилась, хоть и очень хотелось. Для начала — какие такие "мы"?

Прошла в операторскую. Данила сегодня выходной, за пультом сейчас моя лучшая, да собственно, и единственная подруга — Лизовета.

Встала за ее спиной, разглядывая пульт. Не то, чтобы я его раньше не видела, но каждый раз становилось любопытно. Больше всего пульт похож на панель управления космолетом. Ну, это если бы они существовали. Несколько больших закругленных мониторов, какие-то кнопки, тумблеры, лампочки, переключатели.

Брр… Зачем их тут столько?! Нет, я понимаю экраны — если поступает сигнал, то на одном высвечивается точкой на карте города адрес срабатывания и ближайшая машина или пункт оперативников. Если, что крайне редко, вызовов несколько, то задействуются другие мониторы. Днём дежурный один, ночью его сменяют двое. Очень редко срабатывание бывает в вечернюю смену, нам с Даней просто не повезло. А в дневную — просто никогда. Проклятые — неотъемлемая часть ночи.

— Лизунь? — тронула подругу за плечо, и та встрепенулась, снимая наушники и включая оповещение на громкую связь. То, что днём нападений не бывает, не делает осторожность лишней.

— А, Свята, Бланка! Привет, девчонки! Иди сюда белая хитрая морда, у меня для тебя печенка!

— Хватит баловать собаку, Лиз, — рассмеялась я, потом добавила, — нам нужно поговорить.

Лиза тут же оторвала взгляд от Бланки и внимательно уставилась на меня:

— Что случилось, Свят? Что-то серьезное?

— Не знаю, Лизунь. Здесь можно разговаривать? Или разговоры записываются?

— Нет, запись ведётся только при звонке, — взгляд подруги из внимательного стал сканирующим.

— Лиза! — воскликнула я, не выдержав. — Я сама все расскажу, брось свои штучки!

— Прости, — без капли сожаления сказала подруга, но взгляд отвела. Я выдохнула. Лизовета — крутой психолог. Операторы все проходят курсы психологии для работы в колл-центре, но у подруги это профильное образование и десять лет опыта работы в клинике для людей с ментальными расстройствами. Иногда, это сказывается.

— Ну? — поторопила она меня, почёсывая за ушком довольную собаку.

— Лизунь, — я снова помедлила, — до меня вчера проклятый дотронулся. До голой руки.

— Скажи, что ты шутишь, — попросила она, замерев.

— Если бы, — пожала плечами, — это точно. Он меня за руку схватил.

— И что потом?

— Потеряла сознание. Наверное, от боли, не помню.

— И?

— Что и?

— Свята, — с угрозой в голосе произнесла Лиза, — как ты выжила? Нет, слава Пречистому, что жива, но, Проклятый побери, как?!

— Да не знаю я! — совершенно искренне возмутилась я. — Меня охотник нашел.

— Охотник? — Лиза ненадолго призадумалась. — Знаешь его?

— Вроде нет, — покачала головой. — Там было темно, я толком не разглядела.

— Это он тебя спас?

— Лиза, я без сознания была, — напомнила я подруге. — Но, да, наверное. Очнулась от пощёчины, если честно.

— Вот как? Что он тебе сказал?

— Да ничего такого. Сунул в руки мой хлыст и ушел. Сказал, что постарается успеть сам, но, если не сможет, то чтобы мы подчистили за ним. Он не успел, — тут я вспомнила белую маленькую кухню на девятом этаже и вздохнула. — И мы тоже не успели.

Лиза снова задумалась, даже прекратив почесывать собаку. Бланке это не понравилось, и она боднула подругу в руку, стремясь вернуть ласку.

— Шэфу рассказала?

— Нет.

— Почему?

Ответа у меня не было. Виктору Андреевичу я доверяла, но почему-то ни в рапорте, ни лично про этот момент даже не заикнулась. Боялась, что отправят на дополнительные обследования. Ну да, только теперь меня вместо этого отправят на адские сборы. И сем мне лаборатория не угодила? Чисто, тихо и даже кормят. Скорее всего.

— Тебе лучше рассказать.

— Я подумаю. Ты про такое ничего не знаешь?

Я не ожидала услышать утвердительный ответ, спросила наобум, ведь по сути пришла я сюда, чтобы выговориться, но Лиза меня удивила.

Правда, начала она издалека.

— Как, по-твоему, дикие охотники убивают проклятых?

— Ну, наверное, как и наши оперативники — электричеством?

— А ты не задавала себе вопрос — зачем им это нужно? Рисковать собой, ходить в собственные патрули? Видящих спасать, в конце концов?

Оказалось, что не задавала. Нет, слухи-то я, конечно, слышала. Но там фантазия била ключом, и отделить правду от вымысла было так же сложно, как зерна от плевел.

— Они получают бонусы от государства? — озвучила самый логичный вариант.

— Нет, — Лиза отрицательно качнула головой, — поверь, государство их пока просто игнорирует.

— Тогда зачем?

— У меня на прошлой работе был один пациент, — тут Лиза мрачно скривилась. — Очень тяжелый, если честно. Буйный. Не всегда, но довольно часто. Ему постоянно снились проклятые. Это если он спал. А если нет, то видел их наяву. Ну, он и бросался на медперсонал и других больных, принимая нас за сущности. Знаешь, что он делал? Движения всегда были одни и те же — отработанные, четкие: удар воображаемой дубинкой по корпусу, потом по голове, а потом… Потом он хватал жертву за виски. Крепко сжимал и удерживал, пока на помощь несчастному не сбегались санитары.

— И ты думаешь…

— То, что он был охотником? Я практически уверена. Видящим он точно не был, наше учреждение не было ведомственным.

— Ты хочешь сказать, — снова попыталась вклиниться я, — что…

— Ну дважды два сложить не сложно, Свята. Дикие охотятся за сущностями из-за силы.

— Охотники и видящие — это, считай, одно и то же, Лиза, — наконец, мне удалось вставить несколько слов, — а я не знаю ни одного выжившего видящего после прикосновения долмата. Даже сумасшедшего. Да и что такого даёт эта сила, чтобы так рисковать?

— Этого я не знаю, Свят. Я тогда не планировала менять работу и понятия не имела, что будет кому это рассказать. Но сейчас вспомнила.

От Лизы я вышла ещё в большем смятении, чем пришла. По ее словам, охотники не только могли пережить прикосновение проклятого, но и как-то усилиться из-за этого. Мало того, они делали это осознанно и специально.

Вспомнилось произошедшее в моей спальне. Когда я очнулась, сущности не было. Почему я не задумалась об этом сразу? Ага, вспомнила. Я думала, что это один из оперативников, а они не ходят по одному. А потом, такой вопрос мне даже в голову не пришел. Слишком властным, жёстким и уверенным в себе выглядел охотник. Я поежилась.

Впрочем, ответа на вопрос, как выжила именно я — видящая, не охотница — у меня по-прежнему не было.

Решила, что подумаю над этим позже. Сегодня у нас с Бланкой дневная смена, так что пора двигать на тренировку, и так опоздали.

И видящие, и оперативники работают по сменам — ночь через четыре, но между сменами днём у нас ещё бывают тренировки, лекции и бумажная работа. Плюс занятия с Бланкой.

Хотя до начала весны осталось совсем немного, темно становилось довольно рано, так что комендантский час был установлен на четыре часа. А летом, например, на восемь. Вот так и получается, что зимой все работают меньше, а летом больше. Все, кроме сотрудников нашего ведомства — службы противодействия долматам. Наша работа в основном ночная, так что зима — не самое мое любимое время года.

В три часа дня мы с Бланкой вышли с работы, забрали Миру из служебного детского сада и уже все вместе отправились домой — ужинать.

— Что ты хочешь на ужин, мышка?

— Тортик! — тут же сориентировалась племянница.

— Не, — протянула я, — тортик я не осилю, да и твои мама с папой меня прибьют. Давай что-нибудь более полезное и, желательно, попроще.

— Тогда — пирог! — покладисто согласилась девочка.

— Ну, пирог, пожалуй, подойдёт. Поможешь?

— Ага!

Ну, как выяснилось, с такой помощницей вредители не нужны. Хотя время за готовкой мы провели весело и продуктивно, убираться и мыть кухню мне пришлось одной и гораздо дольше, чем готовили. Но перед этим мы ещё поиграли в настольную игру, посмотрели мультики и почитали книжку. Когда я, наконец, уложила мелкую спать и занялась приборкой кухни, часы показывали одиннадцать.

Закончила мыть пол и собиралась пойти в кровать с книжкой, как вдруг зазвонил телефон. Схватила его побыстрее, чтобы, не дай Пречистый, не разбудить Мирославу.

Звонил Данила.

— Даня, привет, — первой поздоровалась я, — мне очень жаль. Я сама хотела позвонить, но думала, что отдыхаешь после смены.

— Ты про выговор? Забудь. Не первый и не последний. Я и правда зря позвонил тебе тогда. Наверное, заработался. Прости.

— Нет, что ты. Правильно все сделал.

— Нет, — неожиданно твердо сказал Данила, — я тебя чуть не подставил. Хорошо, что все обошлось.

— Угу, — с Даней я, конечно, в очень неплохих отношениях, но не настолько близких, чтобы делиться произошедшим вчера.

— Свята, я вообще-то по другому вопросу тебе звоню.

— Говори.

— Мне предложили работу.

— Работу? — растерянно переспросила я. Работа в ведомстве считалась престижной и хорошо оплачиваемой. Мало кто готов был поменять ее по своей воле.

— Ну, скорее подработку. Внутри ведомства.

— А, понятно, — облегчённо выдохнула я. Мне было бы жаль расставаться с Данилой. — Поздравляю. Но пока не понимаю, причем здесь я?

— Это научная группа. Разработка визоров, сигнализаций, защиты.

— Дань, — осторожно сказала я, — все равно не понимаю. Как ты там оказался?

— Я физик по образованию, — несколько обиженно протянул Данила. — В операторы случайно попал, считай, по знакомству. А тут профиль, на смог отказаться.

— Дань, круто, честно! Но я, видимо, к ночи уже плохо соображаю.

— Группа новая, экспериментальная. На ее работу выделяется большой грант. И им нужен видящий.

— Эээ, нет, спасибо. Я и так дома не появляюсь.

— Подумай, Свята. Руководитель обещала бонусы — дополнительные выходные, отпускные. Возможно, у тебя будет даже больше свободного времени, чем сейчас.

— Когда нужно дать ответ?

— Я знаю про сборы. Решишь после них, хорошо?

— Да, наверное. Спасибо.

— Подумай хорошо, Свята. Руководитель — учёный с мировым именем. Если кто и сможет сделать прорыв в этом вопросе, то именно она.

Я положила трубку, легла в кровать и некоторое время размышляла, а не согласиться ли мне? Возможно, именно там я смогу найти ответы на свои нереальные вопросы. А ещё я думала о том удивительном совпадении, что предложение о подработке поступило как раз тогда, когда эти вопросы появились.

С утра отвезла Миру в специализированный детский центр для видящих. Когда я была маленькой, тоже ходила именно сюда. Наши способности передаются по наследству, поэтому с самого раннего детства начинается подготовка. Тренировки на физическую выносливость и психологическую устойчивость. И лекции о том, какие мы важные и какую пользу несём человечеству. Малышкой я свято верила, что мне невероятно повезло. Жутко гордилась. Маленькая глупая Свята, ребенок, лишенный выбора. Я не жалуюсь и по-прежнему верю, что человечество не может обойтись без видящих, но, Пречистый Отец, как бы я хотела, чтобы, наконец, хоть кто-нибудь изобрел нормальные визоры!

Работы над разработкой защитных костюмов и специальных очков-визоров, позволяющих видеть сущности, активно ведутся во всем мире, но максимум, что смогла дать нам наука — это сигнализация и относительно безвредное снотворное.

Крепкие надёжные замки и комендантский час помогли снизить уровень происшествий до минимума, но, к сожалению, не до нуля. Кто-то выпил лишнего и забыл о времени, кто-то решил, что невидимая опасность — это лишь повод для государства выкачивать дополнительные налоги, кто-то задумал показать девушке свою храбрость, заявившись на пороге в темноте.

Сущности неразумны, или скорее условно разумны. Как я уже говорила, поскрестись в дверь они могут, вскрыть замок — нет. Ну, точнее, раньше не могли. Данные о двух — о своей я умолчала — открытых дверях моего подъезда уже в аналитическом отделе. А нам остаётся только молиться Пречистому Отцу, чтобы это была случайность. К несчастью, я в это совершенно не верила.

Сегодня у меня ночная смена, поэтому днём я свободна. Вернулась домой, включила музыку и занялась уборкой. Кухню я вымыла вчера, но к приезду родителей и брата с женой, мне хотелось, чтобы квартира сияла чистотой. Для начала вычесала Бланку, зная по опыту, что длинная белая шерсть на темном паркете окажется сразу после окончания уборки. Потом вытерла пыль, помыла полы, собрала в большую сумку Мирины вещи. Малышка останется ночевать в центре, я заберу ее после работы, а к обеду уже вернутся ее и мои родители.

Открыла холодильник и задумчиво изучила его содержимое. Готовлю я редко — мама нас балует вкусными домашними блюдами, но завтра с дороги все будут голодными, надо бы что-нибудь изобразить. Не мудрствуя лукаво, достала курицу, решив запечь ее с картофелем в духовке. Замариновала и птицу, и овощи и вернула в холодильник. Глянула на часы. Почти три. Пора собираться, если хочу попасть на работу до комендантского часа.

Бланку пришлось досушивать компрессором. Длинная шерсть была влажной, и собаку мелко трясло от холода даже в квартире. На улице она совсем бы продрогла. В итоге, на работу я заявилась минут за пять до последнего оповещения. Коснулась пальцами сканера, чтобы зафиксировать время прихода, переоделась в форму, проверила заряд и отправилась в комнату отдыха, где наверняка собралась остальная группа.

— Привет, Святка, — подскочил Павел, схватил меня за руку, — пойдем, что-то покажу.

И потащил меня к остальным. Ребята сидели вокруг круглого журнального столика, внимательно изучая какой-то документ. Оторвались ненадолго, чтобы поздороваться со мной, и вновь уткнулись в бумагу. Я села рядом с Пашей и попыталась вникнуть в содержание еженедельного ведомственного вестника.

"Вниманию всех отделов. Усиление наблюдательного режима вводится по всему городу в связи с продажей ребенка.

Трехлетний мальчик из семьи видящих пропал посреди ночи. Напоминаем, что это уже четвертый случай за последние полгода. Пропавшие дети так и не были найдены".

Холодок пробежал по коже, взъерошив все волоски на теле.

— Я не слышала о пропаже детей, — растерянно пробормотала я.

— Ты как с луны свалилась, Свят, — невесело усмехнулся Пашка. — Я знаю, что у тебя племянница мелкая.

— Д-да, Мире только пять…

— Все пропавшие дети младше шести лет. Присматривай за ней.

— Все украденные дети — видящие? — я все ещё не могла пережить потрясения.

— Так писали в вестнике. Свята, вот честно, как можно было пропустить все сводки?

— Не знаю, — ошарашенно произнесла я. — Паш, позови меня, если что. Я в библиотеку схожу.

— Иди, — махнул рукой Пашка, включая телевизор. Остальные оперативники уже дочитали сводку и занимались своими делами. Родион уткнулся в телефон, Гоша забился в дальний угол и включил видеосвязь. Не нужно быть гением, чтобы понять, что разговаривал парень со своей новоиспеченной женой. Егор достал проект курсовой и уже погрузился в него.

Ночь — время ожидания и выездов. Тренируемся мы днем — много и часто, поэтому на своеволие в перерывах между выездами начальство спокойно закрывает глаза.

Библиотекой мы по старой памяти называли небольшой кабинет, в котором вплотную друг к другу стояло два компьютера. Я загрузила данные по пропажам детей и через некоторое время почувствовала, что от потрясения и страха у меня немеют пальцы. Дети пропадали постоянно. Каждые несколько месяцев. И каждый раз это был видящий ребенок.

— Какого проклятого? — растерянно пробормотала я. Бланка подняла голову, думая, что я разговариваю с ней. Машинально погладила собаку и загрузила сводку за последние десять лет. Те же самые цифры.

Почему я не знала об этом? В конце концов, вестник публикуется ежемесячно и, как сказал Павел, чисто теоретически, это информация должна была попасть ко мне хотя бы случайно. Или нет? Если бы Пашка не ткнул меня носом, стала бы я читать скучные сводки? Ответ был очевидным и нелицеприятным. Странно другое. Никто не обсуждал этого. И, совершенно точно, такая информация в городские новости не попадала. Я закрыла архив и пошла обратно к ребятам. Бланка радостно потрусила впереди, рассчитывая поживиться у парней вкусняшками.

Вызов пришел ближе к утру, когда все мы уже тайком радовались, что смена прошла без неприятностей.

— Сработала сигнализация, — кратко озвучил ситуацию Павел, когда мы уже ехали на место происшествия. — В квартире должна быть только девушка шестнадцати лет. Мать в командировке, отец живёт в другом городе.

Это плохо. Подростки — самая уязвимая часть населения. Слишком мало знаний, слишком много эмоций. Время протеста против всех — родителей, государства, ведомства.

Парни молчали, думая о том же, что и я. О том, что процент смертельных случаев в такой ситуации — больше восьмидесяти процентов.

Родион остановил машину недалеко от входа, и мы споро выгрузились из служебного бусика. Бланка безошибочно метнулась к нужному подъезду и замерла там белым изваянием. Дверь была открыта. Не знаю, какой логикой пользуются призраки, но остановить их может только дверь в личное жилье. Двери подъезда, будь они заперты хоть на десять замков, для сущностей не преграда.

— Свята, — скомандовал Павел. — Собака пойдет первой, а ты — последней.

— Поняла, — кратко согласилась я с привычным раскладом. — Бланка, вперед.

Овчарка немедля рванула по ступеням наверх, мы за ней. В этом подъезде, в отличие от моего, свет горел на каждом этаже, поэтому отблески сигнализации до нас не долетали. До пятого этажа, с которого пришел вызов, мы добрались за полминуты.

Здесь было тихо. Наружная сигнализация не мигала, уютный теплый свет верхних ламп высвечивал каждый уголок, не оставляя теням ни единого шанса. Но в душе каждого из нас оборвалась ниточка надежды — дверь была приоткрыта.

Бланку я отправила первой, и на несколько секунд наш отряд замер, ожидая ее возвращения.

Наконец собака вернулась к моим ногам и молча села слева.

— Заходим, — сказал Павел, проследив за ней взглядом.

Зашла последней, по привычке защелкнув замок. Гоша включил свет.

Их было двое. Совсем молоденькая девушка — тоненькая и хрупкая — и парень немногим старше. Он лежал у самых дверей, так что каждому из нас пришлось переступить через тело, чтобы попасть вовнутрь. Девушка лежала в конце коридора — наверное, пыталась убежать. Вот только от невидимых сущностей убежать невозможно.

Проверять тела необходимости не было. Бледная до синевы кожа, черные круги под глазами и четкие ожоги в месте, где сущность коснулась людей. Я невольно потерла руку, за которую меня ухватил проклятый и отвернулась.

Несмотря на очевидные признаки, Егор по инструкции проверил подростков. Промолчал. Впрочем, иного не ожидал никто из нас. Парни быстро осмотрели квартиру, убедились, что она пуста. Что здесь произошло, мы можем только гадать. Ребята были одеты. То ли парень собрался уходить, решив, что утро достаточно близко, то ли, наоборот, только пришел и привел сущность за собой, то ли просто хотел показать девушке свою храбрость, да нарвался на призрака.

Самое страшное, что люди по-прежнему до конца не верят в долматов. Особо ярые утверждают, что все эти смерти подстроены самим ведомством ради налогов. Они устраивают забастовки, отключают в своих квартирах сигнализацию и требуют отмены комендантского часа. Что может противопоставить государство? Да ничего, кроме голословных утверждений таких как я, ведь ни на одной пленке призраки не отражаются.

Поставив в известность службу морга и опечатав дверь, мы вернулись в ведомство. Разговаривать не хотелось, хотелось быстрее попасть домой, принять снотворное и лечь спать. И молиться Пречистому, чтобы мне ничего не приснилось. Но об этом можно было только мечтать. Родители и Ярослав с Настей вернутся уже сегодня, а это значит, что спать я лягу только вечером. Поздним.