Кровь героев

Глава 3

…Нужды в этом, конечно, никакой не было, но Циндал из уважения к гостю поставил рядом с ним невольника с опахалом, точно такого же, какой стоял позади него.

Ну и что, что сам гость в зале не сидел, а стоял Шар, через который и шел разговор, и в котором Циндал ясно видел, что гостю вовсе не жарко, а напротив тот кутается в меха? Это совершенно ничего не значило. Тут, главное проявить уважение.

И гость его, да и он сам считались немалой силы магами, и возникни необходимость, при желании могли устроить в своем обиталище любую погоду, хоть снег, хоть дождь, хоть ураган, только зачем им пускать пыль в глаза друг-другу?

Они знали друг друга очень и очень давно, и общего у них имелось куда больше, чем того, что их разъединяло.

Настоящая разница была только в том, что один жил в Константинополе, а другой — где-то в степи, но это совершенно ничего не означало. Каждый из них мог обитать где угодно, а вот понимание мира и интересы у них были общие — интересы настоящих хозяев этого мира.

Циндал на мгновение отвлекся.

Какое это счастье, знать, что ты один из истинных хозяев Мира! Что по одному твоему желанию в единый миг воздвигнуться дворцы и один народ поднимет мечи на другой, что несколько произнесенных заклинаний могут изменить и лицо и судьбы Мира, что людишки, украсившие себя коронами и золотыми лавровыми венками станут ничтожнее червяков, копошащихся в пыли!

Пусть копят золото, развивают ремесла, строят дороги и города. Пусть… Пусть забивают свои головы ерундой вроде политики или войны. Пусть правят серой, неразличимой с высот чистого разума массой людишек… Когда таким как он будет нужно, все, что принадлежит им станет их. Сами принесут и попросят взять. Все отдадут таким как они.

К сожалению, присутствовали нюансы.

Магия оставалась бесконечным резервуаром могущества, не только для него. Его сила ограничивалась силами других. К сожалению, её приходилось делить с друзьями и соперниками.

И добро бы это были соратники, маги, разделяющие его взгляд на мир, но не зря мудрые говорят о несовершенстве мира. В этом мире часть силы досталась и его соперникам, могущими предоставить не только повод для разговора, но и серьезные неприятности.

Сегодняшний разговор как раз касался этой категории врагов.

Вместо того, что б поговорить с равным себе об умных вещах, о том, как звуки тайных слов будят Изначальную Силу, ему приходилось говорить о старых врагах, озабоченных ерундой, вроде жизни той мелочи, что прозябает где-то внизу…

— Так дальше продолжаться не может. Я и так слишком много времени трачу на них, — чуть брезгливо выпятив губу сказал Сарс. — Мои вожди беспокоятся. Всё время надоедают с просьбами… Я двух убил, но новые не лучше. Не дают мыслить о Высоком. Что-то надо с Киевом делать.

Циндал кивнул, вполне понимая, о чем речь. Степь, где сидел Сарс и Русь никогда не жили в мире. Вожди Сарса, как и подопечный Белояна князь Владимир не любили мирного безделья — одного поля ягоды. Разница между ними была только в том, что степняки пощипывали Русь, а славяне, отвечая им тем же, еще и Империю пощипывали. Так что славян нигде не любили.

— Да-а-а-а, — вежливо безразлично отозвался Циндал. — У нас их тоже не жалуют.

— Я слышал, басилевсы все еще платят дань Киеву? — ехидно поинтересовался Сарс.

— Это не дань, — отмахнулся Циндал. — Так… Подачка. Чтоб князь отстал и не мешался под ногами.

— Ну да, ну да… — закивал Сарс.

Говорить об этом Циндалу не хотелось. Слабость Империи вреде бы бросала тень на его могущество. Ехидность вопроса и улыбочку он оценил и вернул коллеге долг. Притворившись обеспокоенным, он сказал.

— Тут у нас еще одна новость. Принцесса Анна как-то сумела познакомиться с князем Владимиром.

Сарс намека не понял, о другом подумал.

— Белоян помог?

— Да какая разница? Белоян или кто-то еще показал ей его или через зеркало или через воду.

Намека Сарс опять не понял и Циндал сказал прямо в лоб.

— Влюбился князь как мальчишка. Тут же жениться восхотел!

— И? — обеспокоенно протянул степной колдун. До него, наконец, дошло, чем все это может кончиться.

Глаза степняка в шаре прижмурились, стали еще уже. Он уже начал просчитывать, как это отразится на Степи. Известный буян каган Владимир и так-то спокойно не сидел у себя в Киеве, а если его еще и Империя со спины подопрет… Нехорошо как-то для его вождей выходило. Это у колдунов симпатии-антипатии, а у князей да императоров вместо этого политика. Тут союзов ищут да выгод. Сегодня тот друг, а этот — враг. А завтра может быть и вовсе наоборот.

Для вождей степняков князь Владимир виделся только помехой, а вот для басилевсов в их сложном положении он мог быть и врагом и другом. Только вот чего стоит его дружба? Золота? Услуг? Невесты?

А для них самих, для магов, важно было то, что за спиной князя маячила фигура Белояна. Унылая такая фигура, страшненькая. А станет князь сильнее на византийском золоте или на новой родне — и Белоян станет сильнее.

— Неужели басилевсы отдадут сестру?

— Царевнам нужны мужья… — неопределенно сказал византийский маг. — А императорам — союзники.

— Убрать бы их обоих…

— Кого? — прикинулся непонимающим Циндал.

— Да ладно тебе… Все ты понимаешь.

— Так пробовали уже. Помнишь?

Товарищ только головой мотнул. Воспоминаний хватало. Едва живы остались.

— «Так» пробовали… Значит «эдак» надо попробовать, — не успокоился товарищ.

— Эдак?

— Натравить Империю на них. И что б даже перьев не осталось!

— А зачем это мне? — спросил Циндал, покивав в нужном месте. — Зачем это Империи?

Сарс промолчал, но потом все-таки решился.

— Одним врагом у нас стало бы меньше. И каким врагом!

Оба знали, что означает это имя киевского волхва в их мире — СИЛУ. Силу не просто неподвластную им, а часто враждебную. Во имя людей, считающих себя его властелинами, Циндал не хотел будить её. Война магов — страшная вещь.

— А ты сам попробуй.

— А я и пробую! — резко сказал Сарс. — Есть у меня мысль как это сделать. Только надо бы всю их силу в одном месте собрать.

— И как же?

— Тайно… Тайный удар иногда лучше явного!.. — объяснил степной маг.

— А то он не поймет… — с сожалением откликнулся Циндал. — Враг-то старый. Все мы друг у друга приемы да ужимки наперечет знаем. Его тронешь пальцем, а он в ответ — кулаком. Он, да князь его, известные буяны.

— А надо бы попробовать одним ударом обоих. И одного и другого. Чтоб на ответный удар ни времени, ни сил не осталось. Разом. Собрать их в одном месте и….

Сарс оживился, поняв, что стоит на полпути к какой-то правильной мысли. Лицо в Шаре выросло — степняк наклонился поближе к Шару.

— Есть задумка так ударить, чтоб догадываться потом некому было… Понимаешь, о чем я?

— Магия смерти? — догадался Циндал.

Его собеседник кивнул.

— Есть у меня должник. Жизнь свою мне задолжал. Вот бы если…

Набрав в грудь воздуха, он хотел сказать что-то еще, но замер. Циндал видел, как на лицо степняка выползает глупая, совершено недостойная одного из властелинов этого мира, улыбка. Скрывая своё удивление, византиец ждал, что же будет дальше.

Наконец степняк тихонько засмеялся.

— Я лучше придумал…

Византиец чуть наклонил голову, показывая, что готов выслушать.

— Жениться, говоришь, князь восхотел? Это хорошо. Ты нашепчи своим императорам на ухо, что мол есть у князя вещица полезная — талисман волшебный, что может Империи помочь. Пусть привезет её к ним, а вы посмотрите, стоит ли принцессу выдавать за князя. Нужен ли им такой родственник…

Мысль действительно показалась не глупой. Да что там говорить — отличная мысль! Даже удивительно, что такая залетела не в его собственную голову, а в чью-то еще! Только вот сразу соглашаться товарищем Циндал не захотел.

— Так ведь он может вместе с дружиной в гости зайти, да силой отобрать, что потребно…

— Вот!

Сарс поднял палец.

— На это и расчет. Соберет он дружину. А тут мы и…