Лимитерия

Эпизод 10: Охота на болотную ведьму

Болото — страшное место. Шли годы, столетия, старые истории сменялись новыми — а места непроходимых топей, душного смрада и вездесущих комаров по-прежнему сохраняли ореол чего-то мистического, пугающего. Эти зоны всегда были ужасными и привлекательными одновременно. Даже байки о ночных похождениях у кладбища, где якобы мертвецы из могил поднимаются, не могли переплюнуть в своей мрачной красоте болото. Почему так? Ответ я вам не дам, покуда сам не знаю.

Болото и днём так-то душу всколыхнуть способно одним своим видом — а что будет, если посетить его ночью? В этот момент сумрак погружает мир в свои тёмные объятия, и над чарусой поднимаются замысловатые огоньки не то ярко-зелёного цвета, не золотисто-мраморного. Они путают путников, покуда те полагают, что идут на свет, исходящий из окон одиноких хижин. Путники идут — и проваливаются в трясины, откуда им уже не выбраться. Вездесущие кикиморы тотчас набегают со всех сторон, чтобы своими глазами лицезреть последние минуты жизни несчастного. Для них его агония — настоящий концерт. Пьеса али театральная сцена, воспроизводящая кульминацию неверного выбора.

И куда же без «музыки» болот в виде ахов и охов, источники которых до сих пор не способна определить наука. Одни полагают, будто их рождают топи, но те из-за грунтового давления искажаются, в следствии чего кажутся похожими на человеческие. Другие считают, что звуки принадлежат людям, однажды утонувшим в болоте. Третьи не думают никак. Просто обходят болотные топи за милю и даже в сторону сию не смотрят.

Есть в болотах что-то мистическое, таинственное, загадочное. Люди нередко тянутся к тому, чего не способен понять их мозг — но любопытство их не всегда вознаграждается чем-то хорошим. Зачастую матушка Природа таких наказывает и очень сурово. Ибо не все секреты мира сего должны быть изучены, обнародованы. Какая-то часть Яви существует только для того, чтобы о ней никто не знал.

Но… оставим философию. Мы здесь собрались немного по другому поводу.

Итак, болото, ночь. Кваканье лягушек не кажется раздражающим: их пение не даёт могильной тишине навеять уныние и тоску на волонтёров, что в данный час шли вперёд, попутно огибая препятствия. Шагали они аккуратно, неторопливо, чтобы, не дай бог, не нарваться на кого-то. Конкретно подразумевались кикиморы, которые хоть и не представляют особой опасности, но могут здорово попортить кровь своими проказами да шум ненужный поднять. Хотя Орфей раздал каждому по защитному оберегу, отпугивающему маленьких бестий, троице всё равно было не по себе.

Как вы помните, команда «Серп» разбилась на две группы, дабы не позволить болотной ведьме сбежать в случае чего. Чтобы миссия не завершилась провалом, первый отряд — Хог, Юля, Эс — должен был создать шумиху и сбить демоницу с толку, вынудить её прекратить прислушиваться к окружающему миру. Как только план сработает, второй отряд — Элли, Орфей, Пряник — двинется на шум и прикончит врага. И если вы сейчас задались вопросом: «А почему сего нельзя сделать всей командой?», то я вам напомню: демоны страшатся драконов. Как только Элли покажется в сенсорном поле зрения болотницы, та незамедлительно сбежит, что будет означать конец задания (плохой, не хороший).

Одно расстраивало героев: работать приходилось ночью, в окружении болотных огоньков. Хлюпающая под ногами земля была сырой и продавливалась под каждым шагом, отчего у каждого волонтёра на душе начинали выть волки. Да, они проверяли путь методом тыка палкой, однако сие мало утешало. Никто не хотел ни с того, ни с сего уйти по пояс вниз, даже зная, что рядом находящиеся товарищи быстро его вытащат. А ещё смрад — душный, мерзейший, зловонный — неприятно обжигал ноздри, словно прогнать незваных гостей норовил.

Хог уныло вздохнул. Ему, как Скорости, досталась не самая приятная в данной картине роль — идти впереди всех. Эсу повезло чуть больше: он шёл сзади Лимита и отвечал за освещение, держа над головой руку с зажжённым в ней огнём. А вот Юля — счастливица: она, будучи прикрывающим, находилась позади и ступала только на следы своих товарищей, практически не пачкая свои сапоги в грязи. «Стрый-льверы» в её руках были заряжены.

— Один вопрос. Всего, гр, один вопрос, — Хог хотел было выругаться, но сдержался. — Какого чёрта мы идём охотиться в такое время?

— Элли, как бы, изначально говорила, что задание начнётся ближе к ночи, — напомнила Юля.

— Ближе. Но не в самый же разгар сумрака.

— Братан, просто забей и не парься, — подбодрил товарища пыхтящий сигаретой Эс, но Лимита это никак не утешило. — Давай лучше думать о том, как Эл от счастья просияет в своём фарфоровом личике, когда мы с тобой, такие офигенные и прикольные, голову болотницы ей принесём.

— Но-но! — Сахарова несильно ткнула дулом пистолета в спину огненного силача, строго сказав: — Наша задача — сбить болотную ведьму с толку, а не сражаться с ней. Не вздумайте нарушать приказ.

— У-у-у, Юлька, ты серость. Так же неинтересно.

— Будет тебе «неинтересно», когда Элли с чувством полного негодования свернёт тебе шею.

— Я буду надеяться, ты пробудишь меня с того света своим целебным поцелуем?

— Ха-х, не дождёшься.

— Ещё как дождусь, сладенькая. Ты даже не представляешь, сколь широки границы моей выдержки.

— Сказал человек, изо дня в день просиживающий штаны в таверне.

— …Так, Юлька…!

— Юлия Максимовна Сахарова. Обязательно — на Вы. И с уважением.

— Воу, ты чё такая дерзкая, а? — Корт даже присвистнуть себе позволил, но тихо, периферическим зрением глядя на нахмурившуюся шатенку. — Будешь так себя вести, красотуля — и я в натуре к тебе домой приду. Не дразни меня.

— Как. Мне. Пофиг, — протяжно фыркнула в ответ Сахарова.

«Блеск! Мало того, что по колено в дерьме иду, ещё и этих слушать приходится», — думал про себя раздражённый Хог.

А может, потому Элли и отправила троицу искать болотную ведьму ночью — чтобы двум драчунам не пришла в голову дурацкая мысль выяснить, кто круче побьёт демоницу? Предположение логичное, но донельзя дурацкое — ибо в этом случае Лимит просто наорёт на Эрию, высказав ей всё то, что накопилось в его пылкой душе.

Хог посмотрел на оберег на своей руке. Он был сделан из сухих водорослей и веточки крапивы, напоминая браслет с чёрной нитью. Орфей не соврал: попадающиеся на пути кикиморы тотчас бросались врассыпную, явно обеспокоенные странной вещью на левых руках охотников.

Был в обереге, правда, изъян один:

— Он теряет свою силу, как только соприкасается с водой. Поэтому будьте аккуратны, пожалуйста, — просил Орфей.

Вроде ерунда. А вроде и нет. Здесь, куда ни глянь — везде одна влага. Любая капля лишит волонтёров неприкосновенности, и тогда кикиморы перестанут их бояться. Да, вреда от них немного. Но в паре с болотной ведьмой они будут неистовы и свирепы — а это уже большие проблемы.

Элли упоминала некую деревню на болоте — на которую Хог, Юля и Эс вскоре вышли. Перед ними предстала не слишком привлекательная картина, больше подобная кладбищу: сырые, заплесневевшие дома с провалившимися внутрь крышами походили на гробы, пустующие маленькие улицы поросли мхом и белыми кувшинками из топких лужиц, а обвалившаяся мраморная статуя (явно какого-то божества местного) напоминала павший под гнётом сурового времени памятник. У берегов находились деревянные мостики, но ребята сомневались в их способности выдержать хотя бы одного из них. Хоть ту же миниатюрную Юлю, веса в которой в два раза меньше, чем у Хога или Эса (этот ещё тяжелее будет).

Ужасное место. В ночи его пугающая красота ещё больше гиперболизирована.

Троица вошла на территорию деревни.

— Ага. Местные Водяному поклонялись, значит, — задокументировала Юля, когда встала напротив разрушенной статуи со скрещёнными на груди руками. Парни подошли к ней.

— Думаешь, девок своих и скот ему сдавали на постоянную аренду? — предположил Хог.

— Скорее всего. Хотя я не наблюдаю нигде водяную мельницу, под которой Водяные обычно обитают. Может, разрушили?

— Хм-м… — Эс подозрительным взглядом оглядел место сие. — Ребят, вам не кажется, что превращение озера в болото — ненормальная тема?

— Согласна, тоже на это обратила внимание, когда Элли вводила нас в курс дела. Места, где живут русалки, резко не исчезают. Для этого нужна причина и не абы какая.

— Мы думаем об одном и том же?

Волонтёры переглянулись друг с другом.

— Пингвин про проклятие Золотой Горы что-то ляпал. Мол, Вий там замурован, все дела, — напомнил задумчивый Хог.

— Думаешь, братан, из-за него?

— Та хрен его знает. Ни разу не слышал, чтобы присутствие какого-то демона резко что-то меняло.

— Да и остров так-то немаленький, — добавила Юля. — Одна фигура — даже такая, как Вий — неспособна охватить всю территорию Златогора.

— Если ему только что-то — а точнее, кто-то — не помогает.

— Это уже каким-то фантастикой попахивает, Хог. Впрочем, ладно, давайте возвращаться к работе. Не то до утра просидим здесь, за что Элли нас по голове не погладит.

— И то верно, — хмыкнул Эс.

Волонтёры двинулись дальше.

Долго ли, коротко ли, но вскоре их уши уловили достаточно приятное пение в исполнении чарующего женского голоса. Хог сразу же махнул ладонью, и ребята приспустились на корточки. Эс потушил пламя.

— Это болотная ведьма, — прошептала Юля.

Вот всё сказываем про болотницу, сказываем — а так и неясно, как именно коварная демоница заманивает в свои топи путников, что забрели на её территорию. Давайте расскажу.

Начнём с малого: болотница любит петь. И поёт она красиво, нежно, мелодично, будто ангел с небес на землю опустился. Её голос изящно по струнам души скользит подобно пальцам аристократичным, игрой своей рождая в душах и умах человеческих картину чудесного мига, которому хочется отдаться на волю целиком и полностью. Но даже если человек не соблазнится чудесным пением, у болотной ведьмы есть и другое оружие, куда более эффективное, чем голос — красота.

Болотница — очень притягательная внешне девушка. У неё длинные волнистые чёрные волосы, украшаемые маленькой белой кувшинкой; очаровательные зелёные глаза, обрамлённые утончёнными ресницами и идеальная по всем аспектам фигура: осиная талия, пышная грудь, широкий таз и почти бледная кожа, в свете Луны кажущаяся слегка голубоватой. Единственное, что портит образ донельзя сексуальной дамы — лапчатые ноги, которые та подгибает под себя, дабы не спугнуть путника.

Болотница, возможно, находилась там же, где ей предписывают быть сказы других — в большом цветке-кувшинке, бутоны которого выстроились вокруг ведьмы, не позволяя волонтёрам её увидеть. Но даже в этом случае её власть в виде афродизиака, флюидами распространяющегося вокруг болотной топи, никуда не делась. Охотники её присутствие здесь ощущают. Она воистину опасна, ежели слишком близко к ней подойти.

— Ух, ёлы-палы! — Эс аж слюной подавился, стоило ему только оказаться в малой досягаемости чарующей ауры. — Ребят, я, конечно, всё понимаю… но кое-что во мне в неё влюбилось.

— Чего и следовало ожидать от любителя во всякое непристойное потыкаться, — нахмурившаяся Юля решила убрать один «Стрый-львер» в кобуру, чтобы вторая рука была свободной.

— Юлька, у меня не было женщины целые сутки. Ты даже представить себе не можешь, каково мне сейчас.

— Бедненький.

— Я не бедненький, а голодненький — это раз. А вообще, Юлька, ты злюка! Могла бы и войти в моё положение.

— Сожалею, природа не предусмотрела для меня возможности в кого-то входить.

— Чего? — Корт снова подавился, резко на Сахарову глянув. Та закатила глаза.

— На миссии, говорю, сосредоточься, а не на своей, блин, эрекции.

Хог тем временем изучал обстановку и прикидывал разные варианты в уме. Почему болотную ведьму нельзя просто прихлопнуть? Элли тщательно проинструктировала троицу, прежде чем отправлять её на миссию. И если Юля всё прекрасно знала, то вот Хогу с Эсом необходимо было кое-что заучить на будущее: болотница на воде самая водяной становится. Физически ей не навредить, небесные пули для неё тоже не опасны. Она уязвима к магии, преимущественно огненной — вот только Корта ни под каким предлогом нельзя было подпускать к ведьме близко чем на десять метров. Уж кто-кто — а этот вмиг ею очаруется и обо всём на свете позабудет. Можно, конечно, вывести болотницу на сушу, где её связь с водой ослабнет, но лучше, конечно, действовать согласно утверждённому плану — сбить с толку.

Ребята решили поступить следующим образом: Хог, обладая отличной сопротивляемостью к любовным чарам благодаря Коловрату, отправится разговаривать с болотницей; Юля обойдёт болотную топь, схоронится в камышах и, когда ведьма полностью расправит бутон кувшинки, произведёт по ней выстрел, чтобы сбросить в воду. Задача Эса ещё более проста — бросить вслепую шар огня в болото. Не важно, что будет дальше, главное — создать иллюзию нападения, дабы сенсорная чувствительность демоницы ослабла из-за паники. Это людское карио болотница не может отчётливо уловить (слишком слабое оно для неё), а вот драконье почувствует враз, ежели оно себя проявит в пределах тридцати метров.

Что ж, миссия начинается!

— Доброй ночи, уважаемая. Почему ты плачешь? — Хог махнул рукой, остановившись в одном шаге от чарусы. Болотница посмотрела на него.

Пульс!

Потомок Лимитеры напрягся. Молва не врёт: болотная ведьма — истинный суккуб вперемешку с наядой. Одного только взгляда хватило, чтобы парень почувствовал нежелательное возбуждение. Прилившая к щекам кровь не имела ничего общего со смущением, а пытающаяся сразить молодое тело эрекция не являлась естественной. Это — один из способов болотницы затащить человека в свою обитель, где он, возбуждённый и лишённый разума, полностью окажется в её власти.

Пульс!

Коловрат был призван моментально, благодаря чему устойчивость Хога к ведьминским чарам повысилась. Болотницу такой расклад закономерно огорчил, но виду она, естественно, не подала. Лишь за плечи себя беспомощно обняла, одновременно демонстрируя упругость своих привлекательных холмиков, соски которых травяной лиф не столько скрывал, сколько очерчивал. По соблазнительному женскому телу стекали капли воды. Она была невероятно сексуальной.

Пульс!

— Милый путник. Добрый человек. Я здесь совсем одна. Мне очень страшно. Пожалуйста, помоги мне! Прошу тебя! — её чудесный голос до такой степени был проникновенным, что буквально с ноги ворвался в душу Хога, взывая к состраданию и сопереживанию. Лимит, однако, сдержался, но ведьма продолжала лить из уст своих нежные изречения, полные грусти и тоски: — Я хочу увидеть Солнце! Хочу увидеть мир! Покажи мне их, пожалуйста. Я обещаю, что вознагражу тебя. Исполню любое твоё желание.

Пульс!

— Как, интересно, ты тут оказалась? — спросил Хог, нарочито строя из себя ничего не понимающего.

Пульс!!!

— Меня продали в рабство Водяному. Теперь его владения — мои владения. Но я не могу их покинуть без сторонней помощи. А мне так хочется. Так хочется! — с циклически-прерывистым дыханием выпалила болотница, ещё крепче себя обняв. Кувшинка медленно начала раскрываться. — Я дам тебе всё, что угодно. Мои богатства, моё сердце, моё тело — они твои. Только забери меня отсюда, умоляю! Я ни в чём тебе не откажу!

Пульс!!

«Юлька, чёрт тебя дери — быстрее!», — панически думал Хог. При пассивном сопротивлении он долго не выстоит и в момент, когда тело охотно возжелает сделать шаг вперёд, парень просто отскочит назад. Это спасёт волонтёра от закономерного плена, но насторожит демоницу.

Юля, к счастью, время зря не теряла. Пока Лимит «развлекал» болотницу, девушка обошла её логово с левой стороны и аккуратно начала продвигаться сквозь камыши. Дальше, ещё дальше. Искомой целью Сахаровой была ближайшая кувшинка, с которой нужно было выстрелить в противницу, как только та раскроется. Шажок. Ещё шажок. Главное — сохранять тишину до необходимого момента. Болотница должна быть уверена, что Хог здесь один. В ином случае она просто сбежит.

Всё шло по плану: ведьма медленно, но верно покупалась на обманку. Бутон опустился наполовину, что, с одной стороны, усилило чары хозяйки болота, а с другой, делало её всё уязвимее и уязвимее. Ещё немного — и выстрел Юли сбросит противницу. Следом за атакой Сахаровой последует огненный шар Эса, который создаст взрыв. Внезапное нападение лишит демоницу, полностью настроившуюся на Хога, контроля над ситуацией, а шум сообщит второму отряду, куда надо идти.

Бултых!

Хог округлил глаза. Перехватило дыхание и у Юли, от испуга коснувшейся рукой, на которой был оберег, воды. Это случилось внезапно и быстро, и ребята поначалу даже не поняли, что конкретно произошло.

Хватило, впрочем, мгновения, дабы понять, кто стал нарушителем изначального плана.

— Конечно, заинька моя. Сейчас я тебя спасу. Подожди немного, — твердил одно и то же Эс, отважно, как робот, двигаясь по пояс в воде к болотнице.

— К-какого…? — Лимит оторопел. Неужто Корт подумал, что Абсолюту Скорости нужна помощь, раз изволил ближе к болоту подойти? Или он любопытства ради решил проверить свою устойчивость к чарам ведьмы? В любом случае рыжик, не имеющий брони в виде «Посолоня», вмиг очаровался демоницей и теперь ни о чём не думал, кроме её тела. Это стало началом падения великолепного, казалось, плана.

— А-а-а!!!

Выстрел!

— Твою ж…! — Хог схватился за рану, шипя от боли. Воздушная пуля прилетела ему прямо в плечо, из-за чего правая рука вмиг онемела. Виновницей была Юля, но сделала это девушка случайно. В момент, когда она нацелила оружие на болотницу, выпрыгнувшие из воды кикиморы навалились на неё всем скопом. Рука дёрнулась, палец дрогнул — и пуля, что должна была ранить ведьму, в итоге попала в Хога.

— Д-да что вы… Кх… Т-творите? Эй!!! — кричала Юля. Кикиморы рвали на ней одежду, хватали её за грудь, тело, руки, задницу, ноги. В мгновение ока Сахарова осталась в одном рванье, что вынудило её покраснеть от стыда и начать прикрывать обнажённые места руками. А зеленовласым маленьким бестиям этого и надо было — чтобы девушка сокрушилась. Хог хотел броситься к ней на помощь, но вместо этого прыгнул вперёд — в него летела волна воды — и приземлился на одинокую кувшинку. Положение капитально ухудшалось.

Болотница плавно встала в полный рост. Она больше не прятала гусиные ноги, коими шла по болотной глади прямо к зомбированному Эсу.

— Ах, несчастный, бедный человечишка. Так возжелал меня, моё тело, что голову совсем потерял. Ах, ах, ах, — болотная ведьма склонилась к лицу огненного мага. Её аристократическая мокрая кисть руки ласково погладила парня по щеке.

— Я спасу тебя. Спасу. Спасу, — продолжал бормотать Эс.

— Больше не нужно, смертное дитя: я спасена. Твоя энергия, твоя жизнь — теперь они в моей власти. И я распоряжусь ими в полной мере — как только ты станешь моим рабом. Ну, а пока…

Ведьма накрыла губы Корта своими. Рыжик простонал: через поцелуй демоница высасывала его карио, но делала это настолько возбуждающе и страстно, что парень сам на волю смерти отдался. Автоматически двигал губами и языком, повторяя действия своего очаровательного палача.

— М-м-м-а-а-а-а…! — болотница, наконец, кончила с поглощением карио и смахнула слюну с губ своих, напоследок одарив пирокинетика сладостной улыбкой. — У тебя необычная энергия, человек. Прежде мне не доводилось пробовать что-то вкуснее этого. Хм, ты мне определённо интересен. Сущность, что в тебе сокрыта, я доведу до идеала, как только мы погрузимся в мой мир. Ты перестанешь быть просто человеком.

Трясина медленно стала затягивать в себя Эса. Но ему было всё равно.

— Теперь ты, — ведьма переключилась на Хога. — Чувствую враждебную себе сущность. Твой правый глаз — он омерзителен. Мне не нравится его природа.

— Да? Ну я рад, что ты не полезешь ко мне лизаться, — огрызнулся Лимит.

— Тебя я просто убью, человек. Ты меня не интересуешь.

Волонтёр опешил: болотница вдруг резко сорвалась с места и пулей рванула к нему, занося для атаки длиннющие когти, смоченные ядом. И не будь парень Абсолютом Скорости — точно бы не успел отпрыгнуть в сторону.

— А ты попробуй меня убить, — осклабился Хог. — Я вас, демонов, на части пачками рвал — и тебя, скотину, тоже порву.

— Скажи мне то же самое, когда я начну тебя потрошить, — с кровожадной ухмылкой попросила ведьма, снова кидаясь в атаку.

Всё плохо. Очень плохо. Лимит хоть и хорохорился, понимал прекрасно, в какой беде он находится сейчас. Ему никто не поможет: Эса засасывает болото, Юля безрезультатно борется с кикиморами, а его правая рука неработоспособна из-за раны. Ведьма не тратит время на разговоры и бросается в бой. Задержать её разговорами не получится.

У Хога было два выбора. Первый, самый разумный — спасаться бегством, покуда сражаться с болотницей на болоте возможным не представляется. Второй, достаточно рискованный — бежать вместе с кем-то, но одним. Двух вытащить не получится, это факт. Кто-то — либо Эс, либо Юля — должен быть брошен. К сему даже поговорка прилагается: «За двумя зайцами побежишь — ни одного не поймаешь».

А был и третий вариант, возникший в голове Хога внезапно. Его суть проста: вступить в ожидаемо проигрышную битву с болотной ведьмой, но максимально затянуть её. Шум поднят. Второй отряд уже на всех парах несётся к его источнику — значит, Лимиту нужно продержаться две-три минуты против хозяйки болота.

«Это будет непросто», — мысленно изрёк Хог, хватаясь левой рукой за «Веретено».

Болотница орудовала смертоносными когтями и использовала магию воды, нападая на Лимита. Тому приходилось скакать с одной кувшинки на другую. Ведьма не просто шла по его пятам, а фактически дышала ему в затылок. Хлынувший в кровь адреналин ускорил реакцию и ловкость волонтёра. Даже в ограниченных условиях он умудрялся кое-как уходить из-под ударов противницы, при этом не проваливаясь в трясину, хотя ходил почти на грани.

Хог бросился навстречу болотнице. Свистящий удар — и Лимит пролетает под летящими в его лицо когтями, кнутом оставляя на животе демоницы рассечение. Брызнула вода — и всё. Но стоило только ей по нему царапнуть, как парень вмиг зашипел и отскочил назад, прикрываясь кикиморой. Он отравлен. Яд не то, чтобы серьёзный, но чем энергичнее будет двигаться Хог — тем быстрее кровь юноша устанет. Волонтёру нужно было время. «Веретеном» он схватил кикикимору и швырнул в ведьму, сбрасывая её в воду.

— Сейчас я тебе покажу, человек, что бывает с теми, кто решает бросить мне вызов.

Slow-mo. Хог отлетает назад из-за пробивающей кувшинку болотницы, что выныривала будто дельфин. Она изменилась: лик соблазнительной девы обратился в лысую голову не то головастика, не то жабы, чей рот был полон острых, как иголки, зубов. Удар когтей не достиг области сердца, но кончиками успел поцарапать грудь Лимита, отчего парень стиснул зубы. Он снова отравлен. Бешено колотящееся в груди сердце быстрее прежнего кровь по жилам начинает гнать — вместе с ядом. С каждым движением волонтёр начинал двигаться всё медленнее и медленнее. Хог не левша. Как бы ни изгалялся, как бы ни пытался — удары были неуверенными и нередко косыми. Всё делалось в спешке, вслепую.

Потомок Лимитеры потерял счёт времени. Просто рубился бездумно с болотной ведьмой, получая порез за порезом. В своей истовой форме противница была гораздо опаснее, быстрее и свирепее. Как одичавшая собака, прежде людей не видавшая, кидалась она на Хога, рычала, плевалась, поднимала волны вонючего болота — а он не смел убегать, хотя здравомыслие во весь голос кричало ему: «Уходи! Ты эту битву не вывезешь».

Только Хог никуда не уйдёт. Будет до последнего на своём стоять, пока не прибудет второй отряд. Он не даст погибнуть своим товарищам, пусть и знает их относительно мало. Здесь, на сцене, где предлагают стандартные сценарии, Лимит выбирает импровизацию. Роль неподготовленного к спектаклю актёра ему больше подходит, нежели не единожды репетировавшего. В хаосе рушащейся предсказуемости умудряется нагло ухмыляться и сверкать азартом в глазах. Страшно ли ему? Конечно. Если он погибнет — кто будет воспитывать Пряника? Больно ли ему? Разумеется. Хог — живой человек, сделанный из плоти и крови.

Но, порой, страх рождает смелость, а боль — выдержку. За свои двадцать два года Лимит не раз попадал в ситуации, которые не сгибались под напором его бараньего характера. За нередкую неуступчивость обстоятельствам он получал чудовищные увечья, которые являлись ему в сновидениях периодически. За попытку переиграть уровень, руководствуясь только эмоциями, волонтёр вляпывался в ещё большие проблемы, после которых предыдущие уже не казались ужасными.

Но… таков уж Хог Лимит. Ради своей цели он костьми ляжет и переживёт что угодно — если та ему кажется истинно верной и правильной.

Хога окружили кикиморы. Толпой они накидываются на него, и парню приходится отбиваться от них. Одна из них умудряется схватить его под руки сзади, а в это время болотная ведьма несётся на юношу, как летящий без тормозов поезд, вытягивая руку. Лимит оскалился. Бьёт локтем бестию и ею же прикрывается, благодаря чему когти пронзают кикимору, а не волонтёра. Болотница опешила — и получила корягой слева. Точный удар прилетел в её подбородок. За ним последовал пинок по рёбрам противницы. На ней это никак не сказалось, и она создала два водяных шара для атаки…

Выстрел!

Хог вздрогнул. Попытавшаяся наброситься на него болотница получила несколько пуль в спину и с шипением упала — и подскочивший Лимит в очередной раз ударил её в подбородок, отбрасывая назад. Затем посмотрел на Юлю, одной рукой направляющей «Стрый-львер» на демоницу, а другой душа кикимору.

— Паршивый людской род!

Болото разволновалось не на шутку. Оно пустилось в пляс на пару с одичавшими кикиморами, и вонючие волны стали кидать из стороны в сторону одну кувшинку за другой. Хог бросился к Юле, выстреливающим «Веретеном» притягивая девушку к себе. Вместе они упали на держащееся на плаву бревно, что едва не перевернулось от натиска двух тел.

Но на этом лимит Лимита был исчерпан. Парень задышал тяжело и опустился на одно колено. Он ранен и отравлен. С трудом сохраняет сознание, хотя тело отяжелело донельзя. Хотелось закрыть глаза и провалиться в глубокий сон. На него напала ужасная дрёма. Вот теперь точно — всё. Болотная ведьма окончательно приняла свой истинный уродливый облик, не оставляя от прежней красоты ничего. Из её пасти ручьём лился зелёный яд, облысевшую голову покрывали бородавки, а сексапильное бледное тело стало болотно-коричневым, мерзким. Теперь это — головастик-переросток.

— Вы, люди, не чета нам, демонам! Вы для того и существуете, чтобы мы пользовались вами так, как сами того изволим! И коль осмелились вы меня побеспокоить, то вас я сурово накажу: человеческий парень будет превращён в корягу, а человеческую девушку на милость Огненному Змею предоставлю! — яростно поклялась болотная ведьма.

— А что ты скажешь о драконах, мм?

Хог округлил глаза. Юля напротив — с облегчением выдохнула.

Болотница резко оказывается внутри большого шара, сделанного из воды, и медленно поднимается вверх. К ребятам уверенно приближается Элли, способная идти по болотной глади и не проваливаться в неё. Её правая рука вытянута в сторону водяной тюрьмы. Эрийка ухмыляется — холодно, грозно, цинично. Болотница ахнула от ужаса — да ничего не могла сделать: внутри сферы она в одночасье лишилась всех сил и стала немощной. Но даже удайся ей вырваться из оков, ничего бы не изменилось: прибывший маг воды за счёт драконьего карио превосходил демоническое в несколько крат.

Ведьма проиграла.

— Я не ведаю, кем люди демонам приходятся, но уж точно знаю, кем демоны приходятся драконам, — ласково изрекла Элли. — И если человеческие особи в нас способны симпатию к себе вызвать, то вы, навье отродье, для меня и мне подобных — просто мусор.

Давление в сфере усилилось. Болотница задрожала всем телом.

— Знаешь, как поступает дракон с теми, кто смеет обижать его детишек? Нет? Ну так узнаешь, дорогуша. Прямо сейчас, — каждое опускание пальцев Элли будто бы сжимало шар словно мячик, отчего тот готов был в любой момент лопнуть — вместе с демоницей внутри него. Та мучилась, билась в агонии, безмолвно кричала.

Эрия помедлила с кончиной болотницы, но лишь для того, чтобы очистить сцену от кикимор. Всех их девушка порвала на ошмётки водяными лезвиями. В разные стороны полетели кости, кровь, куски мяса, клочки одежд. Затем эрийка погрузила в водяную тюрьму Эса, вытащила его из топей и вышвырнула на берег. То же самое произошло и с оставшимися волонтёрами: нахлынувшая волна толкнула бревно, на котором находились Хог с Юлей, в сторону камышей.

Осталось дело за малым.

— Вот и всё, кусок дерьма. Нет у тебя больше слуг. Нет владений, коими ты кичишься задиристо перед людьми. Ничего нет. Осталась лишь бессмысленная жизнь, которую я с превеликим удовольствием вырву из твоего гнилого тела. Твоё существование — ошибка, и Навь должна её обязательно исправить. Но… это будет потом. А сейчас…

Элли холодно улыбнулась.

— Сдохни, пожалуйста.

И водяная тюрьма лопнула с громким хлопком, обнажая внутренние органы болотной ведьмы.

«Хладнокровна», — резюмировал про себя Хог. Удивляться, правда, не стал, покуда предполагал отдалённо подобное в Эрии. Она действительно может убить без лишних раздумий того, кого считает своим врагом. Даже глазом не моргнёт. И окажись девушка позлее в момент их первого знакомства — с Лимитом произошло бы то же самое, что случилось с болотной ведьмой.

«Ещё успеешь понять, какое она чудовище», — вспомнилась ему вдруг фраза Хексы. Хог поморщился. Почему-то на душе внезапно холодно стало, хотя причин оного не было. Ну да, убила врага, предварительно замучив. Ну да, показательно порвала на глазах всю его свиту. Была не слишком учтива в выражениях, не постеснялась пафоса…

Но в том-то и дело: Хог, если и убивал кого, делал это быстро. Не мучил. Не унижал. Не прибегал к жестокости даже в минуты ярости.

А вот Элли поступила иначе. Это Хога и насторожило.

Эрийка смахнула с плеча хвост волос и повернулась лицом к троице. Её взгляд скользнул по каждому, но, в основном, задержался на лимитере, и неудивительно: он получил больше всех и был отравлен.

Девушка не без разочарования вздохнула.

— Вы обосрались. Снова.

Хог ничего ей не ответил. Просто потерял сознание от усталости, головой приземляясь на колени Юли.