Лиса и Каменный Зверь

Глава 29

Глава 29

Все плохое случается быстро и внезапно, это хорошего по году ждешь. Беда, как голодный пес за воротами ходит и смотрит: вот, открыты ворота хозяевами или небрежными гостями - забыли закрыть, проворонили. И сразу беда во двор шасть! И уже здесь - смотрит голодными глазами, растягивая бледные губы, да обнажая гнилые зубы в зверином оскале. Смотрит и только ждет, как бы ухватить со стола лакомый кусок да пожирнее, да побольше.

Прибывших было двое - молодые маги, поверенные Правителя, красивые рослые парни. Один из них, учтиво и сдержанно поклонившись, протянул Уилберу Лейнару узкий конверт.

- Сэтр, - сказал поверенный мягко и глухо - Арнер поразила боль. Правитель скончался и Наследники Правящей Фамилии просят вас и вашу супругу разделить с ними скорбь утраты.

- Когда это случилось? - Лейнар сжал в руке узкую полоску плотной бумаги черного цвета.

- Ночью, сэтр Лейнар.

Удивляться не приходилось - Правитель болел долго. Сила, данная ему при рождении, подходила к концу. Черпать ее ему было откуда, но все Кладези и Источники не безграничны. Все когда то кончается, тем более теперь, в полуразрушенном войной мире... Да и возраст. Да и еще много, много причин. Человек ли ты, маг, а беречь себя надо. Глава Клана Воздуха же, судя по его логике - живем один раз, да простят Боги, сам знаю, а хочется - два века себе намерил. Не вышло, видимо! Богам перемерять пришлось. Вот они и перемерили - не в его пользу.

- Не вовремя все! - досадовал Лейнар, проводив поверенных и поднимаясь теперь по лестнице в спальню - Война ведь, этим ссыкунам оборону не удержать! Вот же хоратова задница...

Под "ссыкунами" сэтр подразумевал двоих сыновей покойного - тех самых Правителей Востока и Юга, подравшихся из за иномирной красотки. Кое как вопрос с украденной невестой был братьями решен и местечковый бунт подавить вроде удалось, но теперь, без надзора покойного Правителя...

Остатки опальных Огненных и Земляных Кланов могли предъявить претензии за казненных и убитых родичей. Дабы этого не возникло, требовалось железной рукой удушить недовольство в зародыше, но...

Кто из сыновей Правителя справится? Кто возьмет на себя главенство над Арнером?

- Никто. - Лейнар открыл дверь спальни - Все, Лиса. Пропал мир.

Лиина вздохнула, недовольно закатив глаза.

У него всегда так... На днях случилось ей порезать руку, так изворчался - пропал Арнер, что потомкам оставите, идиоты косорукие? Кучер конюшню не закрыл - все, пропал Арнер. Хард с Яськой что то изломают - пропал Арнер! И тем хуже, что...

- Она ладно! Низшая, человек. У Низших головы сеном набиты, а ты? Огненный маг, потомок! Ну все, пропал Арнер.

И теперь пропал!

- Что случилось, Уилбер? - спросила Ли и полезла из постели, прогоняя остатки сна - Чего ты орешь с утра пораньше? И кто приезжал?

И тут же, заметив в руках мужа смятую похоронную весть, выдохнула:

- Кто...

- Наш Правитель. Ночью. Собирайся, Лин. Завтрак и в путь.

Выехали все вместе, с нянькой, Вороной и детьми. Ехали молча, даже малышка Яська сидела тихонько, чувствуя и понимая - сейчас не то время, покапризничать можно и потом. Девочка сидела смирно, прижавшись к Назине и, грызя пряник, внимательно провожала взглядом плывущий за окном пейзаж.

Когда экипаж въехал в широко распахнутые главные городские ворота, Лиина не узнала города.

Нет, Хентлин и раньше не поражал какой то особой упорядоченностью или изысканной архитектурой, но все же даже в том многолюдном шуме и суматохе была какая то цель. Сейчас же...

Все перемешалось. Выкрики прохожих, окрики кое как наводящей порядки охраны, бесконечно сыплющийся с неба снег, детский плач.

Главная улица, по которой кое как проталкивался экипаж, была грязна и неубрана. Остатки мешковины, каких то досок, еще какой то сваленный в кучу мусор...

- Твою же мать... - произнес Лейнар, стиснув руку Ли в своей - Что натворили, суки... твою же мать...

Сэтра Лейнар поежилась, моментально заражаясь негодованием мужа и сжала его пальцы в ответ.

Несмотря на жуткую неразбериху, царившую в городе, до Дома Правителя добрались без происшествий.

Но и Дом, в прошлый раз торжественный и сверкающий, сейчас не узнала Лиина. Встретил он их так же , как и тогда - распахнутыми воротами и шумной толпой прибывающей и прибывающей публики, да только не было в теперешнем шуме той приятно колющей радости праздника и волшебства. И сам Дом, и заснеженный парк, и толпа встречали сегодня всех, настороженно насупясь, недоверчиво ощупывая взглядами подъезжающие экипажи.

Снег пошел еще сильней, Лиине пришлось сделать глаза щелками, чтоб что то разглядеть. Порыв ветра ударил по щеке наотмашь и девушка прикрыла лицо рукой.

Внезапно плотный, тяжелый воздух прорезали предупреждающие крики, топот лошадей и через расступающуюся толпу вихрем пронеслись два всадника. Темный плащ последнего развевался, как крылья огромной птицы.

- Рисэтр Алан. - глухо сказал Лейнар, прижав жену к себе - Гад недостреленный...

- Который из них? - спросила Ли из под варежки - Второй?

Уилбер кивнул.

Тем временем снежная буря стихла так же внезапно, как и началась - явно, постарался кто то из магов. Умением начинать и останавливать осадки владели в равной мере и Водные, и представители Кланов Воздуха.

В Зале Прощания, набитом представителями магических Кланов так, как пироги бывают набиты начинкой, стояла плотная тишина. Тишину эту, казалось, можно резать ножом и намазывать на хлеб, как жирное масло. Она была сейчас завесой - тугой, как экран. Завесой от всего мира, шумных улиц и падающего снега.

И внезапно - легкое движение, чуть слышный шепоток, мелкий детский всхлип (многие были с детьми) и все прочь... Снова тишина, нарушаемая только стеклянным треском свечей, еле слышным, больно, болезненно чарующим.

Правитель лежал в центре зала, на столе, застеленном белым бархатом, расшитым по краям орнаментом, означающим распахнутые крылья птиц - символы Клана воздуха, синие птицы. Лейнар как то мимоходом назвал этот узор: "дохлые синие птички", но Лейнар это Лейнар...

Сэтру Каменному вообще мало что нравится, а вот Лиине казалась красивой мелкая бисерная вышивка. Покойный Глава Клана был одет в костюм в той же цветовой гамме и с таким же орнаментом. Руки Правителя, сложенные на груди, переплели сине - белыми цветами и оттого...

- Гляди, Линка! - не удержался сэтр и опалил ухо жены горячим фырчком - Старик Воздушный расцвел! И вот чего сейчас то старается - цвести при жизни надо.

- Уилбер! - девушка задохнулась сразу от негодования и дикого смеха, рвавшегося из груди - Вот как ты...

"...можешь" - утонуло в платке, прижатом к ее губам, и в плече мужа, который, с нарочито - скорбным выражением лица привлек жену к себе, гладя по спине и нашептывая:

- Не плачь, Лиина... на все воля Богов!

Рисэтры, сыновья Правителя, переглянулись между собой и потом старший из них, Дейн, стал говорить. Говорил он долго, много, красиво и все не по существу. Что то было сказано о войне, что то об осиротевшем Арнере, что то и о тяжелом бремени власти, которое они с братом готовы разделить теперь наполовину...

- Конечно, - шепнул сэтр одними губами - Делить так делить... У парней теперь что баба одна на двоих, что мир...

Иномирную красавицу рисэтрам пришлось разделить забавно: когда они поняли, причем все разом, что выше собственных интересов для них спокойствие Арнера, Богов и братская любовь, да и вообще любовь любая, то и решили ничего не разделять, так и оставшись втроем. Благо, братья до сих пор были дружны между собой, а постель широка, да и иномирянка не против. Пофыркала, пофыркала и согласилась.

Сперва противилась было:

- У меня дома так не положено!

А потом сдалась, не у себя дома уже, а в чужой монастырь, как известно...

Ли шикнула на мужа, досадуя сейчас, что нет рядом Вороны, которая приструнила бы сэтра Каменного - по правилам людям - слугам Высших, предоставлялся для скорби другой зал.

Сэтре Лейнар вдруг показалось это неожиданно несправедливым - почему так? С некоторых пор люди стали ее семьей, они любили ее, несмотря на внешность, грязное прошлое и Темную Суть Праантар.

Никто: ни кухарки, ни горничные, ни нянька, ни дворник, кучер или лодочник ни разу не позволили себе даже косо глянуть в сторону отщепенки. Люди поддерживали ее, да и Лейнара тоже, хотя он и не желал этого признавать. И вот сейчас их не было рядом.

Она так углубилась в эти мысли, что мало слышала и плохо помнила пространные речи рисэтров и приближенных, шепот и легкую суету, само прощание - сожжение и даже ощущение коричной горечи выпитого ликера как то быстро ушло из памяти...

Будто и не было ничего. Вот так жизнь и пролетает - в пламени, суете привычных дел подходит к концу, чтоб потом остаться терпкой горьковатой каплей алкоголя на кончике языка и последними, прощальными словами:

- Он был достойным Правителем!

И пусть даже не Правителем, а кем угодно - садовником, торговцем, целителем, возчиком, уборщиком либо почтарём...

Какая кому разница - главное, не вором и не предателем! Вот это то и в самом деле гадко.

Мало помнила девушка и разговоры, и приветствия - тихие, вежливые: им с Лейнаром и другим - от них с Лейнаром, и объятия здесь же находящихся близких: как ты, Лиина? Хорошо. Все хорошо, Эрдана. Все хорошо, отец. Заедем как - нибудь... Заедем, успеется.

Не подумала она даже тогда о том, что может и не успеться. Война стихает, рисэтры оборону неплохо держат вопреки ворчанию Каменного, но только ли войны отбирают у нас родных и близких? Если бы так!

Сэтр безошибочно всегда угадывая настроение жены и на этот раз не ошибся, почувствовав Линкину боль.

Когда сели за стол, невзирая на этикет (а когда он на него взирал, ворча постоянно, что все эти нормы выдумали болваны, не имеющие собственного мнения), обнял Ли за плечи, обдав теплом и слабым запахом табака. Обнял, сдавив каменной тяжестью рук выползшую было наружу хандру, и легким смешком свернул шею вонючей гидре. Похороны и поминки события печальные, но что поделаешь?

- Ешь, Ли. - он мягко придвинул тарелку - Поешь. И не плачь.

Вот еще, она и не собира... Или собиралась? Да, похоже собиралась... Как так?! Ведь просто мысли, ничего больше! Просто мысли, а уже выползли на щеки мокрые змейки слез...

Вздрогнув от смущения и извинившись, Лиина встала из за стола. Опершись на руку подбежавшей прислуги, кивнула, намереваясь отойти в комнату отдыха, чтобы умыться, выпить фансовых капель и привести себя в порядок.

Как вдруг...

Надо напомнить, что прежде Лиина Лейнар не болела никогда, не считая того огненного бреда после порки, да пары порезов. Выросшая в более чем суровых условиях Северного Побережья, она и понятия не имела о каких то простудах или обмороках. Все самое тяжелое, что довелось пережить ее телу - то, когда Каменная магия сдавливала ее собственную слабую суть; темное, искрящееся удивление, тут же переходящее в дикий восторг возбуждения, выкручивающий мышцы и плавящий сознание.

Иногда от магических воздействий Лейнара девушка чувствовала легкую дурноту, но теперь...

То, что происходило с ней сейчас, не походило ни на одно из ощущений, испытанных ею ранее...

Оно было странным - с одной стороны: гарь и муть, поселившаяся во рту и горле, с другой же невероятное спокойствие.

Как будто тело ее говорило ей - все под контролем и идет, как надо, Лин! Не паникуй. Не бойся. Просто, знаешь ли, Ли... Здесь душно, пахнет духами, табаком и едой, и вообще...

Я так хочу.

"Твое тело умней тебя, Лиса!" - часто говорил Лиине муж.

И был прав.

Всегда прав, даже и сейчас - когда окончательно растеряв итак мелкие крохи разума, воспитания и привитых норм, сорвался со своего места и, отопнув стул, с грохотом опрокинув на пол тарелки и сверкающие чистотой столовые приборы, завопил, как безумец:

- ЦЕЛИТЕЛЯ, ВАШУ ТРАХАНУЮ МАТЬ!!! ВСЕХ ПОРЕШУ К ХЕРАМ! ГРЕБАНЫЕ ОТРАВИТЕЛИ!!!

И, не обращая никакого внимания на вскакивающих со своих мест присутствующих, ехидную полуулыбку рисэтра Дейна, и откровенный, совсем простецкий ржач рисэтра Алана, принял на руки вмиг отяжелевшее глубоким черным обмороком тело жены.

И более ничего не видел, кроме ее побледневших щек, и закрытых глаз, и выпавшего из прически горящего локона...

...и открытой пинком собственной, обутой в кожаный сапог ноги, двери в какую то комнату.