Лжец великолепный

Глава 24. Странное признание

Грешна, опять проявила излишнее любопытство, не удержалась — сунула нос, куда не следует.

Но ведь мне простительно: к разворачивающемуся действу имею непосредственное отношение, не совсем не моё это дело. К тому же, Грэг сам настаивал на установке камеры в каюте…

Да чёрт с ним — в первый раз что ли? Куда уж тут денешься, когда становишься свидетелем такого: то ли повинуясь зову сердца, то ли внемля моему совету, в гости к Грэгу пришла Лариса...

Сначала они просто разговаривали, держась друг от друга на почтительном расстоянии. Расхаживая по комнате, Грэг оживлённо и резко жестикулировал, Лариса сидела на кровати, и в движениях её угадывалась мягкость, открытость, желание примириться.

Руки чесались включить звук, узнать, что же такое они обсуждают, но не разрешила себе, посчитала грубейшим вторжением в личную жизнь. Подсматривать — тоже, разумеется, далеко не благовидный поступок, но оправдывалась выдуманной обязанностью наблюдать за Грэгом.

Через некоторое время он успокоился, по всей видимости, замолчал. Присел на кровать рядом с Ларисой.

Потом придвинулся к ней, а она — к нему. Ещё чуть-чуть... А потом…

Смотреть, что было потом, не позволила совесть. Искренне радуясь за два любящих сердца, я отключила камеру и пошла завтракать — Крис-Терри как раз приготовил бутерброды.

О, да, настроение было отличным. Приятно, что они снова вместе.

Моему воодушевлению способствовала ещё и изрядная порция самодовольства: прогноз оказался правильным — Лариса вернулась к Грэгу, он её принял, и воссоединение произошло в указанные сроки.

«Ты, Дейдра, умница! — похвалила себя, подмигнула при случае зеркалу. — Не зря, стало быть, училась — есть в тебе талант. Неспроста доверяют — карты составила блестяще, профессионально…»

Наивная. Я не знала, что рано радуюсь. И правильно — откуда было знать, что меня ждёт вечером?

Вечером позвонил шеф. Попросил… Хотя нет, не попросил, а приказал — тон резок, не допускал возражений. Шеф вызвал меня в каюту Грэга. Я почему-то сразу подумала, что это как-то связано с утренними событиями.

Проходя коридорами «Ксении», позволила себе заняться самолюбованием, потешить гордость. Воображение разыгралось, ожидала как минимум признания заслуг, слов благодарности шефа. Представляла довольные лица двух влюблённых, тёплые взгляды Ларисы и Грэга. Словом, была уверена: впереди меня ждёт десерт.

— Я во всём виноват, — сказал Грэг, когда все собрались. — Это я столкнул Эрика с лестницы...

В каюте воцарилась гробовая тишина.

Не могла поверить ушам. Более нелепого оборота и представить себе невозможно. Столько сил потрачено, столько телодвижений предпринято, столько слов сказано. И ради чего?

Чтобы прийти к тому, с чего начали?

— Я так и знал! — буквально взорвался Эрик. — Я же говорил вам! — заверещал, обращаясь непосредственно к шефу. — Это он! Я видел его там, в лаборатории!.. — Эрик зашёлся гневной тирадой.

Недавняя эйфория пропала, меня охватила дикая злость.

На Грэга, стоящего посреди комнаты со скорбно поджатыми губами. На Эрика, изрыгающего тонны проклятий. На шефа, застывшего в кресле с неопределённого характера выражением лица, рассеянно теребящего в руках очки в толстой оправе. На Ларису и Алекса, которые выпали из поля зрения, которые находились позади, но судя по всему, тоже не проявляли активности.

Злость на себя — за то, что сгораю от стыда и ненависти, стою и не знаю, куда себя деть, и ничего с этим поделать не могу. Не могу ничего сказать, ничего предпринять. И уйти тоже не могу. Бессилие и злоба, оцепенение и ярость.

Грэг! Подлец! Вертихвост! Добился моего расположения, притворился белым и пушистым, несправедливо оболганным.

А я-то! Тоже хороша! Я и рада обманываться. Поверила, защищала, отстаивала. Дура набитая! Девчонка сопливая!

— У тебя всё? — на полуслове перебил Эрика шеф.

Тот недоумённо и даже обиженно вытаращился на шефа. Одёрнулся, ответил с упрёком:

— Всё.

Нет, определённо я чего-то не понимаю в жизни. В процессе развития упустила какую-то важную составляющую умения адекватно воспринимать реальность. В голове не укладывается — как? Как, чёрт бы его побрал, как такое может быть? Ведь моё исследование…

Идя сюда, конечно, предполагала, что стану свидетелем чего-то необычного, что меня ждёт какой-то сюрприз. Но чтобы такой…

Шеф — степенный важный шеф — закинул нога на ногу, нацепил очки на нос. Громко прокашлялся, прочищая горло. Упёрся взглядом в Грэга и медленно, со значением проговорил:

— Ты мне вот что скажи — какая муха тебя укусила? Что подвигло на столь опрометчивый поступок?

Грэг задумался, будто не ожидал этого невероятно очевидного вопроса.

— На то у меня были свои причины… — туманно ответил он, помолчал, потом дополнил через силу: — Личная неприязнь…

— Что скажешь, Эрик? — спросил шеф и перевёл взгляд на него.

Тот уже остыл. Что называется, осадил коней. Стоит такой ленивый, привычно презрительно смотрит куда-то в сторону, можно подумать, его это никаким боком не касается.

Эрик дотронулся рукой до затылка, болезненно скривил лицо. Поправил корсет. «Красуется, — подумала я, — цену себе набивает, мол — пострадал».

— Да чёрт с ним! — ругнулся. — Можете считать, что инцидент исчерпан. Я не буду настаивать на дальнейшем преследовании Грэга. Отказываюсь от официального делопроизводства.

— Вот как? — шеф удивлённо приподнял бровь, мне показалось, несколько деланно.

— Да, именно так. Во-первых… — Эрик многозначительно покосился в сторону Ларисы. — Впрочем, можно сразу перейти ко второму: мне просто не до этого. — Направил взгляд вниз и в сторону: уходит от щекотливой темы. — Я не могу себе позволить заниматься подобной ерундой, когда на носу столь важная конференция, — напыщенно заявил Эрик. — Думаю, вы слышали о докладе, который я должен представить межведомственной комиссии на следующей неделе, в среду. — Оглядел собравшихся с неописуемым, свойственным лишь ему одному высокомерием.

Мне вдруг почудилось, что слова Эрика заучены, что говорит не от себя, а словно исполняет кем-то написанную для него роль.

Вообще, с самого начала не могу отделаться от впечатления какой-то искусственности, надуманности. Кажется, что случившееся разыграно, что это — сцена из донельзя дрянного фильма или пьесы с участием бездарных актёров, что присутствующих заранее обязали говорить то-то и то-то. Или же наоборот — они наперёд знали, что им будут показывать, какой спектакль демонстрировать, и — самое главное — чем сие мероприятие закончится.

— Да-да, — с фальшивой почтительностью, едва ли не услужливо согласился шеф, — мы наслышаны о твоей работе.

Услуга за услугу: Эрик отказался от огласки, чем отвёл удар от шефа, шеф же поддакивает Эрику, потакает его тщеславию.

Но по-видимому, шеф немного перестарался, слишком двояко выразил своё отношение, слишком чётко угадывалась завуалированная под уважение снисходительность.

Эрик сверкнул глазами и раздражённо кинул:

— И вообще — мне некогда. Столько работы, а я тут время зря теряю… — Заковылял к выходу. — Желаю удачи!

Прежде чем он хлопнул дверью, я услышала ещё что-то, невнятное, произнесённое тихим голосом. Не уверена, что правильно поняла, но вроде бы это было «Идите вы к чёрту!»

Судя по поведению, он в курсе утренней встречи Ларисы и Грэга. Наверняка она уже дала ему свои объяснения. Разглядывая Эрика во время его речи, я поняла, что он смирился с её выбором, с решением теперь уже бывшей подруги. Считает Ларису навсегда потерянной и не собирается чинить ей препятствий.

Что ж, весьма благородно. Великодушно с его стороны. До конца не уверена, что им руководило — нежелание портить жизнь Ларисе или стремление побыстрее завершить неприятную процедуру — но в чём точно не откажешь, так это в правильности его выбора.

Некоторое время молчали. Почему-то все были настолько спокойны, точно ничего не произошло. Будто речь идёт о некой банальной, ужасно тривиальной, опостылевшей ситуации. Посмотришь на эти постные физиономии — скукотища, да и только!

Наконец слово взял шеф.

— Тебе повезло. — Лукавым взглядом просверлил Грэга. — Обстоятельства складываются в твою пользу. Решение Эрика — меньшее из зол, которые тебе грозили. Да что там говорить — ты практически сухим выходишь из неприятнейшей передряги.

— Могу ли я рассчитывать… — скромно начал Грэг, но шеф прервал его:

— Да, конечно. Раз Эрик не собирается давать делу официальный оборот, то и тебе, конечно, нет смысла сидеть под домашним арестом. Но имей в виду, чаша моего терпения переполнена. — Шеф грозно посмотрел на Грэга. — Я делаю тебе последнее предупреждение! Никаких конфликтов, никаких выходок с твоей стороны! Также довожу до твоего сведения: я буду просить людей из министерства подыскать тебе замену.

Грэг кивнул:

— Мне всё понятно.

Рядом с Грэгом возникла Лариса. Она обняла его и тихо проговорила:

— Я улечу вместе с тобой…

Шеф одарил меня пронзительным тяжёлым взглядом. В упор, глаза в глаза, словно вопрошая.

И было о чём. О чём спрашивать, о чём задумываться. Выходит, моё астрологическое исследование пошло коту под хвост. Ошиблась с оценками морального облика Грэга.

Его внутренняя конституция допускает возможность силового решения проблем. Вряд ли это предрасположенность, скорее всего, применяет в крайне экстремальных ситуациях, когда других вариантов просто нет.

Но факт остаётся фактом: Грэг выбил лестницу из-под ног Эрика. Подкрался со спины. Проявил агрессию, бесчеловечность. А я этого не увидела в карте, твердила об обратном.

Ладно есть Белов — мудрый, опытный, не послушал.

Что читаю я в его глазах? Торжество? Укор?

Победоносно — вот как Белов смотрит. Будто говорит, что никудышный из меня специалист. Скверный астролог. Тупица с неоправданно завышенной самооценкой.

Или мне это только кажется?