Лидия

26

Всё это время я жил только ожиданием, хотя и не представлял, что скажу ей, когда мы всё-таки встретимся — и что она скажет мне. Сначала я боялся, что она вообще не захочет со мной говорить, а потом понял, что этих ничтожных часов не хватит, чтобы объяснить всё друг другу — всё, что накопилось за пройденные годы.

Когда из-за ошибки при выходе на орбиту два часа превратились в двенадцать минут, я мечтал только о том, чтобы просто её увидеть.

Слова были не нужны.

Я первым выбежал из шлюза в круговой коридор и замер, не зная, что мне делать. Поначалу я собирался проверить по терминалу, у какого стыковочного шлюза стоит Атрей, однако на это уже не оставалось времени.

Я побежал.

Вспыхивали у потолка голограммы с порядковыми номерами шлюзов, проносились мимо яркие, обжигающие глаза экраны терминалов, в иллюминаторах зияла чёрная пустота. У меня кружилась голова, пол уходил из-под ног, а ноги, привыкшие к невесомости, сводило от боли.

Мне пришлось остановиться.

Послышался звон — тонкий, едва различимый, — который прокатился по коридору, усиливаясь и поднимаясь, подобно волне. Свет у потолка замерцал, я опёрся рукой о стену, но это не помогло мне найти утраченную точку опоры — станция переворачивалась, опрокидывалась навзничь, проваливалась в орбитальную темноту.

Одна из дверей неподалёку открылась, и в коридор вышли какие-то люди. Они все выглядели одинаково, как манекены, точно провели половину жизни в невесомости — высокие и худые, с опухшими лицами, в облегающих серых комбинезонах. Они о чём-то говорили — я слышал голоса, но не мог ничего понять.

Я дёрнулся — перед глазами всё плыло, — и пошёл вперёд, покачиваясь, как пьяный. Люди в комбинезонах медленно отдалялись от меня — они передвигались осторожно и плавно, как в отсутствие гравитации, а их одинаковые одежды странно мерцали на свету.

— Виктор! — крикнул кто-то позади меня.

Я обернулся.

Виктор? Нет, этого не может быть. Мало ли людей во вселенной, которых зовут Виктор.

Я качнул головой, пытаясь прогнать охвативший меня морок.

Оставалось восемь минут.

Я шёл, хватаясь за поручни в стенах, как калека, едва умеющий ходить. Кто-то попытался со мной заговорить, но я отвернулся и покачал головой в ответ — у меня не было времени на разговоры.

Номера шлюзов под потолком мерцали, как световые туннели в нейросети, а названия улетающих кораблей на экранах стремительно менялись — время с каждым мгновением неумолимо ускоряло свой ход.

Нет!

Мне нужна была лишь секунда, лишь мгновение, которое занимает команда во время нейросеанса — просто, чтобы снова увидеть её.

Она стояла рядом со шлюзом.

Она чего-то ждала, сцепив на груди руки и недовольно, резко отвечая рослому мужчине в форме соединённого флота.

— Лида! — крикнул я, и она обернулась.

Она узнала меня!

Лида вздрогнула, её чёрные волосы разлетелись по плечам, рука застыла в незавершённом движении, с раскрытой ладонью, чуть приподнятая над головой… — и в этот момент свет в коридоре замигал, а стены затряслись так, как будто двигатели станции сошли с ума и, вместо того, чтобы корректировать движение по орбите, стали разрывать её на части.

Меня отбросило к закрытому люку одного из шлюзов, но я ухватился за поручень, едва устояв на ногах.

По всему скелету станции проходила частая судорога, скрипели переборки, слышались крики и глухие металлические удары.

В коридоре загорелся красный свет.

Лиды уже не было. Она исчезла в этом мареве, в доносящихся со всех сторон воплях. Кто-то в блестящих одеждах пробежал мимо меня, споткнулся и растянулся по полу.

Станция медленно заваливалась на бок, как идущий на дно корабль.

Вектор гравитации неожиданно сменился, и невыносимая сила тяжести в десятки атмосфер потянула меня вниз, в жерло коридора, превратившегося в отвесную пропасть.

Из последних сил, чувствуя, что в любую секунду могу потерять сознание, я дёрнулся к пульсирующему над головой свету, перехватывая дрожащими руками поручни в стенах. Тело моё странно отяжелело — мне приходилось поднимать вес в сотни килограмм, и даже металлические поручни едва выдерживали эту нагрузку, опасно шатаясь при каждом моём движении.

Время оцепенело.

Между ударами моего сердца проходили минуты, часы. Я двигался медленно, едва удерживаясь, чтобы не провалиться в разверзшийся подо мной гравитационный колодец. Каждое движение моих мышц, каждый вздох преодолевал оглушительное сопротивление заполненного криком пространства, которое нарастало с каждой секундой, обрывало мне руки, сталкивало вниз — отдаляя, отделяя меня от неё. Даже воздух вокруг стал осязаемым и плотным, как будто всю станцию заполнил тяжёлый инертный газ.

— Лида! — закричал я и понял, что не слышу даже собственного крика.

На секунду мне показалось, что я нахожусь в вакууме.

Я поднялся ещё немного и упёрся головой в массивную дверь, похожую на перегородку в военном бункере.

От удивления я чуть не сорвался со стены.

Все направления передо мной перемешались, я уже не понимал, где верх, а где низ. Я потянулся рукой к двери и…