Куда Уехал Цирк. Дорога-3.

ГЛАВА 22

На Желчь, который наблюдал за всем с большим интересом, но старался быть незаметным, внимания почти не обращали. Ну, гость, ну, индеец, а мы хотим веселиться! Кого хотим за свой стол, того и сажаем. Хотим ящерок посадить, посадим! Гля, как они одним коготком пельмешку накалывают, а язычком ее цоп, да не у каждого вилкой так аккуратно получится. Потапыч рядышком под сосной с буханкой хлеба в лапе (не с бутылкой же водки!), и вообще свой мужик... Про Невса и говорить нечего! Только Булька лежал под лестницей кухонного фургона. С одной стороны не наступят нечаянно, а с другой еда рядом.

Пельмени «провалились» как-то быстро и глубоко, поэтому установили мангал, и вскоре по лесу потянуло вкусным запахом мяса и специй. Когда разожгли костер, народ быстренько сменил парадную одежду на более удобную. Марья, по просьбе Кианга, оставила на лбу цветную плетеную полосу, уж очень она ей шла и приятно позванивала. Вот тут опять отличился Ник. После случая с экстренным отключением звука говорить гадости он остерегался, во избежание, так сказать. Сейчас же проявил недюжинные знания одного китайского свадебного обычая. Подлючего и унизительного для невесты. Китайской, разумеется. Молодую жену просили встать на перевернутую чашку для чая, девушка обычно не могла устоять на маленьком донышке. Гости смеялись над ней и говорили жениху, что у него неуклюжая, толстая и неповоротливая жена. Марья же пожала плечами, чашка так чашка! Встала правой ногой на донышко. Ладонью обхватила щиколотку левой и выпрямила ее вверх в вертикальном шпагате, да так и застыла.

(где то так)

- Каждая невеста должна сделать так? - спросил Желчь сидящего рядом Джонатана. Смотрел он при этом почему-то на сестренку Ю.

- Нет, конечно! - улыбнулся аналитик, он кратко объяснил подоплеку сего действа. - Хотя сестренка Кианга тоже с чашки не упадет, хотя и без выкрутасов.

Девушка сменила праздничный наряд на широкие брюки и длинную тунику с разрезами по бокам, перетянутую в талии длинным поясом.

- Я приехал поговорить с ее братом Киангом, - Желчь, не отрываясь, смотрел на девушку. - Скажи, это его полное имя?

- Нет. Его полное имя Кианг Шуй, что значит Сильная Вода, - аналитик удивился, но внешне остался спокойным.

- Ло, - позвал он по связи. - Вот чтобы мне треснуть, сейчас Ю сватать будут!

- Да иди ты!- Марья обернулась изумленно. Потом наклонилась и что-то зашептала на ухо Киангу. Тот не обернулся, но его спина слегка напряглась.

- Если вспомнить, как Хромой Мишутка завис, увидев Ю, то вполне может быть... - Оле оглянулся через плечо.

- А его сестру зовут Шон Ю - Изящный Дождь.

Вождь перевел глаза на Ло, как бы невзначай мигрирующего поближе к молодоженам:

- А его?

- Лонгвей, - Джонатан задумался, как перевести это имя поточней. - Путь Дракона. Дракон - это...

Индеец опять кивнул:

- Я знаю: сильный злой зверь...

- Это в Европах у белых он злой, а в Китае - сильный, мудрый и не совсем зверь. Помогает хорошим людям, а плохим и голову откусить может.

На лице Желчи появилось выражение, которое можно было перевести как – «Белые-е-е, в своем репертуаре»...

Когда Желчь с Джонатаном подошли к новобрачным, Ло уже сидел рядом с ними и наглаживал переднюю половину Невса. Задняя лежала на коленях у Марьи, а хвост достался Киангу, который слегка подергивал за кончик пятой конечности. Однако кот на это не реагировал. Если вождь надеялся, что все дружно уйдут, то он ошибся. Сидящие действительно дружно остались на месте, Джонатан молча к ним присоединился, и все так же дружно и молча уставились на Желчь. Включая Невса. Ящерки, притопав, в развалку улеглись, изобразив из себя инь-янь, прикрыли глаза третьим веком, изобразив обожравшихся и спящих. Только Потапыч, громко чихнув, прокосолапил к клетке, влез в открытую дверцу и, забравшись на любимую полку, отрубился без притворства.

Когда индеец сел напротив, Марья, наконец, заметила, насколько нарядней он сегодня одет. Сначала из-за волнения ей было вообще ни до чего. За столом все празднично одетые отлично маскировали вождя. Но теперь в глаза бросилась сережка в левом ухе, в виде листика, выточенная из раковины. Кружок, лежащий в ложбинке между ключиц, из того же материала, с пропущенным сквозь него кожаным ремешком. Украшения были очень соразмерны с этим не мелким мужчиной и отлично смотрелись с темно-желтой рубахой. На голове присутствовал сложенный в широкую полосу желтый, как и рубаха, платок, кокетливо демонстрировавший уголок над ухом и пучок коротеньких, но очень пушистых белых перьев ближе к затылку. До сих пор все встреченные индейцы, включая и Желчь, не носили на волосах никаких бандан, хайратников и даже тоненьких ремешков. Только косы, низко под ушами завязанные хвосты, или свободно рассыпанные гривы.

Волосы Желчи, тщательно расчесанные и сплетенные в толстые косы, спускались на грудь. Короче, выглядел мужик празднично и торжественно, а так как на свадьбу он попал совершенно случайно, то все это «жу-жу-жу» было явно неспроста. Народ молчал, давая гостю высказаться первым, что, по обычаям индейцев, было простой вежливостью. Ло замкнул внутреннюю связь на них четверых, все же уважив желание гостя хоть о какой-то конфиденциальности.

- Когда молодой воин хочет привести в свою типи девушку и сделать ее своей скво, он говорит об этом отцу, - Желчь смотрел только на Кианга. - Отец воина идет к отцу девушки, они курят трубку и разговаривают, - индеец замолчал, но слушатели смотрели на него внимательно и ждали продолжения. Желчь все больше убеждался, что молодой индеец, живущий в цирке, рассказывал об обычаях своего племени. Уважающие себя люди никогда не станут перебивать того, кто говорит. Они выслушают и только потом заговорят сами. - Хромой Медведь, сын моего брата, ушедшего в страну вечной охоты, и я пришел говорить вместо его отца, - индеец замолчал, выжидательно глядя на Кианга. Тот медленно с явным уважением склонил голову:

- Наш отец тоже ушел в лучший мир, но ты можешь говорить со мной.

Желчь не заставил себя уговаривать, а разразился речью, в которой расхваливал предлагаемого жениха на все заставки. И воин он наилучший, и лошадей у него табун, и дом зимний в поселке рядом с фермой-сыроварней, и типи летняя из самолучших шкур и самых прямых жердей! И жена его не будет нуждаться ни в чем!

Кианг слушал, сидя неподвижным сфинксом, а потом, когда фонтан восхвалений иссяк, спросил:

- Сколько зим видели глаза Хромого Медведя?

- Двадцать пять.

- У него уже есть жены?!

- Нет... - мужчины молча смотрели на Желчь, всем своим видом выражая недоумение сим фактом. Марья позволила себе хмыкнуть и выгнуть бровь.

- Он что-у боу-льной?!- Невс, естественно, и не подумал смолчать.

- Невеста Хромого медведя погибла вместе с его матерью... - Желчь закаменел лицом. - Пять зим назад.

- ШО и у этого тоу-же?! - кот выдрался из-под руки Ло и уселся, таращась на вождя.

- Вот уж точно...

- Тишина в канале, - приказал Ло, прихватив Невса за ухо и силком уложив на место.

- Среди народа лакота нет красивых девушек? - удивился Кианг.

- Чья бы ко-урова мычала! Сам на ки-утаянке не женился... - это был театральный шепот Невса, за что он тут же поплатился выкрученным ухом и прямым приказом заткнуться.

- Многие девушки лакота, шайен и черноногих, мечтали услышать песню его флейты. Но ни одна не сломала камень его сердца... Кроме твоей сестры Шон Ю, - губ Желчи коснулась улыбка, и его лицо словно осветилось внутренним светом.

Кианг посмотрел на сестренку, которая не сводила глаз с кружка беседующих, и кивнул ей, подзывая. Ю грациозно поднялась и буквально поплыла к брату. Пока она шла, Киангу по связи быстро объяснили, что Желчь совершенно искренен в своих словах и посему говорит правду. Марья отодвинулась и похлопала рукой по скамье, приглашая девушку сесть между ней и братом.

- Солнышко, - обратилась Марья к девушке, - ты нашего гостя Хромого Медведя помнишь?

- Помню, - Ю потупила глазки и залилась румянцем, вынула из рукава платья веер и спрятала за ним лицо.

- Он попросил Желчь тебя сосватать.

- Ой, а он что, сваха?! - девушка во все глаза уставилась на индейца забыв про веер.

- Нет, конечно! - Марья улыбнулась, это мужикам нужно держать покерфейс, а ей можно не заморачиваться. - У лакота о свадьбе договариваются старшие мужчины.

Сестренка Ю кивнула и задала следующий вопрос, буквально наповал сразивший и ходоков, и индейца.

- А какой женой я буду, второй или третьей? - сказано это было так спокойно и по-деловому, что Желчь просто-таки охренел.

- Первой...

- Я буду тай-тай - старшей женой?! - неподдельно изумилась и обрадовалась Ю. Но через пару секунд нахмурилась и спросила, выдав вопросом полную солидарность с Невсом и свой юный возраст:

- Он что, больной?

На мужиков напал приступ кашля. Кианг строго выговорил сестренке на родном языке, после чего она резко покраснела и потупилась.

Марья же, отобрав у девушки веер, сама спрятала за ним лицо.

Смущенная Ю подняла глаза, а потом взяла, да и обиделась:

- Он же старый! И двух жен он точно прокормит, да у него уже штук пять детишек должно быть! - и Ю провела рукой в воздухе, от пояса и вниз к земле, показывая рост детишек. Кашель стал еще громче и интенсивней.

- Молодые воины лакота редко приводят в свою типи скво, пока их глаза не увидят двадцать две зимы, - доброжелательно пояснил Желчь. - А белые женщины хотят быть единственными жёнами.

- Так я не белая! - Ю вздернула носик. - Вторая жена в доме обязательно нужна, Да хоть и третья, я все равно останусь тай-тай! - было бы здорово, если бы она на этом заявлении остановилась. Однако китаянка решила донести до странной свахи концепцию китайской семьи: - Когда я буду носить ребенка, мой муж не должен страдать! А для этого нужна вторая женщина в доме! Вот!

Желчь сидел, пытаясь осмыслить, совершенно не мыслимые, с точки зрения белых, да и черных тоже, заявления, которые на него вывалили. А Ю, между тем, не дожидаясь реакции собеседника, поинтересовалась:

- Кто мне расскажет, что у вас делать можно, а чего нельзя? У нас вот с братьями мужа и его отцом не то, что говорить, даже смотреть на них нельзя.

Желчь перевел обалдевшие глаза на остальных собеседников. Обвинить девушку во вранье он не мог, но и поверить в такое совпадение обычаев было трудно.

- Да, у нас такие правила, - кивнул Кианг, думая, что до знакомства с Эни, его сестренка не позволила бы себе таких вольностей в поведении.

- У нас тоже, - Желчь не скрывал удивления. - Но у Хромого Медведя нет отца и братьев, а мать и невеста погибли.

- Что, и у него тоже?! - глаза Ю стали просто круглыми. - От гриппа?!

- Нет, они попали в снежный буран... - ответ прозвучал на полном автомате, потом индеец моргнул, возвращаясь в реальность. - Что тоже?

- Мы не знаем, кто направляет наш путь, но... - Джонатан развел руками. - Кианг, Робин и Джейк потеряли семьи в эпидемию гриппа. У миссис Флоры муж погиб от укуса змеи, а у Хромого Медведя невеста замерзла... В этой дороге Кианг встретил Марью, Робин миссис Флору, а Медведь сестренку Ю. Только Джейк пока не у дел.

- И Джейк тоже! - влезла Ю. - На ферме миссис Флоры такая большая тетя есть, под стать ему... Тоже черная, только не сильно.

Ло прикрыл глаза и тихо почти пропел:

- Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется.

- И что это они затеяли? - своим возгласом Марья прервала наступившее после реплики Ло молчание. Она смотрела куда-то за спину Желчи. - До праздника еще дней десять... - Желчь обернулся, белый паренек, разогнавшись, прыгнул сквозь пламя костра.

- А они тренируются, - усмехнулся Ло.

- Пойду, пресеку, - Джонатан встал. - А то еще додумаются на углях потанцевать...

Желчи гостеприимно предложили остаться и переночевать в лагере, но он отказался, сославшись на то, что его ждут дома обе жены.

- По-моему, про угли ты зря сказал, - протянул Ло, глядя вслед исчезающему в темноте гостю.

- Прям, контрольный в голову! - фыркнула Марья.

- Думаете, он поверил?

Их дружно окружили все лишенные возможности поучаствовать в разговоре.

- Ну? - недобро прищурился Оле.

- А я теперь невеста! - радостно заявила сестренка Ю.

-Ю! - Кианг был явно недоволен. - Как ты могла так непозволительно дерзко разговаривать со старшим мужчиной?

- А чего? Эни можно, а мне нет? - Ю смотрела, насупившись, но дерзко.

- Ты китаянка, а главная добродетель жены - послушание! - Кианг провозгласил прописную истину и вдруг запнулся.

- Ты в этом уверен, дорогой? - вкрадчиво поинтересовалась его собственная жена.

- Ой, Марья, ты что, не знаешь? - хитро сощурился Гари. - Девушки у китайцев такие тихие-тихие, послушные-послушные... а потом - бац!

- И ты мертвый? - бодро предположил Дени.

- ...женатый... - не согласился с ним Оле

- ... и делаешь то, на что никогда не подписывался, - тяжко вздохнул Ло.

-…и цвет кожи тут значения не имеет...- поддержал вздох Оле.

Мужчины многозначительно переглянулись и засмеялись, все, включая Кианга.

Утро давно откричало птичьими голосами, солнце уже разогнало легкий утренний туман, а лагерь спал. Объявлять подъем было некому, потому как главный энтузиаст ранних подъемов и столь же ранних физических нагрузок тоже спал. Вчера легли поздно, так хорошо пошли-покатились свадебные посиделки с потанцевалками. Изя надо сказать был в ударе. Выяснение опытным путем степени покорности, приличествующей китайской жене, завершилось еще поздней. Или раньше? Это, смотря к какому берегу равнять, вечернему или утреннему. Теперь Кианг спал, обняв жену так, что едва не завернулся вокруг нее. А Марье снилось, что она маленькая девчонка и опять спит на русской печи в таёжной заимке. Ей очень жарко, а противное одеяло не только не сбрасывается, а и пошевелиться не дает!

Ло подняла природа, живущая внутри каждого из нас. Она настоятельно потребовала выгулять ее по маршруту – сборный домик с травкой. Туда и обратно. Обратно не совсем получилось. Унюхав в легком дымке, долетавшем от кухни, запах дров и угля, Ло маршрут изменил. Нужно было выяснить, с какого перепуга Таня топит печку? Еще не поднявшись по ступеням, док остановился от невиданной инсталляции. Почти на краю стола в ряд стояло пять банок из-под тушенки, судя по торчащим из банки Невсовых ушах, - пустых. Невс же ухитрялся зависнуть, зацепившись за край стола, выставив все лапы в рядок и выгнув, видимо для равновесия, хвост. Он закончил обрабатывать банку, колыхнулся в сторону, смещаясь, и «утопился» в следующую. Док поднялся по ступеням, гадая, как такое безобразие допускает черная повариха. Но вместо Тани в кухне орудовала Зара. Одета она была, как всегда, в многослойную юбку и блузу, которую, на взгляд дока, стирали не один десяток лет. Когда-то яркие цвета теперь только угадывались, не наблюдалось также ни монист с бусами, ни браслетов, ни колец на пальцах. Зара стояла перед печкой и задумчиво заглядывала в полотняный мешок.

- Кхм, - тихо кашлянул Ло, обозначая свое присутствие, а цыганка аж подпрыгнула, оборачиваясь. - А где Таня?

- Погано ей, съела вчера чего-нибудь плохого... - Зара посмотрела на муки Невса и злорадно усмехнулась.

- Это ты специально так? - кивнул док на уже пустой стол. Верней, банки так и остались стоять, а вот кот уже исчез. - И что у нас с Таней.

- Да мутило ее с утра, а как стала тушенку открывать, так сразу из кухни и вымелась в ближайшие кусты! А банку-то на столе оставила, так этот рыжий гад банку зубами хватанул и уволок! Вот я ему банки и выставила, а он... - Зара разочарованно махнула рукой. - Таню мутит, все спят, вот я и решила ее заменить. Было время, я на всех кашеварила-то!

К удивлению цыганки док не убежал с улюлюканьем ловить болящую. Он привалился к косяку, сощурив глаза в щелочки и состроив хитрую морду лица.

- И?! - цыганка явно чувствовала подвох.

- Отравилась, говоришь? И чем?

- Ну-у-у-у, - Зара задумалась, потом растерянно пожала плечами: - И правда - с чего? Все ж с пылу, с жару... - запнулась, округлила глаза и открыла рот. – Да, ну!

- Токсикоз первого триместра беременности, - подтверждая, ее догадку, кивнул Ло. - Сделаем тесты, по срокам определимся, скрининг еще, а токсикоз - это дело легко решаемое.

Зара ехидно хмыкнула, вспомнив любимую фразу ходоков:

- А если на армейском?

- А на армейском - все будет хорошо...

Ло первым делом разбудил Эни и Ю, попросив девушек помочь Заре в приготовлении завтрака. И уже заходя в свой фургон вместе с Таней, услышал зычный голос Федора Артемьевича. Полудиректор требовал немедленно просыпаться, выползать и собираться. Ло хмыкнул, интересно куда собираться-то, если им прямым текстом сказали погулять?

Тесты подтвердили заочный диагноз - беременность пять недель. Ло поздравил будущую мамочку, от чего та жутко смутилась. Если бы не черная кожа, заполыхала бы красным цветом. Прилепил ей на внутреннюю сторону руки пластырь, снимающий все неприятные симптомы, мысленно посмеявшись над собой. Над тем, как он удивлялся наличию препаратов для беременных в полевом госпитале, который им всучил суперкарго. Ведь дальнобойщики, а сей девайс именно для них и предназначается, ходят в забросы полностью заблокированные от таких природных неожиданностей. Таня тем временем кашлянула, похлопала своими большими карими глазами и несмело попросила не говорить никому, что она, ну того.

- Это еще почему? - удивился Ло.

- Чтобы не сглазили, - почти шепотом призналась Таня. Быстро перекрестилась и сделала какой-то замысловатый жест кистью, к христианству явно не относящийся.

- Кто будет глазить?! - глаза у дока стали почти круглыми. Таня между тем надулась и отвечать не собиралась. К тому же в двери тихонько постучали, и на пороге появился встревоженный Майки. Док успокоил, поздравил и пояснил причину недопонимания.

- Так Зара же, - Майки пожал плечами. - Она, конечно, не шаманка, но тож очень может!

- Мало ли, кто чего может?! - даже обиделся за цыганку Ло. - Вон как Тане стало плохо, Зара ее сразу услала, и сама к плите встала! И вообще она уже знает...

Таня охнула и сделала большие глаза, мол, откуда? Тот же вопрос был и на лице Майки.

- Да догадалась просто! Зара такую жизнь прожила, столько повидала... - док не стал упоминать, какую роль в догадливости цыганки сыграли его собственные наводящие вопросы. - Вы, ребята, лучше подойдите к ней сами и попросите сделать Тане оберег.

- От чего? - Наивно захлопала глазами будущая мама.

- От всего! Уж Зара знает… - увидел сомнение на молодых лицах и заверил. - Поверьте, ребята, запас карман не тянет...

Последним к завтраку вышел Изя. Старый еврей шел с большой осторожностью, сел, поморщившись, очень прямо держа спину. Молодежь хихикала, Федор смотрел насмешливо. Зара, раскладывая по тарелкам макароны по-флотски, скалила крепкие прокуренные зубы в лучезарной улыбке.

- Таки смейтесь над старым больным евреем, - буркнул Изя, однако за еду взялся активно.

- А кто ж тя заставлял учить Робина ирландский рил танцевать?! - ехидно подмигнула Зара.

- Это ви меня таки подбили! - Изя потряс пальцем, пытаясь устыдить уже откровенно смеющуюся молодежь, и охнул, поморщившись. - Таки я только играть хотел, а кто меня подначил?

- Так зачем повелся, старый дурень? - Федор покачал головой.

Изя пожал недоуменно плечами, опять поморщился и вдруг расхохотался в голос:

- Но как они все ножками, брык-брык! Прыг-скок! И Робин тоже ножками и прыг!

- И ведь все трезвые были, как хрустальные графинчики! - то ли возмутился, то ли изумился Федор Артемьевич. - А что творили! Если бы выпили, страх подумать, что было б...

- И правда, - Робин вопросительно посмотрел на ходоков. - Не пили совсем, а несло меня как со стакана виски!

- А что, стакан виски - это очень много? - театральным шепотом поинтересовалась Эни у брата.

- Ну-у-у, - протянул тот задумчиво. - Не забывай, что Робин не русский, так что, наверное, много...

- А для вас что, немного?! - изумление черного полисмена было неподдельным, и его поддержали многие сидящие за столом.

- Если на голодный желудок и сразу, то да, опьянеем, - начал обстоятельно разъяснять Дени. - А если хорошо поесть и, ну-у-у, и понемногу, опять же закусывая, то просто будет весело.

- Что, неразбавленный? - это прогудел один из братцев Джей, видимо, их всегдашнюю молчаливость таки пробило изумление. – И всего-то весело?

- Ой, эту гадость еще и разбавлять?! - передернулась Эни. - Мне одного раза хватило попробовать...

- Они не шутят? - Робин обращался уже не к ребятам, а к их дядюшке, как к старшему и более информированному родственнику.

- Нет, - дядюшка пожал плечами. - Понимаешь, студенческие попойки искоренить так и не удалось, сколько ни запрещали, - ходоки ностальгически улыбались, вспоминая курсантскую юность.

- А если не можешь предотвратить, то возглавь!

- Это как? - Федор, увидев, что Ник дальше объяснять не собирается, задал наводящий вопрос.

- Это берется проверенный старшекурсник... - начал пояснять Джонатан.

- ...и работает козлом-провокатором... - подхватил Сонк.

- Как на бойне? - обрадовался Майки, что он тоже в теме.

- Э-э-э-э... А бойня тут при чем? - все, кроме его братьев, пребывали в недоумении.

- Так энто... - парень хлопал глазами, стараясь понять, над ним шутят или и, правда, не знают такой простой вещи. - Козла, наученного, пускают, он идет в коридор, а быки за ним. По одному. Козел с другой стороны выходит, а быков того - бьют...

- О, точно! Только наш «козел» вечеруху организует. Сам не пьет, только вид делает, - воодушевился Сонк. - Следит, чтобы мальки свою дозу получили, да так, чтобы на следующий день им погано-о-о-о было. Тем более что из еды там только хилые бутики.

- Обычно этого хватает, чтобы выработать стойкую неприязнь к алкоголю в больших количествах, - кивнул Джонатан.

- Как медик, подтверждаю, что абстинентно-похмельный синдром - вещь малоприятная, - важно изрек Ло.

- Вот за такие высказывания его очень придушить охота, - тихо сообщила мужу Марья, и, видимо, это желание появилось не только у нее.

- Курсантам обычно устраивают и промывание желудка, и регидрончиком поят... - Ло заметил недобрые взгляды и закруглился.

- Дрянь, соленая ужас какая, а ведь есть таблетки, выпил - и всех делов! - возмутился Дени.

- Но нас нужно помучить, чтобы лучше усвоили, что много пить низя-я-я, - поддержала его сестра.

- В общем, почти никому больше напиваться вдрызг не хочется. Ну и заодно выясняется индивидуальная устойчивость к алкоголю, опытным путем, так сказать, - продолжил просветительскую деятельность Джонатан. - У славян в крови есть фермент, хм, ну, короче, у них алкоголь быстрей расщепляется. Такая вот национальная особенность! И то, с чего ты Робин ляжешь пластом, Дени с того же только резвей прыгать начнет.

- Ага. По крышам лазить и дурным голосом орать песни, - сдала брата Эни.

- Ой, можно подумать, это не ты собрала девчонок, и вы мне снизу, мяукая, подвывали! - не остался тот в долгу.

- Да узнай народ в салуне, что вы не пьянеете почти, да еще и похмельем не мучаются, благодаря Ло, убили бы. От зависти! - хохотнул Робин. - Тогда наше вчерашнее веселье - это что было?

- Робин, я же тебе рассказывала! - возмутилась Марья. - Когда мы не закрываемся, то раздаем свое веселье всем, кто рядом.

- А когда нас много, то и веселья бывает многовато, - улыбнулся Гари.

- До-укладываю, у нас го-усть, - сообщил Невс, глядя с крыши на вышедшего из прохода между фургонов Хромого Медведя. Тот коротко поздоровался, нашел глазами сестренку Ю и улыбнулся ей. Девушка в ответ зарделась и опустила глаза.

- Тихая наша и застенчивая... - снасмешничал Дэни и тут же получил ощутимый пинок под столом и обещающий много хорошего взгляд от сестры.

Но Хромой Медведь подошел не к девушке, а к Ло, совершенно игнорируя как Федора, так и Ника. Тихо предложил поговорить, прихватив с собой еще и Джонатана. Показав, что в действительном табеле о рангах индейцы давно разобрались.