Лиса и Каменный Зверь

Глава 38

Глава 38

...Сэтр Лейнар матюгнулся и спрыгнул с коня прямо в липкую весеннюю грязь.

- Все. - скомандовал он, осматриваясь по сторонам - Привал. Полчаса.

Потом, поглядев на измотанных дорогой своих пятерых попутчиков, ухмыльнулся:

- Ладно, час.

"Слабаки херовы. Водные черви, а не маги."

Отведя лошадей с дороги в более сухое место, мужчины расположились на камнях для отдыха. Слушая размеренный бубнящий разговор Вэйнара с братьями и родней, сэтр откинулся на прохладный камень и, прикрыв глаза, подставил задубевшее лицо припекающему Яру.

"Весна совсем..." - думал он, чувствуя, как все же устал - "Скорее бы уже дойти... Как там дома? Как там Лиса?"

Все эти долгие месяцы запрещал он себе думать о жене, мысли и сны о ней гнал прочь, как мух, но уж видно, настолько вросла она в них, что уже и не спрашивая, приходила. Стоило только задуматься или глаза закрыть - вот как сейчас. Только веки стоило сомкнуть - уже здесь Лиина... Тоненькая, окутанная облаком осенних волос, смотрит сквозь прищуренные изумруды и...

...плачет. Что плачет? О чем?

Странно, что за все это время, ни разу не являлась она ему смеющейся, какой хотел он ее запомнить и увидеть.

"Плохой я муж, Лиса. Мало радуешься рядом со мной - ревешь все. Ну ладно, вот вернусь, попробуем заново? Получится? Как думаешь?"

Вот так часто говорил с ней и не получал ответа. Иногда она молчала и улыбалась. Иногда просто пожимала плечами так, как умела это только Линка - встряхиваясь, как от холода.

А в одну из ночей, когда задремал в короткую передышку, приснилась и крикнула прямо в ухо:

- Прости, Уилбер! Дрянь я! Дрянь!

Тогда распахнул глаза, как шальной дурак и долго не мог понять, где он и что с ним.

Разлепив сухие со сна губы, прошептал:

- Не дрянь, Лисенок... не плачь, все поправим.

Только не знал, что поправлять. Не видел, не обладал сэтр такими умениями. Сейчас, прижавшись к камню спиной, он вспомнил тот сон и Линкин выдох - жаркий, пахнущий кровью и ванилью.

Что случилось с ней? Почему плачет?

Он успокаивал себя тем, что скучает. По ней, по дому. Оттого и снится всякая дребедень. Что дома все хорошо, что Ли не одна и под присмотром. Что ЕГО дети - все, включая и ее, не голодают и не мерзнут. Что все хорошо. Наверное.

Торопился сильно. Увидеться, успокоить, обнять. Но еще и боялся. Боялся, было одно обстоятельство...

Уилбер открыл глаза. Яр стоял в самом центре неба, плавил воздух и играл лучами с еще голыми деревьями.

- Вэйнар! - позвал сэтр, легонько шлепнув по камню - Эй!

Задремавший было Тарниер заворочался.

- Что вам, сэтр? - спросил он сквозь сон - Подъем?

- Да нет, спи. Сумку свою кинь только.

Тот кивнул и, не открывая глаз, подал Лейнару заплечный мешок.

Растянув грубые узкие завязки, Уилбер извлек из тряпичных недр гладкую металлическую тарелку. Поверхность ее была ровной, блестящей, и он мог воспользоваться ею, как зеркалом. Да уж...

Видно было плохо, мешал Яр, играя лучами. В темноте, в сумраке было бы лучше, конечно. Но и так он увидел достаточно. Ничего нового, чего он не видел пары месяцев назад.

Поверхность отразила уставшее лицо со впалыми щеками, с отросшей щетиной, белые волосы, потерявшие серебристый лоск, громадный рубец, пересекающий левую щеку. Рубец, тянущийся по правой щеке, делящий лицо почти пополам, начинающийся от подбородка и уходящий под волосы через черную кожаную повязку, скрывающую правый глаз.

Сэтр невесело хмыкнул и сдвинул полоску черной кожи на лоб. Глазное яблоко уцелело, но вместо непроглядной тьмы в металле отразилось теперь нечто серое, покрытое противной белой пленкой. Нет, само собой разумеется - пара визитов к Утесу Скорби, пара месяцев и все придет в норму, но пока...

Линка любит все красивое: цветы, море, животных, крупный, мягкий снег, пышные румяные булки, бисерные вышивки и яркую посуду. Он прекрасно помнил выражение лица своей жены в ту ледяную, первую брачную ночь - девчонка при виде его, своего мужа, сморщилась так, будто увидела поганую склизскую змею или помойку. Сэтр представил, что будет с Лисой теперь...

Но если Лиина еще как - то проявит сдержанность, то Яська не подпустит его к себе. Малышка напугается, это точно! Если Одра и Хард уже совсем большие, то Ясина - человеческий ребенок, дети Низших поздно взрослеют.

Лейнар вздохнул и вернул повязку на место. Так лучше. Придется и не снимать совсем, пока не восстановится полностью.

Линка, Линка... Ждешь ли своего мужа? И как примешь? Одного ему теперь хотелось - побыстрее увидеться с ней. Быстрее уже... Один он проще бы добрался - вон, хоть по морю, да этих то, убогих куда? Вымотанные, да и не чужие. Лисья родня. А значит, и его тоже.

Убрав тарелку в мешок, потянулся, поднялся.

Посмотрев на круглый, как блин, пафосный Яр, рявкнул:

- ПОДЬЁЁЁЁЁЁМ!

И уже через несколько минут всадники двигались по оплывающей неровной дороге. Домой.

...Лиина торопилась. Ровно две недели прошло с того позднего вечера, когда явился Деймэн с радостным известием - предупредил, что едут. И его вперед отправили, сообщить. По подсчетам девушки - явиться они должны сегодня, к вечеру. Скоро уже...

Боги, помогите! Хоть раз за всю историю этого мира, искалеченного войнами и проклятиями - дайте покою и ему, и себе! Дайте забыться двум несчастным душам, соединиться и слиться в одно, как надлежит сливаться супругам.

Почему это доступно всем, даже лесным зверям, даже людям, но только не Праантар и Последнему Потомку?! Что уж такого они натворили? Ведь не более, чем другие ошибались!

Жили же, и ошибались поэтому. Как без ошибок?! Разве возможно? Ведь говорят, что и жизнь в Мироздании зародилась тоже... по ошибке.

Ли критично оглядела себя в зеркале. Мдааа... Разрушения налицо. Морщины везде: в складках губ, возле глаз, и самая большая - между бровями. Тусклые, несмотря на мытье и прополаскивание цветочным отваром, волосы. Ввалившиеся глаза, они теперь напоминают не изумруды, как любит говорить Уилбер, а стоялые лужи болотной воды. Те самые, которые образуются в лесных ямах и (иногда) на разбитых дорогах после долгих, затяжных дождей.

Худоба. Нет, не та изящная стройность фарфоровых статуэток - дорогая, чуть дымная, нереальная, вызывающая охи - вздохи восторгов, а именно ХУДОБА. Злая, болезненно - белесая, безжизненная.

Нет, конечно, все поправимо. Спокойный сон, хорошее питание, маски и отвары сделают свое дело, но когда?

Когда случится, что она снова станет для своего мужа желанной и любимой? Тем самым огнем, который заставляет сердце смягчаться, а плоть отвердевать? ЧТО, ЕСЛИ НИКОГДА?

Нет. Не может быть... Или может? Может, война сожгла не только Кланы? Может, ничего нет уже, даже и пепла?

"Ничего, прорвусь." - подумала девушка, собирая волосы в косу и закалывая ее вокруг головы - "Объясню. Поговорю. Только встретить его, а там..."

Все ведь готово к его приезду: вылизан до блеска дом, выпечены лепешки, и мясо в котле маринуется, только и ждет, когда его сунут в печь. Из заморозки, глубоких подвалов достали вчера поздно вечером лайзятину: замерзшую, седую мякоть отбили и кинули в пряности и специи, аккуратно переложив сухими грибами и овощами. Лепешек и хлебов - гора, пусть и из черной муки, остатки белой пошли на сладкие булки с ягодой (для детей), и молочный кисель есть, и кислое домашнее вино...

Здесь ждут тебя, Каменный! Здесь твой дом, твое место. Твоя Суть и Время твоё.

И дурак будешь, если на сторону посмотришь, как голодный пес. Хорошо, если не посмотришь, если почувствуешь, насколько врос корнями в грубую, неласковую серую землю Темного Утеса. Если знаешь уже, КАК крепко переплетены ты и Лиса между собой - кожей, мышцами, нервами и кровяными сосудами.

Ну, а если же забыл или, того хуже - не знал, тогда...

- Сама тебе башку откручу, идиот твердолобый. - прошипела Лиина зеркалу - Сама убью, утоплю в море. На корм пойдешь рыбам и Каменному Чудовищу. А как же? Ты думал - ты большой и страшный? Может и так. Вполне даже так. Да только пока я не скажу, не двинешь ты даже шаг ни с этого Утёса, ни с этого места.

Отпрянув от зеркала, сама же этих слов испугалась. Что это с ней? И стекло врет - ерунду показывает: вдруг глаза, вспыхнувшие нежной травяной зеленью и высокомерную улыбку, тянущую губы, как за ниточки. Настоящая Хозяйка Темного Утеса. Настоящая.

- Хорат его... - пробормотала Ли, отряхивая видение прочь - Привидится же с дури, да от недосыпу! Успокоиться надо. И ждать.

...Так весь остаток дня и бродила, как призрак во мраке, раз по сто спрашивая и выпытывая одно и тоже. Когда Яр покатился спать, тогда в себя пришла, села за шитье и...

...Сама не поняла, как на дороге оказалась перед мостом, крича и вопя истошно:

- Скорее, Чед! Скорее, Ламвер! Опускайте мост! Едут! ВОН ЖЕ ОНИ!

И, вырвавшись, давя мокрые камни ногами в стертых домашних туфлях, понеслась вперед, оскальзываясь на опускающемся, скрипящем мосту. Пронесшись вихрем по хлипкой разбитой дороге, только и видела, как первый всадник, резко и неаккуратно спешившись, таким же вихрем несется навстречу, брызгая грязью в разные стороны из под ног.

Когда нервную, маревную синь прорезал дикий крик, вперемешку с истерикой:

- УИИИИИЛБЕЕЕЕР! Лейнар...

Тогда и попала она в грубые, жесткие объятия, в запах старой крови, пота, горелой травы, табака и раскаленного железа.

- Мой Зверь... мой... прости.

Обмякла, улыбнувшись и чувствуя, что летит вверх.

В небо. В скалы. В родные черные омуты... глаз...