Лжец великолепный

Глава 13. Загадка астробиофизики

— Ещё чаю? — спросила Лариса и потянулась за заварником.

Отказаться невозможно, я согласилась.

В очередной раз присмотрелась к собеседнице, пытаясь разгадать секрет её обаяния, но не смогла. Невысокая, не сказать, чтобы стройная, едва уловимый дефект речи — что-то не так с произношением звука «р». Белокурые кудряшки, обрамлённые короткой стрижкой, пухлые розовые щёчки — что в ней такого? Почему все ей улыбаются, все мужчины смотрят только в её сторону?

Трудно объяснить. Есть в ней какой-то внутренний свет, лучик, делающий Ларису самой привлекательной. Во мне, например, этого нет, а в ней есть. Вот сиди, наблюдай и учись.

— Завтра утром Эрик попробует сделать ещё несколько спектрограмм, — рассказывала Лариса, — будет удачная экспозиция: ряд мегаполисов на ночной стороне Земли. Снимки должны получиться хорошими, мы очень на них рассчитываем. Работы запланированы на пять утра, рановато, конечно, но если хочешь, приходи, это интересно.

— Да-да, — поспешила ответить я, но тут же подумала о том, что оставлять Криса лишний раз без присмотра — непозволительная роскошь, поэтому добавила: — Постараюсь прийти.

«Конечно, не приду, — решила я. — Да и общаться с Эриком — к чему мне это?»

Сегодня, к счастью, наблюдала его минут пять, не больше. Когда пришла в лабораторию, он встретил меня. Вид неважный, подавленный: под глазом синяк, на скуле ссадина, взгляда не поднимает, стыдится.

«Неплохо Грэг тебя отделал», — мысленно ликовала я.

Вёл себя Эрик вполне прилично, можно сказать, любезно. Познакомил с Ларисой, сказал, что все вопросы можно обсудить с ней. После чего, сославшись на плохое самочувствие, извинился и удалился в свои апартаменты.

«И слава богу, — помнится, сказала я, когда Эрик исчез за дверью, — без него лучше».

Лариса засмущалась, густо покраснела и ничего не ответила на мою ремарку. Видимо, Ларису Эрик тоже достал, но она боится озвучить своё недовольство — как-никак начальник.

В группе физиков Лариса оказалась самой коммуникабельной, доброжелательной и сговорчивой. Работать с ней — одно удовольствие. В итоге, к обеду мы закончили — за полдня с Ларисой сделали то, что с Эриком не могли сделать за две недели.

Рассказывала она охотно, много и понятно — обо всём: о работе, о станции, о жизни. Поэтому после урегулирования текущих процессов сели пить чай — Лариса была гостеприимной, и мне не хотелось уходить.

Как выяснилось, они тут занимаются очень любопытными вещами. Лариса назвала это туманным термином «астробиофизика».

Всё началось с теории о том, что Земля является живым существом. Единый гигантский организм, в котором отдельно взятый индивидуум, будь то человек, осьминог или даже дерево, играет роль клетки, ничтожной составляющей. Идея далеко не оригинальна, подобные мысли высказывались и сто, и двести лет назад, а если брать древние восточные религиозно-философские учения, то многие из них целиком и полностью базируются на этой концепции.

Многоуровневое устройство всего живого — популяции, экосистемы, таксономическая иерархия — не противоречит, а наоборот, служит подтверждением сложной организации, достигнутой в ходе миллиардов лет эволюции. В таком разрезе биологическую эволюцию любого вида можно рассматривать как самосовершенствование биосферы в целом. То есть филогенез биологического вида есть не что иное, как часть онтогенеза Земли…

Бррр…

— Всё очень просто, — заметив моё замешательство, Лариса улыбнулась.

Она объяснила, что филогенез — это историческое развитие организмов, их групп: видов, родов, семейств, классов и так далее. Можно сказать, что филогенез — синоним слова «эволюция», как правило, это движение от простого к сложному. А онтогенез — это индивидуальное развитие отдельного организма, его изменение от момента зарождения до смерти…

Логично предположить, что прогрессивное развитие Земли как единого существа (то есть онтогенез Земли), складывается из процессов усложнения, совершенствования групп организмов, из которых она состоит (то есть из филогенезов живых организмов планеты). В красочной, но абсолютно несерьёзной с научной точки зрения аналогии, появление первых светочувствительных рецепторов у примитивных одноклеточных можно рассматривать как появление глаз у всего Земного организма…

— Да, теперь понятнее, — заметила я.

— Тут следует обратить внимание на один немаловажный аспект, — продолжила Лариса, — эволюция — вещь непрерывная, но зачастую носит скачкообразный характер, это бесконечная канва частных случаев, отдельно взятых актов усложнения. Это больше похоже на движение по лестнице, нежели на подъём по покатой горе. Каждая ступень этой лестницы — качественно новый уровень, скачки происходят не часто, но имеют, пожалуй, гораздо большее значение, чем плавное и размеренное перемещение между ними.

В лаборатории затишье, сотрудники разбрелись кто куда. Обеденный перерыв разбавил деловую атмосферу покоем и уютом, предоставил возможность общаться легко и непринуждённо. Лариса заметила проявленный мною интерес, и это её только подстегнуло:

— Земной организм возник около четырёх миллиардов лет назад, достаточно долго набирал массу и с тех пор находится в относительно уравновешенном состоянии… Относительно! — уточнила она. — Биомасса возрастала и сокращалась в сотни и даже тысячи раз. Однако не стоит воспринимать такие колебания как нечто ненормальное — Земля таким образом реагировала на изменения условий окружающей среды: температуру, состав атмосферы. В конце концов, случались и глобальные катастрофы, как то падение метеорита в конце Мелового периода, что привело к массовой гибели обитателей планеты…

— Бедные динозавры, — блеснула я знаниями, попивая чай.

Если не брать во внимание несчастные случаи и изменения условий обитания, то столь сложные долгосрочные процессы наталкивают на мысль о возрастных изменениях Земного организма. Как, например, у людей: человек рождается, растёт, к тридцати-сорока годам набирает вес в двадцать, а то и более раз превышающий первоначальный, а потом начинает увядать, худеет. Вот и тут примерно то же самое.

Оговоримся: не следует воспринимать всё буквально. К примеру, тот факт, что в последние несколько сотен миллионов лет наблюдается сокращение биомассы, ещё не говорит о том, что Земля стареет. Пока мы не можем делать однозначные выводы, будем более оптимистичными, будем считать, что из полноватого ребёнка планета превращается в подтянутого юношу. В любом случае, сравнения с особенностями человеческого развития тут не совсем корректны, они приведены для понимания общности процессов, а не для того, чтобы проводить конкретные аналогии. Вполне возможно, что для планетарного организма сбросить вес в период молодости — это норма. Откуда ж нам знать?..

Итак, какие-то изменения по массе происходят, но по всей видимости, это — неотъемлемая часть онтогенеза Земного организма. Мы слишком ничтожны, чтобы оценить это явление. Ведь жизненный цикл планеты велик, страшно велик, человеку представить себе сложно, насколько он велик. Может получиться так, что текущая Эра Водолея — это всего лишь день из жизни трёхсотлетней черепахи, а наблюдаемая нами Эпоха Духа — утро этого дня.

Участие планеты в эонах и других гипотетически существующих долгосрочных процессах уводит в головокружительные дали. Также ставит в тупик возможность смены поколений или даже гибель Земли как организма.

— Но опять же, смена поколений — это сугубо наше, букашечное, понятие, — улыбнулась Лариса. — Можно ли применять его к планетарным организмам? Сегодня мы не в состоянии ответить на этот вопрос, посему пока смело можно им пренебречь, будто бы его нет. Но мы отвлеклись, вернёмся к нашим исследованиям…

Очевидно, что разные группы клеток-организмов выполняют разные функции на Земле-биосфере. Приведённая Ларисой аналогия с одноклеточными отлично иллюстрирует: есть организмы-рецепторы, организмы-эритроциты, организмы, отвечающие за иммунную систему планеты. А популяции и экосистемы — это ткани и органы гигантского существа. Каждому своё.

Человеку, например, разум и духовность.

Бесспорно, возникновение разума можно отнести к качественно новому состоянию Земного организма. Веха в процессе взросления, гигантский скачок в эволюционном развитии, видимо, уместно употребить тут слово «зрелость». Это событие сродни зарождению нервной системы, обретению возможности воспринимать окружающий мир, это свойство гораздо более значимо, чем, скажем, прямохождение или выход жизни на сушу.

Природа разума, духовная составляющая высших организмов — проблема, издревле волновавшая деятелей от религии, а также биологов, — долгое время совершенно не интересовала физиков. Вполне понятно почему: эфемерность объекта исследований отбивала охоту у прагматичных материалистов, которым нужно всё пощупать и задокументировать.

Ситуация в корне поменялась после открытия ноовещества — особого вида энергии, с которым связывают такие понятия как разум и духовность. Физики ликовали. Вещество это или энергия — не суть важно, гораздо интереснее другое: если есть нечто, обладающее чёткими физическими характеристиками, значит, его можно измерить, можно производить наблюдения, ставить эксперименты, предлагать гипотезы, создавать теории.

Учёные рьяно взялись за исследования ноовещества, и кое-что за прошедшие с момента открытия годы выяснить удалось.

Одним из самых интересных свойств ноовещества оказалось его неравномерное распределение в природе. Несмотря на то, что им обладают практически все виды живых организмов, в том числе и растительные, наибольший объём приходится всё же на самых сложных представителей, взобравшихся в ходе эволюции на высшие ступени. К таким обычно относят приматов, дельфинов, кошек, собак и некоторых других.

В свою очередь, суммарный потенциал людей превышает показатели любых других видов, что позволяет говорить о том, что мы являемся как бы мозгом биосферы. Пусть человек зачастую выглядит далеко не разумным, пусть поступает как ребёнок, но факт остаётся фактом: человек — самый богатый носитель разума в количественном, а значит, и в качественном смысле.

— Это — один из аспектов наших исследований, — объяснила Лариса. — Нужен взгляд извне. Фундаментальный вопрос, ответ на который мы ищем: можно ли рассматривать ноосферу как единое целое, как составляющую Земного организма? Или же каждый сам по себе: отдельный человек, никак не связанный с другими себе подобными? Наши коллеги там, внизу, изучают отдельные клетки (читай — людей), мы же пытаемся смотреть на это сверху, из космоса. Если мы обнаружим связи, глобальные структуры, которые сегодня существуют лишь в теории, то считай, не зря всё это затеяли, не побоюсь произнести эти высокопарные слова, не зря жизнь прожили.

Я покачала головой, стараясь выглядеть как можно учтивее. Не уверена, что правильно всё поняла, но кажется, основную мысль уловила.

Неудивительно, что Ларису все любят, есть чем восхищаться — такая умница, я и рядом с ней не стояла.

— Другая проблема, которая не даёт мне покоя, это вопрос: откуда берётся ноовещество и куда исчезает после смерти организма? — с волнением в голосе сказала она. — Разум, если он подчиняется всеобщим законам, должен участвовать в некоем круговороте. Я более чем уверена, что разум не может взять и умереть, логично предположить, что ноовещество как бы рассеивается и оседает на других, возможно, только зародившихся существах. Однако пока это не доказано.

И это ещё полбеды. Принятие концепции круговорота ноовещества ставит перед учёными очередную проблему, заключающуюся в том, что количество энергии ограничено. Теоретические выкладки показывают: масса ноовещества возрастает, биосфера эволюционирует, если так можно выразиться — умнеет, но делает это достаточно медленно. Для простоты можно взять, что количество разума примерно одинаково в обозримые промежутки времени. В рамках эпохи или даже эры, а может быть и вовсе — в рамках эона, объём ноовещества почти неизменен.

Но если так, то что достаётся новым поколениям организмов? Рассчитанное биофизиками естественное увеличение ноовещества никак не может покрыть прирост населения Земли. Откуда взяться ноовеществу для всё возрастающих популяций разумных существ?

— Или есть какой-то приток извне, о котором мы ничего не знаем? — По тону Ларисы я догадалась, что это — финал её зажигательной речи. — Может быть, древние были правы? Существует некий банк, хранилище, и из него в биосферу поступает разумность и духовность? Подобно солнечному свету, дарующему жизнь Земному организму, это хранилище даёт нам не менее важные, замечательные вещи. Но что это за банк? И как его обнаружить? — Лариса откинулась в кресле и торжественно на меня посмотрела.

Я заслушалась и не сразу поняла, что она ждёт ответа, предположений, сопереживания. Зря: никаких мыслей по этому поводу у меня нет. Куда уж тут, когда передо мной такая умница? Я пожала плечами в растерянности.

— Проследить динамику, зафиксировать приток извне, если он существует, — сказала Лариса и улыбнулась. — Если у нас получится, то мы вплотную приблизимся к ответу, пожалуй, на самый главный вопрос...

Кажется, я поняла. Видимо, в этом секрет Ларисы — в чарующей, загадочной улыбке. Что за ней скрывается? Какие тайны мирозданья?

Хотелось бы знать, взять себе на вооружение.