Куда Уехал Цирк. Дорога-3.

ГЛАВА 20

Постель была пустая и холодная. Марья растерянно присела на край кровати, автоматически зажгла светильник. На вешалке висела только ее одежда, обуви Кианга тоже не было...

- Невс, - почему-то шепотом позвала женщина. - Где он?

- Та-ум же, где и пре-удыдущий... - так же тихо ответила кошачья голова, возникшая над порогом. - Си-удит медитирует...

- И что этот при-у-дурок себе надумал? Тьфу, Невс! Какое у тебя подмяукивание приставуче-заразное!

- Са-умому надоело, жу-уть... - пожаловался кот, но его явно не услышали. Марья сорвалась с кровати и со словами «Нужно пойти, все ему объяснить» буквально слетела по ступенькам. Невс поспешно убрался с дороги. Но женщина вдруг резко замерла, развернулась и пошла назад. Уселась на кровать и снова обратилась к проявившейся над порогом кошачьей морде:

- Что бы я ему сейчас ни сказала, это будет выглядеть оправданием, а мне есть за что оправдываться?

- Не-ут? - кот решил поддержать разговор, хотя вопрос был стопудово риторическим.

- Не за что мне оправдываться! И не собираюсь... - Марья нахмурилась. - Это что, он решил, что прямо из его объятий я пошла к Робину и устроила с ним успокоительные... хм... как бы это поприличней...

- Потрахушки? - подсказал Невс даже без акцента.

- ...шикарный термин... - Марья прищурилась, ее начало колотить от злости. - И за кого он меня держит, интересно?! Опять напридумывал, решил, постановил и вынес приговор?! - женщина вскочила, вылетела из фургона, и даже прошла пару шагов. - Да я ему сейчас... - и снова замерла. Тяжело дыша, постояла, мотнула головой и, сжав зубы, пошла назад. Снова села на кровать, потом улеглась, пояснив возникшей в дверях кошачьей голове:

- Нужно успокоиться!

Решить было легче, чем сделать: хотя дыхательные упражнения помогли выровнять дыхание, но расслабиться не получалось напрочь. Тогда Марья вспомнила, как заговаривала девчонок в заречной пробежке: «У меня расслабляются мышцы ступней...» Когда расслабились зажимы лицевых мышц, Марья почувствовала себя большим куском холодца. Пришло время очищения сознания. Годы тренировок и вбитые в подкорку техники сделали свое дело. Голова стала легкой, а мысли позванивали подтаявшими кубиками льда.

- Итак, что мы имеем? Кианг Шуй одна штука. Воспитывался практически в средневековом обществе, более того, в монастыре, посвященный хрен знает какой ступени. Потому как правды не говорит змеище. Здесь тоже жил практически в изолированной общине. И тут на него сваливается такое сокровище как я, со всеми восмьюдесятью килограммами. И что он, за несколько несчастных месяцев должен был забыть опыт всей предыдущей жизни? Вместе с привычками, укладом и устоявшимися стереотипами межличностных отношений? Ага, счаз, разбежался+. Но тогда как жить дальше вместе? Хотя-я-я… В адаптабельности ему не откажешь! Так что разруливать непонятки - это вполне нормально, только как их разрулишь, если вот взял и убежал. Надумал себе что-то, ровно в соответствии с тем самым опытом, решил и постановил. Причем уже не первый раз. Я-то думала, что хождение по одним и тем же граблям - это чисто славянская забава. Ан нет! Китайцы тоже не прочь пройтись туда-сюда по шанцевому инструменту. Флора таки мудрая женщина! Мужикам, и правда, нужно давать свободу выбора. Вот пусть посидит, подумает за жизнь, мешать не будем. Но если утром встанет в позу обманутого мужа или еще хуже, скажет, что он меня прощает... М-да, придется идти к доку и решать вопрос медикаментозно. Как мне ни жаль. Но глушить всех вокруг своими - весьма отрицательными - эмоциями не комильфо, однако. Дома страдай сколько угодно, но здесь - нетушки. А Ник, гадюка, кое в чем таки прав...

На этой мысли Марья уснула, плотней, укутавшись в халат и скрутившись калачиком.

Кианг вернулся в фургон, посмотрел на спящую чуть ли не в колени носом Марью и тихо вздохнул. На лице спящей женщины не было расслабленного покоя, оно было напряженным и растерянным одновременно. Марье снился Кианг. Он стоял посредине двора ее любимой таежной заимки, а вокруг него вращался хоровод девиц. Девицы были белые и черные, азиатки и мулатки, все как одна одетые в сарафаны. Они очень плотоядно пялились на Кианга и почему-то жужжали, как стая навозных мух. Марья же стояла на крыльце и не могла решить, чем девиц разогнать: пальнуть в них из двустволки, заряженной солью или воспользоваться здоровенной мухобойкой.

Кианг осторожно накрыл женщину покрывалом и так же осторожно прилег рядом. Но Марья тут же резво придвинулась вплотную, обхватила его за талию и, вздохнув, улыбнулась. Там, во сне, Кианг вдруг тоже оказался на крыльце, ничуть не сомневаясь, схватил мухобойку и с криком «Кыш, пернатые!» разогнал девиц. Марья еще успела удивиться чистейшему русскому произношению, как сон закончился.

Утро началось с одуряющего запаха кофе, выпечки и корицы. Марья потянулась от души, и тут же из-за шторы, отделяющей гостиную, вынырнул Кианг с подносом в руках. Ставить поднос на комод он не стал, и женщина быстро села по-турецки, задрапировав колени халатом. Покрывало отправилось к стенке, освобождая посадочную площадку, и перед ней поставили деревянный поднос. Марья восхищенно потянула носом. Две чашки тонкого фарфора, над которыми с парком поднимался вкуснейший аромат. Два маленьких стеклянных стаканчика с водой и вазочка с печеньем, пахнущим ничуть не хуже кофе. И как последний штрих в натюрморте, ярким фиолетовым мазком плотно заполненная коротенькими полевыми цветами плошка. Кианг сел напротив, ему было проще, он был одет в широкие черные штаны и такую же черную, с белыми манжетами и воротником-стойкой, рубаху. Они молча пили кофе и хрустели печеньем. Говорить, по крайней мере, Марье, ни о чем не хотелось, и даже выяснять, по какому поводу был вчерашний забег в ширину. Первым нарушил молчание Кианг, да так, что Марья чуть не уронила чашку с остатками кофе.

- Ты станешь моей женой? - мужчина смотрел серьезно.

- Эм... А сейчас еще нет? - прикинулась непонимающей Марья, но видя, что ее вопроса не поняли, пояснила: - Ну, живем же мы как муж и жена...

- Я хочу жениться по-настоящему, - так же серьезно сообщил Кианг.

- И как? Я православная, можно сказать, - хотя и с очень большой натяжкой, но это Марья уже вслух не произнесла. - Ты ... Буддист? Даосист?

- Дао, - кивнул головой китаец.

- И кто нас поженит? И по каким обычаям?

- Мэр любого городка, - не задумываясь ни на секунду и показывая этим, что вопрос обдумывался еще до этого разговора, выдал Кианг.

- А то, что это будет простой бумажкой, это ничего? Я же даже не из вашего мира! И еще... - Марья вспомнила жужжащих невест из своего сна. - Кианг, - она вздохнула, - когда ты попадешь к нам, то вокруг тебя появится очень много женщин. Они будут из шкуры лезть, чтобы привлечь твое внимание. Они будут красивей, моложе, и за их спинами не будут маячить взрослые дети, не менее взрослые внуки и уже, наверное, правнук... Ник таки прав, и тебе стоит подождать с решением.

- Я уже решил... - Кианг упрямо мотнул головой и протянул вперед раскрытую ладонь, на которой лежали два кольца. Тонкие серебряные ободки с двумя иероглифами на каждом. Фу - счастье и Шоу - долголетие.

- Хоть трехлапую жабу рисовать не стал... - пробурчала Марья, взяла кольцо побольше и надела его на безымянный палец жениха.

- Ты уверена? - Кианг, хитро усмехаясь, повернул кольцо так, чтобы видна была внутренняя сторона. Там находился крохотный рисунок, но нужна была лупа, чтобы рассмотреть жабу, приносящую счастье.

- Хотела бы я посмотреть, какие были глаза у ювелира, когда ты попросил его нарисовать эту милую зверушку, - мечтательно улыбнулась невеста.

- Можешь посмотреть на мои, - пожал плечами Кианг. - Ювелир тоже китаец.

- Ну-у-у! Так неинтересно!

***

Когда Марья и Кианг вышли к завтраку, все уже сидели за столом и смотрели на них как-то слишком заинтересованно. Потом сестренка Ю радостно заулыбалась, вскочила со своего места и, сложив ладони перед грудью, поклонилась. Пара уселась под дружные аплодисменты, и только Ник прищурился и пробухтел себе под нос:

- Один поторопился, а вторая не упустила случая...

- Ха! – Изя насмешливо усмехнулся, он-то сидела рядом и прекрасно все слышал. - А чего ей упускать такой гешефт? Когда такой мужчина, как Кианг, предлагает руку и сердце, таки нужно брать!

- И я о том. Только вот у нас дома и поинтересней барышни имеются, - Ник многозначительно посмотрел на Марью, а та вдруг расхохоталась.

- А я этих барышень, ой не могу, буду гонять, чтобы не жужжали! Ляпалкой... - отдышалась и пояснила недоумевающим друзьям: - Да сон мне приснился! - и пересказала сюрреалистическую картинку про дам в сарафанах и жужжание. - Правда, там их Киа разогнал и кричал при этом на чистом русском! Кыш, пернатые!

Пока народ веселился, Фен и Шен тихо пересвистывались и шипели, явно о чём-то совещаясь. Потом Фен выдала свое фирменное 'са-а' и обратилась напрямую к Киангу:

- Тебе нельзя отдафать ссердце, мошно только руку! - ящерки фонили тревогой и даже испугом. Она посмотрела на недоуменно уставившихся на нее людей и, панически засвистев, обернулась к брату.

- Учитель Сорг гофорил, што люди могут жить только бес-с парных органов! - Шен был встревожен не меньше. - У тебя есть ешче одно седс-се?

Народ сначала завис, а потом, поняв, грохнул таким смехом, что ящерки втянули головы в плечи и дружно засвистели.

- Кончайте над детьми смеяться! - махнул рукой Ло, хотя сам все еще улыбался. - Учитель Сорг все правильно говорил. А предложить руку и сердце - значит предложить женщине создать семью.

Ящерки синхронно вскинули головы на вытянутых шеях, что означало у них недоумение.

- А ос-стальные орханы?! - У Фен даже вертикальные зрачки слегка поплыли в ширину. - Печень, почки и шелезы? - ящерка на секунду задумалась, видимо, вспоминая сведения по строению человека, и добавила: - Вс-се...

- Руку, потому что на нее одевают кольцо, символизирующее создание семьи, а в сердце живет любовь, - попыталась объяснить понятней Эни, но не совсем преуспела. Ящерки явно хотели задать уточняющие вопросы, и девушка поспешно пообещала потом рассказать все подробно.

- Насколько я понял, вы обручились, а окончательно поженитесь когда? - этот вопрос, наверное, занимал всех, но задал его Оле.

- Да хоть сейчас! - улыбнулась Марья. - Только вот женить нас некому.

- Как это некому? - искренне возмутился Ло. - Как командир отряда на выезде, я вполне официальное лицо.

- Точно! Как капитан корабля! - радостно подскочила Эни.

- Капитан корабля записывает сведения о свершившемся бракосочетании в судовой журнал, - Ник смотрел на всех снисходительно, как на студентов двоечников. - А док это все что, в медицинском файле опишет?

- Ло, - Кианг задумчиво прищурил один глаз, - ты старше Марьи?

- Конечно! На... Э-э-э, - Ло быстренько провел в уме подсчет. - На целых двадцать лет. Да я вообще самый старый китаец на этой планете! Так что вполне имею право.

- Ага-ага, тут вообще столько не живут, а невеста-то, какая молоденька-а-ая... - больше ничего Ник сказать не успел, ему прилетело сразу с двух сторон. Кианг, несмотря на свою массивность, двигался просто молниеносно. Он оперся левой рукой о стол, а правой ткнул профессора куда-то в шею. А вот Марья руки не применяла, она заехала Нику в глаз носком тапочка, пролетевшего над столом и не зацепившего больше никого, наверное, дар сработал. Ник от удара улетел на землю, но никто к нему не кинулся.

- Он помолчит пару дней, - совершенно спокойно пояснил на вопросительные взгляды Кианг, но это спокойствие было чисто внешним.

- И фингалом посветит, - мстительно сощурилась Марья, вот у нее никакого напускного спокойствия и в помине не было. Ник поднялся, держась за глаз, и возмущенно открыл рот, но из горла вырвался только сип. И видя, что на него не обращают ровно никакого внимания, даже его собственные племянники, развернулся на пятках и ушел в свой фургон.

- Ло, - снова обратился к доку Кианг. - Ты можешь нас поженить по китайскому обряду?

- Конечно! Да хоть сейчас!

- Сейчас нельзя! - непреклонным тоном заявил Джоди. - Ни в коем случае!

На него уставились в полном обалдении. Конечно, за время пути парень растерял свою просто-таки болезненную застенчивость и стал уверенным в себе молодым человеком. Но чтобы вот так командовать? А Джоди, не обращая внимания на вытянутые лица, повел рукой по кругу.

- Вы посмотрите на этот ужас! Разве тут можно делать свадебные фотографии?! - народ посмотрел и согласился с мнением профессионала, который между тем продолжал: - А невеста? Невеста должна быть красивой! - Кианг с плотоядным интересом прищурился, и парень быстро поправился: - Невеста должна быть красиво одета!

- Это, да-а-а, - задумчиво протянула невеста, прикидывая, во что сможет принарядиться.

- Вот доедем до Блэк Хилз и там выберем красивое место...

- А еще нужно свадебный ужин сделать, - вклинилась повариха Таня.

- Пельмени! Самое то на свадьбу, - Гари даже руки потер и окликнул явно отсутствующую Марью: - Марь, ты как?

- Что как? - не поняла та, возвращаясь в реальность.

- Насчет пельменей на торжественный ужин?

- Одна? На всех? - женщина возмутилась. - Извини, я в царицы не просилась!

- Какие такие царицы? - уже совсем потеряв нить разговора, изумленно переспросил Федор. Кианг согласно кивнул, подтверждая свое участие в вопросе.

- Три девицы под окном, - продекламировала Марья на русском и остановилась. - А на английском я не знаю...

- Три девицы под окном жалобно завыли, - выдал Оле, как раз на английском, замолк, посмотрел на ржущую русскоязычную молодежь и засомневался: - Нет, там было по-другому...

- Я знаю, - Эни кашлянула и концертным голосов объявила, -Александр Пушкин 'Сказка о царе Салтане'!

- Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

- Если поздно, то почему под окном? - удивился Сашка. - Да их бы комары зажрали!

- Кабы я была царица, -

Говорит одна девица, -

То на весь крещеный мир

Приготовила б я пир.

- А некрещеный будет сидеть голодный на другом конце стола? - возмутилась несправедливостью Стаси. Хотя сама относилась к крещеному, и ей причиталось по умолчанию.

- Кабы я была царица, -

Говорит ее сестрица, -

То на весь бы мир одна

Наткала я полотна.

- Царице больше делать нечего, как ткать? - это уже изумилась Зара.

- Кабы я была царица, -

Третья молвила сестрица, -

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря.

- Хоть одна баба с мозгами, - кивнул Федор.

Только вымолвить успела,

Дверь тихонько заскрипела,

И в светлицу входит царь,

Стороны той государь.

- А он че там делал?! В чужом дворе, под окнами! Ночью?! - Сонк искренне изумился.

- А он ехал мимо и захотел отлить. Ну не в карете же! Перелез через забор...

- ...а за ним вся охрана! И к чужим окнам поближе...

- У этого поэта логика даже рядом не пробегала!

- Ребята - это сказка! - Марья уже держалась за живот от смеха. - Может, вы еще и Красную шапочку проанализируете? Я кому-то уже предлагала это сделать. Представьте, как волк лапами чепчик завязывал и куда в него вместились бабушка и внучка? Целиком!

- Не, не! - Дени явно вошел во вкус. - Волк сначала заставил бабушку раздеться, потом натянуть на него ночнушку и чепчик, а уже потом ее проглотил, не жуя!

- Все восемьдесят кг живого веса! - добавила красок в картинку Эни. - В одно лицо!

- Морду...

- Желудок!

- А через полчаса заполировался внучкой, еще плюс сорок кг!

- Не снимая красной шапки и берцев!

- Это точно дракон под волка закосил!

Все, кроме Кианга и сестренки Ю, сказку знали, но с этой стороны вопроса как-то не заглядывали. Никто, кроме Невса, не заметил, как Ник тихо выбрался из своего фургона, зашел в фургон к доку. Вышел оттуда, прижимая что-то к пострадавшему глазу. Проскользнул между фургонов и ушел, сначала быстро, а потом еле бредя. Ник не хотел слышать веселых голосов и хохота, он и сам не понимал, зачем постоянно старался задеть Марью. И чем большее равнодушие она проявляла, тем ехидней становились подколки. Вот и дождался... Было в русском ненормативном одно очень емкое и точное определение его поведения, но применять его к себе не хотелось категорически.

***

- Мы сегодня ехать собираемся или где? - явно переняв часть лексикона у Изи, поинтересовался Федор Артемьевич.

Все закивали, понимая, что завтрак, и правда, затянулся.

- Короче, пельмени будем лепить все вместе, и морозить в сундуке, - возвращаясь к меню праздничного ужина, заявила Марья.

- Опять воду вычерпывать, - обреченно вздохнул Оле.

- Не надо, - замотал головой Шен. - Мошно с водой моросить, нам инструксию дали.

Все тут же навострили уши. Инструкцию мог выдать только «бантик», на инфу из которого очень надеялись после его зарядки в грозу. Но обломались очень быстро. Машина на все вопросы отвечала одной и той же фразой: «Недостаточный уровень доступа». На языке хаш естественно. Но иногда по собственному почину кое-что выдавала.

- А еще вопросы задавали?

- Са-а, - Шен кивнул, ящерки уже переняли человеческое значение жестов. - Недостаточный уровень доступа...

- Нужна говядина, - упорно возвратила всех к хозяйственной теме Марья. – Свинина у нас есть замороженная.

- Бизона валить? - изумился Робин.

- Не, на фи... зачем нам такая гора мяса-то? Оленя или вилорога, желательно молодого, и вполне хватит.

-Тебе мороженой свинины мало?

-Мне нужно и то и другое, а желательно и третье! То, что с крыльями…

В путь таки тронулись, еще изредка поглядывая назад, не пылит ли сзади обещанный бордель. Дорога из проселочной превратилась в одноколейную. За пару дней пути встретилась всего одна ферма. С большим, новеньким домом и тремя десятками жителей, смотрящих на караван разрисованных фургонов, как на второе пришествие создателя. По всему было видно, что осели здесь немецкие семьи пару-тройку лет назад. Трудились от зари до зари и были счастливы без меры. От них узнали, что дальше поселений нет, и кроме индейцев никого цирк не встретит. Фермеры были благодарны за представление, хотя и не понимали, зачем артистам напрягаться ради кучки зрителей. Да еще дарить трем разновозрастным малявкам игрушки. Хозяин фермы, основательный такой дядька, с длинными усами и лысиной, спрятанной под тирольской шляпой, спросил об этом в лоб. Выслушав ответ о том, что всем нам в жизни нужна радость и кусочек сказки, скупо улыбнулся, подобрев глазами. Но продать бычка отказался наотрез. Вот молока и творога в уплату за работу выдал, как и прошлогоднюю репу. Повариха посмотрела на корнеплод весьма задумчиво, но не отказалась. Марья мелочиться не стала и скупила всю молочку, какая нашлось, тем самым опять вогнав хозяина в изумление. Яйца то понятно, а куда все остальное?

Отъезд с фермы ознаменовался мелким происшествием. Единственный на ферме подросток, паренек четырнадцати лет, решил податься в бега. Облюбовал как плацкарт почти пустой дровяной ящик под фургоном. Не подумав, что его собственная собака и найдет, и покажет, и доложит. Невс, естественно, тоже все просек, но решил не светиться. Вон и без него есть, кому поработать всевидящим оком. Паренька тихо вынули, тихо поговорили, объяснив, куда он собрался убегать, и отправили восвояси. Уж совсем на прощанье получили от хозяина фермы «спасибо» и улыбку, показавшую, что все было замечено и оценено.

Хе Сапа, он же Блэк Хилз, он же Черные холмы, уже превратился из черных облаков на горизонте во вполне материальные горы. Перед Ло встал серьезный вопрос, поить ли Джоди мощным успокоительным или обойдется серьезной беседой. Парень просто выпал из реальности. Рощи реликтовых сосен, бизоны, спокойно пасущиеся на уже слегка подвыгоревшей траве. Вилороги, срывающиеся на бег. И горы, становящиеся все ближе. Парень смотрел вокруг широко открытыми глазами и объективом, ничуть не удивляясь знаниям окружающих. Сосны желтые, не потому что

больные, а реликтовые и растут только здесь?

Отлично! Это должны увидеть все там, на большой земле! К таким спокойным бизонам нельзя подходить близко, потому что они бегают быстрей лошади а рога им не для красоты дадены? А если потихоньку подползти прикрывшись кустом?

Ага с треногой на перевес…

Невсу был выдан приказ, однозначный и не имеющий альтернатив, - не спускать с Джоди глаз, охранять и оберегать! Гении - они все такие гении!

Воспользовавшись полной занятостью Невса, Оле рванул на охоту один. Он был просто счастлив, пояснив, что под постоянным приглядом кошака чувствует себя малышом из ясельной группы. С ним согласились, конечно, такая штука, как Невс, в дальних путешествиях не заменима. Но он же своим тотальным контролем заставляет людей расслабиться, а потеря собранности во многих случаях весьма опасна. Оле уходил радостный и свободный, унося на одежде аж пять автономных модулей. Смотревший ему вслед Невс имел донельзя насмешливую морду лица, и слегка высунутый кончик языка.