«Не стояли звери около двери...»

1

Оранжевый шар Светила медленно выполз из-за далеких синих гор. Его теплые лучи коснулись замершего в предрассветном сне бескрайнего моря джунглей. Где-то недалеко, на восточном краю просеки, жутко вскрикнул пробудившийся хрипун, тотчас же слева длинным рассерженным воплем отозвался перепончатый змей, защебетали среди ветвей испуганные лойоны.

Командор Дигга, которого все за глаза называли Гепард, осторожно раздвинул колючие ветви кустарника, поднес к глазам армейский стереобинокпь и принялся внимательно рассматривать поселок, приютившийся на скользком сыром берегу болота.

Здесь, на Айгоне, Дигга видел уже не одну сотню таких селений с грязными, покосившимися от времени домами, с вечно голодными детьми, похожими на обтянутые полупрозрачной кожей скелетики, и гордыми, надменными старейшинами в нелепом головном уборе из ивовых прутьев. То первоначальное ощущение большой беды и непреодолимой неустроенности, которое неотступно сопровождало Диггу в первые дни службы на этой планете, постепенно стерлось, исчезло, растворилось в пропахших гнилью и брожением местных болотах. Жизнь на Айгоне все больше казалась командору похожей на старый скучный кинофильм, который невидимый миру киномеханик повторяет изо дня в день и помногу раз. Развод караулов, охрана плантаций, потасовки в ночном баре, карательные операции... Дни стали одинаковыми, похожими на спицы в вертящемся велосипедном колесе. Скука и безысходность сводили солдат с ума, бросали их в притоны торговцев наркотиками и в вонючие бордели, забитые белыми, черными и оранжевыми женщинами, которых жизнь, сломав души и изгадив тела, швырнула сюда, на окраину южного материка. Дигга постепенно возненавидел этот мир, его сырые леса и топкие болота, его полудиких обитателей и их примитивную первобытную культуру.

Поэтому когда надбригадир Гуррэг предложил ему возглавить экспедицию на Плато, командор с радостью согласился. Это было приключение, выход за границы ежедневной скуки и рутины. Приказ был как всегда четок и конкретен: в максимально короткие сроки с отрядом в три сотни человек скрытно выйти в район Плато Семи Ветров, очистить его от туземцев, принять грузовой транспорт и организовать - опять же тайно - экспресс-добычу и транспортировку на Базу удивительно чистой трансуранидовой руды, открытой в том районе экспедицией Муггара два месяца назад.

Десантный бот высадил отряд у форта Бреггт, в сотне километров от Плато. Оставшийся путь десантники должны были проделать пешком через джунгли и болота - корабли космического патруля Всемирного правительства могли засечь посадку бота в районе Плато Семи Ветров, а делиться рудой с Мировым Сообществом, как понимал Дигга, промышленники его страны были вовсе не расположены. Неделю назад отряд командора выступил из форта и начал тайное просачивание сквозь джунгли в сторону трансуранидового Плато.

К этому поселку десантники вышли вчера на исходе дня, после сорокакилометрового перехода по влажным полутемным джунглям. Дигга хотел было начать разведку поселка сходу, но, оглянувшись на усталые, перемазанные глиной лица солдат, решил подождать до утра - решат они вопрос с поселком сегодня или завтра, значения не имеет. Все равно нужен привал: идти ночью по джунглям решится только безумец.

Лучи Светила легли на острые соломенные крыши сбившихся в кучу округлых плетеных домиков. Справа от них, у самых джунглей располагался длинный поросший мохом навес, под которым были аккуратно сложены в пирамиды деревянные плуги и мотыги. В центре поселка у квадратной хижины шамана дымилось в глиняном котле над едва тлеющим костром какое-то варево.

На дальней окраине поселка что-то блеснуло, между домами мелькнули несколько зыбких теней. Секундой позже от соломенных хибар донеслись веселый визг и крики. Дигга направил туда бинокль и сквозь зубы выругался. Так и есть! Гаденышам не сидится дома, выбежали на улицу, и дурачась, швыряют друг в друга комья липкой синей глины. Ловкие, гибкие, глазастые дети аборигенов прекрасно приспособлены к жизни в здешних джунглях. Очень трудно подойти к поселку незаметно, если среди домов возятся эти бестии. Три недели назад подротмистр Мигрра из соседнего полка был убит во время карательной операции при штурме одного из восставших селений только потому, что дети оранжевых заметили в зарослях его ребят и подняли шум.

Дигга опустил бинокль и осмотрелся. Зачищать поселок, скорее всего, придется. Справа - болото, слева - болото, многокилометровая грязно-коричневая хлябь с торчащими из мутной воды гребнями рыбоящеров. Только здесь, по узкой полоске земли между бескрайними топями, они смогут пройти к Плато Семи Ветров. Но ввязываться в бой с аборигенами командор все же не хотел - это могло так или иначе демаскировать отряд и сорвать выполнение поставленной задачи.

Поэтому он еще раз внимательно осмотрел местность и, наконец, нашел то, что искал. Пожалуй, отряд сможет пройти мимо поселка незамеченным по правой оконечности этой разрезающей бескрайнюю топь полосы земли, чуть восточнее поселка. Вот и хорошо, если на сей раз можно будет обойтись без стрельбы.

Он вдруг отчетливо осознал, что лет двадцать-тридцать назад в сходной ситуации ни за что не отказался бы от боя. Хотя бы в воспитательных целях. Кем он тогда был? Старшим наставником Бойцовых котят, которому надлежит учить молодежь по извечному армейскому принципу «делай как я». И он учил, а курсанты старательно делали...

Сердце предательски сжалось. Он вспомнил тот, самый страшный в его военной карьере бой. Он и сорок Бойцовых котят, совсем еще мальчишек, брошенных командованием против армады выползающих из леса имперских бронеходов. Клещ и Заяц, Петух и Носатый, Крокодилом и Снайпер - все его двойки остались там, в жирной земле на окраине герцогства. Он спасся чудом -когда взорвался ракетомет, его отшвырнуло взрывной волной в развалины какого-то барака. Почти сутки валялся в полной отключке, а потом его нашла похоронная команда. Слава Богу, что те два чумазых дикобраза разобрались все-таки, что почти не дышащий полутруп в изодранной форме Бойцовых котов с нашивками старшего наставника еще жив и отволокли его в госпиталь. Там и узнал, когда пришел в себя, что единственный остался в живых. Наставник, который потерял всех воспитанников... Хотел застрелиться, но не дал доктор: «Стыдитесь, Дигга. Вы ведь мужик, а не девица из дамской школы... Это война. На ней есть и такие потери. И если вы настоящий солдат...» Вчерашний гражданский вправлял мозги ему, боевому офицеру...

Потом выяснилось, что выжил не только он. Гаг, молоденький Бойцовый котенок, которого он держал при себе в качестве порученца, как самого толкового из всего выпуска, сначала куда-то пропал, а потом вдруг неизвестно откуда вынырнул... Начальник сектора охраны Санитарной службы Его Величества, после провозглашения Алайской народной республики -министр новых технологий. Сегодня - господин старший советник Мирового Правительства, директор института науки и техники. А что такое институт науки и техники? Это еще четверть века назад невиданные компьютеры, планетарные космические корабли, биомедицинские процессоры и еще целая куча чудес, которые берутся словно из неоткуда.

Дигга сделал глубокий вдох, мысленно закрыл книгу воспоминаний, и резко выдохнул. Всё, хватит. Нервы в порядке.

Он повернулся к солдатам, чтобы отдать приказ повзводно просочиться мимо поселка, и встретился взглядом с колючими зелеными глазами своего заместителя штабс-майора Тэррага.

Командор не любил штабс-майора. Конечно, офицер Тэрраг отличный, в бою всегда в первых рядах -во время высадки на Ганг-Гнукской косе под ураганным огнем поднял в атаку взвод и прорвал линию обороны противника, за что досрочно и получил чин штабс-майора Планетного Десанта. Но уже не раз на привале, на марше и даже во время кровавых стычек с аборигенами, когда десантники иногда гибли десятками, когда взрывы швыряли в небо горящие комья земли, Дигга ловил на себе цепкий оценивающий взгляд Тэррага, видел, как внимательно прислушивается штабс-майор ко всем его командам и распоряжениям.

«Копает, - думал командор со злостью, - это же ясно, как день: он спит и видит себя будущим командиром полка, моим преемником. Вот ведь мерзавец!»

Мысль о том, что Тэрраг метит на его должность, угнетала командора. Дигга постоянно был начеку, подолгу - если позволяла боевая обстановка - думал, прежде чем принять какое-либо решение, взвешивал каждое свое слово. Он так и не дал Тэррагу повода усомниться в его, командора, компетентности.

«А если сейчас я ошибаюсь? - подумал Дигга. -Если по восточному побережью все же нельзя незаметно пройти? Мы потеряем на попытку часа два-три. Это еще

одна задержка на маршруте, и задержка по моей вине. Конечно, надбригадир об этом узнает сегодня же. Тут уж Тэрраг постарается, отстучит в штаб немедленно, не упустит случая подставить мне ногу».

«Ну, уж нет, - Дигга зло скрипнул зубами. - Этому не бывать! Подставляться я не буду».

Он обвел взглядом замершие в напряжении лица десантников и чуть слышно сказал:

- Первый взвод охватывает поселок слева, третий - справа. Взвод Рогга - за мной. Группа обеспечения -подготовить наномаскировку. Сигнал к атаке - зеленая ракета.

Ветви кустарника слегка качнулись - как будто их тронул ветер - и бесшумными тенями скользнули влево и вправо ребята из взводов надротмистров Юггра и Сургга.

«Гвардейцы, - довольно улыбнулся Дигга, -гордость Десанта!»

Нет, чтобы там не говорили психологи о человеческом факторе, о низкой надежности человека как звена в сложной системе, за этих парней командор был спокоен: его бойцы в трудную минуту не подведут. Он знал, что по команде десантники сомнут любого врага, уничтожат любое препятствие, пусть даже и ценой собственной жизни. Дигга не раз мысленно сравнивал себя с мозгом, а своих парней - с крепкими мускулами. То, что он стал во главе гигантской неодолимой силы, наполняло сердце командора ликованием и гордостью. Когда Дигга видел пылающие форты и поселки противника, черные обугленные вражеские танки, поднятые руки пленных, его так и распирало от восторга - безмерной радости за свою родину, сумевшую подняться над множеством полудиких человеческих рас, гордости за своих железных парней, не знавших, что такое нерешительность, сомнения, упреки совести. В такие мгновения он едва сдерживал себя, чтобы в полный рост не подняться на бруствер окопа, под пули и стрелы туземцев и не запеть во весь голос самую прекрасную песню в мире - национальный гимн его страны. Сдерживался потому, что должен был оставаться образцом для солдат: выдержанным, спокойным, невозмутимым - таким, каким ему предписывал быть устав.

Когда до округлых тростниковых хибар оставалось шагов тридцать - джунгли подходили почти к самым стенам домов, и можно было незамеченным подойти к поселку едва ли не вплотную, - Дигга медленно поднял руку с ракетницей. Мгновением позже шипящая зеленая комета разрезала надвое розовое утреннее небо над поселком.

Еще секунду мир оставался прежним: тихое солнечное утро, парящие в воздухе птицы, высматривающие добычу в джунглях, квакающие в поросших тиной омутах лягушки, сонные лемуры, вяло перебирающие лапами среди ветвей.

И вдруг все изменилось. Утро разорвалось надвое, оставив в прошлом тишину и покой, превратившись в тысячи новых движений, звуков и запахов. Рванулись прочь испуганные птицы, замолк многоголосый лягушиный хор, растворились в сумраке листвы белосерые тела лемуров. Словно грибы после обильного осеннего дождя, среди спутанных зеленых зарослей кустарника поднялись коричневые каски десантников, и не спеша, развернувшись в цепь, двинулись вперед, к поселку. Стремительно взвились в небесную высь наноснаряды, создавая огромный маскировочный купол. Теперь внутри огромной десятимильной полусферы над поселком могло происходить что угодно: для любого спутника-наблюдателя в течение следующих трех суток окрестности будут иметь прежний вид.

Ослепительно блеснули синие молнии огнеметов, полыхнули соломенные крыши ближних домов, сквозь сплетенные из ветвей стены лениво просочились первые струйки черного вонючего дыма.

Игравшие среди хибар мальчишки испуганно сбились в кучу и широко открытыми от ужаса глазами на медленно приближающуюся цепь десантников в пятнистых маскировочных комбинезонах. Они впервые в жизни видели белых людей.

Сразу несколько шипящих лучей ударили в этих, так толком ничего и не успевших понять ребятишек с оранжевой кожей, и в мгновение ока превратили их в катающиеся по синей грязи пылающие и вопящие комья...

А десантники были уже в поселке. Они рассыпались среди тростяных лачуг, распахивали плетеные двери, и, встав на пороге, в упор выжигали медлительных и неуклюжих спросонья аборигенов. По окружности поселка захлопали разрядники - стрелки из взводов Юггра и Сургга замкнули кольцо вокруг пылающих домов и неторопливо, как на занятиях в тире, расстреливали пытавшихся прорваться в джунгли оранжевокожих.

«Пожалуй, с нашей стороны обойдется без потерь», - довольно улыбнулся Дигга, вытер рукавом пот со лба и огляделся по сторонам.

Он стоял почти в самом центре поселка. Справа догорали ветхий навес и сваленные в кучу деревянные мотыги, слева, весело потрескивая, пылали тростниковые дома. Жирный черный дым стелился по земле, лез в глаза.

Но все же даже сквозь густую дымную завесу командор разглядел у дальних домов три нечеткие фигуры. Десантник и двое аборигенов. Дигга поправил съехавшую на затылок каску, стряхнул с комбинезона несколько прилипших комьев глины и неторопливо направился в сторону стоявших.

Внезапный порыв ветра отогнал дым, и глаза командора с фотографической четкостью зафиксировали происходящее. У пылающей тростниковой хибары, широко расставив обутые в короткие походные сапоги ноги, стоял рядовой Нагг из взвода Рогга и нерешительно поглядывал то на малиново-красный раскаленный ствол своего огнемета,

то на застывшего перед ним оранжевого мальчишку с выпученными от испуга глазами. У мальчика было круглое, немного перепачканное сладким соком лицо, в больших чуть раскосых коричневых глазах блестели бусинки слез. У ног Нагга, ломая в мольбе руки, ползала на коленях некрасивая худая туземка со спутанными давно не мытыми волосами.

«Новичок, черт побери! Кажется, из Пигганской школы... - с досадой подумал командор. - Распустил слюни мальчишка!»

Дважды в год после очередных призывов в полку появлялось несколько таких вот необстрелянных парней, вчерашних Бойцовых Котят. И почти у каждого из них в начале службы были трудности - убить в первый раз нелегко, пусть даже и оранжевокожего. Редко, но случались неповиновения и отказы молодых десантников участвовать в карательных акциях.

Дигга был глубоко убежден, что наказывать новобранцев нельзя, необходим более тонкий подход. Командор не был психологом, но он был опытным практиком - двадцать два года на службе, в том числе пять лет старшим наставником в Столичной школе, что-нибудь, да значат. С годами он пришел к выводу, что в таких случаях нужно только немного помочь заробевшему десантнику, чуть подтолкнуть его, а дальше он и сам справится, это уж точно.

Командор остановился в двух шагах за спиной у новичка и рявкнул:

- Рядовой Нагг!

Десантник стремительно повернулся к Дигге, вскинул огнемет на плечо и замер по стойке «смирно».

- Добить гаденыша!

Командор смотрел Harry прямо в лицо, не отводя взгляда, и видел, как расширились от ужаса глаза новобранца, как под тонкой кожей на виске забилась, словно в истерике, синяя жилка, но ослушаться приказа рядовой не посмел.

Мгновением позже боевой разряд отшвырнул пучеглазого мальчишку к горящей стене дома. Оранжевокожая туземка жутко завыла и уткнулась лицом в синюю грязь.

Дигга по-отечески похлопал оцепеневшего Нагга по плечу, и слегка подтолкнул в спину - прочь от корчившегося в агонии окровавленного мальчишки. А сам, отступив пару шагов назад, - чтобы сапоги не забрызгало кровью, - вытащил из кобуры разрядник, неторопливо прицелился и выстрелил в затылок трясущейся от рыданий женщины.

... Эскадра уходила к Гиганде.

Где-то там, среди мерцающих россыпей звезд остался Айгон, дымящиеся пепелища бесчисленных селений аборигенов, ощетинившиеся стволами передовые форты, бравые ребята из военной полиции, добивающие в почти непроходимых джунглях рассеявшихся оранжевых.

Взгляд командора Дигги медленно скользил по стройным рядам десантников. Вот они, настоящие солдаты, цвет и гордость нации. И контр-капрал Гаргди, серьезно обгоревший при штурме последнего поселения оранжевокожих, но тем не менее пришедший на построение вместе со всеми. И подротмистр Вергга -герой, уничтоживший в одиночку целое племя туземцев. И даже рядовой Нагг, сумевший побороть сомнения и нерешительность. Все они славные парни, отличные десантники, опора свободы и демократии.

Дигга остановился перед строем и еще раз окинул взглядом ряды загорелых и крепких ребят в пятнистых комбинезонах.

- Благодарю за службу, гвардейцы! - Командор почувствовал, как у него сладко замерло сердце и защипало в глазах.

- Рады стараться, господин бригадир! - Три сотни голосов слились в один мощный голос. Из дальних пустых коридоров крейсера отозвалось эхо.

Командор уже собрался скомандовать «разойдись», когда с правого фланга, - оттуда, где стояли офицеры штаба, - прозвучало:

- Разрешите обратиться, господин бригадир?

Дигга сразу узнал этот голос.

- Слушаю вас, штабс-майор Тэрраг, - бесстрастно произнес Дигга. Под ребрами почему-то неприятно заныло.

Высокая и немного сутулая фигура в пятнистом комбинезоне четким строевым шагом вышла из строя и остановилась в трех шагах от командора. Из-под густых черных бровей на Диггаа смотрели колючие зеленые глаза.

- Слушаю вас, штабс-майор Тэрраг, - негромко кашлянув, повторил командор.

- Господин бригадир... - начал штабс-майор и осекся - словно вдруг подавился воздухом.

Дигга обнаружил, что на коричневом от загара, изрезанном глубокими морщинами лбу Тэррага выступили большие капли пота.

«Волнуется, - удивился командор. - Эта сутулая головешка с лицом, похожим на печеное яблоко, сотни раз рисковавшая своей ничтожной жизнью в десантах, волнуется! Даже пот прошиб беднягу!»

Дигга почувствовал, как по позвоночнику побежали противные мурашки.

«Этот мерзавец все-таки что-то откопал! Я не знаю, что именно, но это что-то важное - вон у него даже дыхание сперло от волнения и радости. Он уже мысленно примеряет новые погоны... Боже мой, где же я подставился?!»

Он вдруг поймал себя на желании схватить Тэррага за лацканы куртки, рвануть его на себя и закричать в изрезанное морщинами лицо штабс-майора: «Ну, говори же, подлец! Что же ты тянешь, Тэрраг?! Выкладывай свои козыри, негодяй!»

Дигга сделал быстрый вдох, выдохнул, силясь унять нервы.

Так нельзя. Он, командор Дигга, бригадир Планетного Десанта, должен держать себя в руках. Он обязан быть выше сиюминутных эмоций. Хлюпик и неврастеник не может удержать власть: чтобы командовать Десантом, нужны стальные нервы. Солдаты должны видеть его превосходство над ними во всем. Только тогда он будет уверен, что они выполнят любой приказ, пойдут за ним и в огонь, и в воду.

Штабс-майор, наконец, поборол волнение:

- Я говорю от имени «Военного комитета за подлинную демократию», господин бригадир...

Длинная пауза. Дигга замер, вперев в Тэррага немигающий взгляд.

- В нашем правительстве слишком много никчемных либералов и трусливых интеллигентов, которые привыкли таскать каштаны из костра чужими руками. А потом еще и бить по этим рукам!

Шепот одобрения прошелестел по рядам десантников. Дигга молчал. Он словно окаменел.

- Вчера на Орбитальную Базу поступило сообщение, - скороговоркой продолжил Тэрраг. - Под давлением парламента президент подписал указ о расследовании действий нашего десантного корпуса на Айгоне. Президент, который был полностью в курсе операции на Плато Семи Ветров, теперь старается представить дело так, будто он ничего не знал. Так, будто высадку на Айгон санкционировали надбригадир Гуррэг и вы, господин бригадир!

- Не может быть, - не сдержавшись, прошептал Дигга вмиг ставшими сухими от волнения губами. - Вы ошибаетесь, штабс-майор Тэрраг!

Тэрраг опустил глаза и тихо произнес:

- Надбригадир Гуррэг застрелился сегодня утром в своем кабинете.

Дигга почувствовал, как кровь медленно отливает от лица.

Тэрраг молчал, наверное, собирался с духом.

«Это еще не все, - понял Дигга, - сейчас он скажет главное - то, что касается непосредственно меня».

Сердце сжалось в комок.

- Пора очистить наш мир от скверны, - звенящим от волнения голосом произнес Тэрраг. - Вчера вечером управляющий совет нашего комитета принял решение считать следующей целью десанта саму Гиганду. Все корабли Третьего Планетарного флота готовы присоединиться к нам. Мы просим вас, господин бригадир, принять командование эскадрой.

«Боже мой, - подумал Дигга, - ну почему я? Почему именно я? Ведь если эскадру разобьют... Лучше не думать, что тогда будет! Господи, что же делать?!»

- Вы не член «Военного комитета», - продолжил штабс-майор, словно угадав мысли командора, - но мы долго наблюдали за вами. Вы - образец солдата, преданного подлинной свободе и демократии. Мы считаем, что именно такой человек должен руководить десантным корпусом в этой операции.

«А если отказаться? - мелькнула спасительная мысль. - Если вызвать сейчас полицейский конвой и арестовать и Тэррага, и весь этот самозваный комитет? А потом сдать эскадру на Орбитальной Базе и просить у президента помилования... Должны же они учесть, что я не согласился, что я сам, добровольно сдал мятежников? Ведь должны же?!»

«Нет, ничего не получится, - возразил он сам себе. - Чтобы как-то обелить себя перед всем миром, президенту и парламенту нужен «стрелочник». Поэтому они с радостью свалят вину за истребление тысяч оранжевых на меня... Именно на меня: Гуррэг, - старая песочница надбригадир Гуррэг, - застрелился, и я -единственный человек, которому можно предъявить конкретные обвинения, сорвать погоны и упрятать за решетку. О, они с удовольствием вываляют в грязи еще десяток таких, как я: лишь бы самим отмыться, лишь бы показать всем, какие у них чистые руки, как они пекутся о благе низших рас, как они чтят законы и мораль! Нет, добровольная сдача эскадры мне ничего не даст. Слишком уж им нужен конкретный виновник».

«Значит, выход только один, - решил Дигга. - Я должен согласиться с предложением Тэррага. Тогда у меня будет шанс - очень маленький шанс, но все же будет, - спасти престиж, карьеру, спасти все, чего я добился за двадцать лет службы».

«Боже мой, Дигга, - он словно со стороны услышал свои мысли. - О чем ты думаешь? Престиж, карьера... В этой игре главная ставка - твоя голова, твоя жизнь. Медленная смерть в тюрьме или жизнь. Выбирай же скорей, черт тебя побери!»

Немигающий холодный взгляд Дигги скользнул по замершим в напряжении лицам десантников. Хриплым и каким-то чужим голосом командор произнес:

- Я принимаю командование эскадрой.

Он сделал несколько шагов вдоль строя, повернулся лицом к смотрящим на него сотням глаз, расправил плечи и уже спокойно и твердо сказал:

- Курс - Гиганда!

2

Полицейский долго изучал удостоверение Вилна. Потом открыл ящик стола и достал из него толстый потрепанный журнал регистрации посетителей. Аккуратно переписал в него личный номер и фамилию адвоката, не поднимая глаз, буркнул:

- Прямо по коридору. Восьмая дверь справа.

- А документы? - удивился Вилн.

- Останутся здесь, - проворчал полицейский и спрятал удостоверение в сейф, стоявший слева от стола.

Вилн недоуменно пожал плечами и шагнул вперед. Узкий мрачный проход походил на сквозной туннель в скале. Лампы под потолком были выключены, и свет проникал сюда только через небольшое зарешеченное окно в конце коридора. В полутьме Вилн отсчитал семь дверей по правой стороне, остановился у восьмой и постучал.

- Войдите, - донесся из комнаты низкий хриплый голос.

Вилн толкнул дверь рукой и вошел в кабинет. Это оказалась небольшая светлая комната. Справа от двери стоял огромный, как платяной шкаф, бронированный сейф. Слева на стене висела раскрашенная в разные цвета большая карта города, и стояли, выстроившись в ряд, три деревянных обшарпанных стула. У окна в торце комнаты за письменным столом сидел хмурый седовласый человек лет пятидесяти, курил сигарету и исподлобья глядел на гостя.

- Адвокат Вилн, - юрист слегка наклонил голову. -Прислан на стажировку юридической конторой «Чеслав С. Волянецкий и компания».

- Меня предупредили о вашем визите, - на лице хозяина кабинета обозначилась улыбка. Он поднялся из-за стола и протянул Вилну руку:

- Инспектор Джеймс Дьюк. Можете называть меня просто Джеймс.

Вилн шагнул вперед и ответил на рукопожатие:

- А меня зовут Майкл.

Ладонь у инспектора оказалась узкой, но крепкой.

- Присаживайтесь, Майкл, - Дьюк указал на стоявшее у письменного стола кресло. - Как здоровье старины Чеслава?

- Мистер Волянецкий здоров. Неделю назад вернулся с Гаваев.

- О, Гаваи! - мечтательно произнес инспектор и выпустил в потолок сизую струю дыма. - Неплохое местечко для отпуска. Шоколадные мулатки, французские вина, теплое море и пальмы, бесконечный песчаный пляж...

Он вздохнул и грустно добавил:

- Но отпуск пока не предвидится.

Инспектор подошел к сейфу, пощелкал номерным замком, распахнул бронированную дверцу, извлек средних размеров серую папку и протянул ее Вилну:

- Интереснейшее уголовное дело, Майкл. Семейная драма с тремя убийствами. Читается как хороший детектив. Это вам подойдет?

Вилн взял папку, бегло пролистал и виновато улыбнулся:

- Честно говоря, Джеймс, я хотел бы получить что-нибудь соответствующее теме моей работы - «Рост массового насилия в обществе». Что-нибудь свежее и практическое.

- Практическое? - инспектор удовлетворенно кивнул головой. - Это хорошо. Я, признаться, не люблю юристов, занимающихся только копанием в старых бумагах. Чтобы разбираться в тонкостях преступного мира, нужно знать этот мир таким, каков он есть. А это знание приходит только через практику!

- Мистер Волянецкий тоже так считает, - поддакнул Вилн.

- Поэтому вы и находитесь здесь. Ну, что же, будет вам практика... И дело - свежее не бывает, - инспектор протянул руку к телефону, снял трубку и набрал номер:

- Это Дьюк. Стенли, давай сюда мальчишку.

Он обошел стол, тяжело опустился в кресло и сказал:

- Любопытный случай, Майкл. Десятилетний мальчик сегодня утром укокошил четверых афроамериканцев, своих соседей. Отца семейства, его жену и двух дочерей.

- Мальчишка совершил четыре убийства? - Вилн удивленно отвалил челюсть.

- Да, совсем еще ребенок. Каким-то чудом газетчики пока не пронюхали... - инспектор устало потер ладонью лоб. - Славный, добрый, послушный Тедди Санлер - и вдруг такое. И молчит уже несколько часов. Непонятно.

- Может, он психически ненормален? -предположил Вилн.

- Вряд ли, - Дьюк покачал головой. - Тут что-то другое, Майкл. Вот только никак в толк не возьму что...

Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошли невысокий худенький мальчуган с красными, опухшими от слез глазами, и державший его за руку огромный рыжий детина в синей форме полицейского.

- О, Тедди! - на лице инспектора расцвела приветливая улыбка. - Садись-ка, дружок, сюда!

Он показал на стулья у стены.

Мальчик, потупив глаза, прошел к стулу и сел.

- Вот и хорошо! - кивнул Дьюк и вышел из-за стола. - Стенли, ты свободен.

Детина-полицейский так же бесшумно, как и появился, исчез за дверью.

- Ну, Тедди, дружок, давай поговорим! - инспектор сел на стул рядом с ребенком. - Ты уже пообедал? Как тебя кормили?

- Хорошо, - чуть слышно выдохнул мальчик, по-прежнему не поднимая взгляда.

- Замечательно! - Дьюк положил руку на его плечо. - А скажи мне, Тедди, где ты так хорошо научился стрелять?

Мальчишка тихо всхлипнул, помолчал, а потом почти шепотом произнес:

- Дома. Мы с папой учились стрелять в тире из пневматической винтовки...

- А винтовка у тебя, конечно же, папина? -продолжал инспектор. - Очень хорошая винтовка, с оптическим прицелом. Твой папа разбирается в оружии, Тед?

- Нет, - вздохнул мальчик. - Это винтовка дяди Джорджа, нашего соседа.

- О, Тедди, разве можно брать чужие вещи? -Джеймс Дьюк укоризненно покачал головой. - Ты ведь без спроса ее взял, а?

Мальчик поднял на него глаза, полные слез и срывающимся голосом произнес:

- Сэр, отпустите меня домой. Я не буду... Я больше никогда не буду!

Инспектор замер, не сводя с мальчика глаз. Улыбка медленно сползла с его лица.

Тедди всхлипнул, и размазывая слезы по щекам, заговорил:

- Я же не знал, что они и вправду умрут. Я хотел понарошку, как в кино...

- В каком кино? - Дьюк подался вперед.

- «Десант на Айгон»... Про бригадира Диггу, - уже не сдерживаясь, зарыдал мальчишка и судорожно схватил инспектора за рукав пиджака:

- Сэр, отпустите меня. Я не хочу быть в тюрьме!

- Ну-ну, малыш, - инспектор погладил мальчика по голове. - Успокойся, все будет хорошо.

Он резко встал, подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул в коридор:

- Стенли!

Через секунду на пороге вырос полицейский.

- Проводи мальчика к психологам. И пусть врач даст ему что-нибудь успокоительное, - тихо распорядился инспектор. Подошел к Тедди, похлопал его по плечу и сказал:

- Будь мужчиной, малыш. Хочешь, я устрою тебе свидание с мамой?

- Да, - мальчик всхлипнул.

- Хорошо, дружок, - инспектор снова сел рядом с мальчуганом, - только придется немного подождать, ладно?

Тедди кивнул.

- О'кей, малыш! А теперь иди. И не плачь... Ты ведь уже мужчина, верно?

- Что теперь будет с мальчиком? - спросил Вилн, когда дверь за Тедди и конвоиром закрылась.

- Вы же лучше меня знаете законы, Майкл, -раздраженно пожал плечами инспектор. - Четыре трупа. В лучшем случае, лет десять в специальной воспитательной колонии... Которая мало чем отличается от тюрьмы...

- Как все это ужасно! - покачал головой юрист. -Бедный ребенок!

- Если хотите знать мое мнение, то виноват не только мальчишка, - инспектор подошел к столу, достал из пачки сигарету и закурил:

- Будь моя воля, я бы упрятал за решетку мистера Генри Терфонда. Лет на двадцать, не меньше!

- Генри Терфонда? - не понял Вилн.

- Режиссера и исполнителя главной роли в «Десанте на Айгон», - Дьюк нервно сглотнул. -Насмотревшись приключений его Дигги, мальчишка и взялся за ружье. Оранжевых туземцев нет - ну, что же, подойдут и чернокожие соседи!

- Джеймс, но Терфонд всего лишь экранизировал «Парнишку из ада» - фантастический роман писателей братьев Строгинцевых, - Вилн попытался робко возразить. - Даже не сам роман, а отвергнутый самими авторами и никогда не публиковавшийся эпилог к нему. И потом таких фильмов сегодня много... Гм, даже у Лукаса в «Звездных войнах» и у Кэмерона в «Аватаре» есть сцены насилия...

- Да, мир не переделаешь, а всех злодеев не посадишь - тюрем не хватит, - инспектор горько улыбнулся. - Ну, что, Майкл, берете дело Тедди Санлера для работы?

Вилн молча кивнул.

3

Эндрю Эванс в последний раз затянулся приятным горьким дымом и бросил сигару в мусорную корзину в углу комнаты. Окурок чиркнул по стене и упал на пол.

- Что за денек сегодня выдался - ни в чем не везет, - Эндрю откинулся на спинку кресла и положил ноги на журнальный столик. - Как ты думаешь, Билл, у нас будут неприятности?

- Мы здесь причем? - раздраженно пожал плечами Уильям Маккпей. - При всем желании, мы не можем сбегать на высоту двадцать тысяч миль и отремонтировать эту ржавую коробку!

- Угораздило же его сломаться именно сегодня - в нашу смену! - вздохнул Эндрю и посмотрел на часы. - И за полчаса до трансляции фильма.

- Аляска и север Канады останутся без очередной порции «Десанта на Айгон», - хихикнул Уильям.

- А мы, наверное, без работы, - невесело добавил Эндрю.

- С какого перепугу? Я давно предлагал шефу заменить эту рухлядь, - Маккпей выключил терминал и повернулся к Эвансу. - Но ты же знаешь старика? «Что вы, Билл, - плямкая губами, передразнил он, - «Тивисат» еще вполне может поработать годик-другой!» Ну, вот он и поработал!

- Шеф никак не может понять, что спутник из прекрасного ретранслятора давно превратился в груду металлолома, - Эндрю потянулся, пружинисто встал и подошел к окну.

За стеклом ветер кружил в бешеном танце прошлогоднюю листву и бумажный мусор, жутко гудел, запутавшись в сетке антенны-ретранслятора. Небо до горизонта застилали густые иссиня-черные тучи.

- Снова будет дождь, - Эндрю громко зевнул. - Как же надоела эта слякоть...

- Нынешнее лето на редкость дождливое. За семь лет работы здесь больше такого не припомню.

- Слушай, Билл, - Эндрю повернулся к Маккпею. -Если эту коробку на орбите так и не удалось выключить, то она сейчас ретранслирует телепередачи в какой-то другой район?

- Ты думаешь, что будет наложение сигналов? Помехи? - Маккпей склонился над навигационным индикатором, несколько секунд что-то сосредоточенно прикидывал в уме и, наконец, рассмеялся:

- Ты прав, «Тивисат» и в самом деле посылает «Десант на Айгон» в другой район. И знаешь куда? В район шарового скопления в созвездии Геркулеса!

- Вот уж обрадуются инопланетяне, когда увидят, как доблестный Дигга поджаривает оранжевых! - Эванс гулко захохотал.

4

На расстоянии примерно семи с половиной тысяч парсеков от центра небольшого шарового скопления в созвездии Рыси, в направлении на Солнечную систему, среди звезд можно наблюдать объект, известный цивилизациям Галактической Информационной Кооперации как Странное Облако. Объект имеет вихреобразно-эллиптическую форму и занимает почти восемьсот кубических парсеков космического пространства.

Все попытки окрестных цивилизаций исследовать Облако оказались безуспешны. На расстоянии примерно пятьдесят миллионов километров от внешней, довольно четко различимой границы газообразного объекта ни с того, ни с сего начинали проявляться антигравитационные эффекты. Разведывательные зонды самопроизвольно тормозились и выбрасывались обратно в межзвездное пространство. Единственное, что удалось установить достоверно, - это то, что в центре Облака находится горячее молодое солнце, получившее в Едином каталоге Кооперации индекс ЕК900603. Изучение спектра звезды позволило сделать вывод, что в Облаке представлены практически все химические элементы, существование которых возможно в нашей Вселенной, - даже те из них, для возникновения которых необходимы миллионноградусные температуры и колоссальные давления звездных недр. Объяснить, как подобные вещества могли образоваться в довольно таки разряженном и холодном газообразном объекте, не смог никто.

Поэтому уже несколько столетий странное межзвездное образование оставалось загадкой для ученых Галактической Информационной Кооперации. Единого мнения о его природе не существовало. Представители разумной птичьей расы, обитающей на планете Ла-Та-Тон, доказывали, что космическое облако - это естественное образование, возникшее в ходе эволюции вместе с центральной звездой. Кентавры с Дихалээ утверждали, что солнце ЕК900603 обзавелось таинственным газообразным спутником во время долгих странствий в пылевых районах Галактики. А такие признанные интеллектуалы, как мыслящие черви с планет системы Шучажжа, считали, что в центре облака обитает свернувшаяся цивилизация, по какой-то причине не желающая вступать в контакт со своими межзвездными соседями.

Истина - как ей и полагалось - лежала посередине полярных точек зрения. Облако являлось разумной высокоорганизованной системой, возникшей в результате миллионов лет эволюции. Это был чрезвычайно редкий в нашей Галактике вид разумного существа, состоящего не только из связанных друг с другом атомов и молекул, но и из сложного переплетения гравитационных и электромагнитных полей.

Пожалуй, Облако действительно можно было считать свернувшейся цивилизацией - оно не нуждалось в космических полетах для непосредственного исследования внешнего мира. Его процесс познания строился на основе оптических наблюдений Вселенной и построения из имеющегося вещества различных экспериментальных моделей. Не покидая вскормившей его звезды, Облако узнало, как устроены квазары и черные дыры, звезды и планеты. Для этого ему всего лишь пришлось создать уменьшенные во много раз действующие модели небесных тел. Поймав информационные передачи разумных существ из центра Галактики и от соседней Кооперации, Облако с помощью моделирования не только воссоздало их историю, но и с высокой степенью вероятности предсказало будущее этих цивилизаций. Поэтому его не интересовали соседи по космосу.

Когда сигналы с Земли достигли Облака, оно было очень удивлено - если только понятие «удивление» применимо к космическому объекту, состоящему из полей и миллиардов «неорганизованных» атомов и молекул. Никогда ранее оно еще не принимало таких слабых и несодержательных сигналов. Наверное, цивилизация этих разумных существ была еще слишком молода и не имела практического опыта межзвездной связи.

Еще и еще раз Облако повторяло принятую передачу, тщательно анализировало ее содержание и постепенно приходило к выводу, что имеющихся данных явно недостаточно для построения полноценной модели цивилизации, пославшей сигналы в космос. Практически единственная содержащаяся в передаче информация касалась покорения некой довольно высокоразвитой расой белокожих двуногих существ неизвестной Облаку планеты Айгон, населенной оранжевыми дикарями. Изредка изображались мощные летательные аппараты, использующие для передвижения не вполне ясные Облаку физические принципы.

После долгих размышлений Облако решилось на смелый эксперимент: попытаться воссоздать пропущенную в передаче информацию, домыслить ее. Безусловно, это был новый этап в развитии космического объекта: от простого копирования и прогнозирования Облако переходило к активному творчеству. Примитивные оранжевые дикари не интересовали Облако. Оно решило воссоздать белых людей и их космические корабли - это была более сложная, а значит, и более интересная задача.

Решение задачи полностью увлекло Облако. Оно обобщало всю косвенную информацию, импровизировало, создавало одну экспериментальную модель за другой. Вначале его преследовали постоянные неудачи, но оно упорно не бросало работу. Воссоздание сложнейших объектов по неполным данным стало для Облака пробным камнем, средством самопознания и самоутверждения.

И труд его увенчался успехом. Прошло всего лишь неполных девять земных лет с тех пор, как Облаком были приняты необычные межзвездные сигналы, и в лучах молодого голубого солнца ЕК900603 весело засверкала обшивки боевых космических крейсеров, как две капли воды похожих на планетные корабли из принятой передачи. В ярко освещенных иллюминаторах замелькали фигурки людей в коричневых комбинезонах.

Облако замерло, восхищенное плодами своего труда. Абсолютно все им созданное полностью соответствовало принятой информации, и вместе с тем получилось гораздо более сложным, а потому и реальным. Могучие крейсеры, двуногие разумные существа, сложнейшие бортовые вычислительные системы теперь жили своей, более независимой от воли Облака жизнью. Это был маленький новый мир, существовавший по своим, им самим вырабатываемым законам.

И Облако, одержавшее еще одну победу в познании Вселенной, поднявшееся еще на одну ступень в своем развитии, легким антигравитационным импульсом выбросило этот ограниченный оболочкой космических кораблей новый мир разумных существ в межзвездное пространство, - на расстояние всего лишь нескольких тысяч километров от той самой голубой планеты около небольшой желтой звездочки, откуда к нему девять лет назад пришли слабые и несодержательные сигналы.

Судья Бунгскок поправил накрахмаленный парик и уставился на замершего перед ним человека в полосатой робе. Руки стоявшего сковывали браслеты наручников, ноги оплела металлическая цепь.

- Подсудимый, признаете ли вы, что в качестве редактора газеты «Нью-Йорк Пост» неоднократно выступали со статьями, направленными против демонстрации сериала о подвигах Его Превосходительства Верховного Командора и Президента Дигги и вице-президента Тэррага?

Собеседник судьи уже давно разменял восьмой десяток. На его лице застыло выражение усталости, безразличия и легкого презрения ко всему происходящему.

- Я действительно написал две критические статьи о фильме, который снял нынешний министр культуры Терфонд. Но это было сорок два года назад, - бывший редактор поднял взгляд на Бунгскока. - В те времена никто и предположить не мог, что командор Дигга где-то существует реально и однажды явится на Землю с невесть откуда взявшейся космической эскадрой...

- Ваше замечание не имеет значения для вынесения приговора, - прервал его судья и поджал губы. - Преступление не перестает быть преступлением от того, осознавали ли вы незаконный характер ваших деяний или нет. По высочайшему уложению ваша подрывная деятельность наказуема высшей мерой -расстрелом.

Деревянный молоточек негромко ударил по столу:

- Судебное решение принято!

- Я имею право подать апелляцию?

В глазах старика по-прежнему читались спокойствие и отстраненность от мира.

- Уголовный кодекс не предусматривает возможность апелляций для приговоров за преступления, связанные с антигосударственной деятельностью, - судья с трудом подавил зевок и махнул рукой конвойным:

- Уведите!

Два сержанта подхватили обвиняемого под руки и потащили в коридор.

Бунгскок пододвинул к себе лист бумаги, который лежал перед ним на столе, и поставил еще одну галочку.

«Сорок первый. Если двигаться такими темпами, то я, пожалуй, и вправду успею рассмотреть до обеда сто дел. И выиграю бутылку коньяка в споре с этим ничтожеством Кейстоном!»

Он кивнул судебному секретарю:

- Заводите следующего!

1985 год