Лимитерия

Эпизод 25: Одержимый

«Запомните: необходимо как можно ближе друг к другу держаться, если вы, скажем, оказались в окружении или перед вами стоит задача прорвать линию обороны врага».

Тренировки. С них начиналась история данного приключения, из относительно безобидной охоты на болотницу превратившегося в боевик, а затем настоящий триллер. Три недели были потрачены на отработку сплочённости и командной работы, но прежде всего — в усмирении собственного желания, норовящего раз за разом искушающего своего хозяина отделиться от отряда. Подобные идеи не находили понимания в лице Элли. Она могла и час, и два отчаянно ругать неуча, отвешивая ему один подзатыльник за другим, чтобы оный, наконец, понял, насколько это важно — беречь отряд.

Волонтёры разминаются перед предстоящим марш-броском. Каждый взбудоражен и взволнован донельзя, покуда понимает, что, возможно, даже не вернётся с этой миссии. Уязвимы все: Хог, Юля, Эс. Им ввиду усталости будет ещё сложнее прорываться через толпы нечисти, которая закономерно будет кидаться на них с целью полакомиться свежей человеческой кровью. Упырей много. Двух изнурённых Абсолютов ужасно мало, чтобы одолеть всех разом. Юля и вовсе уязвима во всех смыслах, покуда является стопроцентным человеком, не имеет священного знака и орудовать будет только одним пистолетом.

Всё нужно сделать правильно. С первого раза. Второго не будет.

— Готовы? — спросил Эс Хога и Юлю. Те решительно кивнули. — Ну что ж… да прибудут с нами боги Прави. С этими словами Абсолют Силы разнёс баррикады.

Теперь — только вперёд. Все вместе.

Построение отряда — кучное. Никто друг от друга не отходит дальше чем на два-три метра, ибо в противном случае упыри просто налетят со спины, повалят и порвут на части. Драться придётся агрессивно, отдыхать будет некогда, действовать — с оглядкой на товарища, дабы в пылу битвы случайно не причинить вред союзнику.

Трое против толпы. Кровожадные упыри смотрят на выходящих из укрытия волонтёров, скаля клыки. Хог держится впереди, Эс позади, а Юля, как самая слабая в отряде, занимает место в середине. Заряженные светом «Веретено» и «Солярный Тарх», усиленный «Стрый-львер», пламя огненного волка — волонтёры готовы дать отпор любому, кто посмеет встать у них на пути. Особенно тем, от кого совсем недавно убегали. И за жизнь — свою, Орфея — они будут сражаться ещё более неистово и свирепо, чем раньше.

Вот упыри начинают идти на людей. Троица идёт им навстречу. Те ускоряются. Эти тоже. Вурдалаки начинают бежать. То же самое делает команда «Серп», обнажая яростный оскал.

Не прошло и минуты, как плацдарм для боевых действий окропился вонючей кровью безжалостных мертвецов. Началась бойня, в своей жестокости превосходящая все предыдущие, с которыми сталкивалась команда «Серп». Всё в единое целое смешалось: крики, пальба, летящие во все стороны куски тел, запах смерти. Каменная крошка норовит в глаза попасть, приходится щурить их. Ребята одновременно и бьются с врагом, и друг на друга периферическим зрением посматривают, чтобы, в случае чего, на помощь подоспеть. С ног свалиться — как два пальца. Упыри не просто кидаются, как озверевшие собаки. Они толпой наваливаются с целью разорвать сплочённый отряд, разбить на три отдельные фигуры, с которыми расправиться будет в разы проще.

Только Хог, Юля и Эс помнят, чем однажды закончилась партия, когда Элли разбила их группу. В испуге, дабы под водяные сферы не попасть, они разбежались в разные стороны, благодаря чему и стали лёгкой мишенью для ледяных манекенов. Сейчас — то же самое, только пешки не побить пытаются слегка, а обескровить насмерть. Ребята помнят — и потому держатся так близко к друг другу, чтобы иметь возможность коснуться союзника рукой. Хог смотрит в одну сторону, Юля в другую, Эс в третью. Ни одна зона видимости не остаётся слепой. Просматриваются абсолютно все.

— За Орфа!

— За милого Орфи!

— За нашего славного пацана!

Хог отражает щитом натиск упырей и солнечной вспышкой контратакует их, и те извиваются в муках, поверженные силой света. Они горят, как подкинутые в топку поленья, неспособные огню Эса противостоять. И разлетаются, как осколки битых бутылок, по которым лихорадочно палит Юля. Проигрыш делает вурдалаков ещё более злыми и агрессивными, и переть начинают они на героев с удвоенной силой. Ребята полностью в крови. Частично своей, частично демонической. На сие они не обращают внимание, ибо некогда. Отмыться потом успеют, когда всё закончится.

«В отряде важен каждый. Не думай о том, в чём он тебе уступает. Лучше поразмышляй над тем, чем твой союзник лучше тебя. Сделай правильный вывод — и положись на него».

Снова игра. Снова уровень. В нём управляемый игроком персонаж ведёт за собой двух союзников. Периодически играющий берёт контроль над другим героем, чтобы воспользоваться теми способностями, которых нет у предыдущего. Так, например, если нужны скорость, парирования и отражения атак — главенствует Хог. Ежели требуется проредить подкрепление врага, поступающее издали, то в ход идёт Юля. А когда нужна разительная грубая сила и магия, то лучше Эса в данной ситуации не сыскать. Шаг за шагом, метр за метром герои отвоёвывают территорию и продвигаются дальше. Медленно — но уверенно. Цель игрока — добраться до контрольной точки, при этом сохранить каждого персонажа, ибо игра не предусматривает «бессмертия». Уровень сложности — самый высокий. Каждый удар противника снимает, как минимум, треть здоровья героя. Аптечек нет. Дополнительных жизней тоже. Казуал не пройдёт этот уровень. Потеряет кого-то из персонажей и провалит самую тяжёлую часть миссии. Нужен матёрый игрок. Только ему по силам пройти то, что заставляет сдаться других.

Элли была суровым тренером. Она обрушивала на своих «детишек» такие испытания, что те с тренировок возвращались никакими. Но лишь благодаря этому волонтёры в краткие сроки заучили для себя ещё одно важное правило: тяжело в учении — легко в бою. С эрийкой им всем было непросто, однако её уроки сейчас пригодились как нельзя кстати. Так, например, Хог не расходовал карио на грубую силу, а использовал по максимуму скорость; Юля не предавалась панике в случае, если перед ней маячила хищная пасть вурдалака, и рука девушки больше не дрожала; Эс смотрел не только вперёд, но и по сторонам, ничего из вида не упуская.

Да, герои рвут и мечут. Но им тоже достаётся. Они не железные. Их силы не безграничны. Им, в отличие от упырей, больно.

— Сука! — в какой-то момент вурдалакам всё же удалось прорваться в середину отряда, и Хог, попытавшийся исправить положение, был повален ордой. Два кровососа вцепились ему в правую руку клыками. Лимит рассвирепел. Накачал энергией щит и произвёл вспышку, отпугивающую врага. Встал, «Веретеном» взмахнул и разрубил напополам десятерых мертвецов.

— Братан, Юльку рвут!

Девушка кричала: упыри навалились на неё всем скопом, кусая её за бёдра и руки, коими та защищала своё горло. Эс не успевал ей помочь: орда пёрла на него со всех сторон и секла когтями, отчего самому сильному в отряде охотнику приходилось несладко. Отбиваться-то он мог, но союзника выручить — нет. Хог ударом ноги отправил бегущего на него упыря назад (тот своим весом повалил своих) и сжёг вспышкой тех, кто напал на Юлю. Потом подбежал и пнул в голову уцелевшего вурдалака, голову ему с плеч отбивая.

— Держись! — Лимит схватил Сахарову за руку и вмиг вернул её на ноги. Та тяжело дышала — от усталости, от боли и относительной потери крови.

— Помоги ему, Хог! Я прикрою!

Лимитер оттянул на себя часть орды на себя, и Корт, обретший частичную свободу, смог раскидать супостатов. Вместе ребята сокрушили нелюдей, пока Юля с яростным криком прикрывала их спины, безостановочно проделывая страшные дыры в телах гадов пулями.

Прошло десять минут с тех пор, как команда «Серп» покинула укрытие. За это время она умудрилась сокрушить около сотни кровососов, получить несколько укусов и порезов, частично испитыми стать и вымотаться до такой степени, что у каждого начинали трястись руки. Сказывались также и отличия в карио: Хог чувствовал себя бодрее всех из-за того, что был Избранным; Эс ненамного от него отставал, компенсируя свою человеческую уязвимость демонической сущностью, а вот Юля, к сожалению, ввиду своего стопроцентного человеческого происхождения начинала сдавать позиции. Всё больше и чаще ей приходилось накапливать энергию, чтобы производить выстрелы, шла она медленнее, дышала очень тяжело. Того гляди, свалится скоро с ног.

Хог и Эс осознавали, каково сейчас приходится их слабой подруге, потому встали ещё ближе друг к другу, чтобы максимально оградить Юлю от возможных выпадов со стороны упырей. Девушке нужно было перевести дух, но за неимением возможности перерыв сделать сходил даже такой вариант. Правда, теперь парням приходилось ещё больше сражаться и получать удары от вурдалаков, ибо в сторону сдвинуться они не могли. Сейчас Сахарова уязвима, как никогда, и если Лимит с Кортом хоть на шажок от неё отойдут — она будет убита. Думая об этом, парни разозлились ещё больше, вкладывая в свои смертоносные могучие удары всю свою ярость.

Вскоре Юля отдохнула и снова включилась в битву, какую-то часть врага оттягивая на себя, чтобы отчасти облегчить долю Хога и Эса. На них фактически живого места уже не осталось, но они продолжают рычать хрипло и свирепо, упрямо шагая вперёд. Без Орфея они не уйдут. Он — пролог данной истории. Он же станет её эпилогом при любых обстоятельствах.

***

«Ты знаешь, кто такой Одержимый?».

О словах Элли всерьёз Хог задумался лишь тогда, когда вместе с товарищами преодолел открытую местность и добрался до главного входа в гору. Оставалось лишь подняться по ступенькам, попутно выкашивая упырей одного за другим, и проникнуть в пещеру, ведущую к эпицентру Фонтана Тьмы. Чем ближе волонтёры подходили к источнику Злой Воли, тем сильнее начинал рычать Эс, каждый раз сетуя на красную часть себя. И хотя Юля страшно боялась, что Корт внезапно потеряет над собой контроль и в упыря превратится, сего, к счастью, не произойдёт точно.

Чаще всего одержимыми называют тех, в кого вселялся чур, злой дух. К таковым можно было отнести злыдней и маар, которые, будучи призраками бесплотными, ищут себе пристанище в теле человека, неспособного сопротивляться их воле. Случались даже ситуации, когда чур брал контроль над, скажем, девушкой какой-нибудь слабовольной и принуждал её к блудливому образу жизни. В этом случае одержимая злым духом пускалась, грубо говоря, во все тяжкие и ничего не могла с собою поделать без посторонней помощи.

Если Орфей стал одержимым — то кем именно он одержим? И почему Элли посчитала это худшей участью, нежели гибель от клыков упырей? Она, увы, не объяснила причину ввиду злости на Хога, а парень не вдавался в раздумья, сосредоточенный исключительно на спасении Якера. Лимит, однако, понимал, что, возможно, блондина уже и нет в живых. Вполне вероятно, что ребята найдут либо обескровленный труп, либо увидят его в толпе вурдалаков. Для волонтёров это будет означать провал миссии, с которым им придётся ещё и убираться восвояси, дабы не погибнуть.

Решение несколько спасительное, впрочем, имелось на случай, если ситуация усугубится окончательно. Оказавшись внутри горы, можно будет обвалить её стены и переждать какое-то время взаперти. Потом — либо обратный марш бросок (но уже с ещё большими затратами энергии ввиду полного резонанса Фонтана Тьмы), либо волонтёрам придётся капитально осесть в горе и надеяться на чудо, коим может стать только спасительный отряд военных охотников. А может, сама Элли примчится к ним на выручку, ибо очевидно, что, получив звонок от Юли, Эрия немедленно отчалила в море. Добираться ей до Златогора придётся сутки, но, в конце концов, она окажется на месте. Благодаря острому нюху Пряника эрийка быстро найдёт своих «детишек» и вызволит их из беды, а с её наличием в отряде упыри уже не так страшны будут: дочь Горына их жажду крови быстро усмирит.

В любом случае, следовало поспешить.

— Вот же ж настырные, — раздражённо вздохнул Эс. Упыри снова взяли героев в кольцо и медленно шли на них. Хог нахмурился, приготовилась Юля. Не дают кровососы им продыху, хоть убей. А ребятам передышка была необходима.

Имеет ли игра, наполненная битвами, драмой и ужасами, финального босса? Конечно. Его имя прозвучало в разделе этой истории практически в самом начале. Оно периодически являло себя в тексте, ненавязчиво, но опосредованно давая о себе знать. Это не Кузня. Данный антагонист занимает пьедестал ключевого босса, но никак не финального. Может быть, сам Пингвинки? Что ж, это было бы логично, ибо с его намерений захватить Орфея всё началось.

Нет. Финальный босс — это не Пингвинки.

Упыри вдруг прекратили идти на команду «Серп» и синхронно головы повернули в сторону коридора, откуда вдруг начали доноситься шаги. Внимание сему придали и волонтёры. Образ, в котором угадывался невысокого роста человек, рос по мере приближения к свету, бросаемого красной Луной. Эс тотчас сморщился: демоническая его часть ещё больше в конвульсиях забилась.

— Иду по души я чужие. Отныне мне вы неродные.

Волонтёры округлили глаза. Это искажённый, мрачный, суровый — но всё тот же знакомый голос, который они слышали и во время их приключений, и до его начала. Даже сейчас в нём улавливается мягкость, несмотря на нотки рыка вперемешку с хрипотой…

Его было просто и одновременно сложно узнать, когда он вышел изо мрака и перед охотника предстал в своём несколько обновлённым виде. На его теле отсутствуют раны, но от уголков закрытых глаз по щекам вниз стекают тонкие дорожки крови. Утратили свой красивый золотистый цвет короткие волосы: они были белыми, как снег. Бледнота на лице юном не выражала ничего, кроме мёртвого умиротворения. Никаких эмоций, мимики, гримас. Он словно покойник, продолжающий существовать в этом мире не как упырь.

— Орфи… — вымолвила, еле слышно, Юля. Она хотела податься вперёд, но Хог резко преградил ей дорогу вытянутой в сторону рукой. Неясно, понимали ли сокомандники Лимита, кто сейчас перед ними стоит, однако потомок Лимитеры точно знал: это не Орфей. Вернее, к ним вышел всё тот же старый знакомый Якер, только ведомый он волей чужой души. Её невидимая обычному глазу чернота распространялась по всему телу молодого акварийца.

— Поднимаю веки я. Остаётся пустота.

Хога резко затрясло. Не умом он в сей раз понял, кем конкретно одержим Орфей, а, вероятно, подсознанием — и потому резко притянул Юлю к себе, выставляя перед собой расширяющийся Щит Даждьбога. Эс стоял за их спинами, потому тоже был защищён к моменту, когда закрытые глаза Якера, наконец, распахнулись.

Это был луч невиданной доселе силы, ударившийся в Солярного Тарха с такой мощью, что Лимит аж на носках чуть-чуть назад отъехал. Возникший в одночасье грохот был подобен раскату грома или даже землетрясению, пытающемуся расколоть на три части Золотую Гору. Юля закричала, но вопль её растворился в образовавшемся шуме чего-то разрушающегося, трескающегося, ломающегося. Чтобы Хог перестал отъезжать назад, Эс упёрся ладонью другу в спину. Он, благо, мог удержаться на одном месте ввиду знака Звезда.

— А… а-а-а-а… — Орфей застонал. Из уголков его закрывшихся глаз снова потекли кровавые слёзы. Он развернулся и прыжками умчался обратно в пещеру.

Волонтёры поднялись на ноги, и Хог опустил Солярный Тарх.

— Так вот, каков он — взгляд Вия, — тихо вымолвил Лимит, стоило ему только повернуть голову назад. Всё, что было позади волонтёров несколькими секундами ранее — орда упырей, каменные изваяния, остатки разрушенной техники, — превратилось в ничто. Даже воздух неосязаемый прорван был очами самого страшного чура Нави, отчего количество кислорода в атмосфере резко просело.

— П… п-писец… — только и смог выдать Эс.

Юля не выдержала. Трясущиеся ноги подкосились, и она упала на колени. Опосля — разрыдалась в голос. Чувства рвали её душу в клочья изнутри.

Элли оказалась права: стать Одержимым — участь воистину худшая.

Сейчас можно только предполагать, в какой момент Орфей стал вместилищем для души Вия. Определённо это случилось тогда, когда он вошёл в гробницу и подобрался к Кощеевой Погибели. Сие произошло бессимптомно, в одночасье, и Якер ничего, кроме дикого страха, не почувствовал. Однако, когда Пингвинки поведал, кем является Блейз и на какую участь обрёк своих друзей блондин, последний пал духом. Это и стало причиной пробуждения Вия в теле шестнадцатилетнего акварийца.

«Как… как я должен поступить сейчас?», — вот теперь Хог сокрушился. Действительно — как? Они целенаправленно шли сюда за Орфеем и встретили его, только итог оказался не таким, на какой ребята искренне надеялись. Худшим вариантом волонтёры избирали гибель Якера, над которым бы поплакали да вспять повернули. Как поступить сейчас? Орфей не мёртв. Но и не жив. Он находится на грани, неосознанно вредя себе каждый раз, когда открывает глаза. Если так продолжится и дальше, младший представитель команды «Серп» просто выгорит изнутри. Уже выгорает.

— Ответ тебе ведом, но ты о нём забыл.

Хог округлил глаза. И заметить не успел он, как резко оказался в белом мире, в котором встречался ранее с Триглавом. Однако голос, прозвучавший из-за спины волонтёра, принадлежал не трёхликому стражу, с собою что топор большой носил. Но стоило Лимиту только головой дёрнуть, как на его затылок опустилась сильная мужская рука и не позволила ему обернуться. Потомок Лимитеры оцепенел. Прикосновение неизвестного обладателя воистину мощного голоса лишило его возможности двигаться.

— Не нужно… пока. Ты в любом случае меня однажды увидишь, когда, наконец, поймёшь, чему тебя учил я.

— У… чил… м-меня…? — у Хога дыхание от услышанного перехватило. Он на миг даже забыл о том, что произошло с ним минутой ранее, целиком и полностью обескураженный появлением знакомого и одновременно незнакомого ему персонажа. Лимит не мог его знать сейчас — но способен был знавать оного в прошлом. О нём упоминали Триглав и Дрёма вскользь, ненавязчиво. У каждого Избранного есть свой покровитель, силу которого воин впоследствии использует.

Хог сглотнул. Он понял, кем является тот, кто не позволял ему обернуться.

— Много воды утекло с момента, как ты встретил Его. Благодаря Ему поменялось и твоё воззрение, — сказал могучий бог, однако Лимит не понимал смысла его речей. — Но… оставим сентиментальные любезности. Они — дело женское, и мужчину, как воина, не красят.

— У меня… гм… вопросы есть к тебе…

— Я не располагаю свободным временем, да и ты торопиться должен, пока ещё не всё потеряно. Потомок Лимитеры стиснул зубы, однако спорить со своим покровителем не стал. Бог прав: сейчас надо думать о спасении Орфея, а не о чём-то другом.

— Сейчас я сниму на миг ограничение, не позволяющее тебе воспользоваться моей силой. С её помощью ты сможешь упредить Вия и вернуть в сознание своего товарища. У тебя будет только одна попытка. Второго раза не случится. Подойди с умом к предстоящему сражению и выжди необходимого момента.

— Я не знаю, как ею пользоваться.

— Ты поймёшь, что надо делать, как только наш разговор закончится.

— Всего один вопрос, — Хог сделал глубокий вдох. — Кто ты? Как зовут покровительствующего мне бога?

Судя по лёгкому смешку таинственного божества, сей вопрос его невероятно позабавил.

— Ты постоянно произносишь моё имя, когда хочешь кого-то покарать.

Лимит ощутил пульсацию в районе солнечного сплетения. Мурашки на миг покрыли его тело и исчезли так же внезапно, место уступая внезапному жару, из-за которого парень обнажил оскал. Ему не было больно. Наоборот — внутри него будто бы разлилось что-то, своим теплом, прежде всего, согревая слабо чувствительные пальцы рук. Хог открыл глаза. Он снова оказывается перед входом в Золотую Гору. Рядом, стоя на коленях и рыдая, находится Юля. Эс обнаруживается позади, и взгляд его сер не только из-за цветовой гаммы. Волонтёры потеряли всякую надежду. Они не знают, как поступать в сложившейся ситуации.

Хог тоже не знал — до сего часа. Сейчас в его голове рождались решения, о которых прежде он и помыслить не мог. Всё оказалось гораздо проще, чем думал Лимит.

— Рано отчаиваетесь, сябры мои, — сказал он. Юля подняла заплаканный взгляд на него. Эс тоже посмотрел на своего неординарного товарища. — Сейчас… мм… я, вероятно, вам странным покажусь, но… эх, просто выслушайте меня.

***

Одни считают, быть избранным богом — великая честь. Другие полагают, проклятие это, возлагающее на плечи Избранного великую ответственность и определённые обязательства. Но правда одна: тот, кто избран богом Синей Сварги был, никогда не будет простым человеком. Он — полубог, живущий в Яви с одной лишь целью — защищать её от посягательств потомков Нави. Демоны и злые духи ненавидят Избранных и боятся их одновременно, ибо Воин Бога — самый страшный враг, которого приспешники Тьмы могут только повстречать на своём пути.

Орфея найти оказалось нетрудно: беловолосый мальчишка с сомкнутыми веками находился в комнате наблюдения, потолок которой обвалился, стоя перед Фонтаном Тьмы. Якер ничего не говорил. Не двигался даже, отчего складывалось вполне верное предположение, что выступал в сей час он хранителем Злой Воли, не подпуская к ней никого, даже упырей. Орфеем управляет Вий. Симбиоз души павшего в «Изначальной Войне» воина Чернобога и тела потомка целебной Акварики образуют дуализм Тёмного Добра или Светлого Зла. Он сер, как нейтральная мораль, не допускающая деление чего-либо на светлое и тёмное, но карает каждого, на кого смотрит.

Хог это знал. Теперь уже знал, когда пришёл в эту комнату. Вий ожидаемо почувствовал присутствие Избранного и обернулся, глядя на него сомкнутыми веками. Лимит был бдителен и хмур. Беловолосый — пока ещё не Орфей. Чтобы воззвать к сознанию человека, с которым был проделан долгий путь от города до гробницы, необходимо сокрушить самого Вия. Но сделать это будет непросто, покуда взглядоубийца умеет сражаться, а полученные им знания, добытые из памяти Якера, будут использованы против потомка Лимитеры по максимуму.

— Можешь не пытаться к чему-либо прислушиваться: я тут один, — сказал Хог. Вий молчал. Он не верил словам появившегося и продолжал голову из стороны в сторону медленно поворачивать.

Тогда Лимит сделал шаг вперёд намеренно, чтобы Одержимый резко наставил на него взгляд опущенных очей. Волонтёр выдохнул, и по щеке его капля холодного пота скатилась. Ему нельзя попадаться под взгляд Вия. Но из всей команды он единственный, кто может противостоять взглядоубийце, имея в арсенале Абсолютную Скорость и Щит Даждьбога, способный отразить атаку врага. В этом и заключался первый план Хога: пойти дальше одному, чтобы сразиться с Вием в одиночку. Потомок Лимитеры сделал ещё шаг. Потом ещё. Враг, наконец, среагировал, как надо. Без лишних слов поднял он веки и устремил лучевой взгляд на волонтёра, а тот, отразив его Солярным Тархом, быстрее звука в сторону ушёл.

Делай — или умри!

Никто не мог помыслить, что финальным боссом в итоге окажется тот, кого герои оберегали, как могли. Что в грозности он превзойдёт всех встречавшихся ранее антагонистов и будет гораздо страшнее, нежели кто-либо. Взгляд, не достигший Хога, но упавший на проход, разрушил его в одночасье. И продолжили стены с землёю трястись, покуда Вий глазами стремился поймать убегающего Лимита, разрушая при этом всё. Сам враг, однако, стоял на месте с целью никого к Фонтану Тьмы не подпустить, чем волонтёр и воспользовался. Он проскочил под смертоносным взглядом, отражая его щитом обратно, а как только Вий сомкнул веки, ударил по нему заряженным «Веретеном».

— Так и думал, — резюмировал, отскакивая назад, Хог. Его атака ненамного навредила Орфею, «обвешанному» резами Лагуза (исцеление) и Алатыря (укрепление). Неясно, каким образом Вий умудряется совмещать разные символы, чего прежде не делал сам Якер, но этим он только подчёркивал свою грозность как одного из самых страшных приспешников Нави.

Вий открыл глаза — и тут же закрыл их, получив по ним светом вспышки щита. Им Лимит тараном ударил Орфея, с ног его сшибая. Схватил кнутом и выбросил в стену. Враг, впрочем, оправился быстро и приземлился на ноги. В руке его блеснула серебряная палочка. Ею он начертил резы Недоли и Карны, объединил в одно целое, а затем отправил полученный результат в Хога. Волонтёр защитился Солярным Тархом, но соприкоснувшиеся с небесным металлом символы взорвались, и парень улетел назад. Вдогонку за ним последовал убийственный взгляд, однако Лимит вовремя взбежал по стене, потолку и спрыгнул вниз, слыша, как за спиной его что-то разрушается.

«Верным ответом было бы узнать, кем является твой враг, подумать, способен ты его одолеть или нет — и только потом решать, как быть».

Хог помнил слова Элли. Потому-то пока и действовал он аккуратно, ленивыми атаками проверяя, на что способен Вий. Уяснив для себя несколько деталей, Лимит приготовился. Теперь можно приступать ко второй фазе плана. Заключалась она в беспощадном натиске, который волонтёр обрушил на Орфея. Тот только-только веки сомкнул, чтобы остудить очи, как тотчас был разгромлен. Сокрушить его Хог, конечно, не смог, но полностью на себя переключить — да. Ибо Вий, что-то пробурчав на непонятном языке, обволок магией палочку, превращая её в меч, и рванул на лимитера. Замах, рубящий удар, тычок — всё мимо. Дух старается компенсировать отсутствие скорости у себя, «обвешивая» себя резой Стрыя, только это ничего ему не даёт: Хог неуловим. Вот он делает сальто-бомбочку и опускает ударом пятку на макушку Вия, вбивая того в пол. Хватает «Веретеном» за горло, подкидывает вверх, а как только враг размыкает веки, закрывается щитом.

«Основное правило команды «Серп»: вернуться домой живым. Не важно, какая миссия стоит на кону; плевать, близка цель или нет — тебя ждут дома: твой енот, наши друзья, я».

Хог был невероятно осторожен в сей час. Обычно он накидывается на оппонента и выбивает из него, грубо говоря, дерьмо, однако с Вием подобная тактика не прокатит. Приходится петлять, маневрировать, отступать, чтобы не словить взгляд убийственных очей. Положение осложняет и сама магия Орфея, которая не является боевой, но способна сбивать с толку своими вспышками да обманками. Чем больше Вий сосредотачивается на Хоге, тем опаснее и свирепее он нападает, переставая на что-либо другое обращать внимание. Спустя две минуты враг хотел только одного — любой ценой уничтожить потомка Лимитеры. Потому и следил только за ним, — чего, однако, Хог и добивался с самого начала.

«Именно твоё поражение позволило мне подобраться к Юле, чьё наличие на поле брани не менее важно, чем твоё или Эса. Именно её дым мог меня дезориентировать. Но чтобы это случилось, ты свою затею должен был провернуть десятью секундами ранее — с использованием кнута, разумеется. При правильном использовании имеющихся сил вы бы ослепили меня и обездвижили — и тогда Эс без каких-либо трудностей нанёс мне неожиданный удар».

Третья фаза проста, как копеечная монета: убедить чуткого Вия в том, что Хог здесь один. Подобное команда «Серп» в лице него, Юли и Эса уже пыталась проделать на болоте, но план провалился из-за слабости Эса к чарам ведьмы. В этот раз всё было иначе: пока Лимит отвлекал врага, Сахарова и Корт тем временем пробрались в комнату и схоронились в укрытиях, ожидая своего выхода на сцену. Сигналом можно было считать удар «Веретена» по Солярному Тарху, коим волонтёр дал понять своим товарищам: пора. А пока дочь профессора Максима заряжала своё оружие крупицами собственного карио, чтобы преобразовать его в дым, потомок Лимитеры действовал согласно словам Элли. Он бросился на Вия, швыряя в него щит. Противник отскочил в сторону, но тотчас был схвачен кнутом Хога.

— Ко мне! — Солярный Тарх вернулся на левую руку Лимита, и парень прикрылся им, ибо в следующую же секунду на него обрушился взгляд Вия.

И в этот момент Юля высунулась из-за укрытия, с криком выстреливая волшебную пулю, которая при соприкосновении с Орфеем выпустила на свободу густой, режущий глаза, дым. Вий зашипел, хватаясь за опаленные газом очи. Он не смог шелохнуться: Хог держал его крепко. Отпустил лишь тогда, когда ревущий волком Эс, объяв свой богатырский кулак пламенем, с размаху ударил по противнику с такой силой, что содрогнулась вся комната и даже Фонтан Тьмы слегка изогнулся. Защита Вия моментально разлетелась вдребезги. Он вылетел из дыма кубарем — прямо навстречу несущегося на него Лимита.

— Вот тебе кара Перуна! — прорычал Хог. Его глаза и кончики волос моментально приобрели светло-синий цвет. Возникшая молния синего цвета охватила «Веретено», делая его окрас белоснежно-голубым. Кнут треснул. Это была последняя его атака.

Вий завыл. Неземная сила бога, которого страшилась вся Навь, заставила врага забиться в конвульсиях, затрястись, по земле начать кататься. Синяя молния не заземлялась. Она била Орфея, заставляла его выгибаться дугой и уста размыкать, из которых наружу хлынул густой тёмно-бордовый дым, растворяющийся в воздухе. И перестала мучить парня лишь тогда, когда Вий окончательно пал.

Юля и Эс округлили глаза в шоке, но Хогу было не до них. Он не без печали смотрел на превращающееся в тлеющие лоскуты «Веретено» и горестно вздыхал.

Оружие, которое прошло с ним путь холодного одиночества, было уничтожено.

***

Безмолвие. Холодные объятия. Снаружи копошение возрастает в арифметической прогрессии. Орда прибывает. Всё больше и больше упырей стягивается к Золотой Горе, отчего территория заполняется сотнями красноглазых голов. Алая Луна не спешит покидать ночное небо. Воздух пропитан запахом крови. Незримая смерть бродит рядом.

Хог сидел на корточках и не сводил глаз с Орфея, чью голову на свои колени заботливо положила Юля. Эс находился недалеко, выкуривая одну сигарету за одной. А в середине комнаты пульсировал Фонтан Тьмы, столбом в небеса тёмные устремляющийся. Волонтёры ранены. Искусаны. Избиты. Измотаны. Каждый хочет закрыть глаза и провалиться в глубокий сон от дикой усталости, но никто себе этого не может позволить — сейчас, здесь. И радует их то, что им очень больно. Это означает, что они ещё живы и продолжают находиться в этом мире как люди, а не иссохшие картинки на фоне кровавой иллюстрации.

— Кха-кха…!

Троица вмиг ожила. И резко взгляды опустила на зашевелившегося Орфея. Он откашливался, морщился, однако глаза не открывал. Серость кожи пропала. Теперь Якер был просто бледен.

— В-вы опять… за мной… кха… п… п-пошли…

В голосе Орфея не было эмоций. Он проговаривал слова сухо, пресно, словно робот. Но никто от него и не ждал фонтана из радости и слёз. За него это сделала Юля, тотчас обхватившая голову Якера руками и крепко-крепко к груди своей прижавшая.

Ждали они только того, что Орфей придёт в себя и заговорит тем голосом, который ребята привыкли слышать — неуверенный, мягкий и очень добрый.

— Живой… хнык-хнык… живой, Орфи! Живой! — Юля настолько не сдерживалась в проявлении чувств, что впервые позволила себе обрушить на белоснежную макушку и бледное личико милого парня град поцелуев, очень мягко и нежно лаская Орфея по голове ладонью. И плевать, что он грязный да в крови весь. Главное — Якер жив и сейчас находится рядом с ними. Он больше не Одержимый.

— Разгильдяи своих не кидают, хе-х, — Эс в проявлении радости был краток и сдержан, покуда боялся, что может от эмоций сам слёзы пустить.

Хог усмехнулся. Как и все, парень искренне рад был, что им таки удалось спасти Орфея, однако сей восторг омрачала потеря «Веретена».

Орфей ничего не сказал. Лишь улыбнулся слабо, после чего отключился. Теперь с ним всё будет хорошо. Оставалась последняя задача — бежать прочь со Златогора. Больше команду «Серп» здесь ничего не держит. Потому Хог направился к Фонтану Тьмы, снимая со своей руки Солярный Тарх. Чтобы не допустить распространения Злой Воли и убраться с острова, нужно было выполнить два главных условия:

«Как бы тебе ни хотелось сохранить Щит Даждьбога, придётся с ним расстаться навеки. Им ты сможешь закрыть фонтан, но с сего момента начнётся обратный отсчёт. У тебя и твоих товарищей будет три минуты, прежде чем гнев Тарха прольётся на землю. Вы должны бежать наверх. Там вас будет ждать летучий корабль. На нём вам удастся пересечь весь остров и опуститься на волны моря».

Хог лишился «Веретена» — а теперь потеряет и божественный артефакт, к которому за недолгое время успел прикипеть. Но парень не позволил себе предаваться печали и измазал большой палец в собственной крови. Ею он стал рисовать на щите полосу, спиралью уходящую вовнутрь. Затем поместил Г-образные символы по четырём краям, вывел из середины свастику с «отломленным» верхним лучом и перечеркнул её. Артефакт ответил нарастающей пульсацией. Вспыхнувшие на нём резы вокруг печати разлома засияли.

— Всё, — Хог вбил Щит Даждьбога в центр Фонтана Тьмы. Несколько секунд поглядел на него с сожалением и повернулся к товарищам. — Теперь вы, сябры. Рыжий, у тебя хватит карио, чтобы в волколака трансформироваться?

— Попробую, но превращение недолго продлится, — ответил Эс.

— Пойдёт. Юлька, берёшь Орфа, садитесь на рыжего — и рвёте когти к кораблю.

— А как же ты? — Юля округлила глаза.

— Отвлеку упырей. Так, всё! — Лимит сразу же нахмурился, когда Сахарова попыталась возмутиться. — Это не обсуждается. Из нас всех я более бодр и энергичен.

— Но ты же больше всех ранен и…

— Плевать.

— Хорошо, братан, — Корт кивнул, но в глазах его возникла неприкрытая тревога. — Только помни: нам покойник не нужен. Уж не знаю, как — но сдыхать не вздумай.

Потомок Лимитеры хмыкнул.

— Хрен вы от меня избавитесь теперь.

И вот Хог оказывается один-на-один с чудищами, готовыми порвать его на части. Парень тотчас бросается бежать в сторону, свистя громко, и кровожадные твари, сломя голову, за ним несутся. Их много. В случае, если Лимит просчитается и допустит ошибку, его убьют. Ибо у него нет щита, кнута и союзников, которые смогут ему помочь. Остаётся только петлять меж камней, коридоров и стен, оттягивая на себя если не всех, то точно большую часть упырей.

Эс превратился в огромного волка. Юля затащила на него бессознательного Орфея и села сама, крепко держа блондина. Зверь с рычанием выбежал наружу и бросился по направлению, указанному Хогом. Он рычал — от усталости, боли в теле, эмоций. Время на секунды. Никаких остановок. Последний рубеж. Те редкие вурдалаки, что попадались им на пути, схватывали пулю от Сахаровой. Девушку трясло, дрожала рука. Всем без исключения было страшно.

Но вот они оказываются подле корабля, находящегося на верхушке горы. Юля быстро переговаривается с Эсом и, хватая Орфея, первой запрыгивает на палубу, после чего начинает рубить канаты. Алые паруса расправляются, но судно не сдвигается с места.

— Да чтоб вас! — Юля переключила «Стрый-львер» на волновые атаки и зажала курок, ветром сгибая натянутые полотнища.

Эс, заорав, стал толкать корабль. Силы на нуле, но он не сдаётся и налегает на превосходящий его вес транспорт до боли в локтях. Наконец, судно поддаётся и потихоньку накреняется носом вниз, готовый сорваться со скалы в пропасть, опосля ветром подхватиться. Корт оказывается на борту, хрипло дыша. После — бросает в небо огненный шар. Это — сигнал к тому, что всё готово.

Хог его увидел. Со всех ног он рванул к товарищам, перепрыгивая через головы упырей. Его снова покусали. Опять подрали. Но Лимиту плевать. Ведомый жаждой жить и встретить завтрашний день в компании всей команды «Серп», парень, боль превозмогая и усталость, несётся к кораблю. Юля вскоре видит его и начинает стрелять по упырям с целью задержать их. Корабль тем временем окончательно подаётся вперёд и «отчаливает» от «берега». В последний момент Хог прыгает вслед за ним и хватается за нос судна.

— Аргх! — Лимит зашипел. Один из упырей таки умудрился в прыжке вцепиться зубами ему в ногу.

— Чтоб вы все в огне праведном погорели, выродки Нави! — яростно крикнула Юля. Она израсходовала всё своё карио и потому не могла больше стрелять. Но это не остановило девушку. Не имея ничего под рукой, она швырнула пистолет в голову кровососа, и тот с рычанием полетел вниз.

— Держись, братан! — Эс подоспел вовремя и успел схватить Лимита за руку прежде, чем пальцы того соскользнули с гладкого древа.

Почему остров зовётся Златогором? Говорят, название ему такое жители дали — за то, что в лучах Солнца его гора действительно златом светит. Но была ли у сего подоплёка, имеющая прямое отношение к мифологии? Команда «Серп» не знала. До сего часа. Ибо в миг, когда третья минута канула в небытие, небеса вдруг дрогнули. Ветер не на шутку разволновался, спуская корабль на море. И фонтан тьмы, бьющийся в облака, резко исказился. Дыра над ним обрела ярко-жёлтый цвет, формируя ореол светящийся.

Луч Солнца ударил прямо в очаг Злой Воли. Упыри, что находились на территории скалистой локации, в мгновение ока обращаться стали в ничто. Волна солярного света расходилась по всему острову, уничтожая всё навье и не трогая живое. Гора в ночи золотом светилась, как маяк. И волонтёры теперь понимали, почему Златогор так зовётся. Однажды, когда Кощеева Погибель разобьётся, как в легенде, тот, кто виновником Начала Конца стал — им был Даждьбог, — свою ошибку исправит.

Хог привалился спиной к мачте. Он посмотрел на Юлю, уснувшую возле бочек с улыбкой на устах да в объятиях Орфея держащую. Глянул на Эса, хмыкнувшего в последний на сегодня раз и сну предавшемуся. Недокуренная сигарета выпала из его рта.

— Всё… хе-х… хе-хе-хе… закончилось, — Хог тоже закрыл глаза, проваливаясь в глубокий сон.

Да. Теперь всё действительно закончилось.

Выжили все.