Легенды Гарсариона: Искра (СИ)

XII

Делан

Каким-то чудом он смог поспать, но не долго. Лишь солнце вышло из-за горизонта, Эрмир и Берегор начали сбор людей для построения и объяснения действий. Оба они твердили, что слаженность действий воинов — успех даже против превосходящих сил. Делан решил присоединиться к ним. Он надел одежду, которую вчера отдали ему женщины, провожавшие их мятежное войско в бой. Камзол был неудобным, не привык он к такой одежде, а плащ стеснял. Он решил, что когда начнётся бой — снимет его.

Вместе с Эрмиром они будили и сгоняли людей к месту сбора. Народ был взволнован, страх можно было почувствовать в воздухе. Воины бегали туда-сюда, а командиры рвали глотку, чтобы их организовать.

В итоге собрались в построение перед рвом с кольями, который был неплохо замаскирован. Эрмир поставил вперёд шеренгу с щитами, которые они наспех сделали за прошлые день и ночь, за ними были копейщики и стрелки, на флангах он поставил самых крепких ребят с мечами и топорами.

— Слушайте меня! — кричал Делан, растолковывая план Эрмира. — Как только они ударят, то упадут в наш ров, понесут потери. Дальше дело за копьями, колите и бейте их, в давке наступления они не смогут отойти! Как только услышите звук рога, ставьте на ров мостики! После этого, уже мы пойдём в атаку на них!

Толпа зашумела, люди начали обсуждать план. Они были напуганы, это было видно. Командиры, в лице Делана, Эрмира и Берегора ходили вдоль строя, объясняя суть действий, показывая и требуя продемонстрировать, как люди поняли команду. Это действительно заняло много времени, солнце уже близилось к зениту. Делан, весь мокрый от жары, чувствовал себя ужасно. Его трясло, будто бы от холода, руки были холодными, несмотря на температуру.

В какой-то момент один из воинов закричал:

— Началось! Они идут!

Делан обернулся к лесу, куда вёл тракт, и откуда должны были прийти противники. Оттуда действительно вышли люди, не меньше десятка, они легким бегом направлялись к строю мятежников.

— Спокойно! — кричал Эрмир. — Спокойно, парни! Эй, Далан, кажется… кажется это наши разведчики!

Делан пригляделся. Впереди всех бежал кто-то с темными волосами, затянутыми в косу. Это была девушка, и мгновением позже Делан узнал в ней Истру.

— Это наши! — крикнул Далан, повернувшись к строю.

Он перешёл по мостику ров и вместе с Эрмиром пошёл навстречу разведчикам. Истра, запыхавшись, остановилась возле них. За ней стояли валящиеся с ног люди с луками, их было четырнадцать.

— Они… идут… — заявила девушка.

— Так, успокойся, продышись, — сказал Эрмир закидывая ее руку себе на плечо. — Вас вернулась только половина…

— Да… они… мы постреляли их, не знаю скольких, но достаточно много. Они не были готовы к такому. Кошмарили их всю ночь и прошлый день, они скоро будут здесь, совсем рядом. Ульфред не вернулся ещё?

Она посмотрела на Делана, а тот покачал головой. Девушка опустила глаза.

— С ним все должно быть хорошо, — заверил Эрмир. — Никуда не денется.

— Он должен был уже вернуться, — пробубнила девушка, выпрямилась и двинулась в сторону строя. Ее люди пошли за ней.

— Их там много, — сказал один из них Делану. И взгляд этого человека не обнадёживал — он был полон страха и отчаяния.

Лидер мятежа вновь бросил взгляд на лес, который отсюда казался сплошной стеной, окружавшей поле, где предстояло состояться первому сражению.

— Их там куча, братцы! — заорал перед строем этот испуганный. — Хренова тьма! Мы потеряли пятнадцать наших ребят, их всех убили! Что мы можем сделать против них?

Делан, услышав это, подошёл к нему, развернул.

— Ты что делаешь? — спросил он. — С ума сошёл?

— Да мы все подохнем тут! — заорал человек. — Ради этого бесполезного, сраного мятежа!

Делан тряхнул бойца.

— А ну успокойся! Здесь всем страшно, но это необходимо…

— Да что ты? Таллийцы убили твою жену, парень, я, честно говоря, навоевался уже, мне по гроб хватит того, что я видел!

В Делане внезапно вспыхнул гнев. Такой сильный, что он не смог его сдержать. Он крепко приложился в лицо паникеру, да так, что тот свалился, но не отключился.

— Закрой свой грязный рот! — рявкнул на него Далан. — Если ты сомневаешься в нашем деле, можешь валить домой, спрятаться в юбке своей жены!

Мужчина, опешив, лежал на земле, и не знал, что ответить. Делан обратился к строю:

— Если здесь есть те, кто сомневается в нашем деле — милости прошу, валите отсюда! Но если здесь передо мной стоят настоящие мужчины, патриоты, люди с яйцами, то я больше не хочу слышать ваше нытье! Каждый пришёл сюда добровольно, чтобы сразиться с Таллом, здесь перело мной стоят мужчины, но не женщины, так соответствуете! Стойте здесь и сразитесь с врагом, докажите свою силу, запишите своё имя в новую историю Алсогона!

Когда Делан закончил, повисло молчание, но спустя мгновение строй закричал, забарабанил по щитам, зазвенел оружием. Рёв войска разносился по всему полю боя. Лидер мятежа не смог сдержаться и закричал вместе со своими воинами.

— Отлично, — хлопнул его по плечу Эрмир. — Молодец. Им это было нужно.

Паникёр испарился, и Далан был этому рад, не хотел, чтобы трусы стояли рядом с ним. И без них здесь царил страх, а стоит только одному запаниковать, то все, считай все погибли. Однако вскоре Делан заметил паникера с луком в руках чуть ли не в первом ряду строя, он стоял с опущенными глазами, кидал стыдливые взгляды на своего командира.

Прошёл ещё час, не меньше, противник не появлялся. Эрмир стоял поодаль от строя, смотря в сторону леса не отрывая взгляда.

— Куда ты отправил Герина? — спросил его Далан.

— За подмогой. Если получится — хорошо. Если нет, я не хочу давать людям пустую надежду. Потому и не говорю.

— Он сможет найти ее? Подмогу.

— Будем надеятся. В любом случае сейчас нам стоит расчитывать только на свои силы.

Вдруг Эрмир глубоко и судорожно вздохнул.

— Ну вот и они, — сказал он, резко развернувшись.

Делан посмотрел туда, куда сегодня были направлены все взгляды. Действительно, из леса появились несколько человек в красной одежде — таллийский цвет. Они что-то кричали, подавали сигналы, вскоре раздался сигнальный рог. Сердце парня затрепетало. Ноги подкосились. Вот и все, они здесь. Теперь будет битва насмерть.

Он вернулся к строю, который галдел и переговаривался.

— Тишина! — заорал Делан и почувствовал, как дрожит его голос. Нет, нужно сохранять спокойствие. Нельзя дать волю панике, эти люди только на него и рассчитывают. — Спокойно, парни! Следуйте указаниям, не давайте волю страху! Они пришли, чтобы затушить пожар, который сожжет их, так не дадим им этого сделать!

Люди в ответ закричали его имя, сначала один, потом пятеро, затем уже весь строй скандировал его имя. Делан поднял меч, отстегнул плащ и швырнул его в строй.

— Порвём их!

— Порвём их! — вторила его армия.

Мостики через ров убрали, все стали на свои позиции.

— Строй плотнее! — кричал Берегор с правого фланга.

Таллийцы выходили из леса и перестраивались в боевые порядки, командиры на лошадях рассекали по полю. Их действительно было много. Вперёд они выводили конницу, наездники были в нагрудниках и шлемах, у них были ударные копья. Делан пытался сосчитать лошадей, у него получилось не менее полусотни.

— Лошади нам не страшны, — заявил парень, пытаясь поддержать воинов, который стояли рядом и тряслись. — Только представьте, что с ними будет, когда они упадут в ров!

Таллийцы строились довольно быстро, солдатская выучка играла свою роль. Вскоре они были готовы наступать, подняли штандарты Талла, закричали боевые кличи. Сплошная красная стена.

Делан закричал в ответ, его люди не должны были молчать. И его крик подхватили, он волной пронёсся по строю.

— Эй, дружище! — услышал он вдруг и обернулся. Позади него стоял Войцек с мечом наготове. — Вот ты где! Готов их порошить?

— Иди в конец, не лезь на рожон! — приказал Делан.

— Нет, я буду тут, с тобой, мы всегда были вместе и теперь будем.

— Войцек! — рявкнул он. — Это приказ! Дуй назад! Найди Истру, пусть поддержат нас стрелами с тыла!

Войцек нехотя кивнул и пошёл назад, протискиваясь через строй.

Таллийцы стояли, их командиры, верхом на лошадях, совещались и что-то показывали руками. Вскоре один из них выехал вперёд, прямиком на строй мятежников, за ним поехал знаменосец и ещё один солдат, полностью закованный в доспехи. Наверняка рыцарь.

Когда они были уже на середине поля, Делан понял, что они хотят говорить. Но выйти к ним никто не может, потому что они стоят за рвом, и для этого нужно выставить мостики. Если это сделать, враг все поймёт.

— Стрелки! — услышал он крик Эрмира слева. — Стрелки, бей их! Быстрее!

Он, видимо, тоже дошёл до этой мысли, и решил не подпустить противника близко ко рву. Лучники начали обстрел. Переговорщики таллийцев, увидев это, пришпорили лошадей и рванулись обратно к своим позициям. Стрелы легли мимо, но знатно их напугали. К тому же, ясно донесли, что мятежники не намерены говорить — они пришли сражаться.

Как только троица вернулась к своим, прогремел рёв сигнальных рогов. Таллийцы издали крик и двинулись четким строем в сторону мятежников. Каждый их шаг тянулся вечность, это было невыносимое ожидание. Далан уже хотел кинуться в бой, лишь бы не ждать — это было куда хуже.

Таллийцы не стремились бросить конницу в бой, она шла чуть впереди стрелков, за которыми шла пехота.

— Стрелки! — крикнул Эрмир.

Делан повторил за ним:

— Лучники!

— Тетива!

— Тетива!

По строю пронёсся крик, люди вторили команды. Таллийцы приближались, они шли спокойно, четким строем, они были уверены, что разобьют врага.

Вот они уже были на расстоянии около сотни метров, рог снова прогремел.

— Ждать! — орал Эрмир. — ЖДАТЬ!

Вдруг противник закричал, все как один ринулись в бой, конница сорвалась с места.

— ПУСКАЙ! ПУСКАЙ! ПУСКАЙ!

Из строя мятежников в противника полетели стрелы, не так много, как хотелось бы. Из всех лишь две угодили в цель — одна во всадника, который свалился с лошади, другая в самого скакуна. Наездники падали с жутким звуком хруста, который было слышно отчетливо, несмотря на топот лошадей. Но конница не остановилась, они мчались вперёд, направив копья на мятежников.

Момент истины. Делан уже готов был зажмурится, когда кавалерия была в десяти метрах от их позиций. Но ров сработал. Лошади провалились в него, заржав от боли, ведь они, вместе со всадниками, упали на колья. Некоторый перелетели ров, упав прямо к ногам мятежников, которые тут же на них накинулись и стали забивать. Вся конница погибла, если не ото рва, те везунчики, которые успели остановиться, то от стрел.

Пехота бежала за кавалерией, они не успели осознать, что произошло. Но когда увидели ров, и лежащих на кольях лошадей и их товарищей, попытались остановиться. Было уже поздно, напор задних рядов был жутким, они продавили первых ко рву, солдаты начали падать прямо на колья. Тех, кто пытался перепрыгнуть, ожидало копье мятежника. Над полем разразился крик боли, лежащие на дне рва солдаты ещё были живы, их тела пронзили колья, сверху на них упали их товарищи, настоящая агония боли разносилась из под земли.

— Стрелки! — заорал Далан. Из-за его спины показались стрелы, лучники стояли прямо за ним, во втором эшелоне. — Пускай!

Стрелы просвистели, вонзившись в противников, скосив с десяток разом. Таллийцы стояли перед рвом, не понимая, что им делать, те их них, у кого были щиты, закрывали себя и своих товарищей. Мятежники же стояли напротив, крича, размахивая оружием и дразня противника. Делан тонул в гвалте, старался перекричать соратников, чтобы отдать команду. Но она была не нужна, так как стрелки начали пускать стрелы без его участия, выцеливая тех, кто не был защищён.

Обстрел плотной толпы продолжался, перед первой линией таллийцев уже было порядком двух-трёх десятков трупов и раненых. Они не могли отойти из-за плотности построения. Обстрел продолжался, таллийцы медленно отходили ото рва. Наконец они собрались с мыслями и их командование дало сигнал на отход, но к тому времени у всей линии рва лежала полоса трупов.

— Продолжать стрелять! — кричал Делан.

Вдруг он увидел, что сверху на них летят стрелы — противник стрелял навесом. Снаряды легли, пронзив несколько человек. Кто-то из мятежников прикрыл лидера щитом.

— Стрелы! — вопили люди. — Осторожно!

Теперь крики боли и агонии раздавались и сзади. Прогремел рог противников, они начали стягиваться в право, видимо, хотели обойти ров, или они уже его обошли.

Делан понял, что нужно бить. Стрелки уже хорошо поработали, а стоять и терпеть обстрел от их лучников — дурная идея.

Крик давил на уши, шум стоял неимоверный, было до жути душно, Делан обливался потом, стояла вонь испражнений погибших. Он уже не боялся, для страха не осталось места в голове. Лишь четкая сосредоточенность на том, что нужно сделать. Он надеялся, что Эрмир и Берегор по флангам сделают все как надо. Если там будет прорыв — они не сдержат натиск.

— Мосты! — заорал он. — МОСТЫ СТАВЬ!

Ближайшие к нему люди повторили команду. Вновь град стрел, кого-то рядом с Деланом убили. Из глубины строя вышли люди с мостиками, кинули их на ров. Таллийцы отошли от него достаточно далеко, чтобы было место для манёвра.

— ЗА МНОЙ! — что есть мочи закричал Далан, поднял меч двумя руками и ломанулся на противника. В этот момент он думал только об Илиене, о том, что вина в ее смерти лежит только на Талле.

Он перебежал мосты, чувствуя всем телом дрожь от боевого клича мятежников, рванувшихся за ним. Первые ряды врага были готовы, кое-как перестроившись. Но дальние шеренги отступали и намеривались перетянуться на фланги. Делан обрушил первый удар, который обезличенный уже для него противник тщетно пытался отразить. Лезвие вошло ему в голову, разломив череп. Мятежники ворвались в строй врага, кто-то ударил копьем, кто-то обрушил топор, кто-то вонзил меч. Началась настоящая мясорубка. Стрелы сыпались с неба, уже трудно было различать чьи стрелы. Делан бил все, что имело красный цвет. Они продвигались вперёд, таллийцы отходили, строй был проломлен насквозь. Столпотворение рассеялось, для битвы теперь было больше пространства. Растянутые вдоль рва противники пытались собраться в отдельные части, организоваться, но во многих местах мятежники перешли в наступление. Теперь два войска столкнулись в бою.

Делан размахивал мечом, рубя противников, без разбору и без жалости. Пару раз он чуть не упал, споткнувшись о труп, один раз поскользнулся на кишках ещё живого таллийца, вопившего как свинья. Через некоторое время он заметил, что весь в крови, его белое одеяние стало под стать цвету Талла.

Вдруг он понял, что их теснят с двух сторон. Противник пробился, сжал клещи, а сверху падали стрелы.

— Помогите! — кричал раненый мятежник, лежавший у ног Делана. Парень схватил его за руку, пытаясь вытащить из боя, но тут же в него воткнулась стрела, убив его. Лидер бросил погибшего.

— Плотнее строй! — кричал он в обе стороны, откуда напирали противники. — Плотнее!

Уже нельзя было разобраться, куда двигаться, кому кричать, что предпринять. Бой перешёл в свалку. Вокруг уже не было даже подобия строя, где-то виднелась красная форма, где-то обычная одежка крестьян. И трупы. Повсюду. Ужасная вонь. Делан наступал на чьи-то тела, на чьи-то руки и лица, пытаясь добраться до врага. Мятежники облепили Делана, их стеснили с двух сторон.

Началась паника. Воины начали кричать и молить о пощаде, бездумно пытались сбежать. Талийцы бились беспощадно, рубя и кромсая врага.

Делан прорвался через своих солдат, зарубив одного противника, ударом ноги сбил ещё одного с ног. Вдруг он краем глаза заметил клинок, дернул головой назад и это спасло ему жизнь — меч противника рассек ему лоб и прошёлся по носу. Второй удар враг совершить не успел, парень воткнул меч ему в грудь. Его оттащили в глубь толпы мятежников, это иначе назвать уже нельзя было. Очередной залп стрел, который покосил и таллийцев и алсогонцев, был не так удачлив для Далана — ему в бедро прилетела стрела. Боль пронзила всю ногу, стоять было невозможно. Пот с кровью заливал глаза.

— Не сдаваться-я-я! А-а-а-а!

Делан кричал из последних сил. Полулежа рядом с трупами, глаза которых безучастно смотрели в небо. Одни сражались за свободу, другие за власть. И все лежали мертвыми здесь, в дали от дома. Он начинал задыхаться, терять сознание. Все вокруг пульсировало красным. Его люди все ещё сражались, а это было главное. Если сейчас он погибнет, то не страшно, он встретится с Илиеной. Это была его главная мысль, которая успокаивала.

Вдруг он увидел кавалерию, мчащуюся к месту сражения. Лошадей было немного, но сердце у него упало. Он услышал радостные вопли, перед глазами были ноги, постоянно бегающие, топчущие пропитанную кровью и раскисшую землю. Кавалерия ворвалась в бой. Делан уже не знал, что делать. Видимо, битва была проиграна. Вокруг него никого не осталось, все куда-то устремились. Лишь трупы вокруг, да стонущие люди. Он упал, теперь он видел лишь чистое небо и яснле солнце. Его войско было разбито, таллийцев помогла кавалерия, которая взялась непонятно откуда, очень скоро и его найдут. Если он доживет до этого момента.

Радостные вопли. Слишком быстро Талл подавил этот мятеж, Далан верил, что это не случится так скоро.

— Делан! — услышал он.

— Где он⁈

— Ищите его!

— Далан!

Что это значило? Он слышал знакомые голоса, а вскоре и вовсе увидел своих соратников. Залитые кровью, но радостные, воины его войска окружили его.

— Он здесь! — крикнул один из них.

— Командующий ранен! Скорее сюда!

Вскоре появился Эрмир, присел, взял его под голову.

— Ты как? — взволнованно спросил он. Эрмир был цел и невредим, но лицо его было в грязи и крови.

— Порядок, — выдавил Делан. — Нога…

Тесть глянул на ранение.

— Крови не много, жить будешь.

— Больно…

— Я знаю, знаю. Но, Далан, мы сделали это!

— Что? — не понимая, все ещё думая, что Талл победил, парень смотрел на Эрмира.

— Мозги то тебе не рассекли! Мы победили! Мы разбили их! Герин подоспел вовремя, хотя они уже готовы были отступить.

— Герин?

— Он и всадники. Я отправлял его за ними, это люди элукара Рэгри Итина, главы Ваасеса, который очень кстати решил нам помочь, несмотря на то, что мы о нем думали. Да где носилки, драть вас всех⁈ Принесите уже хоть что-нибудь!

— Сколько мы потеряли? — поморщившими спросил Делан.

— Это потом, — серьезно сказал Эрмир. — Нужно сначала посчитать…

— Эй, герой, как ты⁈ — рядом с ним упал на колени Энсдери, его давний соперник на Летней ярмарке. — Жив?

— Делан! — расталкивая всех к нему летел Войцек, сотрясая своими размерами. — Ты мёртв⁈ Нет! Нет! А… ты в порядке… боги, как же хорошо, я боялся…

— Все нормально, Вой.

— Ну и рожа у тебя.

— Спасибо, — улыбнулся Делан.

— Ты молодец, — говорил Эрмир. — Повёл людей в бой в самый нужный момент. Таллийцы уже были готовы проломить фланг Берегора. А вот и носилки…

— Не лучше ли будет отправить его на лошади? — спросил Энсдери. — Они у нас есть, так будет гораздо быстрее.

— Хорошая мысль, — тесть кивнул. — Поедешь с ним. И Войцек тоже, и Герина с собой возьмите. Я останусь тут, нужно ещё разобрать этот балаган. Давно я не видел такого количества трупов…

Делана усадили на коня, он не мог нормально удержаться, оттого, что был близок к потере сознания. Так что ехать с ним пришлось Энсдери, Войцек и Герин поехали по бокам, дабы его поддержать.

— Ты хорошо справился, — сказал ему Герин. — Мы победили! Представь себе!

Делан лишь улыбнулся и кивнул.

Сейчас он больше всего на свете хотел унять боль, поесть, напиться и лечь спать. И спать без снов, потому что он был уверен, что ему еще долго будут сниться все те, кто погиб сегодня. Все эти трупы, кричащие люди, умирающие от страшных ранений. Вот она, настоящая война. Война за свободу.

И это ее цена.

Кайден

Дни превратились в сплошную и унылую прогулку. Старый авир брел по холмам между Волчьими горами и Молчаливым лесом. Девочка, которой это путешествие уже тоже начинало надоедать, плелась за ним. Ей повезло, что с ней был ее новый друг, Пушистик (глупое имя, как считал Кайден), витал вокруг, и развлекал девочку.

Идти до ближайшего поселения было ещё довольно долго, но хребет гор уже начинал идти на убыль, становился все меньше, а это значило, что вскоре они уже смогут его обогнуть и выйти на его восточную сторону. Радовало, что, хоть путь и был нудным и унылым, не представлял опасности, с последнего случая у развалин все было спокойно.

Авир в той драке потерял последний арбалетный болт, он окончательно пришёл в негодность, но охотится более было не нужно. У тех наёмников они нашли запас еды на несколько человек: вяленое мясо, хлебцы, засоленное сало, так что с едой у этих двоих проблем не было. Питомец Дейти так вообще не нуждался а еде.

Но не еда порадовала авира, а другая находка — он нашёл целый кисет табака. Теперь при каждом привале он закуривал трубку. Табак был не лучшего качества, но на безрыбье и рак — щука.

— Что это такое? — как раз поинтересовалась Дейти во время привала, поглаживая сидящего на ее руках духа.

— Табак, — ответил задумчиво Кайден, почесывая отросшую до уровня ключиц бороду, и разглядывая тлеющую трубку.

— А зачем ты это делаешь?

— Ну… мне становится лучше.

— А можно мне?

Кайден усмехнулся. В Авиране табак был распространён лишь у норадов, для авиров курение считалось недостойным делом. Табак он впервые попробовал в лет пятьдесят, когда старых порядков уже не было. Он не думал, что давать трубку девочке было хорошей идеей. Но какое ему дело? К тому же, это может быть забавно.

Он передай ей трубку, она втянула дым и тут же закашлялась. Кайден засмеялся.

— Ну и дерьмо! — выпалила Дейти. — Как ты вообще… гадость!

— Какие ты знаешь слова, — удивился авир. — Может, когда повзрослеешь, поймёшь в чем тут дело.

— Если, — мрачно поправила она. — Если повзрослею.

— О чем ты говоришь? Поверь мне, мышь, это неизбежно.

Она натянуто улыбнулась и, помрачнев, принялась снова гладить своего питомца.

— Думаешь, не доживёшь? — спросил Кайден.

— Куда мы идём? — не смотря на него, спросила девочка.

— Ты решила спросить спустя столько времени? Раньше тебя это не волновало?

— Сначала я не думала об этом. Но потом поняла, что если ты пришёл меня спасти, то тебя кто-то послал, значит кому-то я нужна. И я догадываюсь, кому…

— Зачем тогда спрашиваешь? Если знаешь. — Кайден выпустил дым.

— Хочу знать, права ли.

— Все что известно мне, я веду тебя к своему знакомому, который и послал меня сюда. Если бы ты рассказала мне о себе, может и выстроилась бы полная картина мира.

Дейти продолжала молча гладить Пушистика, светящиеся отростки, которые вели себя словно жидкость, обтекали ее пальцы.

— Скажи хоть, кто твои родители, — вновь заговорил Кайден. — И где они сейчас?

Выражение лица девочки приняло такой вид, будто бы она увидела перед собой что-то ужасное. Губы поджались, на глазах блеснули слёзы.

— Они умерли, — выдавила она, вытерев слёзы. Пушистик тут же воспарил и стал наматывать круги около ее головы, потом принялся тереться об ее щеку.

— Сожалею, — сказал Кайден, стараясь придать голосу небезразличный тон.

Дейти кивнула, видимо, в знак благодарности.

Больше авир не хотел ее расспрашивать. Он знал каково это — боль прошлого. А ей было очень больно, он видел это. Пережить все, что пережила эта девочка, в ее возрасте, при том, что он ещё не знал большей части истории ее жизни, наверняка трудно. А он хочет отдать ее людям, понятия не имея, что они с ней сделают.

«Нет! Нет, не нужно об это думать, — уверил он себя. — Тогда все пойдёт насмарку. Это меня не касается. Я лишь делаю работу, за которую мне заплатят. Больше ничего.»

С этой мыслью он лёг спать.

Дождь, закончившийся пару дней назад, теперь уже не казался такой большой проблемой. Похолодало, задул западный холодный ветер, и небо на западе и без того чёрное, стало ещё темнее. И вскоре начал идти снег.

Погода в этих землях сходила с ума, из-за влияния Тени, Кайдену было это известно, а вот Дейти постоянно причитала. Авиру предлагал ей свой плащ, так как даже ему стало холодно, но она отказывалась.

— Мне не холодно, — отвечала она. — Ничуть. Просто этот мерзкий ветер…

— И как ты… — хотел было спросить авир, выдыхая клубы пара, но потом вспомнил, что она необычный человек.

Уже спустя день Кайден увидел конец Волчьих гор. Их долгий путь по этим землям скоро закончится. Но чтобы окончательно их покинуть, нужно пройти ещё день-два. Кроме того, путь их лежал через лес, который здесь подступал вплотную к горам.

— Уже скоро мы выйдем из этих проклятых краев, — сказал он, когда они остановились на ночевку на опушке леса, чтобы скрыться от холода.

— Скорее бы, — безразлично сказала Девочка.

— Мне бы твою способность не мёрзнуть, — усмехнулся авир, греясь у костра, завернувшись в плащ. — Сегодня нужно быть настороже, мы слишком близко к лесу. Если в предгорьях у нас была возможность застать врага заранее, то сейчас мы как на ладони для этих тварей.

Вечер был мрачным донельзя. Холод и завывания ветра, тьма и отсутствие жизни на десятки и сотни километров вокруг. Не считая лишь, гарнизоны в горах Эльдихор, которые, по идее, должны бороться с демонами.

Ночь же была ещё более темной. Казалось, что за пределами света от костра мир больше не существовал. Кайден сидел и курил, размышляя о прошлом, настоящем и будущем. Дейти лежала возле костра и спала, посапывая. Все было спокойно, никаких признаков присутствия демонов. Может быть, гибель Скрайна их напугала, хотя нельзя было сказать, что он погиб. Ведь он был сейчас рядом с Дейти. А может, они решили отстать, испугавшись ее силы. Но они же охотились за ней не просто так, а значит знали об этом.

Как бы там ни было, все было спокойно. Кайден просидел несколько часов, до глубокой ночи. И в конце концов решил уснуть, сидя у дерева, чтобы не впадать в сон слишком сильно.

Вой ветра звенел в ушах. Темнота сна и забвение. Ему явилось сновидение, которое он отнёс бы скорее к кошмару.

Тень наступает, наползает как густой туман, а он, вместе с остатками авиров, среди которых и его близкие, бежит от неё. Демоны. Визжащие твари, стремящиеся вперёд, преследующие их. Смерть и безумие. Страх. Авир видит своего брата, Кайден знает, что это он, но у него нет лица. Потому что он его не помнит. Торендин.

Проснулся он утром, солнце уже вышло из-за Волчьих гор, висело у их макушек. Его сильно сморило, наверно сказался долгий путь, в течение которого он спал мало.

Костёр все ещё горел, ветра не было, даже стало немного теплее. И тут он спохватился. Девочки не было.

Он вскочил, первым делом схватил меч, огляделся. Нет ее. Не может быть! Ну и зачем он уснул! Минутная слабость может стоить ему стольких денег!

— Дейти! — заорал он. Ответа не последовало.

Единственное место, куда она могла уйти, по своей воле или нет, — это лес. Он устремился туда. Что было странно, духа рядом тоже не было, и Кайден сомневался, что питомец оставил бы девочку в опасности, или не разбудил бы авира. Мелкий был не глупый.

Кайден углубился в лес, продолжая звать Дейти, но в ответ была лишь тишина. Он уже начал проклинать себя за свою слабость, но вдруг услышал отклик. Это был ее голос, он пошёл на него. Спустя сотню метров и с десяток деревьев он вышел на прогалину.

В центре стоял стоял крупный пень, поросший мелкими ветками, его корни были толстыми. А перед ним стояла Дейти, в ее руках была охапка хвороста.

— Я пошла в лес, собрать веток, костёр уже догорал, а ты спал, я не хотела тебя будить.

— Мышь, — скрипнул зубами Кайден. — Не смей так делать!

Дейти лишь фыркнула и направилась в сторону их ночлега.

— Эй! — позвал авир. — Я с тобой говорю, мышь!

— Не надо делать вид, что я тебя хоть немного волную, — не оборачиваясь сказала она.

— Вообще-то, я…

— Делаешь работу, за которую тебе заплатят, да-да.

— Тебе не хватило прошлых случаев, чтобы понять, что здесь опасно? — Он схватил ее за плечо и развернул к себе. — На кой ты поперлась в лес?

— Чтобы дров собрать! Ты дрых, как… не знаю, как…

— Не отходи больше от меня, — буркнул он и пошёл в сторону выхода из леса.

— Как же.

Он был полон злости, сейчас бы убил кого-нибудь. Ему она больше нравилась тихой и замкнутой, когда не пищала ничего в ответ.

Он остановился и обернулся. Дейти снова пропала.

— Да что б тебя! Куда… только что была тут!

Вдруг он услышал треск, шелест и тихое шипение. Обернулся. Девочка стояла в пяти шагах от него, но уже с другой стороны. Стояла молча, глядя на него пустыми глазами.

— Что… — Авир не понимал происходящего. Что-то тут было не так, он это чувствовал.

— Идём уже скорее, — пробормотала она, — туда, где нам самое место.

Чуйка сработала, он резко пригнулся. Скрип позади сначала показался ему обычным треском дерева, но потом он почуял неладное. И правда — толстая ветвь, торчащая прямо из земли, едва не угодила ему прямо по затылку. Ветвь извивалась, словно змея, пытаясь ударить Кайдена. Тот увернулся, рубанул по ней мечом, срубив половину, после чего ветвь будто бы втянулась в землю, скрывшись из виду. А Дейти снова пропала.

Страх накатил новой, ещё более сильной волной, потому что он понял, с чем столкнулся. Это был демон, Молуох, или, как его называло большинство норадов, — Леший. Когда авир видел Дейти, на самом деле ее не было. Это все наваждения демона. Но не это даже было главное бедой — все эти видения говорили о том, что он схватил девочку и удерживает ее. Может даже уже убил…

Кайден снова побежал к прогалине. И не ошибся насчёт своих домыслов.

Пень, росший в центре, скрипя зашевелился, а из земли вокруг него появились ростки, похожие на плети или щупальца. Они представляли из себя сплетение веток, на первый взгляд, орешника. Ветви, извиваясь, метнулись к авиру, который начал махать мечом. Пару штук он обрубил, но все сломить ему не удалось бы, пришлось отступить в лес, скрыться за деревьями. Но и тут леший не давал ему покоя — ветви деревьев пытались его остановить, ударить и свалить с ног. Кайден отбивался, рубя их, ему нужно было отойти подальше от обиталища демона, туда, где его сила кончалась.

И авир вырвался, безумные ветви оставили его. Он перевёл дыхание, поразмыслил. Ему уже приходилось драться с лешими, вроде как с двумя, если он правильно помнил. Победить дерево может только огонь. Но тогда почему… почему Дейти не воспользовалась им? Может, она уже все таки была мертва?

«Нет, — решительно отбросил Кайден плохие мысли. — Не нужно додумывать, сначала разберусь с тварью, а потом выясню.»

Уничтожить лешего было необходимо, все таки одной тварью в этом мире будет меньше. Бегом он вернулся к месту ночлега, изготовил факел из того, что нашёл в сумках, поджег и побежал обратно. Вдруг его слух прорезал визг, очень громкий и мерзкий. Он был далеко и издавало его не одно существо, минимум пять. А потом был рев, клокотание. Теперь его сердце упало, все эти звуки говорили о том, что к нему движется орда демонов.

Но дело так просто оставлять было нельзя. А вдруг Дейти ещё жива? И где же ее дружок? Почему не помог ей?

Кайден ступил на землю, куда добиралась сила лешего, его тут же попытался обхватить за ногу корень, а прямо перед ним возникла Дейти с мертвенно бледным лицом.

— Она мертва, — заявило наваждение. — И ты умрешь. Мои братья идут.

— А хер не хочешь облизнуть⁈ — выпалил авир, ударив корень факелом. Тот мигом отступил.

Кайден побежал дальше, голос девочки, до ужаса монотонный и не естественный, звучал со всех сторон. Авир мечом и факелом отбивался от ветвей, пытающихся его достать. Отовсюду слышался треск и скрип, казалось, сами деревья уже начали двигаться.

Наконец он добрался до прогалины, пень успел обрасти ветвями, которые образовали купол.

Крикнув как следует, Кайден рванулся к куполу, попутно отбиваясь и уворачиваясь от ветвей, пытающихся его сбить с ног. И одной удалось — он упал. Остальные незамедлительно стали опутывать авира.

— Сволочь! — рявкнул он. — Гори, ублюдок!

Он кинул факел на купол, а тот провалился через щели между ветвями. Теперь уже послышался настоящий визг, будто бы свинью резали. Авир стал рубить ветки, опутывающие его.

Спустя пару взмахов, он был свободен, из недр купола показался дым, демон издавал визг боли, все вокруг трещало.

— Не ожидал, да⁈ — победно крикнул Кайден, но тут же по спине его сильно хлестанула ветвь, он чуть было не свалился. Но вместо этого, он кинулся на купол, который потихоньку начинал рассасываться, и стал его рубить что есть силы. Выросшие из земли плети пытались его достать, но даже хлесткие удары не мешали авиру забивать демона. И спустя некоторое время купол окончательно рассосался, ветви расступились. Пень опалился от факела. Демон не собирался так просто сдаваться, он смог с помощью одной из своих щупалец отбросить факел, но накрыться куполом снова он не успел. Кайден со всей силы вонзил меч в пень и навалился на него. Новый оглушительный визг, твари было больно. Меч входил медленно, не как в простое древо, но как в сырую землю. Это был не пень вовсе, а тело демона.

Вскоре меч вошёл почти по рукоять, а пень начал чернеть.

Хлопок, оглушивший Кайдена, пронёсся по лесу, визги затихли, авир рухнул на землю, тяжело дыша.

Повисла тишина. Он не замедлил подняться и взглянул на то место, где сидел в земле леший. От пня остались пару обгоревших кусков, а чёрная густая масса уже спешно ползла прочь.

— Катись, ублюдок! — орал ему в след Кайден. — Огня ты не ждал, да, тварь⁈

Вместо пня в земле появилась расщелина, в которой лежала Дейти. Ее глаза были закрыты, шею, руки и ноги опутывали обгоревшие ветви. Кайден схватил девочку за плечи и начал трясти.

— Эй, мышь, проснись!

Он приложился ухом к ее рту, но из-за оглушившего его хлопка ничего не мог услышать. Потрогал шею и от сердца отлегло. Он почувствовал пульсацию. Она была жива.

— Девочка! — тряс он ее и бил по щекам. — Эй, проснись! Давай же!

Вдруг он заметил, что в нише рядом что-то бьется с клубком мелких веток. Вдруг это что-то вырвалось, и Кайден узнал Пушистика. Дух метнулся к девочке и начал витать над ней, издавая какие-то странные звуки, похожие ни то на мурчание, ни то на писк.

И вдруг Дейти очнулась. Ее тут же схватил приступ паники. Она зарыдала, задрыгалась и закричала. Кайден схватил ее.

— Эй, эй, тихо, посмотри на меня! — он удерживал ее, пока она брыкалась, не отдавая себе отчета. — Да посмотри же ты… Дейти!

Она уставилась на него безумными глазами, сначала пустыми, но потом они обрели понимание. Она пришла в себя, обняла Кайдена и уткнулась ему в грудь, рыдая.

— Все, тише, — он положил свою руку на ее голову, ощутил тепло, пальцы потерялись в копне красных полос. — Спокойно. Эта тварь сдохла, все нормально.

Но Дейти не торопилась успокаиваться, ее трясло. Пушистик витал рядом с головой Кайдена, авир глянул на него, но тот лишь кувыркнулся в воздухе.

— Как ты допустил это? — спросил его авир шепотом. — Ну все, Дейти, нужно уходить. Наш с тобой общий друг не собирается так просто тебя отпускать. Тень уже выслала за нами орду.

Девочка отстранилась.

— Давай, нужно бежать. Сможешь?

Она коротко кивнула.

— Постараемся захватить вещи по пути. Идём.

Авир поднялся и побежал прочь из леса, уводя за собой Дейти и ее питомца.

Вопли орды не стихали.

Саннэфея

Теперь уже нельзя было надеятся даже на малейший шанс, что принцессу ждёт хорошее будущее. Апатия и полное отрешение было выходом, она старалась теперь уже не думать о происходящем. Лучше от этого не становилось.

Алсогонцы ехали по дороге южнее пути на Раймен. Принцесса сидела позади одного из солдат, от которого жутко воняло. Похоже было, что они собираются пройти через Темный лес, к озеру Тере-Тайен. Она слышала разговоры об озере, и о том, что им предстоит плыть. Других вариантов не было.

Они ехали по землям Раймена, плодородным и прекрасным, дороги пролегали среди широких полей, засаженных различными культурами. Лето уже шло на убыль, но все ещё отстаивало свои права. Стояла жара, от которой некуда было спрятаться, отовсюду слышалось стрекотание насекомых. Саннэфея несколько раз видела дым, где-то за лесополосами, возможно это был дым мира, а может, и дым войны.

На первом же привале прямо на дороге, она хотела бежать, но за ней поставили наблюдать людей, которые меняли друг друга. Что хорошо — они не додумались ее обыскать, они не могли подумать о том, что хрупкая девушка, да ещё и принцесса, может иметь при себе кинжал. А кинжал этот был дан ей Вэлианом. Она прятала его в ножнах, которые она привязала к ноге. Эта мысль посетила ее ещё первой ночью, которую она провела с Эйвириком и его друзьями. Но убить их она не смогла, не было на то сил. Сейчас у неё даже возможности нет, это никак ей не поможет, если она кого-то убьёт. Да и страшно ей это было, несмотря на то, что она своими руками убила двух человек, один из которых был ее другом когда-то. Проклятый ублюдок Мартон. Его труп гниет где-то на тракте в Эль-Тайен, его лицо сожрали либо собаки, либо вороны, и ей было приятно об этом думать. А мысли о том, что с ее любимым происходит то же самое — она старалась отгонять. Ее все ещё проследовала картина, где Вэлиан смотрит на нее, за пару мгновений до смерти.

Кормили ее в основном хлебом и солонинной, она не жаловалась, больше ей доставляло дискомфорт седло, которое жутко натирало ноги. После первой ночи на дороге ноги просто жгло.

К концу второго дня пейзажи изменились — стало больше редких лесов и холмов. Окультуренные поля исчезли, на их смену пришла густая дикая трава. Когда же солнце уже зашло, а небо окрасилось в алые цвета, они остановились у развилки. Деревянная табличка указывала два направления, направо в Латер, а после в Раймен, налево в Нервор и далее в Атабен. Впереди же виднелась чёрная, на фоне догорающего неба стена деревьев — Чёрный лес. Таковым его прозвали из-за странного темного окраса местных деревьев. Но не лес приковал внимание Саннэфеи, а руины, по сути, основания некогда стоявших здесь строений из чёрного камня. Такой камень обладал невероятной прочностью, секреты его изготовления уже давно утеряны, но даже при этом, людям некогда удалось его сломить. Без сомнений, это были останки крепости шуан’аной, уничтоженной людьми.

Саннэфея вспомнила момент из детства, когда ее отец ехал в Атабен, взяв девочку с собой. Она помнила, как бегала среди заросших мхом и растительностью камнями, поднималась по уцелевшим ступеням, и слышала, как отец окрикивал ее. Сейчас бы она все отдала, лишь бы Аландор Фарамонд оказался здесь. Он бы освободил ее, обнял, успокоил, и отвёз домой.

— Все согласно плану, — удовлетворенно сказал Дерен. — Альмор!

Вдруг из-за руин показались люди. Один из них, с выпирающей вперёд челюстью и грузными взглядом вышел вперёд.

— Элукар Дерен, не признал в сумраке! — обрадовался он. — Какие новости? Нас откинули?

— Нет, наши ещё держат селения, пока результат не ясен, — элукар спешился, направился к Альмору. — Но у нас есть ценный заложник, которого нам удалось взять по просто чудеснейшему стечению обстоятельств. Принцесса Талла, Саннэфея.

Альмор нахмурился, обошёл элукара и устремился к Саннэфее.

— Доброго вечера, Седур, — поздоровался он с солдатом, который управлял лошадью. Тот коротко кивнул. — И вправду что ли? Принцесса Талла?

— Да хер пойми, — сплюнул Седур. — Вроде. Элукар так говорит.

Мимо них в направлении развалин проехала рыжеволосая девушка, которая не далее как две ночи назад была пленником. Ее взгляд был острым и суровым.

— А это у нас кто? — улыбнулся Альмор. — Красотка, какими судьбами?

Рыжеволосая не ответила, даже не посмотрела на него.

— Алсогонка, — сказал Седур. — Как в Талле оказалась — хер пойми, но элукар ее к нам взял. Видать хорошо сосет.

— Я был бы не против попробовать, — улыбнулся Альмор, отчего его челюсть съехала ещё сильнее. Потом он посмотрел на принцессу. — А ты умеешь, красотка? Хах!

— Не лезь, — осадил его компаньон Саннэфеи, — элукар руки отрезать грозился.

— Давайте спешивайтесь быстрее! — послышался бас Дерена. — Пленника сюда!

— Ну, ещё увидимся, — подмигнул девушке Альмор и ушёл.

Седур спешился и помог принцессе. Ее предположения оказались правильными, отряд двигался в лес, оставив лошадей у развалин, под присмотром нескольких человек местного «гарнизона».

— Альмор, — говорил элукар. — Берёшь ещё двоих и идёшь с нами. Одного отправь к лодкам, пусть все подготовят, нам нужны минимум три… нет, лучше четыре. Остальных с лошадками отправь в Перепутье. Одного оставь здесь, чтобы оповещал отряды, если кто отступит, что происходит. Нужно передать элукару Луверу, что я отбываю в Алсогон. Пусть информирует эрла Эскеда обо всем, голубей у него достаточно, теперь он командует.

— Все сделаю, господин, — кивнул Альмор, и широкими шагами направился к развалинам, где его ждал остальной отряд.

— Мы заночуем в глубине леса, — крикнул ему в след Дерен. — Найдёте нас там.

В ответ на это Альмор лишь поднял руку.

Под кронами деревьев было прохладно. Саннэфея хотя бы перестала обливаться потом. Сейчас бы принять ванну…

Разожгли костёр, там где деревья это позволяли, принялись готовить еду и расстилать спальники.

— Скорей бы уже домой, — говорил один из солдат.

— Восстание еще даже не началось, — ответил ему Седур, — а ты уже устал. Взбодрись, скоро будем кромсать таллийцев.

Принцессу привязали к дереву, поодаль от лагеря, и приставили человека, чтобы он охранял ее. Наверное, чтобы она не слышала разговоров, которые ей слышать не нужно было. Так и случилось. Элукар наверное час что-то пылко обсуждал со своими людьми.

Саннэфея не горела желанием узнать, о чем они говорят. Она лишь надеялась, что это приключение закончится быстро, и ее отдадут Ардорфу, если тот вообще согласится на обмен. Когда же это будет? Она даже представить себе не могла.

На утро ее разбудили. Принцесса спала в не самом удобном положении, отчего она не чувствовала кистей рук. По ее просьбе, алсогонцы развязали ее. Видимо поняли, что убежать в этом лесу она не сможет.

Несмотря на то, что лес называли Чёрным, ориентироваться здесь было не так сложно, ведь деревья росли не так близко друг к другу, как в том же Кесанвальдском, который покрывает огромную часть материка. Отряд шёл уверено, без опасений.

Саннэфея же постоянно спотыкалась о корни, которые было плохо видно из-за кустарника, к тому же ей мешало платье. Алсогонцы даже смеялись над ней пару раз, когда она едва не упала.

Шли долго, остановившись лишь один раз, чтобы перевести дух и поесть.

Вдруг рядом с принцессой поравнялась рыжеволосая. Ее кудри были такими же растрёпанными и полными всякой всячины.

Несмотря на то, что она была с алсогонцами, она хотя бы была девушкой, да и одного с принцессой возраста, может немного младше.

Саннэфея попыталась выдавить улыбку, но девушка лишь плюнула ей под ноги, попав аккурат на платье, и ушла вперёд. После этого у принцессы пропало желание говорить с этой дурой.

К концу перехода, когда в лесу уже начинало темнеть, Саннэфея окончательно выбилась из сил и просто свалилась у ближайшего дерева. Рыжеволосая девушка же, от которой принцесса не услышала ни одного слова за весь путь, чувствовала отлично. Казалось, она готова была пройти еще столько же.

— Завтра уже доберёмся до озера, — заявил Дерен, который тоже выглядел уставшим. — Ещё немного и мы дома.

В этот раз разожгли два костра. Один для основной массы солдат, второй для Саннэфеи и ее стражников. Она была только за, так как прошлой ночью она подмерзла и весь день ее донимал насморк.

— Ты правда принцесса? — спросил ее солдат, стороживший ее. — Настоящая принцесса?

Она не ответила. Не хотела вообще разговаривать с этими людьми.

— Я не верю, — усмехнулся он. — Как это так получается? Принцессы, они ж это… с королями, там, с гвардией… а тут ты одна, в замызганном платье, и тебя сразу за принцессу приняли? Чушь какая.

— Ну так отпустите меня, — дрожащим и хриплым от молчания голосом попросила она. — Зачем вам лишний рот?

Солдат усмехнулся.

— Слово элукара — закон. Я всю жизнь ему служу, и теперь не ослушаюсь. Даже если ты не принцесса.

Вдруг она увидела рыжеволосую, которая быстрым шагом шла от общего костра. Она с недовольным видом села у дерева, подальше от огня, и принялась выбирать из волос ветки и листики.

— Колючка, ты чего? — спросил стражник принцессы рыжеволосую.

Она не ответила.

— Ну и хрен с вами. Бабы они и есть бабы. — с этими словами он принялся протирать свой старый меч, весь в зазубринах.

Саннэфея уснула быстро, усталость взяла своё.

Однако спать ей пришлось не долго, она проснулась от того, что ей в рот вставили кляп. Руки ее и так уже были связаны.

— Молчи, иначе будет плохо тебе! — услышала она грозный наказ. Над ней нависал один из алсогонцев. Ее тут же бросило в дрожь.

Но он отошёл от неё и направился к тому месту, где уснула рыжеволосая. Она не сразу поняла, что происходит, но вскоре до неё дошло.

Четверо человек, одним из которых был Альмор, держали рыжеволосую, прижав руки к земле. Во рту у неё тоже был кляп. Саннэфея к своему ужасу заметила, что на ногах у неё уже ничего не было и бледные бёдра были оголены. Девушка вырывалась изо всех сил, которых у неё оставалось меньше с каждым движением. Рычала и рыдала, но кляп глушил все звуки.

— И что нам потом с ней делать? — спросил один из солдат.

— Прирежем и в лесу закопаем, — ответил Альмор. — Скажем, что… да не дергайся ты, тварь! — он ударил ее кулаком в живот. — Скажем, что сбежала, Дерен не будет искать… да ты сука!

Новый удар и приглушённый вопль боли.

Саннэфея не знала, что делать. Эта картина ее ужасала. А что, если эти подонки потом накинуться на неё? Нужно звать на помощь, но кляп во рту. Она изо всех сил попыталась вытолкнуть его языком, но ничего не выходило. Альмор уже лёг на рыжеволосую, та завопила и замотала головой, ее голос становился хриплым. Потом прерывистым. Насильник принялся за своё дело.

— Расслабься, сука, тебе же лучше будет! — сказал один из подонков.

Саннэфея продолжала выталкивать кляп, как вдруг она увидела, что один из алсогонцев подошёл к ней.

— Хоть кому-то скажешь — прирежем. Нас плевать, потому что и нас в таком случае повесят. Заберём тебя с собой. Будешь тихо сидеть, то с тобой не случится того же.

Рыжеволосая перестала издавать звуки, по крайней мере, принцесса не слышала. При всем сложившемся о ней впечатлении, Саннэфее было ее жаль. Она не оставила попытки вытолкнуть кляп.

— Давай быстрее, Альмор!

— Да подожди ты! Сними с неё куртку, мне надо глянуть…

Наконец Саннэфее удалось вытолкнуть кляп. Она набрала полную грудь воздуха и завопила, что есть силы. Насильники опешили, не сразу поняв, что происходит, один из них подбежал к ней, дрожащими руками подобрав кляп, попытался затолкать обратно. Остальные же попытались утащить рыжеволосую подальше от места происшествия, но вдруг появились Дерен и другие его люди с мечами наголо.

— Что тут происходит? — рявкнул он, смотря на насильников, потом на принцессу.

— Они ее насилуют! — крикнула Саннэфея. — Помогите!

— Альмор! — рявкнул Дерен. — Ах ты выродок! Рейвег, Фермир, Тотен! Это дочь Алсогона! Наш боец, вы… мечи на землю!

Насильники вооружились. Один из них приставил нож к горлу ревущей жертвы.

— Слушай, элукар, — часто дыша сказал Альмор. — Тебе кто важнее, мы, или эта девка, непонятно откуда?

— Ты поднял меч на своего господина? — спокойно и властно спросил Дерен. — Бросьте оружие.

— Чтобы ты нас повесил?

— Теперь у вас точно нет другого выхода.

— Ага, как же! — крикнул тот, который пытался вставить принцессе кляп, по всей видимости, Тотен. Он приставил меч к горлу Саннэфеи.

— Уберите оружие, — процедил Дерен, его лицо искривила гримаса гнева. — Сейчас же!

— Мы уйдём, — срывающимся голосом сказал Альмор. — А вы нас не будете преследовать. Тогда Тотен ее не убьёт.

Саннэфея решила, что нужно действовать, когда приставивший меч к ее горлу солдат отвлёкся. Она достала кинжал и со всей силы всадила его прямо в пах подонку. Тот завопил как свинья, согнулся, и тогда принцесса ударила второй раз, в грудь. Тотен свалился, тяжело дыша. Началась заварушка. Дерен и его люди накинулись на насильников. Все произошло очень быстро, одного убили, второго ранили, а Альмор сбежал.

— Догоните этого выродка! — приказал элукар. Он помог рыжеволосой подняться и одеться. Она села у дерева и зарыдала.

— Элукар, пощади, они меня заставили! — молил раненый насильник. — Я ничего не делал, только держал ее.

— Повесьте его, прямо тут. Верёвка у нас есть.

— Господин!

Спустя пару минут его вздернули на ветке. Он брыкался некоторое время, но потом его лицо посинело, а сам он утих.

— Извини, что так вышло, — говорил рыжеволосой Дерен. — Я не думал… вина на мне… не досмотрел… в общем… разберёмся по приезде в Алсогон. Я заглажу вину.

Его слова ей были не особо то и нужны. Девушка и без него успокоилась. Спустя некоторое время она уже не рыдала, ее лицо принято тот же суровый и непоколебимый вид.

— Принцесса, — позвал Дерен. — Нужно уходить. В этом лесу небезопасно. А ваши вопли могли привлечь внимание. Вы спасли эту девушку, но, возможно, обрекли нас всех.