Курс лечения

78

Такие новости кого угодно могли повергнуть в прах.

Однако уже через пару минут Кирилл успокоился и понял, что они его не сшибли. Словно всё услышанное его и не касалось. Словно человечество и полковник Кентаринов расположились в разных плоскостях. Словно полковник пребывал в собственном мешке, находящемся внутри человечества, отрезанный от всех прочих областью вырожденного пространства.

Однако надо обретать своё настоящее место.

Как говорил адмирал Кушаков? Главное — это выполнение долга?… Вот и будем его выполнять.

В конце концов, всё рассказанное советником — это только слова. Они могут быть столь же далеки от правды, как Земля от Центра Галактики. Господин советник, если он — агент противника, и должен сплести нечто подобное, способное выбить человека из колеи…

Он попросту хватался за соломинку, пытаясь удержаться в границах привычных, известных ему понятий. Но признаться себе в этом — означало согласиться с собственной слабостью.

Нет, надо выводить его превосходительство на чистую воду…

И Кирилл растерянно спросил:

— Скажите, советник… Я не понимаю, какое отношение всё рассказанное вами имеет ко мне? В смысле, почему именно я?

— А вы сами как думаете? — Ломанов вернулся на «вы».

— Теперь я уже никак не думаю. Всё так неожиданно… Я полагал, меня готовят к некоей важной роли. Ну то есть понятно, что меня к ней и готовили, и, как я понимаю, мне удалось с нею справиться. Но почему я? Чем я отличаюсь от остальных людей?

— Но ведь отличаетесь, согласны?

— Отличаюсь… Я ведь давно заметил, что у меня имеются кое-какие способности, не свойственные всем остальным людям. — Он замолк, потому что говорить о своих способностях значило раскрыть себя перед этим человеком.

Впрочем, каким, к дьяволу, человеком?

— Я даже могу сказать, какие это способности, полковник. Вы можете чувствовать присутствие рядом с вами сил зла. Вам удаётся вытащить человека из состояния клинической смерти. Вы — гениальный хакер, умеющий командовать ИскИнами. Бывает, что люди, находящиеся рядом с вами, способны увидеть будущее…

— Как это?

— Разве не случалось такое, что человек говорил вам о событии, которое ещё не произошло? Своего рода наведённое предвиденье.

«Так вот откуда эта история с предсказанием открытия Мешка, — подумал Кирилл. — Этот эсбэшник с Синдереллы на самом деле ничего не знал… И Тихорьянов — наверное, тоже».

— Кроме того, вы способны объединять людей. Привлекать к себе их души. Правда, это чисто человеческая черта.

— Так я — нечеловек, получается?

— Получается. Вы наполовину человек. Человеком была ваша мать. А вот отец… — Ломанов впервые замялся.

— Кто же он?

Советник раздумывал некоторое время. И наконец сказал:

— Он — нечеловек. Мы опекали вас с самого вашего рождения и на протяжении всей жизни. Воспитательницы в приюте. Приютский же доктор. Некто Лони Ланимер, помогший вам на Марсе. Прапорщик Малунов на Незабудке. Оксана Ломанко на Синдерелле. Эсбэшник Колычев. Эксперт Миланов, он же советник Ломанов. Мы вели вас по вашей судьбе, чтобы вы стали тем, кем стали. Собственно, мы и играли роль вашей судьбы. Вас нельзя было выпустить из-под наблюдения, потому что силы зла тоже прекрасно знали о вашем существовании и о том, какую угрозу вы представляете. Помните, как вас пытались похитить из приюта?

— Помню.

— Это были происки сил зла. Потом возникла Дельфина Громаденкова из Института вторичных моделей со своими подручными капралом Гмырей и неким Макарием Некипеловым. На Незабудке — докторша Марина-Элен Коржова. На Синдерелле — майор Егоршин. К вам подсылали убийц-людей, но тут вы и сами отлично справлялись. В работе с вами и нам, и силам зла приходилось руководствоваться человеческими законами и понятиями.

— То есть вы представляете силы добра?

— Верно.

— Тогда зачем вы убили мою мать?

Советник крякнул и поморщился:

— Как говорится, добро должно быть с кулаками. Ради него иногда приходится приносить жертвы. Ваша мать оказалась первой. Согласитесь, что, находись вы при ней, наша работа по вашему воспитанию была бы чрезвычайно затруднена. Ведь вам требовалось пройти не только через любовь, но и через ненависть, через привязанности и предательства. Только так вы могли стать тем, кем стали. К сожалению, иного пути нет. В тепличных условиях обычно вырастают слабые, а вам предназначалось стать сильным, чрезвычайно сильным. Так что у нас не имелось иных решений. Добро должно быть с кулаками не только в человеческом обществе. Иначе его разрушает болезнь.

Кирилл слушал его и понимал, что советник всё-таки говорит правду.

И ничего больше от него, Кирилла, не зависит. Он попал в жернова такой мельницы, с которой невозможно справиться. Тут не помогут все его сверхчеловеческие способности. Что он против разумной звезды? Пылинка против горы! Уж коли они умудряются земные звездолёты перекидывать в Центр Галактики, когда им требуется. На расстояние в сколько-то там тысяч парсек…

Всемогущи настолько, что…

Советник как будто прочитал его мысли.

— Убивать меня бессмысленно, — усмехнулся он. — По вашим понятиям, я практически бессмертен.

А может, и в самом деле прочитал…

Ладно, Единый… Вернее, Галактический Разум с ним! Пусть себе живёт, раз бессмертен!

— Скажите мне, советник… Почему вы всё это мне рассказываете?

— Потому что вы должны пройти свой путь до самого конца.

— А разве я ещё не прошёл его? Как я понимаю, болезнь вылечена.

— Вы живы, и вам ещё многое предстоит.

Кирилл опешил:

— А я должен был умереть?

Ломанов грустно улыбнулся:

— В схватке с главным носителем зла не исключён и такой вариант. Не каждое лекарство способно справиться с болезнью.

— И что случилось бы тогда?

— Тогда бы мы начали выращивать другого Кирилла Кентаринова.

— Но вы же могли опоздать! Запущенную болезнь не излечишь.

— Нет. Ваш кусок пространства находится вне галактического времени и пространства. Так что начался бы новый круг. С учётом совершенных ошибок. У какой-то женщины родился бы ребёнок. Он стал бы курсантом Галактического Корпуса, принял бы участие в отражении нового Вторжения…

До нервного зуда захотелось задать ещё один вопрос…

— А если я доведу всё услышанное до средств массовой информации, ваше превосходительство?

— Без толку. Вам никто не поверит. Люди слишком самолюбивы, чтобы согласиться с тем, что они всего лишь…

Советник не договорил, но Кирилл его понял.

Конечно, не поверят. Само по себе знание — не самое главное. Судьбу вершит не столько оно, сколько вера в него. Так было в человеческой истории всегда. И наверное, всегда так будет. Он, Кирилл, сумел одолеть главного носителя зла, но с неверием бороться он бессилен. Ничего не изменишь.

Задавать новые вопросы его превосходительству нет никакого смысла. У него найдутся ответы на любые. Он легко объяснит, почему Кирилл занимался любовью с женщинами, не имеющими нужных органов. Как с Мариэлью. И со Светочкой… Надо же, она всё ещё для меня Светочка! Впрочем, кем бы она ни была, она спасала меня. Одним своим присутствием спасала. Грех обижаться! В конце концов, её тоже никто не спрашивал. Мы — всего лишь винтики в большой игре разумных звёзд.

— Ничего вы не измените, полковник. Только сломаете себе остаток жизни. — Ломанов встал и подошёл к окну. Некоторое время смотрел в него.

Интересно, что он там видел. Не Центр ли Галактики? Этот головной мозг Великого Интеллекта…

— У меня к вам иное предложение. — Его превосходительство обернулся и пронзил посетителя ясным взглядом, уже знакомым Кириллу.

Ишь, будто ангел, смотрит… Впрочем, он же и есть ангел. Белый ангел. А прапорщик Марина-Элен Коржова и майор Егоршин — наверное, чёрные ангелы…

Баланс сил. Философия природы. Источник равновесия Галактики. Интересно, наверное, быть ангелом. Решать судьбы людей. Вершить историю. Впрочем, и люди решают судьбы других людей и вершат историю. Нет ничего нового на свете…

— Почему бы вам не присоединиться к нам, полковник?

— В каком смысле? — удивился Кирилл.

— В прямом. Стать таким, как я. Обрести бессмертие, в вашем понимании. Для вас найдётся много интересных дел. Даже здесь, на Земле.

— И что для этого надо сделать? Прицепить на спину крылья?

— Нет, полковник. Всего лишь принять решение. Крылья отрастут сами… Я шучу! — с усмешкой добавил он. — Зачем вам крылья? У вас имеются ранцевые антигравитаторы.

Кириллу очень захотелось встать и заехать кулачищем в эту усмехающуюся физиономию.

Сандра бы заехала. Но Сандра не ангел и никогда не претендовала на это звание… вернее, на эту должность. А я вот, получается, претендую. Претендую ли?

У него и самого не находилось ответа на этот вопрос.

— Скажите, ваше превосходительство… А почему на Сюрпризе… почему в этом Армагеддоне участвовало столько клонов?

— Потому что у клонов нет души, полковник. Те, у кого нет души, неподвластны главному носителю зла. Большинство людей в Мешке тоже неподвластны, потому что в них самих есть частичка зла. Своего рода прививка… Но на столь коротком расстоянии, как на Сюрпризе, люди вполне могли попасть под его влияние. Поэтому мы решили перестраховаться…

— А как же сёстры Гладышевы? Они ведь попали под воздействие зла.

— Сёстры Гладышевы не были обычными клонами. Их клонировали от вас. А вы — как я уже говорил, только наполовину человек. И попали сёстры под ваше воздействие. Зло тут ни при чём. Наверное, они вам мешали. И вы, сами того не осознавая, желали от них освободиться. Ну и освободились.

Кругом Кентаринов виноват, подумал Кирилл. Сплошные жертвы кругом. И началось всё ещё с Ритки Поспеловой. Сверхчеловек! Ангел белокрылый! Салабон с висючкой…

— Ладно, полковник, ступайте. Я не требую от вас решения сейчас. Слишком многое на вас свалилось.

— Будете за мной следить?

— Зачем? — Ломанов откровенно удивился глупости вопроса. — О вашем решении я и без слежки узнаю.

Кирилл встал.

— Думается, наша встреча была для вас, мой друг, весьма полезной.

Я тебе не друг, подумал Кирилл. Но ответил просто:

— Без сомнения, ваше превосходительство.

И выполз в приёмную.

И только тут сообразил, что соответствие его отчества и имени советника может быть не случайным. Но раскрывать эту странность у него уже не хватало никаких сил.

Советник уничтожил его, Кирилла, мать. На этом и остановимся.