Лекарь моего сердца (СИ)

Глава 3. Саммер

В этот злополучный день я отправилась домой раньше и даже получила заслуженный выходной от Его Светлости. То ли он сильно впечатлился моим видом, то ли господин Уоррен умолял герцога дать выдохнуть после моей кипучей деятельности. Правда, непонятно, кто от кого отдыхал.

Я потихоньку обживалась. Не сказать, что отношение ко мне изменилось. Люди продолжали обходить стороной, Роберт сопеть, а Дейзи, навещая папочку, язвить. Зато я обзавелась подругой Эви, которая буквально не отпускала меня из объятий.

Она немного побаивалась и ребенка, и реакции общественности. Я помогала ей как могла, а что до репутации... Генри и девушка скоро поженятся, слухи улягутся, и никто не будет обвинять ее в развязном поведении.

Уэйд, кажется, полностью игнорировал просьбу Александра Бриленда. Он все еще провожал меня по утрам, иногда заглядывал по вечерам. Я искала в его глазах романтический интерес, но дальше бесед, смешков и рабочих вопросов мужчина не заходил.

К концу первой недели с моего приезда я вновь шла с господином Блэком по саду. Вдалеке увидела, как в герцогский дом спешат Уоррены, как их встречает прислуга, и не смогла утерпеть.

— Его Светлость действительно женится на Дейзи? — поморщилась я.

— Это Эви тебе рассказала? — изумился Уэйд. — Откуда подобная осведомленность?

— Что-то Эви, что-то и сама Дейзи, — уклончиво отозвалась я. — Но умоляю, признайся. Обещаю, я не буду болтать.

— Сложно не болтать о том, о чем судачит весь Лавенхейм, — усмехнулся мужчина. — Дейзи, кстати, не так уж и плоха. Не понимаю, что вы не поделили.

— Она ревнует, — фыркнула я.

— Место отца? — по-своему рассудил Уэйд. — Глупо, но ей можно простить маленькую оплошность. Думаю, через месяц-два она оттает, когда поймет, что без тебя Уоррен как без рук. И старик будет больше дома появляться.

Я вот сомневалась. Роберт не разрешал приближаться к его пациентам. Я обходилась будущей четой Робстон, и один раз зашел господин Фирсток, потому что его палец застрял в гайке. Пожилой авантюрист был неисправим.

— Чем это она тебя покорила? — я заворчала. — Отчего весь Лавенхейм ей восхищается?

— Я тебе как-то говорил, а ты забыла, Саммер, — пожурил меня помощник Его Светлости. — Дейзи — глава благотворительного общества, она устраивает все праздники, разные аукционы, навещает больных. Она основала книжный, садоводческий и кулинарные клубы. Вся светская жизнь молодых девушек крутится вокруг нее. Она изумительная хозяйка.

— Понятно, и чтец, и жрец, и на дуде игрец, — заметила я мрачно.

Видимо, только со мной Дейзи ведет себя отвратительно, для остальных жителей она ангел. А раз их ангел меня недолюбливает, то я наверняка посланница от демонов.

— Чего? — не разобрал мою речь Уэйд, но не заострил на этом внимания. — Я бы рекомендовал тебе с ней подружиться. В конце концов, ты тоже девушка. — Обвел он меня с головы до ног. — Красивая девушка, которой очень быстро наскучит общение со мной. Лучше найди с ней общий язык.

Аристократов с детства учили быть снисходительными к слабостям. Более мудрые прощали проступки более глупых. Увы, но в моем случае, с моей новой внешностью этот подход совершенно не работал.

Мою вежливость воспринимали как недостаток характера. В академии надо мной издевались ученые наставники, однокурсники смеялись. Я только-только изучала мир, боялась попасть впросак и робела ежесекундно.

В общем, я заупрямилась. Ссору учинила не я, и я не собираюсь кланяться и падать ниц перед противной девчонкой.

— И все-таки, — я повторила, отметив, как ловко Уэйд отвлек меня от основной темы разговора. — Они реально поженятся?

Мой спутник остановился и скрестил руки на груди.

— Саммер...

— Сам сказал, что сложно не болтать о том, о чем судачит весь Лавенхейм.

— Саммер... а, ладно, — он осознал, что я не отстану. Нет силы могущественнее и настырнее, чем женское любопытство. — Я понятия не имею, — обескуражил он меня. — Думаю, что ничего не предвещает. Александр не из тех, кому нравятся вчерашние школьницы. Дейзи помоложе тебя будет.

— Мне казалось, постарше. — буркнула себе под нос.

Уэйд закатил глаза.

— О чем ему с ней говорить? Он служил, воевал. В холодные дни с трудом двигается. Я почти уверен, что он и не женится никогда. Наследник есть, у него племянник.

Верный помощник и не понял, как чуточку проговорился. Впрочем, информация была незначительной. Значит, когда на улице прохладно, у Бриленда приступы боли. Занятно.

— А можно второй вопрос, — немного обнаглела я. — Я уже тебя как-то спрашивала, но ты отказал.

— О болезни Алекса? — фамильярно назвал его Уэйд.

— Да.

— Нет, Саммер, ты в своем уме? — возмутился он. — Нет, об Алексе больше не спрашивай. Я не выдаю его секретов. Если не сидится на месте, попробуй отыскать к нему подход.

— Ага, к нему найдешь, — меня от ужаса передернуло. — Ты, конечно, с этим тоже не поможешь?

— Нет, не помогу и предупреждаю по-дружески, что так можно нарваться на новую позорную ситуацию, тебе мало было отхватить от него нотацию на празднике?

Отправившись в магазин, я буквально ощущала, как звенит в помещении воздух. Меня запомнили в Лавенхейме именно потому, что я налетела на их любимого героя и обрушилась, словно водопад с крутой скалы.

Не успела я ответить что-то вразумительное, как Уэйд выпрямился и коротко поклонился. Это было больше сделано для того, чтобы я ничего не сболтнула.

За моей спиной та самая Дейзи, идущая рука об руку с младшей, очень похожей на нее сестренкой, приближалась к нам.

— Господин Блэк, леди Саммер, какой сюрприз, — с натяжкой улыбнулась старшенькая.

Сюрпризом нашу встречу не назовешь, девушки шли к нам целенаправленно.

— Добрый день, — промямлила я, даже не изображая притворную радость.

— Простите, леди, — Уэйд тонко чувствовал меняющуюся атмосферу. Меня все больше и больше волновала мысль, а чем конкретно занимает его Бриленд. Он не дворецкий, не камердинер. Ботинки и пиджак утром не подает. Складывалось впечатление, что мужчина работает в роли личного шпиона. — У меня дела. Был рад вас увидеть. Леди Мэтисон, до завтра.

— Это моя сестра, Магнолия, — показала Дейзи на миленькую, курносую девочку с такими же кудряшками и такими же большими глазами, когда фигура Блэка испарилась. — Магнолия, это леди Мэтисон, о которой я тебе говорила.

Все произнесено таким тоном, что становилось понятно, как красочно меня костерили.

— Очень приятно, леди Мэтисон, — искривилась улыбка младшенькой.

Врет, неприятно ей. По лицу вижу.

— Леди Мэтисон, — вздохнула Дейзи, — Его Светлость попросил оказать вам одну услугу. Вы только прибыли, никого в городе не знаете, — она порылась в складках своего платья, — поэтому он переживает за вас, — у нее аж на скулах желваки заиграли. — Возьмите, — протянула мне запечатанный конверт.

Я забрала письмо и недоуменно уставилась на двух девиц.

— Не поясните, что это?

— Приглашение, вы, что, не умеете читать? — поддразнила меня Магнолия. — Будет небольшой бал в мою честь, мне исполняется шестнадцать. Я предпочитаю праздновать исключительно, — она подчеркнула, — в личном, дружеском кругу, но раз за вас поручился Его Светлость, да и как я могу отказать Дейзи... Я буду рада, если вы придете.

Приглашали меня отменно, с очень жирным намеком, чтобы я не воспользовалась приглашением. Первым порывом было вернуть конверт хозяйкам, но через секунду я все-таки сочла, что мне надо там появиться. Неприязнь неприязнью, но я действительно никого не знаю.

Закончив беседу с двумя леди Уоррен, я не знала, к кому обратиться. Идти к Уэйду? Хороший план, но я уже мозоль на языке набила. Не хочется тревожить мужчину глупыми вопросами. Можно попросить о помощи леди Лейк, но та только родила. Уместно ли обсуждать с намечающийся бал?

В конце концов, я же как-то обходилась без Блэка и Лейк, пока училась в академии. Что, я платья подходящего себе не найду? Мне не нужно что-то вычурное, вечернее. Пусть это бал, но вряд ли Магнолия обрадуется, если я приеду в распоследнем эпатажном изделии портного из столицы. Обычный праздник по случаю дня рождения девушки в аристократичной семье.

Я открыла конверт и прочитала их приглашение. Завтра мне надлежало явиться в поместье Уоррен. Полагаю, никто не будет против, если я обращусь к местным модисткам.

Получив письмецо, на короткое мгновение сочла, что Дейзи и Магнолия были уж очень услужливы. Где-то закралась надежда на нормальные отношения, и что при новой встрече рядом с нами не будут вянуть цветы и замертво падать птицы. Я не понимала всю силу женской мести.

Вошла в первый попавшийся магазин на улочке Лавенхейма. Изучала ряды и постепенно теряла разум.

Не было чего-то простенького, того, чтобы понравилось бы мне, или мало-мальски приличного. А когда я нашла более менее подходящее платье, продавщица буквально увела его из-под моего носа.

— Простите, оно уже заказано, — объявила она.

В первом магазине я смирилась. Подобное случается.

Вошла во второй, кинула свой взгляд на зеленое, открытое, виднеющееся с витрины, и там мне дали от ворот поворот. Его перекупили за час до меня.

В третьей и четвертой лавке меня накрыли сомнения. Я ведь не выбирала фасоны, которые пользовались успехом. Напротив, я предпочитала такое одеяние, которое не оденет другая красотка.

Получается, мне отказывали... специально?

Постепенно стало доходить, что Дейзи и Магнолия не сомневались, что я не приду. Просто потому, что я не куплю это долбанное платье.

На шестом магазине мой энтузиазм окончательно стих. Можно было явиться в том, что завалялось в моих чемоданах, или не приходить вовсе, но что-то мне подсказывало, что две интриганки на подобное и рассчитывали.

Вернувшись в домик, я села на крыльце и обдумывала сложившуюся ситуацию.

Меня не должны занимать их козни. Мне потерпеть... год. Всего-то, но на деле было безумно обидно.

Жалея себя, я расплакалась. Не пряталась, не стеснялась. Считала, что меня никто не видит. Помимо злополучного бала я оплакивала... всю себя. Для жителей Лавенхейма я в роли захватчицы, демоницы, хотя они мне не сдались. Я мечтала выбраться даже не отсюда, забыть всю Терралию, переместиться к себе, где цинизм и жестокость воспринимались иначе. Дома я умела бороться с выпавшими испытаниями и превратностями, а в новом мире действовала осторожно. Словно мне назло, судьба продолжала избивать меня, как бесхребетную тряпичную куклу.

За моим грустным занятием меня застал Его Светлость. Я завывала, он гулял. Почему бы и нет? Мало я позорилась сегодня?

— Кхм, — кашлянул мужчина, обнаруживая себя.

Остановив поток слез, я вытерла щеки платочком и воззрилась на него.

— Я вам помешала?

— Нет, — выпрямился он, одаривая меня странным взглядом. — Я прогуливался по...

— Тогда, — у меня не было сил на вежливость, и я грубо его перебила, — если вас не затруднит, гуляйте подальше. У меня приступ жалости к себе.

— И кто заставил вас ему предаваться? — проигнорировал он мою просьбу.

— Вам-то какое дело?

— Вы моя подчиненная, — устало произнес герцог. — Вы будете удивлены, но не в моих интересах, чтобы вы сбежали завтра или в ближайшую неделю.

Ага, я в курсе, что в его интересах, чтобы я сбежала через месяца три-четыре, когда они подберут нового дурачка и жертву для издевательств.

— Тогда надо было позаботиться об этом раньше, — поморщилась я, показывая Бриленду, что задерживаться в его городе я определенно не планирую. И вообще, во многом виноват он.

Терпением мужчина обладал обширным, но в этот раз его невозмутимость дала маху.

— Саммер, — Он отошел с дорожки и приблизился ко мне. Обращался неофициально, не пользуясь титулами. — Что случилось, почему вы плачете?

— Да так, — я стукнула ладошками по своим коленям, — всего лишь ваша возлюбленная решила меня унизить. Меня пригласили, позвали на праздник, но ни одна лавка не продала мне платье.

— И все? Из-за этого вы развели столько сырости? Потому что наряд подходящий не нашелся? Серьезно? Женщины, — потер он переносицу.

Невольно вспыхнула, меня накрывало очередной волной ярости, щедро приправленной злостью и отчаянием. Для него бал, одежда, уважение не значили ничего. В Лавенхейме Бриленд пользовался успехом, его обожали. Откуда ему хватит разума догадаться, насколько в его городе сложно мне.

— Это зазорно, расстраиваться? — буркнула я. — Ах да, у вас-то никаких эмоций нет. Вы для всех скала, кремень.

И кто меня за язык тянул? Я буквально напрашиваюсь на его гнев. И остановиться не в состоянии.

Александр зачем-то присел рядом, на ступеньки, перестал выглядеть эдаким небожителем, спустился с небес, больше походя на работника поместья, а не на его хозяина.

— Эмоции у меня есть, Саммер, — закатил он глаза. — Но ваша проблема не стоит выеденного яйца. Зачем вы разгуливали по городу? — озадачил он меня. — Проще же было сразу обратиться?

— Проще? — я поперхнулась. — Было проще обратиться к вам? Чтобы что? Чтобы попросить помощи с платьем?

— Вы недавно приехали, так что да, с обычным платьем.

— К мужчине, — ошарашенно продолжила уточнять. — К герцогу. И это после той отповеди, что я получила на празднике.

— Сколько раз требуется повторить? — он выгнул брови. — Да, ко мне. И несмотря на отповедь, которую вы получили, признайтесь, заслуженно, я бы вам помог и помогу. Будет вам платье, доставят к завтрашнему утру.

В сочувствие со стороны Александра верилось с трудом, но деваться было некуда.

— Спасибо, — поблагодарила я, окончательно успокоившись. — Я не ожидала...

— Не будем дальше развивать эту тему, — Его Светлость поднялся. — Буду рад вам... как-нибудь удружить. Мы начали немного не с того.

Это уж точно, и не мы, а он, но напоминать герцогу о его холодном приеме я побоялась.

Я полагала, что он шагнет прочь, скроется за высокими кустами и деревьями, но хозяин поместья медлил. Вновь посмотрел на меня, громко вздохнул, словно пожалел о предложенном.

— Если это очень затруднительно, то не нужно, — поспешила выкрикнуть я и тоже приняла вертикальное предложение.

— О чем вы? Все о платье? Саммер, я же сказал, что проблема несущественная, — повторил он в очередной раз, и, по-моему, раздражался от моей недоверчивости.

— Простите...

— Я разрешаю вам спросить, — произнес он неожиданно. — Один-два вопроса, естественно, если вы не будете распространяться и болтать об этом на каждом шагу.

Я озадачилась. Что он имеет в виду? Какие вопросы? И лицо кислое, будто лимон проглотил.

— Вы же догадались о моей проблеме, — Бриленд стиснул руки. — Знаете, что периодически меня мучают боли в мышцах.

— Ой, да, — наконец-то до меня дошло. Какой он все-таки тщеславный. Вообще не сомневался, что думаю исключительно о его персоне и его же напасти. Но я, конечно, воодушевилась, подобрала юбки и подошла совсем вплотную, буквально упираясь в подбородок мужчины.

— А какого характера эти боли? Тянущиеся, режущие? Почти уверена, что тянущиеся? А где в мышцах? С чего начались? Вы болели перед этим?

Будь у меня под боком бумага и перо, я бы все записала, но на улице в избытке травы и палок. Не чертить же на земле отломленным сучком?

— Остановитесь, остановитесь, — прервал мою атаку Александр, — дайте мне сосредоточиться.

С трудом удерживалась, чтобы не запрыгать от нетерпения. Он продолжал молчать, а я изнывала.

— Когда я вернулся в Лавенхейм, меня подкосила лихорадка, — заговорил он, когда я была готова повторить вопросы по второму кругу. — После начались боли в ногах.

— Вы что-то сделали с ними?

— Нет, зачем? — мужчина беспечно пожал плечами. — Я привык терпеть, с детства страдаю подобным недугом. Знаете ли, мальчики, кого готовят к военному поприщу, очень много бегают, ездят верхом, стоят едва ли не сутками, тренируя боевые заклинания.

— А потом?

Каким бы физически развитым ни был Его Светлость, выносливости в общении с дамами ему не доставало.

— Саммер, просто скажите, что это может быть, когда тело болит?

Я присвистнула.

— Вы же в курсе, что причин может быть больше миллиона.

— Если назовете хоть одну, до которой не догадался Роберт, так и быть, я приду к вам на осмотр.

Меня покоробило обращение. Это он мне одолжение делает? Я-то ничем не болею. Но то ли я тварь дрожащая и очень жалостливая, то ли как целитель — не имею права отказать пациенту...

— Плохо зажившие переломы, вы же были на войне, — предположила я. — Последствия после ядов, лекарственных средств. Чахотка, сильное ожирение, но оно, — обвела герцога взглядом, — к вам не относится. Еще есть болезни, связанные с гормонами. Но я склоняюсь к вашей лихорадке. Она-то и вызвала боли. Вполне станется, что вы не долечились...

— Саммер, я понял, не продолжайте. Что-то похожее мне объяснял и ваш коллега.

— Вдруг он что-то не заметил, не обратил внимание, — напирала я.

— Саммер, ценю ваш энтузиазм, но раз я уже выбрал себе целителя, я не буду ему изменять. Надеюсь, вы не будете за это обижаться.

Будь мы в моем мире, я бы, может, и не обижалась. Не факт. Если не помогает один специалист, что плохого сходить к другому? А в Терралии, тем более в Лавенхейме я негодовала. Все дело во внешности и возрасте. Меня не воспринимают всерьез, потому что я миловидная блондинка, только вышедшая с факультета. Для всех у меня нет практики, каких-то жизненных знаний. И рассказать про свой опыт, там, где медицина давно обогнала местные правила, не могла.

— Буду, — не согласилась с ним. — Но и приставать и позорить себя перестану. Если я понадоблюсь, вы знаете, что ко мне можно обратиться.

— Я рад, что мы потихоньку находим общий язык, — завершил нашу беседу Александр. — До встречи, Саммер.

Он не стал больше задерживаться и круто развернулся, поспешив уйти прочь. Я задумчиво побрела в дом, размышляя о причине его недуга. Как жаль, что Его Светлость упертый шовинист. Ему чуть больше тридцати, а в голове каша из старческих противоречий.

Но обещание свое Александр выполнил. Утром меня навестила кухарка, а сопровождал ее Уэйд.

— Это тебе, — передал мне объемную коробку. — Вы вчера о чем-то говорили? Как воспринимать то, что Его Светлость просил позаботиться о твоем гардеробе?

— Да, поговорили, — подтвердила я, снимая шелковую ленту с упаковки. — Но я бы не сказала, что разговор прошел удачно.

— Ты опять талдычила свое, да? — закатил глаза помощник герцога. — Саммер? Саммер, ответь.

А я забыла, как дышать. Вытащила нежную, голубую материю, приложила к себе, повернулась к зеркалу и растерялась. Я и надеяться не могла на подобное чудо. Фасон был старомоден для Лавенхейма, но мне понравилось. Мало украшений, нет кружев, нет блестящих камней и перьев. Ни вышивки, ни золотых вставок. Просто приталенный корсет с воздушными рукавами и очень-очень пышная юбка, как у Золушки.

— А? — откликнулась на новый удрученный зов Уэйда. — Ты о чем-то спрашивал?

Мужчина отмахнулся.

— Уже ни о чем. Собирайся, иначе опоздаешь. Вроде Эви хотела тебя навестить.

Беседа по дороге у нас не получилась. Я постоянно возвращалась мыслями к платью, аккуратно повешенному в своем шкафу. Не ожидала от Его Светлости подобной щедрости. Где он его взял?

Задаваться вопросами и дальше не смогла, в госпитале меня встретило недовольное лицо господина Уоррена. Он стоял за стойкой, где некогда улыбалась всем леди Лейк, и портил мне настроение.

— Опаздываете, Мэтисон. Так вы относитесь к своим пациентам?

В холле было пусто, поэтому я начала озираться по сторонам.

— Роберт, не бурчи, — осадил мужчину Уэйд, — Саммер задержалась из-за меня, я...

— Мне все равно, почему леди Мэтисон задержалась. Это неприемлемо. Я бы сказал, что преступно.

Так и не поняв причину его вспышки гнева, услышала в моем кабинете детский плач. Моментально обрадовалась, догадавшись, что туда вошла Эви, взяла с собой малышку Генриетту, наверняка прячется от своего работодателя и не желает с ним разговаривать. По моему мнению, наказание Роберта было достойное, но он, конечно, не понял, что его игнорируют.

— Тогда не буду вам докучать, господин Уоррен, — я накинула на себя халат, — вы сами утверждаете, что опаздывать недопустимо.

Помахав своему верному сопровождающему, я скрылась в своих хоромах. Первые несколько секунд мы визжали и обнимались с молодой матерью. Она пока не свыклась со своей ролью, ей недостает общения, а Генриетта каждый день доказывает матери, что забота о младенце — дело непростое и энергозатратное.

— Как ты? — забрала ребенка в свои руки. — Сильно устаешь? Тебе кто-нибудь помогает?

— Да, — кивнула она, но не очень радостно. — Генри не отходит, есть прислуга. Я немного не высыпаюсь, но ты меня об этом предупреждала.

Я буквально настаивала, чтобы Эви сама кормила, сама вставала к дочери по ночам, пользуясь прислугой только по мере сильного истощения. Рассказывала, что можно есть все, но тоже в разумных пределах. В общем, кое-как наставления о первых месяцах жизни я дала.

Увы, мои слова и заключения не соотносились с местной наукой. Аристократы держали своих детей отдельно. С первых дней находили кормилицу, брали их на руки исключительно для того, чтобы показать друзьям, родственникам и пару минут посмотреть на свое любимое чадо. О взвешивании, о докорме, о том, что необязательно туго пеленать и сразу пытаться посадить ребенка, местные понятия не имели.

Лицо Эви было печальным.

— Я стала такая плаксивая. Вечно в слезах. И со свадьбой у нас никак не устроится. Мать у Генри очень властная женщина, авторитарная. Отказывается дать ему свое благословение. Меня исключили из всех сообществ, никто не хочет со мной водиться.

— Мне жаль, — погладила ее по плечу. — Но Робстон же любит тебя. Он мог не приходить, но пришел. Справится и с матерью.

— Она достает меня! — выпалила в сердцах девушка.

— Так дай ей отпор. — Не выдержала я. — В конце концов, ты не обязана выслушивать оскорбления от любого. Ты родила ей внучку.

— А если она нас выгонит? — испугалась Эви.

Тут я дала маху, предложила, если что, бежать ко мне. Но я ведь не спрашивала разрешения у Бриленда. С другой стороны, выгнать Эви на улицу, это как обречь свою невестку и новорожденную на верную смерть. Я не смогу оставаться спокойной, да и герцог в последнее время меня удивляет. Он не бесчувственный, не чопорный. Пожалеет леди Лейк.

Зато ее не жалел Роберт. Она вышла от меня через час, и старик ее словно подкарауливал у двери.

Зацокал осуждающе своим языком, мотнул головой, искривился.

— Ох, Эви, кто же на тебя так дурно повлиял? Мечты о столице? — он повернулся ко мне. — Вот, посмотрите, что такие, как вы, делают с честными девушками из Лавенхейма.

— Да, делают их красивыми, утонченными, образованными, — парировала я, подгоняя молодую мать к выходу.

— Да ваши познания в медицине надо спустить в помойное ведро. Я слышал, что вы ей насоветовали. — Роберт вновь вернулся к Эви, попытался ее достать. — Эви, постой, если не останешься, не примешь мои указания, Генриетта вырастет неполноценной.

Я открыла рот от возмущения, но предпочла молчать. Леди Лейк остановилась будто вкопанная, стыдливо подняла на меня свои глаза. Она металась. Не знала, где правда, а где нет.

Мне поманить ее одним пальцем, и она пойдет. Я разговариваю сердечнее, ласковее. Но этот выбор ей надлежит сделать самой. Если страх перед господином Уорреном важнее благополучия ее и Генриетты, если ей проще примкнуть в ряды тех, кто злословит за моей спиной, я не буду ее останавливать.

Мы втроем замерли, я сложила руки на груди. Старый целитель злобно сопел в ожидании.

— Простите, господин Роберт, — пискнула леди Лейк, словно маленькая мышка, — я послушаюсь Саммер. Я ей бесконечно благодарна за роды, я ей доверяю больше.

Она торопливо рванула за дверь, а вслед донеслось: «Дура».

Роберт выплескивал свои эмоции, так как умел: громко, раскатисто и грубо. Хорошо, что девушка ушла, и гадкое слово до ее ушей не долетело.

— Зачем вам так важно спорить со мной? — озадачила я своего «коллегу» вопросом. — Вас раздражает, что я женщина. Из-за этого вы набрасываетесь на людей?

— Меня раздражает, что ты, — перешел он на вольное общение, — болтаешь им всякие сказочки, что придумали твои преподаватели. У них нет практики. Что сложного в том, если один целитель лечит исключительно головы, второй бинтует раны, а третий выдает микстуры от больного желудка? Это не знания, а какое-то разделение труда. А у меня в госпитале обращаются со всем. Счет пойдет на секунды, если кто-то придет, а ты неспособна распознать его болезнь. Тебе нечего здесь делать.

— Вы же сами выписывали себе помощника.

— Мужчину, — Роберт чуть ли слюной меня не забрызгал, до того я его достала. — И покорного, с уважением к старшим. Ты едва вошла, начала скандалить.

Я? Это не я начала, а господин Уоррен отнесся ко мне предвзято. В этот раз в назревающей ссоре я не хотела участвовать. Прошла мимо него и заперлась на ключ. Пусть последнее слово за ним, но я за стенкой слышу, как раздуваются его ноздри. Старый маразматик.

Я переключилась на другую задачу. Меня никто не воспринимал всерьез. Меня не хотели слушать, а главное — слышать. Ко мне не хотели идти. Следовало как-то решить эту проблему.

Когда вечером за мной зашел Уэйд, он присвистнул от удивления.

— Саммер, что на тебя нашло? Ты, что, исписала всю бумагу?

Вокруг меня летали пергаменты, над которыми резво чиркали перья. Сразу несколько. Мозг кипел от усилий, попутно я пыталась читать и править ошибки.

— Не отвлекай, — бросила, не отрываясь от своего занятия, — дай мне одну минуту.

Уэйд присел на свободный стул и смотрел на меня с нескрываемой озабоченностью. Полагал, видимо, что я окончательно вышла из ума.

Сижу на полу, вокруг разбросана бумага, навела полнейший беспорядок. От прически остались одни «петухи», платье «растерзано» чернилами, а во взгляде бешеная пустота.

— Все, извини, — я махнула ладонью, чтобы мои труды сложились в аккуратную стопку. — Я все уберу и буду готова идти. Подождешь?

— А объясниться ты не желаешь? — он помог мне встать, но все с таким же выражением ужаса на лице.

— Ах, это, — игриво улыбнулась я. — Объясню, если ты обещаешь мне помочь. Ведь поможешь? — добавила в голос заискивающие нотки.

Бедный господин Блэк. Верно, он счел, что зря так близко общался со мной. Друзья обязаны друг другу содействовать, а я не называла конкретных задач. С другой стороны, почему он медлит? Я же не планирую закладывать его душу местным высшим силам.

— Помогу, если получу ответы на свои вопросы.

— Ты их не задал.

— Просто не успел, — возмутился мужчина. — Саммер, что это? Чем ты весь день занималась? Если нет пациентов, подожди немного. Для этого не придется марать бумагу.

Очень хотелось сказать: «Уэйд, не тупи», но я тут в роли леди. А леди ведут себя прилично.

— Я не марала бумагу, — вручила ему созданную стопку. — Здесь материалы о том, как лечат и диагностируют лихорадки. Как действительно следует принимать роды. Как ухаживать за малышами. Как женщинами справляться со своими болезнями. То, чему училась я, сильно отличается от навыков господина Уоррена. Мне не будут доверять, если мои знания практически ничем не подтверждены.

— Я все равно не понимаю, — упрямился маг.

— А если я буду ссылаться на труды, — я подмигнула, — предположим, одной известной, очень древней целительницы. Чьи письмена дошли до наших дней.

До Уэйда начала доходить моя задумка. Я очень надеялась, что он меня поддержит, но он ахнул и забурчал.

— Саммер, а древней целительницей будешь ты? Это подлог. Что тебе мешает ссылаться на труды тех наставников, у которых ты училась?

Я натурально взбесилась. Очень затратно вечно преодолевать стену сомнения. Я больше полугода в Терралии, но ощущение, что словно половину жизни провела.

— И они часто не правы!

— А ты права? — в тон мне заговорил Уэйд. — Вчерашняя студентка возомнила, что она великий лекарь? Саммер, я понимаю, что у тебя есть проблемы, но тебе не достает опыта.

— Мне всего достает, — засопела я грозно. — И поверь, практики у меня больше, чем у всех целителей, вместе взятых. И если ты мне не поможешь, то обойдусь. Какой большой город расположен рядом с Лавенхеймом?

— Уоркворт, — машинально ответил помощник Его Светлости. — Туда-то тебе зачем.

— Отдам им свою книгу, будут распространять. И в Брекенридж отправлю.

— Саммер...

— Уэйд, — передразнила его. — А сдашь меня, я моментально уеду в столицу. Ни на минуту не останусь.

Я произнесла и осознала, какую гадость ляпнула. Господин Блэк — единственный, кто относился ко мне непредвзято, а я веду себя как капризная девчонка.

— Уэйд, — продолжила уже примирительным тоном. — Извини, я не хотела тебя задеть. Я не могу, я даже не знаю, как тебе доказать, что методы господина Уоррена устарели, что наши преподаватели в академии ведут себя ужасно по отношению ко всем девушкам. Неужели ты думаешь, что я способна кому-то нанести вред? Что я не проверяла все описанное на себе?

— Роды ты проверить не могла, — оглядел он меня с головы до ног.

— Но приняла же их, и очень успешно. Сам видишь, Эви по городу бегает, словно козочка.

Мужчина замолк и о чем-то долго размышлял. Это точно не входило в его обязанности. Да он меня и провожать не перестал, тонко чувствуя, насколько мне одиноко.

Я замерла в ожидании его ответа.

— Ладно, — фыркнул он, перелистывая пергамент один за другим. — Ты шантажистка, Саммер, вот ты кто. Но я тебе помогу.

— Спасибо, спасибо тебе огромное, — бросилась на шею друга.

Как назло, кто-то обязательно должен был застать нас за этим двусмысленным занятием.

Роберт, игнорируя приличия, без стука ворвался в мой кабинет. Увидел меня, обнимающуюся с Уэйдом, и шагнул обратно, прикрывая дверь.

— Мэтисон, чем бы ты там ни занималась, закрой госпиталь.

— Обязательно, — отстранилась я от господина Блэка и обратилась к своему спасителю. — Прости.

В Лавенхейме и обниматься опасно. Возможны любые последствия: от того что тебя заклеймят куртизанкой до замужества с Уйэдом. А тот, вроде как, ко мне никакого интереса не проявляет.

— Расслабься, он болтать не будет, — силился успокоить меня Уэйд.

— Если честно, мне все равно, — я поморщилась, — главное, чтобы на тебя Его Светлость не разгневался.

— Ты удивишься... — он так и не закончил фразу.

После мы договорились. Что в мой ближайший выходной отправимся в Уоркворт. Уэйд еще попросил все мои письмена, чтобы самому изучить. Я не препятствовала, рассудив, что чтение пойдет ему на пользу. Вдруг его профессия спокойная только на первый взгляд, будет в курсе, как обрабатывать раны и кровотечения.

Единственное, что напрягло, это вопрос:

— А расскажешь, откуда у тебя столько практики? Тебе же двадцать два года. Когда ты успела?

— А ты рассказываешь мне подробности о Бриленде? — Он скривился. И на это поведение я и рассчитывала. — Тогда и мне оставь право на маленькие девичьи секретики, хорошо?