Сергей Чебаненко Холодные ветры 1984 года (о причинах гонений на клубы любителей фантастики в «доперестроечное» время)
Существуют различные мнения о причинах и целях того «особого внимания», которое стали проявлять центральные, республиканские и областные структуры Коммунистической партии Советского Союза и Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи к «неформальным» клубам любителей фантастики, начиная с весны 1984 года. Одни полагают это «особое внимание» всего лишь установлением вполне естественного контроля Советской власти над зародившимся движением любителей фантастики. Другие считают, что имел место целенаправленный «погром» клубов с намерением уничтожить их на корню, а организаторов и активистов КЛФ привлечь к идеологической, дисциплинарной, а может быть, и уголовной ответственности.
Позволим себе высказать свою версию трактовки событий, которые имели место в Советском Союзе в течение весны-осени 1984 года и были теснейшим образом связаны с развитием советской фантастики - и даже в какой-то мере определили направление этого развития.
Как известно, в движении клубов любителей фантастики в СССР было три волны. Первый «всплеск» пришелся на период с 1961 по 1972 годы - образуются КЛФ в Москве, Тбилиси, Саратове, Харькове и ряде других городов. Появление клубов было связано и с политической «оттепелью» времен Никиты Сергеевича Хрущева, и с начавшейся на рубеже 50-х и 60-х годов научно-технической революцией. Тогда и родилась новая советская фантастика. К читателям пришли книги Ивана Ефремова, Аркадия и Бориса Стругацких, Георгия Гуревича, Ильи Варшавского и многих других.
Вторая волна рождения КЛФ пришлась на 19751978 годы. Появляются клубы любителей фантастики в Перми, Ростове-на-Дону, Кемерово, Днепропетровске. К тому времени существенно расширяется и когорта авторов, пишущих произведения фантастического жанра, - Кир Булычев, Дмитрий Биленкин, Виктор Колупаев, Виктор Михайлов и многие другие. В Ленинграде начинает работать семинар молодых фантастов под руководством Бориса Натановича Стругацкого. Важную роль в становлении КЛФ сыграл журнал «Уральский следопыт», проводивший викторину по научнофантастической литературе и ставший по существу настоящим организатором клубного движения любителей фантастики в СССР.
Третья волна создания клубов любителей фантастики началась на рубеже 70-х и 80-х годов. Появляются десятки новых КЛФ в Москве, Свердловске, Волгограде, Горловке, Владивостоке, Вильнюсе, Тбилиси, Каунасе, Калининграде...
Тем временем политическая ситуация в мире и в СССР постепенно меняется. С лета 1980 года начинаются «антисоциалистические выступления» в Польше, результатом которых становится введение в стране военного положения и обострение идеологического противостояния между «лагерем социализма» и остальными странами. В ноябре 1982 года уходит в мир иной Леонид Ильич Брежнев, пост Генерального секретаря ЦК КПСС занимает Юрий Владимирович Андропов. И практически сразу же из «верхов» пошли призывы к усилению ответственности, дисциплины, строгому соблюдению советского законодательства. По всем стране в рабочее время стали отлавливать тунеядцев и прогульщиков. На международной арене Президент США Рональд Рейган назвал СССР «империей зла» и пригрозил противостоять коммунизму на всех фронтах, включая даже космическое пространство: программа стратегической оборонной инициативы, - тут же названная в прессе «звездными войнами», - была декларирована именно весной 1983 года.
На фоне этого «дисциплинарного энтузиазма» внутри страны и резкого обострения идеологического противостояния во всем мире клубы любителей фантастики казались пришельцами с другой планеты. Странным образом они продолжали не просто существовать, но и росли, крепли, объединялись в межрегиональные структуры и проводили совместные мероприятия.
Так, в Свердловске в 1981 году зародился фестиваль фантастики «Аэлита», получивший всесоюзный резонанс. Изначально учредителями мероприятия выступали редакция журнала «Уральский следопыт» и Свердловское отделение Союза писателей РСФСР. Но это вовсе не значит, что местные партийнокомсомольские органы были совсем уж в стороне от этого творческого процесса. Официальный статус журнала «Уральский следопыт» в начале 1980-х годов обозначался следующим образом: «литературнохудожественный научно-популярный ежемесячный журнал для детей и юношества; орган Союза писателей РСФСР, Свердловской писательской организации и Свердловского обкома ВЛКСМ». А раз журнал числится по разряду органа прессы свердловской комсомолии -значит, и все фестивали «Аэлиты» были согласованы с местным городским и областным комитетами комсомола. Разумеется, о таком массовом мероприятии не мог не знать и Свердловский обком КПСС, который курировал «племя младое» и которым руководил в начале 80-х годов Борис Николаевич Ельцин.
Президиум Добровольного общества книголюбов РСФСР на своем заседании 17 августа 1982 года принял решение о создании научно-методического совета по пропаганде научно-фантастической литературы, в состав которого вошли известные писатели, ученые, критики и активисты-книголюбы. Председателем Совета был избран Аркадий Стругацкий, заместителем председателя - Вл. Гаков (Михаил Ковальчук).
С этого момента КЛФ перестали быть только «самодеятельностью» любителей фантастики. Теперь они начали получать организационную поддержку от Добровольного общества книголюбов. По данным на начало осени 1982 года общее число КЛФ в стране превысило полсотни. В течение года состоялись четыре семинара советских клубов любителей фантастики: в Перми, Ростове-на-Дону, Свердловске, Калининграде, организованных обкомами ВЛКСМ и областными организациями Всероссийского добровольного общества любителей книги.
Жизнь в КЛФ бьет ключом. На заседаниях клубов проводятся презентации книг, звучат критические выступления, делаются библиографические обзоры, пишутся статьи по истории научной фантастики. Творчество молодых фантастов прорывается и на страницы региональных газет. Так, материалы пермского КЛФ «Рифей» публикует местная газета «Молодая гвардия», волгоградского КЛФ «Ветер времени» - газета «Молодой ленинец», хабаровского КЛФ «Фант» - газета «Молодой дальневосточник», калининградского КЛФ «Альфант» - газета «Калининградский целлюлозник» и др. Члены клубов любителей фантастики даже начинают выступать с докладами и обзорами на фабриках и заводах, в школах и библиотеках. Пожалуй, наиболее активен был в этом отношении КЛФ в Перми:
«В Пермской области об областном «Рифее» знают многие. И дело не только в интенсивности пропаганды (материалы о нем появляются в семи (!) газетах области), а в активности, так сказать, «разъездной». Школы, институты и университеты (не только свой, пермский, но даже и дальний - кемеровский), ПТУ, педучилище. Дома культуры заводов и фабрик, кинотеатры и редакции газет, даже медсанчасть! Где только не побывали «рифейцы», с гордостью называющие свой клуб областным! Существуют филиалы клуба в Березниках, Чусовом, Краснокамске, Кудымкаре, Чайковском. «Рифей» выезжал в Верещагине, Лысьву, Соликамск...»
Но постепенно социалистическое государство начинает просыпаться и обращает свой взор и на фантастику в целом, и на клубы любителей фантастики.
23 февраля 1983 года коллегия Государственного Комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли принимает решение «О мерах по дальнейшему улучшению выпуска литературы по научной фантастике». Советским фантастам, в принципе, было не привыкать к критическим стрелам из партийных «верхов», но впервые предпринимается попытка «обуздать» и ввести в строгие рамки сам процесс издания произведений фантастического жанра в Советском Союзе. Главная причина этой «новой политики» - растущий разрыв между требованиями коммунистической агитации и пропаганды и реальными произведениями многих советских фантастов. В тексте решения Госкомиздата особо подчеркивается:
«Отдельные произведения не имеют четкой идейной направленности. Так. в ряде рассказов, опубликованных в сборниках «Научная фантастика» (НФ) №№ 21-25 («Знание», 1979-1981 гг.), повествуется о жизни людей на других планетах, но при этом речь идет о «человеке вообще», без какой-либо социальной его ориентации. Чрезмерная увлеченность общегуманными проблемами, когда будущее отрывается от настоящего и недооценивается глубокое различие двух социальноэкономических систем, приводит авторов отдельных произведений к туманной концепции человека будущего.
Нечеткостью социальных позиций страдают произведения некоторых весьма опытных и известных писателей-фантастов. Это относится к отдельным работам А. и Б. Струтацких. В частности, в повести «Пикник на обочине» («Молодая гвардия», 1980 год) проявляется настроение социального пессимизма. Исключив из сферы противоборства Человека и Непознанного приметы социализма, подлинного творца истории - передовой социальный класс, ее авторы невольно оказываются проводниками идеи некоего чуда, полной непостижимости итогов прогресса».
Раз имеется «идейный уклон», то его нужно ликвидировать на корню. Поэтому решение Госкомиздата СССР требует:
«В целях улучшения выпуска научнофантастической литературы считать целесообразным, чтобы ее издание было сконцентрировано в центральных издательствах («Молодая гвардия», «Знание», «Радуга», «Мир»).
Установить, что решение об издании книг научнофантастического жанра в других центральных издательствах принимается в каждом отдельном случае Госкомиздатом СССР».
Разумеется, при таком подходе «идеологически незрелой и вредной литературе» был теперь полностью перекрыт путь к советскому читателю.
Но и этот чиновничий удар по советской фантастике практически не отразился на росте численности и активности КЛФ в стране. Оставались еще газетные и журнальные публикации, ходил по рукам «самиздат» и изданные в зарубежье книги. Клубы любителей фантастики продолжали активно работать. В феврале 1984 года даже достаточно «консервативный» литературоведческий журналы «Литературное обозрение» предоставил свои страницы участникам движения любителей фантастики.
Как правило, информация из областных комитетов КПСС обо всех местных идеологических мероприятиях уходила «наверх», в республиканские и всесоюзный ЦК партии. Там информация тщательно фиксировалась и изучалась отделами по агитации и пропаганде. В ЦК КПСС соответствующий отдел с 1982 по 1985 год возглавлял Борис Иванович Стукалин, который курировался секретарем ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачевым (кроме этого идеологическими вопросами - наука, образование, культура, спорт, средства массовой информации - занимался еще и секретарь ЦК КПСС Михаил Васильевич Зимянин). К весне 1984 года «отдел Стукалина» располагал уже обширной информацией о деятельности клубов любителей фантастики по всему Советскому Союзу. И пока эта деятельность не слишком тревожила партийных чиновников.
По линии Комитета государственной безопасности СССР тоже особых претензий к клубам не было - во всяком случае, по состоянию на сегодняшний день отсутствует информация по факту политических репрессий в отношении отечественных фантастов и любителей фантастики в 1980-1983 годах. Да, многие из написанных книг было невозможно издать в СССР, но открытой или скрытой травли советских фантастов не было. За чтение фантастического «самиздата» можно было нажить неприятности, пожалуй, только в случае «связки» с какой-то другой деятельностью, которая в тогдашних реалиях СССР признавалась незаконной, антисоветской и антисоциалистической.
Однако весной 1984 года ситуация резко изменилась. Советское руководство вдруг по-иному взглянуло на всю структуру КЛФ, и практически открыто выступило против «клубной вольницы».
Что же случилось?
В феврале 1984 года умер Юрий Владимирович Андропов, и 13 февраля 1984 года новым Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Константин Устинович Черненко. Всем было ясно, что «новый старый генсек» долго не протянет, а это значит, что на смену ему придет более молодой товарищ по партии. В КПСС было не принято заранее называть фамилию потенциального преемника главного партийно-государственного лидера. Поэтому за кремлевскими кулисами началась тайная схватка за будущую власть: победитель получал все, проигравший навеки изгонялся с политического Олимпа.
И вот на этом фоне борьбы бульдогов под политическим ковром произошло событие, которое могло бы при определенном раскладе существенно ослабить претензии на власть одной из сцепившихся в драке за «партийную папаху» группировок. Весной 1984 года в журнале «Техника-молодежи» началась публикация сокращенного варианта романа Артура Кларка «Одиссея-2010».
Казалось бы, где фантастика, а где политика и внутрипартийные интриги. Какая может быть между ними связь? Однако не будем спешить с выводами.
Еще в 1982 году Артур Кларк посетил СССР и встречался, в частности, с главным редактором журнала «Техника-молодежи» Василием Захарченко. Тогда в общих чертах и была достигнута договоренность о публикации в «Технике-молодежи» нового романа Кларка «Одиссея-2010».
Позднее Василий Захарченко писал:
«После подготовки романа к публикации в пригодном для печати варианте материал был заслан в набор и отправлен в Главлит, где текст читали А.Харламова, Н.Глазатов и П.Зорин. Нам предложили убрать эпизод с неудачным полетом китайского корабля, а также небольшую любовную сцену американского космонавта с советской космонавткой. В связи с развитием советско-американских отношений начало печатания романа было перенесено на месяц - с января на февраль 1984 года».
12 декабря 1983 года февральский номер журнала «Техника-молодежи» был сдан в набор, и 23 февраля 1984 года подписан в печать - с некоторым опозданием (так, например, № 1 за 1984 год был подписан в печать 10 января 1984 года). Опоздание возникло из-за того, что потребовалось срочно опубликовать в этом номере «эпохальное» решение Пленума ЦК КПСС об избрании нового генсека партии Константина Черненко. И - какое роковое совпадение! - в том же номере началась публикация нового произведения Артура Кларка. К публикации романа Кларка от редакции журнала даже был сделан вполне благожелательный текстовый «подвод».
Как только журнал увидел свет, в адрес ЦК ВЛКСМ и, очень возможно, одновременно в ЦК КПСС отправились анонимные письма. Как видно из публикации в журнале «Техника-молодежи» № 5 за 1990 год, «в архиве ЦК ВЛКСМ имеется лишь документ-аноним». Приведем его здесь полностью:
«Тов. Мишину В.М. (Мишин Василий Максимович -первый секретарь ЦК ВЛКСМ в то время - С.Ч.).
К вопросу об ошибочной публикации в журнале «Техника - молодежи»
1. Как показывает анализ, ошибочная публикация в журнале «ТМ» стала возможной, помимо прочих причин, из-за неполного учета гл. редактором издания мнения других работников, прежде всего членов редколлегии. Роль последней была значительно принижена, руководитель журнала мало занимался воспитанием у сотрудников самостоятельности, ответственности, слишком многое замыкал на себя. В итоге нередко даже по спорным вопросам сотрудники чересчур передоверялись гл. редактору. Думается, это неправильный стиль руководства и необходимо повышать в работе наших изданий значение коллективных начал, весомость позиции редколлегий.
2. Удивляет, что ни бывшего гл. редактора журнала, ни второе лицо, имевшее доступ к полному тексту романа А.Кларка, - чл. редколлегии журнала и переводчика произведения т. М.Пухова всерьез не насторожило, что роман, помимо А.Леонова, посвящен также А.Сахарову, что в тексте встречается целая страница, посвященная последнему, явно антисоветского характера. Кроме того, в произведении есть язвительные измышления вокруг слова «товарищ», утверждается, что в СССР оно давно уже снято из употребления и вместо этого используется слово «братец» или «дружок» - по выбору. Немало и других внеклассовых, асоциальных пассажей типа: «не стал бы он посещать многочисленные заводы, фабрики, тюрьмы, больницы,... ипподром, орган в Беверли Хиллс, овальный кабинет Белого Дома, Архивы Кремля, библиотеку Ватикана». Все это свидетельствует об очевидном притуплении политической бдительности у ответственных лиц, неумении дать точную оценку содержанию произведения в контексте современной идеологической борьбы. И, конечно, это прежде всего должно идти от руководителей изданий, их первых лиц.
В связи с этим есть настораживающие моменты.
Не так давно гл. редакторы изданий были проинформированы о письме Главлита, содержащем отдельные замечания по работе журналов. К сожалению, некоторые товарищи несамокритично отнеслись к замечаниям в адрес изданий, не сделали правильных выводов, вступили, несмотря на предупреждение о конфиденциальном характере разговора, в выяснение отношений с работниками Главлита.
Стало едва ли не правилом, что разговор, который ведется на Секретариате и Бюро ЦК, становится затем предметом обсуждения чуть ли не с каждым литературным сотрудником. Надо ли еще раз напоминать о том, что есть служебная тайна, есть комсомольская и партийная этика».
По некоторым нюансам, имеющимся в самом тексте анонимного обращения, можно предположить, что написавший его - член редакционной коллегии журнала, член Коммунистической партии и, возможно, работник Главлита или его близкий знакомый. Скорее всего, замышлялась некая карьерная интрига. Ведь редактору «Техники-молодежи» Василию Захарченко в 1984 году было уже 69 лет. Он занимал пост редактора журнала с 1949 года - то есть тридцать пять лет, половину своей жизни на тот момент! Видимо, кому-то из членов редколлегии очень хотелось оказаться в редакторском кресле, скомпрометировав редактора-ветерана.
Василий Захарченко в том же 1984 году, в апреле, писал в своей объяснительной записке в адрес ЦК ВЛКСМ:
«После публикации в № 2 выяснилось, что экипажу советских космонавтов в романе даны фамилии группы антисоветски настроенных элементов, привлеченных к уголовной ответственности за враждебные действия.
Ни я, как главный редактор, ни переводчики, ни члены редколлегии в процессе подготовки рукописи не знали о факте совпадения фамилий.
Данная публикация появилась в журнале в результате двуличия автора, который после заверений, выражения симпатии к народу и нашей стране гнусным образом ввел всех нас в заблуждение.
Встретившись на страницах романа с советскими космонавтами и безоглядно веря в «дружеские» чувства автора к советскому народу, мы не перепроверили их фамилии, нам неизвестные в негативном качестве».
С позиций сегодняшнего дня нам трудно представить размах скандала: во-первых, публикация «антисоветского» романа Артура Кларка началась в том же номере журнала, в котором было опубликовано и сообщение об избрании нового генсека Константина Черненко. Во-вторых, просочившиеся к советскому читателю фамилии «космонавтов-диссидентов» прозевали не только многоопытный редактор «Техники-молодежи» Василий Захарченко и переводчик романа писатель-фантаст Михаил Пухов, но и цензоры Главлита А.Харламова, Н.Глазатов и П.Зорин!
Впрочем, стоит ли удивляться? Разве о диссидентах часто писали на страницах советских газет, разве о них сообщали хоть какую-то информацию советские радио и центральное телевидение? В сфере профессиональных и личных интересов Василия Захарченко и Михаила Пухова никогда не было никакой политики и никаких диссидентов. А цензоры Главлита Харламов, Глазатов и Зорин были обычными государственными чиновниками, которым в силу пресловутой «секретности информации» не положено было знать о чем-то, выходящем за пределы их профессиональной компетентности, - даже внутри охранительных структур советского режима информационные потоки были дозированы и нормированы. В истории с публикацией романа Артура Кларка на страницах массового и очень популярного журнала советская система секретности и государственной безопасности сама наступила на собственный длинный хвост.
Дополнительную «изюминку» в скандал добавляло то, что почти год назад - в июне 1983 года - на пленуме ЦК КПСС именно Константин Черненко выступил с докладом «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии». В нём Константин Устинович отметил всё больший формализм идеологической работы, её всё более слабые связи с реальной ситуацией, недостаточный уровень подготовки партийно-идеологических и управленческих кадров. Эти изъяны Черненко адресовал и комсомольским, и профсоюзным структурам. Публикация романа Кларка с фамилиями «диссидентов-космонавтов» явилась яркой иллюстрацией к выводам новоизбранного генсека - «идеологический противник пробрался в журнал с тиражом более полутора миллионов экземпляров!» - и требовала немедленной реакции партийного аппарата. Виновные должны были понести строгое наказание.
Но в начале марта 1984 года редактор Василий Захарченко еще не подозревал, какие неприятности ждут его в самом ближайшем будущем. 12 марта 1984 года им был подписан в печать номер 3 за 1984 год журнала «Техника-молодежи», в котором продолжалась публикация романа Кларка.
Анонимный «сигнал» из редакции «Техники-молодежи» пошел в партийно-комсомольские «верха» в период с 23 февраля по 12 марта 1984 года. Пока в ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ на него отреагировали, к читателям успели проскочить две публикации романа Кларка на страницах «Техники-молодежи». Видимо, о «стуке» анонимного доброжелателя и разразившемся вокруг публикации в «Технике-молодежи» скандале было доложено непосредственно секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву, который курировал в то время в партийных верхах вопросы идеологии. Горбачев немедленно дал указание «разобраться». Колесо закрутилось, в движение пришли отдел агитации и пропаганды ЦК КПСС во главе с Борисом Стукалиным и ЦК ВЛКСМ. С сотрудниками журнала «Техника-молодежи» были проведены соответствующие «беседы» и взяты их объяснительные записки по факту публикации.
А уже 19 марта 1984 года на свет появилась записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС «О серьезных недостатках в деятельности клубов любителей фантастики». Партийные чиновники дождались повода ударить по клубам любителей фантастики. Собственно об «ошибке» руководства журнала «Техника-молодежи» в самой записке говорится очень мало - буквально несколько слов. Зато по КЛФ наносится мощный идеологический удар. Процитируем текст записки со своими комментариями:
1. «У руководства некоторых клубов стоят люди, не имеющие ни соответствующих знаний, ни правильной политико-идеологической ориентации. Многие клубы создаются стихийно и действуют бесконтрольно. В них нередко изучаются произведения фантастики американских, английских, французских и других зарубежных авторов, в которых социальные проблемы трактуются в духе воззрений буржуазных философов» (то есть КЛФ фактически уличают в распространении чуждых социалистическому обществу идей из «мира капитала» - С.Ч.).
2. «В отдельных клубах практикуется перевод зарубежных книг, не издаваемых в СССР, наблюдаются случаи размножения и перепродажи этой литературы. Участники клубов создают собственные произведения фантастики, причем во многих случаях низкого идейно-художественного уровня. Часть из них публикуется в местной молодежной печати» (то есть уже есть и факт переводов, нелегального издания и распространения идеологически вредной литературы в «самиздате». Более того, уже появились и собственные пишущие «всякую антисоветчину» авторы - «ростки будущих Солженицыных» - С.Ч.).
3. «В нарушение положения о любительских объединениях городские клубы фантастики организуют свои филиалы в учебных заведениях, библиотеках, направляют в другие клубы различные материалы, выпускают рукописные журналы, информационные бюллетени. Без разрешения органов культуры они проводят диспуты, тематические вечера и спектакли на фантастические темы в крупных залах, школах, пионерских лагерях. Вообще «выходу в массы», за пределы клуба, уделяется много внимания. Такая, задача сформулирована в большинстве программ и уставов клубов, об этом постоянно пишется на страницах ряда комсомольских журналов и газет. Особую активность проявляют журналы «Техника - молодежи», «Литературное обозрение» и «Уральский следопыт» (г. Свердловск)» (вот уже и до журналов добрались партийные чиновники, вот уже усмотрели в деятельности КЛФ и нарушения действующего законодательства! - С.Ч.).
4. «Имеет место попытка клубов любителей фантастики уйти из-под контроля Органов культуры, профсоюзов и комсомола, вести свою работу без их ведома. По этой причине материалы, рассылаемые в другие клубы, часто направляются на домашние адреса, перечень которых постоянно публикуется в молодежных газетах и журналах. Не случайно иногда указывается и такой адрес для переписки: «Главпочтамт. До востребования» (а вот это уже слегка завуалированное обвинение в создании некой тайной структуры вне зоны контроля не только КПСС и ВЛКСМ, но и некоторых государственных органов - С.Ч.).
5. «Некоторые руководители «фэн-клубов» ведут переговоры о создании единого в стране методического центра, намереваясь сделать его самостоятельным. Так, в письме без подписи, разосланном во многие клубы, говорится: «Существует неприятная возможность навязывания съезду необходимости утвердить объединение КЛФ под лозунгами хоть и неплохими, но исходящими не от самих КЛФ, что означает подмену живого энтузиазма фэнов энтузиазмом казенным (энтузиазмом Павки, энтузиазмом нынешнего комсомольца)» (а вот это уже практически прямое обвинение КЛФ в создании некой идеологической «некоммунистической альтернативы» - С.Ч.).
Далее в записке следуют выводы:
«Рекомендовать ЦК компартий союзных республик, крайкомам, обкомам КПСС, Министерству культуры СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, Минвузу СССР, Минпрому СССР, Госпрофобру СССР, Союзу писателей СССР, Всесоюзному добровольному обществу любителей книги:
- рассмотреть деятельность клубов любителей фантастики, устранить имеющиеся в их работе недостатки (то есть взять их фактически под свой контроль - С.Ч.);
- отстранить от руководства клубами людей, идейно незрелых, нарушающих Положение о клубах по интересам и любительских объединениях. Распустить те клубы любителей фантастики, деятельность которых наносит вред воспитанию молодежи (а это невозможно сделать без репрессивных мер в адрес организаторов КЛФ и насыщения клубов лояльными КПСС и ВЛКСМ функционерами - С.Ч.);
- осуществить меры, исключающие нарушение клубами установленного порядка выпуска и распространения бюллетеней и других информационных материалов (то есть взять под контроль всю «самиздатовскую» деятельность клубов - С.Ч.);
- определить, что клубы любителей фантастики могут проводить массовые мероприятия, семинары только под руководством органов культуры и профсоюзов» (фактически запрет независимых от партийно-комсомольских структур КЛФ - С.Ч.).
Фактически в «Записке» за подписью партийного чиновника Стукалина произведено смещение акцентов от частной «проблемы» - публикации «антисоветского» романа Артура Кларка в журнале «Техника-молодежи» - к глобальному идеологическому обобщению, которое чревато неприятностями для всех любителей фантастики и их клубов. На каком основании, спрашивается, сделано такое «обобщение проблемы»? А просто в «Технике-молодежи» публикация фантастики издавна шла в разделе «Клуб любителей фантастики». Тут КЛФ, там тоже КЛФ - все это одна шайка-лейка! Вот и найден повод для удара по всем КЛФ! Вот и дерзают «партийные умы»!
Роман Кларка, разумеется, к тому времени с публикации в «Технике-молодежи» уже был снят. 28 марта 1984 года подписан в печать № 4 за 1984 год журнала без очередной части романа.
Видимо, на Западе прознали о разразившемся в СССР «фантастическом скандале». И стали умело подливать масла в огонь. Так, журналист Роберт Жиллет в газете «Интернэшнл геральд трибюн» от 28 марта 1984 года публикует материал, который имеет смысл воспроизвести здесь полностью, дабы оценить всю степень его провокативности в реалиях тогдашнего Советского Союза:
«Космонавты-диссиденты благодаря цензорам совершают полет на страницах советского журнала.
Москва. Советские диссиденты, которым редко удается посмеяться в этой торжественно-формальной стране, сегодня могут похихикать над шуткой, которую сыграл с правительственными цензорами известный английский писатель-фантаст Артур Кларк.
Эта кажущаяся шутка - «маленький, но элегантный троянский конь», - как ее окрестил один из диссидентов, заключена в романе А. Кларка «2010: Вторая Одиссея». Книга представляет собой продолжение известного романа Кларка и фильма, поставленного режиссером Стэнли Кубриком, «2001: Космическая Одиссея».
Русские являются одними из самых преданных почитателей научной фантастики в мире. Имея это в виду, один советский научно-популярный журнал в последнем вышедшем в свет номере начал публикацию сокращенного варианта романа Кларка в русском переводе и собирается продолжить ее в последующие месяцы.
Проделав это, журнал «Техника - молодежи» отошел от враждебной линии в отношении США, которой придерживается вся советская официальная пресса, даже освещающая вопросы литературы.
Фамилии всех вымышленных космонавтов в романе в действительности соответствуют фамилиям известных диссидентов. Шестеро из семи в настоящее время отбывают наказание в исправительно-трудовых лагерях или находятся в ссылке на поселении за свою деятельность в защиту прав человека. В соответствии с жесткими предписаниями цензуры их имена редко упоминаются в централизованно контролируемой советской прессе и то только лишь для официального осуждения.
«Несомненно, это удивительное совпадение», -заявил один из московских активистов еврейского движения за права человека. Он, а также другие отмечали, что ежемесячный тираж журнала «Техника -молодежи» составляет 1,7 миллиона экземпляров и что этот журнал окажется в затруднительном положении даже в случае, если совпадение семи фамилий было случайным.
Вместе с двумя американцами и индийским специалистом по компьютерам Кларк отправил в полет выдуманных героев-космонавтов с такими фамилиями, как Браиловский, Ковалев, Марченко, Орлов, Руденко, Терновский и Якунин.
Имена, а в некоторых случаях и пол персонажей в книге отличаются от имен и пола реальных правозащитников. В книге нет политических расхождений между персонажами - русскими. Тем не менее космонавты являются однофамильцами:
- Виктора Браиловского - специалиста по компьютерам, одного из ведущих еврейских активистов, который должен выйти на свободу в этом месяце после трех лет ссылки в Средней Азии;
- Ивана Ковалева - инженера и основателя распущенной в настоящее время «Хельсинкской группы по наблюдению за правами человека». Он отбывает семилетнее заключение в трудовом лагере;
- Анатолия Марченко - сорокашестилетнего рабочего, который провел 18 лет в лагерях за политические выступления, а в настоящее время отбывающего срок, который заканчивается в 1996 году;
- Юрия Орлова - еврейского активиста и одного из основателей «Хельсинкской группы». Известный физик Орлов завершил в прошлом месяце семилетний срок в трудовом лагере и отсиживает дополнительный пятилетний срок в сибирской ссылке;
- Леонида Терновского - физика, основавшего в 1976 году «Хельсинкскую группу» в Москве. Он отбыл трехлетний срок заключения в лагере;
- Миколы Руденко - одного из основателей «Хельсинкской группы» на Украине, который после семилетнего заключения в лагере должен быть освобожден в этом месяце и выслан на поселение;
- Глеба Якунина - священника Русской православной церкви, осужденного в 1980 году на пять лет лагерных работ и еще пять лет поселения по обвинению в антисоветской пропаганде и агитации.
Все семеро, особенно Орлов и Браиловский, получили большую известность на Западе благодаря усилиям ученых и других людей, обеспокоенных нарушением прав человека в Советском Союзе. В связи с тем, что фамилии этих людей появляются в советской прессе так редко, заявил один из московских интеллектуалов, неудивительно, что редакторы журнала и официальные представители Главлита (государственного ведомства, занимающегося цензурой) не обратили внимания на эти фамилии.
В варианте романа, который вышел на Западе в прошлом году, Кларк проявил личный интерес к советским делам, касающимся прав человека. Он посвятил свою книгу советскому космонавту Алексею Леонову и физику-диссиденту Андрею Д. Сахарову -«ученому, лауреату Нобелевской премии, гуманисту».
Ну, и как при таких язвительных комментариях в зарубежной прессе, партийным чиновникам не ударить карающим мечом по всей структуре КЛФ? Какой шикарный повод! Целая всесоюзная организация с «антисоветским душком», с развитой организационной структурой! Проворонили, дорогие товарищи!
Рассмотрение записки Стукалина в партийных «верхах» состоялось 3 апреля 1984 года. Все ждали разгромного решения руководства ЦК КПСС, но неожиданно записка отдела вместе с приложенным проектом одноименного постановления Секретариата ЦК КПСС была возвращена после обсуждения на заседании Секретариата на доработку.
В чем дело, спрашивается? Почему сразу же не врезали «со всей коммунистической принципиальностью» по нарождавшемуся движению любителей фантастики?
Заседание секретариата вел Михаил Горбачев. А заведующий отделом Борис Стукалин считался человеком его конкурента в борьбе за пост Генерального секретаря ЦК КПСС - Георгия Васильевича Романова. Если бы у идеолога партии Горбачева «под носом» обнаружилась массовая «неформальная» общественная организация с якобы «антисоветскими целями», - это был бы серьезный повод бросить «черный шар» в «горбачевский огород»: «Куда тебе, Миша, в генсеки, если ты на своем поле - в области идеологии и пропаганды - толком разобраться не можешь?». Видимо, Горбачев и его сторонники в высших эшелонах власти как-то учуяли этот подвох. Потом инициатор «перестройки» припомнит оппонентам и аппаратный фортель, и интригу: в марте 1985 года Горбачев станет генсеком, а уже в апреле вылетит из Политбюро ЦК КПСС его конкурент Георгий Романов и в июне Борис Стукалин отправится в почетную отставку - послом в Венгрию.
Но совсем не реагировать на «сигнал» Стукалина Горбачеву в марте 1984 года тоже было нельзя. Поэтому отмашка на репрессии в отношении независимых от партийно-комсомольских структур КЛФ все же была дана, но в смягченной форме. Параллельно, конечно, врезали и по редакции журнала «Техника-молодежи». Не сильно, но чувствительно.
И завертелось колесико!
Первыми встрепенулись комсомольцы. 9 апреля 1984 года была написана секретная «Служебная записка» отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ за подписью секретарей ЦК ВЛКСМ А.Колякина и В.Егорова. В ней констатировалось:
«Захарченко В.Д. не проявил бдительности и ответственности при решении вопроса о публикации романа. Он не придал необходимого политического значения тому факту, что роман был посвящен автором, кроме космонавта А.Леонова, также А.Сахарову, не информировал об этом вышестоящие инстанции, не провел консультаций в компетентных органах. Обсуждение произведения не было предложено членам редколлегии. Произведение в полном объеме читали и произвели сокращения явно неприемлемого текста лишь два работника журнала: В.Д.Захарченко и член редколлегии, редактор отдела научной фантастики М. Г. Пухов, осуществивший к тому же литературный перевод.
Не проявили принципиальности в оценке романа, не познакомились с его полным текстом, не поставили вопрос о дополнительных консультациях зам. гл. редактора Филатов Ю.Ф. и отв. секретарь журнала т. Евсеев Л.А.
Недостаточную компетентность проявили также ответственные работники некоторых заинтересованных ведомств. Передоверились авторитету, большому профессиональному опыту т. Захарченко В.Д., его ссылкам на проведенные консультации руководители Отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ (т.т. Егоров В. К., Малютин В. А.)».
В резолютивной части секретной служебной записки предлагалось «рассмотреть вопрос об ошибочной публикации в журнале «Техника - молодежи» на заседании Секретариата ЦК ВЛКСМ с участием главных редакторов журналов ЦК ВЛКСМ».
Оперативно, уже на следующий день, 10 апреля 1984 года, состоялось заседание Секретариата ЦК ВЛКСМ с участием главных редакторов журналов ЦК ВЛКСМ. Секретарями ЦК ВЛКСМ (В.М.Мишин, А.Н.Колякин, И. И. Орджоникидзе, Д.А.Охромий, Ю.А.Дергаусов, Л.И.Швецова, В.К.Федосов) было принято постановление, в котором говорилось:
«1. Принять к сведению, что главный редактор журнала «Техника - молодежи» т. Захарченко В.Д. от занимаемой должности освобожден.
За серьезные недостатки в работе объявить СТРОГИЙ ВЫГОВОР члену редколлегии, редактору отдела научной фантастики журнала «Техника -молодежи» т. ПУХОВУ М.Г., за нарушение порядка подготовки рукописи к печати объявить ВЫГОВОР заместителю главного редактора т. ФИЛАТОВУ Ю.Ф., строго предупредить ответственного секретаря журнала т. ЕВСЕЕВА Л.А., учитывая непродолжительный срок его работы в данной должности.
2. Отделу пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ (т.т. Егоров В.К., Малютин В.А.) повысить ответственность главных редакторов центральных журналов за идейнохудожественный уровень и качество публикаций. Давать принципиальную оценку фактам поверхностного, невзыскательного подхода к отбору материалов для печати, нарушений творческой и производственной дисциплины.
Обратить внимание главных редакторов периодических изданий ВЛКСМ, что публикация материала без предварительного обсуждения на редакционных коллегиях и, в необходимых случаях, официальных консультаций в компетентных органах является грубейшим нарушением порядка подготовки рукописей к печати.
3. Товарищам Колякину А.Н., Егорову В.К. решить вопросы укрепления редколлегии, коллектива редакции журнала «Техника - молодежи», в срок до 15 мая с. г. внести в ЦК ВЛКСМ предложения по резерву кадров руководителей центральных комсомольских изданий».
Как видим, комсомольцев вопрос о структуре КЛФ по всему Советскому Союзу вовсе не интересовал -партия еще не сказала своего «отеческого слова», чего же заранее суетиться? Да и не известно, куда еще все вывернет... А с «Техникой-молодежи» - это дело ясное. Тут нужна обычная «порка виновных» - и без особой публичности.
А в целом по клубам любителей фантастики в СССР отложенное решение по «записке Стукалина» было принято 16 апреля 1984 года:
«Выписка из протокола №148 заседания Секретариата ЦК КПСС.
Совершенно секретно
О серьезных недостатках в деятельности клубов любителей фантастики
1. ЦК КПСС отмечает, что в деятельности возникших в некоторых местах клубов любителей фантастики проявляется ряд негативных моментов.
Вследствие слабого контроля в них нередко пропагандируется западная фантастика,
культивирующая буржуазную мораль и идеологию. Такого рода проявления недопустимы, они наносят вред воспитанию советской молодежи.
2. Поручить ЦК компартий союзных республик, крайкомам, обкомам партии. Министерству культуры СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ осуществить меры по упорядочению деятельности клубов любителей фантастики, нацеливая их на решение задач коммунистического воспитания молодежи, развитие интереса к науке, технике, формирование у нее непримиримости к буржуазной идеологии и морали, западному образу жизни.
3. Записку Отдела пропаганды ЦК КПСС по данному вопросу направить в ЦК компартий союзных республик, крайкомы, обкомы партии и соответствующие министерства и ведомства (прилагается)».
В тот же день, 16 апреля 1984 года, был переподписан в печать №4 за 1984 год журнал «Техника-молодежи» - уже тщательно идеологически выверенный и прилизанный.
26 апреля 1984 года подписан в печать №5 «Техники-молодежи» за 1984 год, из журнала исчезла фамилия главного редактора Василия Захарченко - он уже снят с должности, а новый редактор еще не назначен.
К читателям пришли четвертый, а потом и пятый номера журнала. Но романа Артура Кларка в нем нет! Исчезновение со страниц «Техники - молодежи» романа вызвало недоумение и возмущение тысяч почитателей фантастики.
Чтобы как-то «свести на нет» эту проблему, в №5 «Техники-молодежи» делается следующее разъяснение по роману Кларка:
«К сведению читателей.
В предыдущих номерах журнала публиковались отрывки из научно- фантастического романа А. Кларка «2010: Одиссея-2».
Для читателей, интересующихся дальнейшим развитием сюжета, сообщаем, что космический корабль «Космонавт Алексей Леонов» благополучно сближается с Ио - одним из крупных спутников планеты-гиганта, самым вулканически активным телом в Солнечной системе.
Участники экспедиции высаживаются на «Дискавери», восстанавливают его бортовые системы и отводят корабль на безопасное расстояние от Ио. Наконец они приступают к изучению оставленного внеземной цивилизацией между Ио и Юпитером загадочного «монолита». Внезапно тот опять на мгновение «приоткрывается», и из него вылетает какой-то светящийся объект. Это возвращается в Солнечную систему Дэвид Боумен, бывший командир «Дискавери», а ныне - посланец иной цивилизации, получивший от нее ряд новых способностей.
Боумен производит осмотр системы Юпитера, затем связывается с участниками экспедиции через бортовой компьютер «Дискавери» и, ничего не объясняя, передает предупреждение: они должны стартовать к Земле не позже чем через две недели.
В указанный срок необходимость этой поспешности перестает быть тайной. Юпитер превращается в новую звезду, во второе солнце нашей планетной системы и центр собственной семьи -спутников».
И это все!
Разумеется, такое «объяснение», напечатанное на одной из последних страниц журнала не устроило читателей. В редакцию стали поступать сотни писем с требованием возобновить публикацию романа, объяснить, почему ее прервали. Внятного ответа редакция так и не дала - не могла же «Техника-молодежи» публично признать, что космонавты в романе носят фамилии диссидентов?
Конечно, фактический запрет романа к публикации в СССР в 1984 году послужил для Артура Кларка и его «Одиссеи» даже некоторой дополнительной рекламой.
А в «Технике-молодежи» теперь принялись из осторожности дуть даже на холодную воду. Так, в №6 журнала за 1984 год уже имелась некая «идеологическая подводка» к юмореске фантастического содержания о западных недостатках и нравах - просто так, на всякий случай, чтобы партийно-комсомольские идеологи даже к этой публикации не придрались.
Что же касается самого Василия Захарченко, то к нему отнеслись достаточно мягко. В 1989 году С.В.Чумаков, который пришел в журнал на смену Захарченко из «Юного техника», писал:
«Даже в 1984 году это постановление было выполнено, к чести ряда членов Бюро ЦК, не полностью. В.Д.Захарченко не был «от занимаемой должности освобожден». Я лично после моего назначения в журнал в течение двух месяцев руководил «Техникой -молодежи», получая зарплату в «Юном технике». ЦК пошло на задержку назначения главного редактора в «Юный техник» ради того, чтобы иметь время на оформление персональной пенсии В.Д.Захарченко. Он с почетом ушел на заслуженный отдых. Василий Дмитриевич, как известно, со свойственными ему инициативой и энтузиазмом продолжает активно работать в комсомоле как организатор международных экспедиций аквалангистов».
Сам Василий Захарченко в том же 1989 году уточнил, какие именно репрессивные меры были к нему приняты:
«Я был немедленно освобожден от всех общественных должностей: председателя комиссии по международным культурным связям Советского комитета защиты мира, заместителя президента международного клуба журналистов, члена редсовета издательства «Молодая гвардия», члена редсовета «Детгиза», члена редколлегии газеты «Московские новости» и др.
Было мгновенно остановлено «из-за утери бдительности» печатание моих книг, журнальных статей, выступлений по радио и телевидению.
Сейчас мне трудно передать все, что я пережил в результате беспрецедентной расправы и травли за «ошибки», которые кажутся сегодня смехотворными».
О публикации романа Артура Кларка в «Технике-молодежи» пытались забыть. В декабрьском номере за 1984 год журнала в перечень публикаций «Клуба любителей фантастики» за год роман вообще включен не был - чтобы лишний раз не мозолить глаза читателям, недовольным прерванной публикацией.
Только в августе 1989 года, уже с началом «перестройки», редакция «Техники - молодежи» и лично Василий Захарченко обратились в ЦК ВЛКСМ с просьбой отменить решение 1984 года по «антисоветской» публикации романа Артура Кларка. Постановление Секретариата ЦК ВЛКСМ было отменено 9 января 1990 года.
Василий Захарченко отделался достаточно мягким наказанием. А вот за клубы любителей фантастики советское государство в лице партийных и комсомольских органов взялось всерьез. Правда, жесткость реакции в различных регионах страны партийных чиновников была разной. В некоторых городах ограничились формальными
профилактическими беседами с руководителями клубов, а в некоторых республиках специальными постановлениями, дублирующими по своей сути документ из ЦК КПСС, требовали применения к «виновникам» решительных мер. Когда в Москве стригли ногти, в провинции зачастую отрубали пальцы.
Вспоминает Виталий Пищенко (Новосибирск):
«Руководство новосибирской «Амальтеи» пригласили в обком партии (помнится, ходили Михаил Михеев, Александр Бачило и я). Расспросили, взяли
почитать наши рукописные журналы (потом, естественно, вернули) и пожелали успехов. Всё, на этом «погром» завершился».
Ираклий Вахтангишвили:
«Было постановление! По Грузии я лично читал, и подписано оно было Эдуардом Шеварднадзе (руководитель Компартии Грузии в 1984 году - С.Ч.)! Такие вещи без указания из Москвы не делались! Там говорилось не о закрытии клубов, а о более жёстком контроле над ними, а каждый реализовывал на местах, как умел...
Я читал именно постановление ЦК КП Грузии, принятое на заседании именно этого органа. Этот документ попал мне в руки по глупости председателя Общества Книголюбов республики, ибо на нем стоял гриф «ДСП» (для служебного пользования - С.Ч.) и «вернуть в трёхдневный срок». Я говорю о том, что сам видел и читал!»
Во многих городах сразу же были перекрыты все возможности выхода клубов любителей фантастики в средства массовой информации. Вспоминает писатель Павел Амнуэль, живший в те годы в Баку:
«Когда первая передача (о фантастике - С.Ч.) была снята и смонтирована, вышло известное постановление ЦК о клубах фантастики.
Начальство долго колебалось - пускать ли передачу в эфир. В конце концов, пустили в рабочий день (точнее - ночь) в начале первого. К тому времени была уже снята, но еще не смонтирована вторая передача. Эту пленку попросту размагнитили. На том вся затея с телевидением и закончилась».
Роман Арбитман (Саратов):
«Партийная газета «Коммунист» опубликовала статью «По обочине» с осуждением полосы «Клуб любителей фантастики» в железнодорожной многотиражке. Редактор получил выговор. Полосу прекратили. На три года фамилия «Арбитман» исчезла со страниц этой газеты. Думаю, в большинстве КЛФ были похожие истории...»
Вспоминает бессменный (с 1977 года!) председатель клуба любителей фантастики в Ростове-на-Дону Михаил Якубовский:
«Клуб «Притяжение», по сути, разогнали. Партийные боссы рассуждали примерно так: ну и зачем собираются эти странные люди? С какой целью? Ездят по всей стране на собрания, причём за свой счёт, объединены общей идеей... Неужели антисоветчина?! Помню, как нас проверяли нынешние не последние в городе люди. Однажды я специально подготовил доклад под названием «Фантастика революции». Беспроигрышный вариант! Проверяющий к нам претензий вроде не имел. Казалось, проникся нашим увлечением. Но потом один большой писатель обвинил «Притяжение» в недостаточной политической зрелости и в 1984-м клуб прекратил существование на целых три года» (газета «Вечерний Ростов», № 10-11, 20 января 2012 года).
Позднее Михаил Якубовский дополнил свои воспоминания о гонениях на КЛФ во второй половине 1984 года:
«Наш клуб, скажем, не был формально ликвидирован. Просто пригнал любимый комсомол три десятка активных «любителей приключений», и клубу фантастики сменили направление работы. И все меры, которые там рекомендуются (в документах ЦК КПСС -С.Ч.), были к «Притяжению» приняты. Занимался этим отдел культуры обкома КПСС. Были и вызовы в парткомы по месту работы и учёбы, и попытки увольнения, и увольнения.
Наш клуб был при Обществе книголюбов. В 1984 году меня и Сергея Битюцкого вызвали в областное правление и строго предупредили о категорическом запрете участия в «Аэлите-84». Билеты на самолёт мы уже взяли, фамилии известны. Угроза была проста: закрытие клуба. Пришлось сдать, что не спасло «Притяжение» от фактического разгона в ноябре того же года».
В марте 1988 года журналист С.Симеок в газете «Комсомольская правда» изложил некоторые подробности разгона ростовского клуба «Притяжение» осенью 1984 года:
«Секретаря городского общества книголюбов В.Г.Гречко пригласили на бюро горкома партии, после чего общество книголюбов провело заседание и постановило: клубу «Притяжение» переписку прекратить, чтение западной фантастики сократить, провести встречи по Продовольственной программе и школьной реформе.
В 1984 году зачастили комиссии. Из ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов - С.Ч.), горкома комсомола, общества любителей книги РСФСР, из Министерства культуры. Комиссии требовали справки о работе, сами что-то писали, но никому в клубе не показывали. Пришел человек «сверху», посидел на занятиях, сказал «Все хорошо», и ушел.
Вскоре потребовали переписку. Всю, за все годы.
Пришел другой человек «сверху». Прослушал лекцию «Фантазия, рожденная революцией». Ничего не сказал.
Вскоре потребовали список членов клуба с указанием места работы. Членов клуба стали вызывать в кабинеты. Спрашивали: «А не говорите ли вы там что-нибудь этакого?» И советовали: «Ты больше туда не ходи». Многие испугались и советам вняли.
Чтобы закрыть клуб, неплохо бы объяснить конкретные причины, но, оказывается, необязательно. Торжество закрытия и без этого прошло элегантно и демократично. На очередное заседание обреченного клуба пришел секретарь городской организации общества книголюбов В.Г.Гречко, с ним представитель горкома комсомола и еще тридцать человек - якобы члены клуба любителей приключений, который якобы
существовал при горкоме ВЛКСМ. Накрыли стол красным и перешли к голосованию. Сначала решили очистить клуб от тех читателей, кто еще и пишет фантастику (в «Притяжении» почти все). Проголосовали за то, чтобы они впредь посещали литературное объединение «Дон». Тридцать человек (пришедшие) проголосовали «за», семнадцать человек («Притяжение») - «против». Тот, кто не пишет, должны были составить новый клуб любителей приключений и научной фантастики. Тем же соотношением голосов выбрали и нового председателя. «Нового» спросили, чем он собирается заниматься в клубе. Новый сказал, что собирается оправдывать доверие. Клуб стал работать по плану. 1. Лекция о международном положении. 2. Лекция о происках ЦРУ. И через полгода новый председатель на вопрос: «Чего один-то сидишь?» смог только пожаловаться: «Горком комсомола не обеспечил явку».
Вспоминает Андрей Чертков, который в 1984 году учился на историческом факультете Николаевского педагогического института и активно участвовал в деятельности местного клуба любителей фантастики:
«В 1983-1984 годах между клубами велась активная переписка, весной 1984 года эта переписка резко прекратилась, и два года на почтовом фронте вообще было полное затишье, и только с 1986 года начались робкие попытки восстановить старые связи. До 1984 года в стране было уже около сотни клубов, многие из них, судя по всему, в 1984 году прекратили свое существование и не возобновляли свою деятельность. Клубных активистов выгоняли из комсомола и из партии с последующими проблемами на работе, и это не единичный факт.
В апреле 1984-го после десятка допросов во время госэкзаменов зажали меня так, что был такой момент, когда я сидел на крыше нашей 9-этажной общаги, свесив ноги, и думал, что жизнь кончилась, потому что завтра меня обещали отправить в камеру и устроить обыск у моих партийных родителей в Севастополе. Я чудом удержался на краю, не сделал этот шаг, а потом как-то пронесло, давление снизили и в камеру не посадили. Но это вполне могло бы быть. И поэтому шуточки по поводу 84 года я воспринимаю не так, как другие.
...Я ничем не торговал, только сам печатал переводы, сам переводил, редактировал и менялся по почте, и занимался этим едва ли год; ну, еще кое-что купил для себя (увы, ничего не сохранилось)... Но «незаконный промысел» мне пришить так и не смогли, хотя и хотели... Меня месяц допрашивали раз в 2-3 дня, при этом я параллельно готовился и сдавал госэкзамены - и даже сдал их прилично, с одной лишь тройкой (кажется, по политэкономии или по научному коммунизму, не помню точно). Да, у нас в Николаеве явно тоже готовили показательный процесс, и для них в клубе явно кто-то стучал, как я понял в процессе допросов, или кого-то они прокрутили через свою мясорубку раньше меня, но этот кто-то, в отличие от меня, не предупредил товарищей... А потом, в какой-то момент, их явно что-то отвлекло, допросы прервались на неделю (а я всё сдавал и сдавал экзамены), и потом они решили ограничиться комсомольским собранием с исключением «из партии» (из комсомола), разоблачительной статьёй в газете, но не стали добивать меня до конца, и я даже получил диплом, - но втихую, в ректорате, а не на выпускном вечере... Но почему это так произошло, я не знаю».
Что касается упомянутой Андреем Чертковым «разоблачительной статьи - публикации некого Н.Шпаковского в николаевской газете «Южная правда» от 30 июня 1984 года, - то в ней, как в зеркале, хорошо отражаются методы работы тогдашней партийноидеологической репрессивной машины. Сначала следует удар «по площадям» - в целом по всему клубу любителей фантастики, информация о котором подается в заведомо уничижительной и оскорбительной форме:
«КЛФ «Арго». Это не моторная лодка, не мопед новой модификации и даже не стиральный порошок, а клуб любителей фантастики - общественная организация, о которой мало кто знал, ибо заметных и полезных действий за ней но наблюдалось. «Арго» - дитя городской организации общества любителей книги. Оно родилось от чрезмерной любви отдельных членов этого общества к НФЛ - научно- и ненаучно-фантастической литературе. Отцы справили дитяте родины, радуясь, что отныне можно отчитываться о наличии клуба читательских интересов, и подбросили свое недоношенное чадо в Дом культуры железнодорожников. Железнодорожники приняли «аргонавтов», как пассажиров: доедут себе до станции назначения и рассеются в толпе. Посему люди, которые по воскресеньям собираются в малом зеле, не вызвали особого интересе тех, кто должен заботиться об эффективности культурно-массовой работы. А жаль. Публика собиралась весьма интересная - эрудиты в направлении развития современной техники, НФЛ, даже библии и йоги. Они бы могли без особой подготовки доказать, например, что на Марсе будут яблони цвести».
«Потоптавшись» в целом по КЛФ, некто Шпаковский переходит на персоналии:
«...Главное, подчеркнем, только тогда можно двигаться вперед и достичь положительных результатов, когда в голове - не мешанина материализма и мистики, а марксистко-ленинское мировоззрение, когда опорой служит наука наук - диалектика природы, общества и общественного сознания. Это должен бы знать студент IV курса исторического факультета Николаевского педагогического института Андрей Чертков, энергично взявшийся руководить клубом «Арго». Но, как выяснилось на комсомольском собрании первичной организации, где состоял не учете Чертков, этот студент брал на лекциях знания будто напрокат, чтобы сдать экзаменаторам, а убеждения его формировали сомнительные дискомузыка и фантастика.
...Экипаж во главе с, так сказать, капитаном А.Чертковым сбился с курса, и «Арго» выбросило на чужой берег просто в грязь.
...Комсомольцы по заслугам оценили деяния А.Черткова. Он исключен из членов ВЛКСМ».
Ну, и как же обойтись в остро-партийной публикации без навешивания всяческих клеветнических ярлычков? Их гражданин Шпаковский на газетной странице развешивает множество.
Прежде всего, следует обвинение членов КЛФ в «идеологической диверсии»: «Аргонавты» забыли хрестоматийную истину о партийности литературы и пытались распространять любую писанину».
От идеологической неустойчивости один шаг к «религиозному мракобесию»: «Отдельные члены клуба ударились в мистику - провозгласили образцом фантастики и прогностики... библию».
И как тут походя не вспомнить о «низком моральном уровне» несчастных «аргонавтов» и их - не к ночи будет помянут! - «космополитизме»? «Глотая без разбора низкопробную фантастику, как рыба приманку, члены КЛФ считают, что нет ничего легче, чем писать фантастику. Садись за машинку и лупи по клавишам, как обезьяна, на задумываясь, куда тебя занесет. Буйная лошадка фантазии, не сдерживаемая четкими идейными убеждениями, носила их по таким мирам, что они забывали, к какому роду-племени принадлежат и перед кем до конца дней своих в неоплатном долгу».
Теперь от нематериальных сфер пора переходить к материальной основе «преступной деятельности» клуба и «шить дело» под конкретные статьи уголовного кодекса: «Деятельность клуба направлялась главным образом на приобретение того, чего нет на рынке, и окутывалась какими-то непонятными для постороннего человека тайнами... В спекуляции у наших «аргонавтов» твердые позиции. Некоторые любители фантастики до того набили на этом деле руку, что загребают бешеные деньги. Только через клуб «Арго» реализовано этой самиздатовской литературы почти на 400 рублей. Эти деньги пахнут криминалом».
Мало «экономических преступлений»? Добавим еще обвинение в клевете на государственные органы, антисоветизме и антикоммунизме: «Горе-книголюбы из «Арго» готовы нюхать что угодно, провозгласив: «Нет плохой фантастики, а есть плохие издатели, которые мало насыщают книжный рынок НФЛ». Это уже поклеп на Госкомиздат и отход от элементарной логики. ... Отдельные «аргонавты» смотрят на мир сквозь очки ископаемого белогвардейца».
Конечно, столь бурная «антисоветская деятельность» КЛФ не может не иметь связи с «зарубежными подрывными центрами» - по крайней мере, духовных и мировоззренческих. Фактическим координатором «фантастов-диссидентов» из николаевского КЛФ пламенный партийный публицист Н.Шпаковский назначает американского писателя Рэя Брэдбери: «Сейчас это перепуганный буржуа, которого переехала боевая техника военно-промышленного комплекса США. Буржуй верно служит своему классу, включившись в «крестовый поход» против коммунизма, упражняясь в фантастике на антисоветскую тематику».
Под занавес статьи автор задает читателям риторический вопрос: «Так что же делать с «Арго»?»
И вот тут в статье вместо ожидаемого ответа -карать «огнем и мечом»! - повисает пауза: а ведь центральные партийные органы так толком и не сказали, что, собственно, делать с этими фантастическими «гадкими утятами». Сразу сечь головы и лепить уголовные срока или маленько подождать? Рубанешь с размаху - а вдруг прогадаешь? И сам под удар подставишься: «Что ж это ты так, Николай Николаевич, поторопился? А не поработать ли тебе, дорогой товарищ, не в светлых кабинетах обкома партии, а где-нибудь заместителем директора дома культуры поселка Мухоморье?»
Поэтому, вылив на клуб любителей фантастики огромную бадью политических помоев, некто Шпаковский завершает свой опус идеологически обтекаемой формулировкой, втулив в нее обязательную цитату из речи недавно избранного генсека:
«Исчерпывающий ответ на вопросы идеологической и воспитательной работы в целом следует искать в решениях июньского (1983 года) Пленума ЦК КПСС. А в данном случае надо обратиться и к другому партийному документу большом глубины и силы - речи товарища К.У.Черненко на Всеармейском совещании секретарей комсомольских организаций. Константин Устинович подчеркнул: «Формы работы не могут быть застывшими, окостенелыми. Они нуждаются в постоянном развитии. Нельзя к тому же не учитывать и присущего молодежи стремления к новому».
Конечно, гневные филиппики и истерические выпады партийных «Шпаковских» попортили нервы участникам николаевского КЛФ, а Андрею Черткову едва вообще не сломали жизнь.
Но, пожалуй, наиболее трагически закончился «наезд» партийно-комсомольских органов на клуб любителей фантастики в Омске. Вспоминает писатель и журналист Андрей Коломиец:
«В восемьдесят третьем году при областной юношеской библиотеке был создан клуб «Алькор». Помещение помогла тогда выделить Лидия Васильевна Щербакова (директор областной библиотеки детской и юношеской книги - С.Ч.). Первым председателем клуба был писатель Дмитрий Войцик. В составе «Алькора» были заметные личности: Екатерина Маркова - зав. отдела читального зала, Евгений Новицкий, Борис Нартов, Сергей Павлов-младший. Но вышло постановление ЦК, посвящённое неформальным объединениям... В «верхах» было решено фактически уничтожить клубы фантастов и самодеятельной песни.
Первого председателя омского КЛФ «Алькор» Диму Войцика летом 1984-го вызвали в областное
управление Комитета государственной безопасности и объяснили, что «Алькор» нужно закрыть. Параллельно это объяснили директору областной юношеской библиотеки, при которой он существовал. Дима объявил о роспуске клуба, после чего вышел на крыльцо покурить, ему стало плохо с сердцем, «скорая» приехала поздно. Ему было всего 30 лет....
Свидетелями его смерти были все члены «Алькора». А я, спустя несколько месяцев, спросил после написания очередной объяснительной у куратора из КГБ о Диме Войцике, так он ответил, что типа парень не понимал, так начальник отдела жестко объяснил ему, что к чему. Дима о подробностях беседы не рассказывал, просто объяснил, что надо клуб закрывать...»
К счастью, до уголовных дел и политических репрессий в этой атаке на клубы любителей фантастики со стороны комсомольско-партийной своры не дошло, но организационно КЛФ были практически раздавлены и взяты под плотный контроль органами ВЛКСМ и КПСС. Материалы же по ответной реакции «с мест» по-прежнему аккумулировались в Отделе по агитации и пропаганде и лично просматривались его руководителем Борисом Стукалиным. Для чего? Не только с целью контроля надлежащего исполнения местными партийными организациями решений ЦК КПСС, но и в качестве материала для нового витка партийных интриг. Константин Черненко был неизлечимо болен, и вот-вот должна была начаться решающая схватка за верховную власть в стране. В декабре 1984 года планировалось проведение всесоюзной партийной конференции по вопросам идеологии, на которой умело препарированная и рассортированная информация о росте «идеологически чуждых влияний» в Советском Союзе должна была серьезно пошатнуть - если не вообще торпедировать - претензии Михаила Горбачева на верховную власть и в партии, и в СССР в целом. Одним из примеров такого роста «чуждых социализму явлений» «под носом» у идеолога Горбачева должна была стать информация о фактически «антисоветской» и «антисоциалистической» деятельности широкой сети клубов любителей фантастики - опасного вольнодумства, от которого якобы рукой подать до создания массовой политической оппозиции. Призрак аналога польской «Солидарности», но под знаменами КЛФ, казалось бы, готов был вот-вот родиться на необъятных просторах Советского Союза. Понятно, что в таких условиях «осажденной врагом крепости, в которой завелся еще и внутренний враг», путь к власти «либералу» Горбачеву был бы заказан. Ситуация требовала «сильной руки». Такой сильной рукой и должен был стать «партайгеноссе» Григорий Романов.
Горбачев и его сторонники, напротив, рассматривали предстоящую идеологическую конференцию как возможность впервые презентовать на общественном уровне «прогрессивные идеи» протоперестроечной политики.
Схватка за власть двух политических бульдогов была неотвратима. Вся система клубов любителей фантастики сделалась всего лишь пешкой в большой политической шахматной игре двух кланов внутри КПСС.
Вадим Андреевич Медведев (в 1984 году заведующий Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС, с 1986 по 1990 год - секретарь ЦК КПСС - С.Ч.) в книге «В команде Горбачева: взгляд изнутри», делится своими воспоминаниями о событиях осени 1984 года:
«Пожалуй, крупнейшей вехой утробного процесса перестройки явились подготовка и проведение в декабре 1984 года Всесоюзной конференции по идеологической работе. Вначале она задумывалась как обобщение годичного опыта работы по выполнению постановлений июньского (1983 года) Пленума ЦК КПСС по вопросам идеологической работы, но затем, в процессе подготовки совещания, постепенно вылилась в самостоятельную, крупную общественно-политическую акцию.
Докладчиком утвердили Горбачева как второе лицо в партии, по традиции курирующее идеологическую сферу. По мысли Михаила Сергеевича Горбачева (и мы его в этом поддержали), в докладе должны были прозвучать новые, принципиально отличные от привычных, оценки общественно-политического развития страны, новые подходы к решению стоящих перед нею задач. Вокруг подготовки и проведения конференции развернулась, по сути дела, борьба между прогрессивной и консервативной тенденциями в партии, и как в зеркале отразилось неблагополучие в ее руководстве.
Проект доклада вобрал в себя достигнутые на тот момент результаты аналитической работы Горбачева и его группы. Это, по сути дела, был основной предперестроечный документ, хотя и не свободный от традиционных клише, иначе его просто бы не приняли. В то же время доклад отличался явной новизной. В нем давалась реалистичная и максимально критичная для того периода оценка развития страны и в обобщенном политическом виде сформулирована задача ускорения социально-экономического ее развития, в значительной мере по-новому были поставлены многие проблемы обществоведения.
Перспектива выступления Горбачева с таким докладом вызвала настороженность и ревность со стороны Черненко и группировавшихся вокруг него людей, таких как В.А.Печенев, Р. И. Косолапое, претендовавших на роль монопольных законодателей в идеологической сфере. Пользуясь беспомощностью Черненко в данных вопросах, они бесконтрольно влияли на выработку идеологических установок, расстановку кадров в этой сфере и т. д. Под их влиянием находился заведующий Отделом пропаганды ЦК Б.И.Стукалин. Их активно поддерживал и тогдашний секретарь ЦК по идеологии М.В.Зимянин.
Наконец, настал момент, когда Горбачев решил познакомить с проектом доклада более широкий круг людей. И тут началось... Косолапов, к которому Горбачев лично обратился, вернул текст не самому докладчику, а в его аппарат с несколькими незначительными, чисто стилистическими поправками. В ход пошла версия, что материал сырой, недостаточно продуманный и т. д. Об этом, в частности, мне сказал Зимянин, когда я по делам Отдела науки был у него.
По существу развернулась кампания дискредитации не только доклада, но и идеи самой конференции. В нее втянули и Черненко, которому внушили мысль, что якобы в докладе Горбачева недооцениваются июньский (1983 года) Пленум ЦК и доклад Черненко на нем. Предложили на открытии конференции выступить Черненко, но это оказалось нереалистичным, да Черненко, видимо, и сам понял, что его выступление рядом с Горбачевым высветило бы для всех, кто есть кто.
Поэтому по настоянию Черненко - и Горбачев, чтобы не обострять ситуацию, не возражал - в Серебряный бор (где работала «группа Горбачева» - С.Ч.) был направлен Стукалин для корректировки доклада.
Должен сказать, что его вклад выразился лишь в нескольких искусственно сконструированных ссылках на выступления Черненко. Появилось решение -предпослать докладу письменное приветствие со стороны Генерального секретаря.
Но дело этим не кончилось. Буквально накануне конференции Черненко позвонил Горбачеву и предложил ...отменить ее. Но на этот раз Горбачев решительно возразил. Ставились палки в колеса и дальше. Ввели ограничения на публикацию материалов конференции в прессе. «Коммунист», редактором которого был Косолапов, вообще отказался напечатать доклад, что было беспрецедентно для органа ЦК. Косолапов предложил Горбачеву написать на основе доклада статью, что, конечно, было отвергнуто. Та же линия проводилась и при издании сборника материалов конференции - ограничение объема, тиража и т. д.
Мы не раз в то время и позднее обсуждали, в чем же причина такого яростного противодействия, которое было оказано Горбачеву со стороны названных лиц?
...Они возомнили себя незаменимыми талантами, всесильными визирями при слабом правителе, почувствовали дурманящий вкус власти. Черненко или кто-то другой наподобие его их бы вполне устраивал, но не Горбачев.
На общественность же конференция произвела большое и глубокое впечатление. Горбачев заявил о себе как крупном политическом лидере, глубоко разбирающемся и в экономике, и в политической жизни, и в международных отношениях, владеющем методами научного мышления и научного подхода к актуальным проблемам общественного развития».
Разумеется, в докладе Горбачева на конференции о клубах любителей фантастики и «пятой колонне антисоциалистических элементов» не было ни слова. Необходимость активно давить клубы любителей фантастики отпала - это была уже ненужная мелочь по сравнению с предстоящей схваткой за власть.
Но схватка в том виде, как ее планировало «консервативное крыло» аппарата ЦК КПСС, так и не состоялась. «Консерваторы» предполагали, что Константин Черненко пробудет у власти хотя бы еще год - до партийного съезда в 1986 году. Но старый генсек скончался уже в марте 1985 года, у руля страны стал Михаил Горбачев...
СССР начал радикально менять свой политический курс, началась «перестройка». Тут уж партийным элитам было и вовсе не до «каких-то КЛФ». Даже умеренные репрессии и нажим на любителей фантастики прекратились. Ослаб контроль, клубы снова становились независимыми и начинали расти и общаться друг с другом.
Суммировав изложенные выше факты, несложно прийти к выводу, что «особое внимание» структур КПСС и ВЛКСМ к неформальным клубам любителей фантастики весной-летом 1984 года связано не с какой-то случайностью или заранее планировавшимися процессами установления партийно-идеологического контроля над новорожденными неформальными общественными институтами. Шла банальная по самой своей сути борьба за власть в тогдашнем политическом руководстве страны. «История с КЛФ» была лишь некоей «идеологической миной», которую намеревалось использовать одна группировка против другой. В этой «мине» «детонатором» служила публикация романа Артура Кларка в журнале «Техника-молодежи», а «взрывчатым веществом» - умело препарированная в Отделе по пропаганде и агитации ЦК КПСС информация о деятельности клубов любителей фантастики в СССР. Конечно же, тот период развития советской фантастики требует дополнительного изучения и серьезного анализа, но, - по крайней мере, пока! -сформулированная нами выше версия наиболее полно и логично описывает весь массив фактов на ниве советской фантастики в те годы.
По большому счету трудно назвать происшедшие в 1984 году события полным погромом клубов любителей фантастики. До физических погромов дело не дошло, а вот общий идейный и организационный погромы некоторых клубов все же состоялись. Кроме того, неоспоримы и персональные репрессивные действия идеологического характера в отношении руководителей ряда КЛФ, закончившиеся, по крайней мере, в одном из зафиксированных случаев смертью репрессируемого в результате чрезмерного психологического воздействия на него со стороны советских карательных органов. Можно с уверенностью констатировать тот факт, что в период с мая по декабрь 1984 года по едва народившейся структуре КЛФ в СССР был нанесен мощный организационно-идеологический удар. В результате этого часть клубов потеряла свою независимость и самостоятельность, а некоторые подверглись «перепрофилированию» до такой степени, что вообще утратили все признаки КЛФ. Стремительно растущее в начале 1984 года движение клубов хоть и не было сломлено окончательно, но понесло серьезный идейный, моральный и организационный ущерб.
Разумеется, если бы в подковерной драке за власть верх взяла бы «консервативная группировка» в ЦК КПСС и декабрьская идеологическая конференция прошла бы по ее сценарию, то - и это можно с уверенностью утверждать! - для окончательного закрепления «линии идеологического Пленума ЦК КПСС (1983 года)» и «воплощения в жизнь решений и рекомендаций декабрьской (1984 года) идеологической конференции партии» в 1985-м и в последующие годы была бы продолжена политика давления и в целом на все движение клубов любителей фантастики, и на его отдельных участников.
По мнению известного специалиста по истории второй половины двадцатого века Чеслава Сэмюэля Волянецкого возможная альтернатива происходившим после 1984 года событиям выглядит так.
Состоявшаяся в декабре 1984 года идеологическая конференция КПСС констатирует серьезные недостатки в работе партии в идеологической сфере. В качестве примера приводится спонтанно возникшая в СССР на рубеже 70-х и 80-х годов система клубов любителей фантастики, «потенциально направленная против социалистической идеологии». К началу 80-х годов диссидентское движение в Советском Союзе было практически полностью разгромлено органами государственной безопасности. Поэтому в целом неполитическая структура КЛФ - лучшее доказательство того, что в стране возможно существование независимых от КПСС структур. Как утверждают идеологи из консервативного крыла партии, клубы потенциально опасны для социализма своим вольнодумством, межклубными связями и общими массовыми мероприятиями. Со временем из этой структуры вполне может вырасти «идейный аналог польской «Солидарности». Следовательно, нужно либо разгромить все движение на корню, либо взять его под свой плотный идеологический контроль, выхолостить и поставить в общий ряд контролируемых комсомолом и партией общественных организаций. При этом часть наиболее активных и несговорчивых активистов и руководителей КЛФ вполне можно провести по криминальным статьям уголовного кодекса, приписав им антисоветскую пропаганду или даже экономические преступления.
Фактическое поражение «группы Горбачева» в декабре 1984 года существенно сказывается на шансах ее лидера стать новым Генеральным секретарем ЦК КПСС после предстоящего ухода с этого поста Константина Черненко. Соответственно усиливается группировка консерваторов, делающая ставку на Григория Романова (как запасной вариант еще рассматривался Виктор Гришин, руководитель партийной организации в Москве). Если допустить, что Константин Черненко не умер в марте 1985 года, а благополучно дотянул до февраля 1986 года и 27-го партийного съезда, то можно предположить, что на этом съезде - точнее, на пленуме ЦК КПСС в рамках съезда, - состоялось бы либо избрание нового Генерального секретаря ЦК КПСС, либо негласно, но четко был бы обозначен преемник Константина Черненко на этом посту. При таком раскладе шансы Горбачева на верховную власть в партии, а затем и в стране были несколько меньше, чем шансы Романова - считалось, что Романов пользуется большей поддержкой партийных руководителей с мест и советского военно-промышленного комплекса. На фоне ястребиного клекота о «растущей военной угрозе со стороны мирового империализма» и о «внутренней идеологической пятой колонне» Григорий Романов действительно мог получить либо сразу пост Генерального секретаря ЦК КПСС, либо карт-бланш на власть после смерти Константина Черненко.
В этом случае можно предположить, что начавшееся давление на клубы любителей фантастики в 1984-м и 1985-м годах продолжилось бы до полного «решения вопроса». Можно с уверенностью утверждать, что конвент «Аэлита-84» стал бы последним собранием клубов в истории советской фантастики. Скорее всего, уже в 1985 году последовали бы «кадровые решения» по журналам «Уральский следопыт» и «Литературное обозрение» - по аналогии с кадровыми решениями по редакции «Техники-молодежи» в 1984 году. Без сомнения ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ не оставили бы без внимания и тот факт, что Свердловский обкомы партии и комсомола допустили проведение на подведомственной им территории «аэлит» - мероприятий фактически всесоюзного масштаба, более того даже им в какой-то степени содействовали. Такая «идеологическая близорукость» вполне могла привести к организационным последствиям - областное партийное и комсомольское руководство могло бы лишиться своих постов. По крайней мере, первый секретарь Свердловского обкома КПСС Борис Николаевич Ельцин был бы выведен из состава обкома и назначен с понижением на хозяйственную должность где-нибудь за пределами Свердловской области.
Вполне возможно, что на смену свердловским «Аэлитам» ЦК ВЛКСМ был бы инициирован некий «фестиваль любителей приключений и фантастики» в Москве. Конечно же, его «делегатами» стали бы тщательно отобранные комитетами комсомола на местах «настоящие любители фантастики». Еще более вероятным выглядит создание некого «объединенного форума советской молодежи», который должен был аккумулировать в себе все ранее неформальные молодежные движения - почитателей фантастики и детективов, авторской песни, клубы кинолюбителей и другие.
Понятно, что в таких условиях независимое движение КЛФ в СССР выжить уже не могло. Можно прогнозировать, что часть наиболее активных участников клубов продолжила бы собираться в буквальном смысле «на кухнях» - как иногда собирались «барды», «туристы» и другие «неформалы» в СССР. Конечно, в данном случае такая деятельность тоже не осталась бы без внимания социалистического государства, но теперь «подпольными» КЛФ в первую голову заинтересовались бы органы государственной безопасности. Очень возможно, что эта вторая волна интереса государства к клубам и их участникам закончилась бы уголовными делами. В ряде случаев активистам КЛФ инкриминировали бы спекуляцию (например, торговля книгами) или даже «антисоветскую деятельность» (например, чтение «самиздатовской» литературы или книг зарубежных фантастов, которые не издавались в СССР).
В условиях жесткого партийно-комсомольского прессинга вряд ли были бы возможны и неформальные литературные семинары, в частности семинар под руководством Бориса Натановича Стругацкого. Можно только гадать, как сложились бы литературные судьбы молодых авторов, которые в нашей, состоявшейся реальности в них участвовали. Вполне возможно, что для многих из них писательская деятельность оказалась бы вообще невозможной или свелась только к работе «в стол».
Более того, «холодные идеологические ветры» не могли не ударить и по уже известным писателям-фантастам. Так, советские читатели никогда бы не увидели в опубликованном виде романы «Гадкие лебеди», «Хромая судьба», «Град обреченный», «Отягощенные злом» и многие другие произведения братьев Стругацких. Даже публикация третьей части трилогии о Максиме Каммерере «Волны гасят ветер» могла бы оказаться под вопросом, поскольку в романе фактически речь идет о появлении некоей «сверхрасы» в коммунистическом обществе. Сложности могли бы возникнуть и с переизданием уже ранее изданных произведений - в первую очередь это касается «Пикника на обочине», «Сказки о тройке», «Второго нашествия марсиан» и других. Не исключен и вариант, при котором при массированной травле братьев Стругацких фактически вынудили бы к эмиграции из СССР. Впрочем, этот вариант маловероятен: наученное в 70-х годах горьким опытом Александра Солженицына и других писателей-эмигрантов, советское руководство все-таки уяснило, что лучше иметь «зажатого и непечатного» автора внутри страны, чем свободно пишущего в зарубежье.
Никогда бы не были написаны и не увидели свет книги Кира Булычева «Заповедник для академиков», Сергея Снегова «Диктатор», Андрея Лазарчука и Михаила Успенского «Посмотри в глаза чудовищ», «Гиперборейская чума», «Марш Эккпезиастов», Вячеслава Рыбакова «Гравилет «Цесаревич», Василия Щепетнева «Марс, 1939» и многие другие. Более того, чтобы не «будировать вопрос о перспективах строительства коммунизма» в СССР вряд ли были бы переизданы «Час Быка» Ивана Ефремова, «Гость из бездны» и «Каллистяне» Георгия Мартынова, «Я вернусь через тысячу лет» Исая Давыдова и другие произведения советских писателей, в которых затрагивались бы перспективы будущего общества в стране Советов.
В условиях такого идеологического давления не могло быть и речи о публикациях большей части книг зарубежных авторов в Советском Союзе. Массовый советский читатель даже на рубеже двух тысячелетий так и не узнал бы имен многих талантливых фантастов из зарубежья.
Более того, обособленность СССР и стран социализма от остального мира могла бы привести к тому, что не возникла бы и глобальная всемирная сеть интернет. Вполне вероятно, что в социалистических странах был бы создан собственный «большой информаторий», но он бы существенно отличался от существующей «всемирной паутины» - в него вообще мог быть закрыт доступ частным лицам, либо такой доступ предоставлялся бы исключительно по разрешительной визе правоохранительных или партийно-комсомольских органов. Да и распространение персональных компьютеров могло быть строго нормировано. Очень вероятно, что в середине 90-х был бы создан советский аналог персонального компьютера, аппаратно и программно совершенно несовместимый с западными моделями. Еще более вероятно, что копировальная и множительная техника - в том числе, и обычные принтеры, - оказались бы под контролем различных «разрешительных органов».
Как следствие не возник бы ни советский интернет, ни советские социальные сети. Не было бы никаких библиотек в сети - кроме тех, которые были официально созданы в «большом информатории». При таком прессинге не состоялись бы как писатели многие нынешние авторы фантастической, приключенческой, детективной, исторической и многих других жанров литературы. Не появились бы ни «самиздатовские» авторы, ни блогеры. Зато пышным цветом бы цвели «литературные произведения» производственной, военно-патриотической, идеологически правильной и подслащенной бытовой направленности.
Допустим, что мир не скатился бы в пропасть ядерной войны, и советское руководство воздержалось бы от копирования «китайского пути к социализму» (а есть все основания считать, что сохранялась бы прежняя партийная линия борьбы с «маоизмом» и «китайским гегемонизмом»). Это значит, что к концу второго десятилетия двадцать первого века мы имели совершенно бы иную картину развития мировой цивилизации, чем та которую видим сегодня.
И вряд ли тот мир был бы лучше нынешнего.
2017 год
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ