Лимитерия

Пролог

В этом мире магия — просто товар.

В этом мире магия и технологии идут рука об руку, а не порознь.

Этот мир буквально соткан из тканей мифологии, отношения к ней, впрочем, имеющего слабое, но заимствующего достаточно, чтобы самостоятельным зваться. Он фантастичен и одновременно реален. В нём смерть и жизнь воедино смешались, образуя солянку чего-то обыденного, привычного нам с вами.

Ведь эта история — не абсолют в ламповом направлении. Но и не триллер с километрами крови и смертей. Это — что-то среднее между ними. Быть может, сказка с минимальной цензурой, в которой плохие поступки приводят к ужаснейшим последствиям, а хорошие напротив — к наилучшим.

Но что здесь хорошо, а что плохо — неизвестно. Покуда истинно верного ответа нет.

***

Всё началось с того, что двум искателям сокровищ в руки однажды подвернулась карта, указывающая на местоположение одного таинственного храма. Что в нём, в честь кого возвели его древние, не знал никто, но суть-то была не в этом. Ведь любая побрякушка, за долгие века архаизмом пропитавшаяся, в нынешнее время скупается на раз-два, да ещё и за большие деньги.

Правда, была тут загвоздка одна, которая, впрочем, сильно сыграла на руку ребятам: храм не могли найти. Появлялся он раз в три года и рандомно. И хоть на карте места появления были отмечены, упование на удачу, увы, не приветствовалось. А ежели кому посчастливилось таки поймать Жар-Птицу за перо, то момент сей становился мимолётным.

— Чувствуешь что-то, Пряня?

Данный вопрос озвучил молодой парень двадцати двух лет отчасти спортивного телосложения и роста выше среднего. У него были чёрные волосы с фиолетовыми кончиками — растрёпанные, густые, колыхающиеся при ходьбе. Аметистовый цвет имели также и глаза — не слишком большие, немного хмурые, но в то же время озорные. Его гардероб — белая футболка, синяя мастерка с закатанными рукавами, чёрные спортивные штаны и чёрные кроссовки с зелёными шнурками и подошвой — был бессменный, наверное, последние года четыре. Разве что бинт, от запястья до локтя обматывающий правую руку, появился пару лет назад, но это не совсем одежда.

— Пока ничего не чувствую, Кнутик.

Незамедлительный ответ дал енот относительно взрослой особи, бодро вышагивающий подле ноги хозяина. Зверь довольно обычный: янтарные глазёнки, тёмно-серая шерсть, чёрные пятна вокруг глаз, как у панды. Разве что говорить умел и даже летать, но для познаваемого нам с вами мира это абсолютно нормально.

Их звали Хог Лимит и Пряник.

— Походу шляпа какая-то, — фыркнув, Хог окинул взглядом стены и потолки древнего храма. Сколько же ему лет-то? Явно строился до того, как Древо, выросшее в центре материка, спустя некоторое время стало зваться Мировым. Эдак пять-шесть столетий ему, а то и больше.

— Ну а чего ты хочешь? — спросил Пряник. — Чтобы тебя, как в тех компьютерных игрушках, сразу же встречали орки с гоблинами на входе?

— О, это было бы прикольно, хе-хе! Я бы их побил.

— Тебе лишь бы побить кого-то.

Хог проказливо усмехнулся.

Насколько известно, если верить истории, древние храмы не строили. Обычно они делали так: очерчивали большой круг на месте, где будут поклоняться божеству, затем удобряли землю, потом в середину ставили деревянный идол, а по бокам коло строили частокол. Получалось эдакое капище — под открытым небом, полностью из дерева и с зажжённым огнём в чаше, поставленной перед мифическим покровителем.

Однако сей храм существует, и строили его именно древние. Это было видно по набору камней, состоящих из чёрных и белых блоков, оплетённых лозой. Символ древних — реза нисходящего колоска — был везде: на стенах, на полу, на потолках. Были и другие символы, но их значение ни Хог, ни Пряник не знали. Они — просто диггеры, неспособные в лингвистике.

— Фигня какая-то, — теперь уже Пряник нахмурился, недовольно фыркая. — Такое чувство, будто кругами ходим.

— Блинский блин! А я так не хочу снова его использовать! — заскуливший Хог протёр правую сторону своего лица. — Потом опять на пару часов на один глаз ослепну.

— Ага. То есть, то, что я могу надышаться всякой дряни из-за своего особенного нюха, тебя никак не парит, да? Лишь бы твой глазик видел двадцать четыре на семь.

— Собакам полезно нюхать.

— Что? — тотчас окрысился енот, а Лимит примирительно вытянул ладони, что, впрочем, никак на его хулиганистом оскале не сказалось. — Я тебе сейчас такую «собаку» сделаю, что ты выть будешь, как укушенный за яйца кот!

Брюнет опешил.

— Когда ты стал таким кровожадным, Пряня?

— Когда с тобой одну шконку делить начал. Ты меня всему этому научил, бр-р! А я, между прочим, достопочтенный енот, которому нравится высокодуховная литература.

— Себя, полагаю, ты считаешь истинным аристократом? — предположил Хог.

— Исключительно верный случай.

— Не помню, чтобы аристократы называли своё спальное ложе «шконкой».

Пряник хотел что-то сказать — и застыл, как вкопанный. Даже челюсть на пол уронил, неспособный как-либо парировать или аргументировать услышанное. Хог расхохотался от увиденного.

— Ахах, да ладно те, не дрейфь. Сам же сказал: я тебя этому научил.

— Д… Д-да, именно! — вмиг взбодрился енот. — В том, что я не стал со злом бороться, а примкнул к нему, виноват ты.

— Именно, — улыбнулся Хог.

— И ты несёшь ответственность за то, что я, как и ты, уверовал в дофенизм.

— Конечно, дружище.

— И даже если я украду грушу с рынка и съем её, не купив; назову какую-нибудь красивую кошку худой соломой, моя карма останется чистой, покуда вина вся ляжет на тебя.

— Да! — радостно воскликнул Лимит.

— Кнутик!

— Пряня!

— Кнути-и-и-к!

Пряник подпрыгнул, и схвативший его Хог вместе с ним закрутился в танце под аккомпанемент весёлого хохота.

Но долго смеяться им не суждено было. Ведь храм совсем скоро исчезнет, а они так и не нашли артефакт, о котором слагали разного рода легенды.

— Ладно. Побуду слепым ещё некоторое время, — решил Хог. С этими словами он закрыл правый глаз и сконцентрировался. Процесс призыва «всевидящего» ока недолог, но всегда сопровождается лёгкой резью, отчего нередко по щеке скатывалась слеза. Впрочем, к этому Лимит за долгое время его использования уже привык, потому несильно и скривился при появлении знакомых ощущений. Он просто вздохнул и тихо огласил:

— «Посолонь».

И разомкнул веко, обнажая видоизменённый глаз. Теперь в нём лучился небесно-голубой белизной восьмилучевой символ, что назывался Коловратом (Солнцеворотом). Он вращался, но очень медленно и по часовой стрелке.

«Посолонь» — глаз света. Он способен был увидеть в нескольких метрах от себя любую вещь, отмеченную пыльцой Небесной Сварги. И ему всё равно на толщину стен, главное — чтобы артефакт находился в пределах трёх ста шагов, ибо дальше картинка становилась очень туманной.

Хог медленно поворачивался вокруг оси, сияющим в полумраке глазом высматривая искомое. И он его нашёл.

— Сюда! — Лимит двинулся направо. Пряник покорно следовал за ним.

Так ребята оказались в небольшой круглой комнате, выход из которой тотчас заблокировался силовым полем. Диггеры не испугались, покуда не первый раз с этим сталкивались. Ведь, дабы к сокровищу пройти, надо выполнить некоторые испытания храма, заложенные в него древними. Своего рода видеоигра: пройди квест, чтобы разблокировать новую зону.

В полу возникли чёрные дыры, испускающие дым. Из них повыпрыгивали так называемые стражи храма — болотисто-чёрные ящеры с остроконечными зубами. Пряник присвистнул.

— Не думал, что артефакт охраняется навьими.

— Да пофиг! Лучше включай рок-н-рол, Пряня! Ща будет мясо! — азартно заявил Хог, несколько понтливо выходя на арену.

Лимит решил сначала поиграться с противниками, проверить их, так сказать, на боеспособность. Первый ящер попытался его цапнуть, но парень ловко ушёл в сторону. Увернулся от второго, пригнулся при нападении третьего, а четвёртого просто остановил ладонью, ею уперевшись ему в нос.

— Да кончай ты их уже, — уныло вздохнул Пряник.

— Погоди, пока рано кончать.

Хог любил драться. Не сказать, чтобы прям сильно, но ему нравилось тусоваться в подобном. Арена для него — своего рода сцена, где он мог выпускать на свободу своего внутреннего актёра. А играл тот, скажу вам, великолепно: пылающие азартом глаза, энергичные вопли, улыбка до ушей — про таких обычно говорят: «Вот понтошлёп, сцук! Но хорош, гад, хорош!». Да что уж там, Хог и сам это прекрасно понимал — потому-то дурачился по полной программе.

Он — невероятный разгильдяй, коих ещё стоило поискать.

— Ну и что это такое? — кисло вопросил парень, когда разъярённый ящер в очередной раз промазал. — Ты ведь даже не стараешься, чел.

— Да замочи ты его просто! — вскипел ужасно скучающий Пряник. — Время теряем, Кнут!

— Время? Ах да, время. Ну что ж, тогда извини!

Кулак левой руки смачно врезается в морду противника, своей тяжестью продавливая выпуклую кость, и поверженный враг кубарем улетает в стену. Лимит покачал головой.

— Понеслась! Хог взмахнул правой рукой — и бинт, что был на ней, тотчас размотался, превращаясь в чёрный кожаный кнут. Один молниеносный удар им по оппонентам — гарантированная победа. Ибо бил парень не только сильно, но ещё и быстро. А уж хорошая плеть со свистом резала не хуже заостренного клинка, разбрызгивая в разные стороны кровь чёрного цвета.

Собственно, потому-то Пряник Хога и величал «Кнутом» — за его оружие. Ну и характер соответственно.

— Лохи! — фыркнул Хог, когда бой закончился. — Пошли дальше, Пряня!

— Ну наконец-то! — с облегчением вздохнул енот.

Дальше шла комната с ловушками. Лимит сразу же обратил внимание на отверстие в стенах, из которых дул ветер. Судя по накопленному опыту, из них обычно вылетает что-то острое, ещё и с ядом. Такие места необходимо было преодолевать по потолку, но Хог на то и Хог: он всегда идёт в лоб — в самое пекло.

Просто потому, что мог себе это позволить.

Пряник понял намерения хозяина. Он схватился за его плечо, а Лимит приспустился к земле пальцами рук, становясь в стойку бегуна. И время на сей час будто бы замедлилось, словно некто «slow-mo» подрубил для красоты момента.

Да, Хог себе это позволить мог.

— Погнали! — хитро улыбнулся он.

…потому что, сорвавшись с места, юноша тотчас превратился в молнию. Не буквально, абстрактно. Лимит фактически за три секунды пересёк длинный коридор, и активизировались ядовитые стрелы лишь в тот миг, когда парень стоял уже на финише.

— Что дальше? — нетерпеливо вопросил Хог.

А дальше — вырвавшийся из стены златорогий тур, бешено рванувший на наглеца, что посмел в древний храм ворваться. Опешивший Хог тотчас бросился бежать, удирая от мифического быка, сверкая пятками.

— А этот что тут делает? — закричал удивлённый Пряник. — Я не помню, чтобы слуги Прави в паре с навьими что-то охраняли!

— Всё происходит в первый раз, Пряня! Ты просто не думай об этом! Иха-а-а!!! — весело завопил Хог.

Лимит ускорился. Он отпрыгнул от одной стены, затем от другой. Потом задним сальто приземлился на могучую спину тура и… растерялся. Кнут не поможет: шкура златорогого быка слишком толстая, чтобы её рассечь за один удар. А другого оружия при себе Лимит не имел, да и вряд ли оно бы ему помогло. Тур незамедлительно воспользовался растерянностью парня и взбрыкнул, скидывая с себя незваного жокея.

— Ох ты ж ёпт…! — воскликнул Хог. Но не упал под смертоносные копыта. Во время падения он успел схватиться кнутом за торчащий из-под потолка крюк и пролететь вперёд на несколько метров, унося себя в безопасное место. Озверевший бык рванул за ним следом.

«Щас на рога посадит — и будет мне СМС с регистрацией»! — размышлял скоростной бегун. Тур — животное мощное, свирепое. Даже медведь с ним не сладит, а что уж говорить про человека, в три раза меньшего бурого хозяина леса?

Однако Хог не запаниковал. Вместо этого он продолжил бежать дальше ещё быстрее, и озлобленный бык прибавил прыти. Вместе, своими шагами нарушая гробовую тишину храма, они метеором проносились по длинным коридорам: один преодолевая препятствия и оббегая их, другой — снося их, что называется, к чёрту.

Пряник правильно понял намерения хозяина, потому был наготове. Как только впереди показался тупик, он крепче схватился за Хога, а тот просто взбежал по стене, потом по потолку и лишь после спрыгнул позади тура. Бык, к своему великому разочарованию, не неимением грации с грохотом ударился о препятствие лбом и без сознания рухнул на пол. Убийственная пробежка закончилась.

— Что ж это за артефакт-то такой? — Пряник было задумался, но…

— Крупно денежный, который нас накормит и поселит в роскошных хибарах, — Хог даже думать не стал. Просто пошёл дальше, напоследок показав поверженному туру язык. Енот, пожав плечами, последовал за ним.

***

Огромный зал. Сквозь редкие в потолке дыры просачивались лучи Солнца. Факела горели не то ярко-зелёным, не то светло-жёлтым огнём. В шести углах стояли изваяния неизвестной породы, лишь обликом походящие на камень. И только в центре, будто бы Алатырь сам, находился подъём на две ступени. Там покоилось искомое сокровище, с четырёх сторон окружённое белыми идолами.

Хог и Пряник опустили глаза на него. Внешне артефакт выглядел как полупрозрачная сфера, в которой плескалось нечто чёрное, густое, похожее на масло. Окантовка трофея чуть позолоченной была. Это — остатки пыльцы Небесной Сварги, по которой Лимит с помощью Коловрата опознал его.

Но было в этом кое-что и другое, о чём незамедлительно сообщил Пряник:

— У него отвратительная энергетика. Если хозяевами его и были боги, то явно не светлые.

Хог закатил глаза. Ему, в отличие от енота, было всё равно, что там артефакт источает и кому когда-то принадлежал. Лимит с самого начала шёл сюда, чтобы забрать сокровище, а потом, вернувшись в город, продать в три дорога. А заплатят за него явно большие деньги, коих хватит и на дом богатый, и на натуральное сытное питание, и многое другое.

Иными словами, обычный меркантильный интерес.

Потому Хог, не говоря ни слова, потянулся рукой к сфере.

— Стой!!! — вдруг прогремел подобно грому страшный голос, отчего ребята вздрогнули.

Испуганный Пряник тотчас спрятался за спину отскочившего Хога. Их глаза моментально приковались к спрыгнувшему сверху существу, похожему то ли на человека, то ли на животного (а может, это был гибрид). Пусть не сразу, но через пару секунд они узнали в нём того, о ком часто упоминали мифологи, когда речь заходила за разностороннего наблюдателя.

Им был Триглав, страж древнего храма.

Узнать его было несложно. Только это существо вместо ушей имело ещё два лица — справа и слева. Выглядело отчасти жутковато, но в сём мире встречались и похуже претенденты на звание пугающего типа. Этот же страшил ненамного: двухметровый рост, широкие плечи, забитое мышцами тело и спрятанный за спиной длинный золотой топор — образ, скорее, не вписанного в детские сказки богатыря, нежели ужаснейшего чудовища. Да и чем, собственно, известен был Триглав? В мифологии — олицетворение Небесного Огня, Молнии и Света в одном целом. В реальности — страж, которому велено охранять только самое неизведанное для рода людского.

— Никто не должен прикасаться к душе Чёрного Хорса! — прорычавший Триглав грозно выступил вперёд, нависая над загадочной сферой, как хищник над пойманной добычей. — Как вы нашли этот храм? Кто вы такие?

— Я… — Хог вдруг растерялся. Про Пряника и вовсе стоило молчать: эрудированный (на словах) енот трясся за спиной Лимита подобно осеннему листу от страха.

— Чёрный Хорс навеки вечные будет в этом сосуде — за то, что породил «Изначальную Войну»!

— Я не понимаю…

— Незачем и понимать тебе, глупый смертный человечишка! Пока не совершил ты то, о чём жалеть оставшуюся жизнь будешь, повелеваю тебе немедленно отсюда убраться!

— Так это… храм… Ч-чернобога…? — удивился Пряник.

Хог, наконец, пришёл в себя. И нахмурился, деловито руки на груди скрестив. Во-первых, ему не понравилось то, как с ним разговаривал Триглав. Эдакое, знаете, пренебрежительное отношение к простому человеку, для верховного божества ценность представляющего по сопоставимости с жизнью таракана. Во-вторых, уйти, пройдя довольно-таки трудный путь вперемешку с бессонными ночами — всё равно, что посвятить свою жизнь какому-нибудь великому делу, а потом, когда до его завершения останется всего ничего, резко бросить его.

И в-третьих, самое главное — когда такое было, чтобы Хог Лимит сразу же давал заднюю? Он никогда и не перед чем не отступался. За свои идеи и цели топил, что называется, до последнего. Ни шагу назад — только вперёд.

А потому, когда Триглав, решивший, что человек внял его словам, отвернулся, Хог быстрее звука оказался подле артефакта, опуская на него свою ладонь.

— Какой же ты идиот!!!

С этого момента история, с которой я хочу вас познакомить, и началась.