Курс лечения

19

Вернувшись в кубрик, где разместили «кентавров», Кирилл сразу довёл до сведения подчинённых ближайшие планы командования.

Парни встретили сообщение не так сдержанно, как флотские офицеры.

— У них, чего, башни руханулись, у отцов-командиров?! — возмутилась Ксанка. — Посылать в экспедицию за пределы Мешка один-единственный корабль!.. Там, возле этой долбаной звезды, нас, может, вражеская армада ждёт!

— Если армада ждёт, абсолютно до фомальгаута — один посылать корабль или несколько, — сказала Громильша. — Один дешевле. И… — Она не договорила.

Однако все поняли: «…и жертв меньше».

Это их, похоже, интересовало гораздо больше, чем сам факт открытия Мешка. Странно устроен человек! Такие вот, изменяющие мировой порядок факты он пропускает мимо себя. Как недостойные внимания. Потому что если вдумываться, то и у тебя башню снесёт!

Лучше беспокоиться о собственной жизни, чем о судьбе всего человечества. Привычнее! Сандра тут права.

И Кирилл в очередной раз подумал, насколько сильно изменилась за последнее время Громильша по сравнению с остальными. Ещё несколько месяцев назад была метёлка среди метёлок. Точнее, девчонка среди девчонок. А теперь — взрослая женщина среди тех же девчонок. Заматерела как-то. Стала будто старшая сестра. Самое время — детей заводить! Но детьми, кол мне в дюзу, ещё не скоро запахнет. Надо сначала бабе живою остаться…

Громильшу поддержала только Вика Шиманская. Остальные предпочитали активно возмущаться. Всё верно, у бойца всегда во всём командир виноват. Причём не непосредственный начальник, тот, что рядом, а те, что выше, которых можно костерить и в хвост и в гриву, не опасаясь скорых карательных мер в процессе перевоспитания.

И хоть некоторые в этом кубрике дослужились уже до прапоров, а всё ведут себя как рядовые. И не удивительно, потому что подчинённых у них нет, и отвечать не за кого. Потому, кстати, несмотря на опыт боевых действий, они и остаются метёлками да обрезками.

Конечно, служба в подразделении специального назначения сбросила их с нормальной карьерной лестницы, когда с присвоением очередного звания появляются подчинённые, и с каждым следующим званием их становится всё больше и больше.

Но для «кентавров» эта лестница — путь, возможный только через его, Кирилла, труп. Отпускать их от себя ни в коем случае нельзя — жизнь давно уже это доказала. Гаремницы привязаны к нему по-женски, а их ночные мужики — через гаремниц. Так и придётся жить до конца войны. Есть, правда, три пары, связанные со своим командиром нормальными воинскими отношениями. Но они ведь тоже на свободу не рвутся, обживаться подчинёнными не торопятся. Вообще говоря, спецподразделения из офицеров существовали всегда, и отличает «кентавров» от предшественников только одно — ещё ни один член отряда не погиб. И возможно, причина именно в том, что все они спаяны вместе. Даже «вольные» три пары не чувствуют себя отделёнными…

В общем, как говорится, от добра добра не ищут! Странно только, почему всё-таки начальство не пускает «кентавров» на расплод. То есть не командирует, скажем, Фарата Шакирянова на создание нового отряда специального назначения. В компанию «кентаврам» добавили бы «шакирят», гы-гы…

Впрочем, если он, Кирилл Кентаринов, должен сыграть какую-то важную роль в этой войне, то и не удивительно, что не командируют. «Шакирята» просто не нужны, хватает «кентавров»…

Хотя я и не понимаю ни черта своих взаимоотношений с судьбой. Салабон с висючкой, и целый гарем!.. Салабон с висючкой — и особая роль в войне!.. Летучий мусор какой-то!

Впрочем, где он, тот салабон?

Нынешний майор Кирилл Павлович Кентаринов, пожалуй, чёрной памяти капрала Димитриадия Олеговича Гмырю уделал бы, как Единый черепаху. Так, помнится, выражался Спиря…

Кстати, интересно, а где он сейчас, бедный Спиря, бывший друг? Всё ещё в штрафниках обретается или уже вырвался в нормальные галакты и тянет лямку где-нибудь на Периферии?

Может, и надо бы его разыскать и к себе забрать, да никому от этого лучше не станет. Ни «кентаврам», ни самому Спире…

— Эй, Кент!

Кирилл очнулся от раздумий.

— Какие будут приказания, командир?

Все смотрели на него.

— Сразу в транспорт-сон отправляться будем или пожрать дадут? — сказал Тормозилло. — Задолбали эти флотские порядки! Линкор-то всё-таки не десантная баржа. Тут, наверное, нет режима «загрузились — поспали — десантировались, пожрёте на планете»!

Он был прав. Надо встраивать отряд в экипаж.

И Кирилл принялся разыскивать по интеркому старпома. Наверное, тот уже запустил процесс подготовки корабля к боевой работе. И теперь вполне мог помочь майору Кентаринову в организации изучения устава и кормёжки галактов.

Как оказалось, старпом помог в гораздо большем. После кормёжки он выделил «кентаврам» десять свободных кают. Таким образом, штатные любовники и любовницы впервые в истории отряда смогли поселиться парами, отдельно от остальных.

Эта новость была встречена на ура.

— Ну вот, теперь я не зря буду прозас принимать, — сказала беспардонная Громильша. — В отдельном номерочке этой гостиницы устроимся. Раз-два, и дюза кверху!

Видимо, о некоторых привилегиях отряда специального назначения знали уже и на Звёздном Флоте.

Но привилегией не изучать устав их всё-таки не обеспечили. Так что после расселения пришлось вплотную заняться учёбой.

Дело это оказалось нехитрым, поскольку в корабельном учебном классе нашлось достаточное количество шериданов, и оставалось только подстыковаться да загрузить в мозги обучающую и экзаменующую программы.

А потом пришла пора пообедать и отправляться в транспорт-сон.