Крепость каменного века

Глава 8 Театралы

Защита и оборона небольших групп лосей вывела нас в удивительные места. Мы смогли найти луга, ибо за лесом и луга не видно было, а луга подарили мне новую мечту. Причем мало кто отличает луг, поле и даже просто полянку. Во всяком случае в моем далеком прошлом-будущем. Им любое чистое пространство от леса и на природе, где растет трава все и полянка и луг в одном флаконе. Дело в том, что луг — это особая экосистема с разнотравьем, где обитают свои жители. Стая серых псов не смотри, что собаки идиотами не были и выбрали себе идеальное место для логова. Понятно, что на лугах с их богатством трав мы будем брать траву для коз и естественно для матрасов, ибо перина хороша, но идеально когда она поверх мартаса из луговых трав. Ты ворочаешься во сне, приводишь в движение перину, а та матрас с травой и у тебя волшебный, сказочный запах по твоей спальне, разве такое сравнится даже с самым дорогим освежителем воздуха из супермаркета, ибо там химоза, а тут все натуральное.

Второе и максимально главное в лугах живут разные птицы и часто проживают перепелки. Причем собаки, если не идиоты, а я думаю они довольно хитрые не смотри, что животные, не стали бы истреблять таких полезных птиц под корень. Перепел он конечно из семейства фазановых, но из семейства курообразных. Примерно месяц, иногда чуть больше скажем сорок дней с момента вылупления и самки начинают нести яйца. Причем, что самое интересное без перепела. Понятно такие яйца не оплодотворены, зато вполне себе годятся в пищу. Близка! Ой близка моя мечта про яичницу. Будут козочки и молоко, будет и омлет, утренний омлет не желаете? Желаю!

Потому собаки, имея свой уникальный нюх в любом случае находили такие вот яйца. Учитывая, что каждая птичка от 5–6 яиц в месяц откладывает, да плюс ко всему так рано начинают нестись там целый луг яиц, ну понятно собаки не разговаривают. Иначе вожак стаи бы заявил, что лично порвет того придурка, что уничтожит поголовье полезных пташек, которые так обильно кормят стаю. Ай да серые псы! Ай да молодцы! Такую богатую на корм себе землю оттяпали. Зерна у нас много, даже с учетом нашего нового пополнения детьми, почти не экономили, оставляли с запасом на посадку. Кроме того у нас еще озимые убирать, а озимые мы сажали с учетом пополнения племени, причем резкого и минимум в три раза. Да еще весной посадим и осенью сожнем. Короче, коз и перепелов прокормим и самим на хлеб точно хватит, да какой хлеб! Это будет мука с яйцами, самое натуральное и самое крутое тесто.

Конечно, рассчитывать, что будет мясная порода перепелов не приходится — это вне воле можно вырастить мясо-яичную породу, птицу которая наверное некуда и никогда не взлетит, короткие перелеты я в счет не беру. Ибо перепел перелетная птичка, что улетает в теплые края по осени. Потому полукилограммовый «кабан» из перепелок пожалуй не водиться в каменном веке, откуда ему взяться⁈ Зато птички весом грам 150–200 должны встречаться, да плевать даже если и сто грамм! Понятно первое поколение цыплят меня не порадует. Зато постоянное шикарное питание, сидячий образ жизни, тепло, полная безопасность от хищников и птички начнут жиреть. Чаще нестись! Опять же искусственный отбор никто не отменял! Самцов для птичек самых крупных отберем, остальных схарчим, плевать, что в них мяса, как в цыпленке, сварим мне, да и ребятишкам нормальный «куриный» супчик из перепелок. Самочек всех оставлять будем, нам яйца нужны, но не всех пускать на воспроизводство породы. И так шаг за шагом, поколение за поколением вырастим новых перепелок, те будут уже по полкило весом, ну хотя бы грамм по 300. Уверен даже первое поколение, не из диких, а домашних, если их хорошо кормить и не придется бегать пташкам в поисках пищи, сиди жри, да сри, достаточно неплохо разжиреют в сравнении со своими дикими соплеменниками, если они грамм по сто изначального веса, то уж 150–200 вырастим, откормим, а 150–200, то да! Можно сразу побороться за 400 грамм или даже полкило! Оно ведь как? Взять даже человека. Если он в обычных условиях будет одного веса, а если кормить тортами и прочим майонезом и не давать двигаться, там чудеса прироста в весе бывают… Лепота!

— Чему улыбаешься Вождь? — Спросил Маньяк.

— Только третий забой, мясо полно, будет еще больше, хорошо зиму прошли, хоть и было изначально трудно, а будет еще десять телят…

— Двенадцать. — Коротко бросил Козлик и т. к. на тропу вышла известная нам группа лосей, совершил первый выстрел и второй, как всегда четко, без промахов, телята побежали в стойло.

— С хренали 12, когда десять? — Спросил я кивнув валькириям и мои кнопки побежали на лыжах за телятами закрывать стойла, пока мы займемся разделкой туш, им лишь закрыть сохатых подростков и лыжи разворачивать к дому, а нам работать.

— Ха! Наш Великий ошибся. — Высказался Маньяк.

— Великий Вождь не ошибается, он просто решил убить двух лосят. — Заступился за меня Бельчонок и насупился.

— Да какие на хрен 12, ничего не понимаю? Мы же выследили пять групп, вот последняя третья из 2-х самок и двух телят уничтожена, телята в стойле.

— А это сколько будет телят Вождь? — Задал вопрос Козел, впрочем активно работая ножом и снимая шкуру с лосихи.

— Известное дело три на два будет шесть, что тут думать и четыре лосенка в двух последних группах итого десять.

— Интересная математика. — Высказался Маньяк и они вдвоем с Козликом заржали.

— Смерть НЕВЕРНЫМ! — Вдруг воскликнул Лягушонок и схватился за арбалет, его поддержал Бельчонок, мне ничего иного не оставалось, как встать на линии стрельбы, заслонив своим телом друзей.

— Эй! Вы чего? А ну опустили арбалеты! Нет у нас неверных в племени я так сказал.

— Прости Великий. — Высказался Бельчонок, однако далеко не сразу, ибо он думал, но опустил самострел, еще через 10–12 секунд его примеру последовал Лягушонок.

— Прости Великий, но они смеялись над тобой над ТВОИМ ЗАМЫСЛОМ!

— Парни я так-то не Бог и могу ошибаться, чего вы вдруг всполошились? Вы объясните толком, почему двенадцать? — Я уже спрашивал из принципа перевести стрелки, ибо Маньяк и Козлик подобрались и подтянули арбалеты мне еще бойни не хватало внутри племени.

— Чем отличаются две последние группы лосей Вождь? — Зашел издалека Козел.

— Известно чем у одной из лосих было два теленка, понятно я не знаю у какой, но к чему этот вопрос?

— Значит сколько лосей в таком стаде? — Уже зашел сбоку Маньяк.

— Две взрослые особи и три теленка. — Ответил за него Козлик.

— Две группы — это 6 сохатых и только что, мы уничтожили мамок третьей группы, где по два лосенка итого 6 да плюс 6 равно 12. — Завершил за меня подсчеты Маньяк.

— Блин мужики! Не знаю, как я считал! Ведь какое-то затмение в мозгу было, ведь реально думал десять сохатых будет. Видел группы, считал и не видел…

— Великий может стоит убить двух лосят? Не просто так это было — это ЗНАК! — Высказался Бельчонок.

— Правильно знак! Он указывает на то, что даже Вождь совершает ошибки. Никогда более не наводите оружие на своих братьев. — Выкрутился я.

— Это будет нам уроком. — Согласился Лягушонок.

— Потому, что злые духи смогли меня обмануть снимаю с вас вину, но запомните и передайте всем! Внутри племени нет врагов, во всяком случае пока не сказал Вождь. Враг Серых Псов и только враг направляет оружие на своих. Вы же не враги племени Серых Псов?

— Нет! — Хором отозвались мальчишки и стали твердить, как молитву.

— Внутри племени нет врагов и только Вождь направит оружие мое на врагов своих. Да будет так!

Как же я тебя понимаю Михаил Афанасьевич Булгаков. Ведь я ровно ничего из того, что они запоминают и надо думать записывают не говорил. Но просить их уничтожить записи глупость. Такие люди с радостью взойдут на костер и погибнут от мучительных пыток, но не допустят гибели «Святого Писания», ну в их понимании «святого», ибо я ничего такого никогда и не говорил. Единственный способ, уговорить показать записи. Подкорректировать и поправить. Против правки Великого они возражать не посмеют. Уберу самое отмороженное и сугубо вредное из их записей. Научил блин писать на свою голову. Хотя алфавит и письменность штука вельми полезная. Вот захватим перепелок, разрастемся, голуби сами ко мне прилетят поля с пшеницей грабить. Будет у нас не один Новгород или как местные говорят Карфаген, но и другие города с поселками, станем переписку вести. Тем более, что?

Да любой голубь почтовый! Просто почтари, более скоростные и прочее по характеристикам. Птица вельми глупая. Она не послание несет. Ее забрали из родной голубятни, поместили в клетку и отвезли из пункта А в пункт Б, а когда ты привязал к лапке послание и выпустил. Птичка просто вернулась в голубятню в родное гнездо. Ей до твоего послания, короче плюнуть и растереть на него! Если бы голуби умели плевать. Вот только создание голубиной почты как раз терпит. Мы еще крайне долго будем жить в одном месте и до появления новых поселений далеко. В теории можно вручить голубя тем же Горным Баранам, но до первой зимы, станет голодно сожрут птичку и не чирикнут. Да и читать они не умеют, про письменность вообще молчу.

— Двенадцать лучше, чем десять. Пять мы заберем в кавалерию самых сильных молодых самцов, им долго возить тяжелые грузы, а семь пусть перевозят грузы внутри племени и пашут поля с огородами. — Высказал свои мысли.

— А что грузы внутри племени будут легче? — Козлик хихикнул.

— Может и тяжелее. Вот только под седлом наши сохатые будут считай 24 на 7,пока мы в походе, а вот так сказать «домашние» сохатые отработали и в стойло.

— Разумно, не поспоришь. — Согласился Маньяк.

— Короче парни завтра с утра пройдемся по стойлам, посмотрим молодых самцов. Обойдем оставшихся два стада, посмотрим, кто там с мамками ходит и каждый выберет себе того боевого лося с которым будет в бой ходить.

— Первый выбор за Вождем! Так будет правильно. — Высказался Бельчонок.

— Парень дело говорит, хотя я и не такой повернутый, но ты Вождь, тебе первому выбор. — Согласился Козлик.

— Ты с этим согласен Маньяк? — Тот лишь согласно кивнул. Ну да он же у нас «суровый вояка», тот самый «ветеран», что не знает слов любви.

— Тогда я выберу себе, а вы мне один на один скажете, какой лось вам нравится. Дабы не было споров и уже я назначу, кто у кого под седлом ходить будет.

— Это правильно, драки нам в племени не нужны. — Сказал Маньяк. И на него благодарно и с улыбкой посмотрели Лягушонок с Бельчонком. Нет, парни не драку боялись. Он в их понимании поступил по «Писанию», ибо нет врагов внутри племени… Короче, если болезнь неизлечима и пьянку не отменить, то ее нужно возглавить и провести максимально безопасно.

— Так и порешим, ну что давай грузить мясо! — Скомандовал я.

Ибо за разговорами, спорами и прочим время летит незаметно. Нам осталось-то всего два забоя, причем мяса не просто много, а очень много. Нужно сказать лосятина жестковата и не потому, что дичь, хотя это тоже играет свою роль. Фактически — это дикая «корова», а говядина мне никогда особо не нравилась. Не просто так при СССР — это было самое дешевое мясо, гораздо и значительно дешевле свинины. Понятное дело пришли капиталюги, развалили производство в том числе на селе, вот и стали хрюндели, а точнее их мясо более дешевым. Что в общем-то неудивительно. Когда корова крайне редкий зверь на селе, которого впору в Красную Книгу заносить, понятно говядина будет дороже.

Вот только она более жесткая и менее жирная, не такая приятная на вкус. Нужно сказать детишки каменного века не жаловались. Здесь и сейчас понятие о шикарном обеде, про который можно сказать «пир на весь мир» своеобразное. Не нужно много деликатесов, различными немыслимыми способами приготовленной еды. Она просто должна быть. И еды должно быть много, чем больше, тем лучше. Такие вот скромные запросы. Понятное дело, пару лет благополучия в крохотном микро-племени немного повлияло на мировоззрение моего племени, но так сказать на меньшую нашу часть, считай все сейчас в старейшинах ходят. Ну понятное дело, что старейшины объедаются во всех племенах. Там естественно таких разносолов, как у нас нет, но еды у них много, ну а мы сходим с ума по своему.

Потому наше поведение не осуждается, а встречается всеобщим «оборямС», причем если так разобраться никаких особых излишеств мы не допускаем. Более того к этим деликатесам так или иначе каждый допущен, есть желание делай. Ибо от общественной столовой вновь отказались и готовит каждый у себя дома. Просто когда речь шла о выживании и на пороге голода, был строжайший учет продуктов и следили, дабы все детишки плотно и сытно питались. Сейчас же другие времена, мяса завались. Вот мы с женой и сестренкой, ибо мне повезло у меня две девушки в доме, чем я нагло и пользуюсь будучи еще и Вождем племени, потому готовлю редко и в свое удовольствие, ибо что? Я «на войне», а если «не на войне», ну а вдруг война, а я устал? Вот то-то и оно, идите готовьте девки, а Вождь думу думать будет.

Они и готовили в частности коптили мясо, копченая лосятина мне залетала на ура. Кроме того мы его запекали, жарили, вываривали ребрышки. Готовя борщ. Короче старейшины, что с нас возьмешь? Жрать икру ложками привыкли, причем черную…

Главное же, решив вопрос с продовольствием и освещением, мы устроили довольно бурную общественную жизнь. Теперь практически каждый вечер проходили спектакли. В основном показывали детские сказки, что я написал и подарил в виде книге Учителю. Тот же добрый парень давал почитать всем желающим. Ну и девочки, каменный век, не каменный, девчата всегда остаются девчатами. Им нравилось шить для себя разные наряды, украшения. Причем во многих нарядах ты просто никуда не пойдешь. Ну куда скажите на милость идти в костюме принцессы из сказки? Нет можно в тайгу, на рыбалку, полоть сорняки или сажать картофан, который здесь нежно зовут тяп-тяп, но как-то оно не того. Зато выйти на сцену нашего провинциального клуба и строя из себя истинную и настоящую актрису исполнить роль в сказке, самое оно будет…

— Как наши дела? — Спросил я вернувшись с охоты и пройдя в дом. Ибо мы ключи даже под коврик не ложили. Да и не было у нас никаких ключей, ковриков и даже замков. Все в одном племени живем. На ночь врать не буду дверь запирали на засов, но то ночь. Ночь полна злых духов и ужасов.

— Ваши? Мы тут с сестричкой готовим, а ты как всегда на охоту сбежал. — Моя сестричка уперла руки в боки.

— Ну да, такие мелочи добыть мяса для племени и дабы никто не голодал, прямо лентяй я и лоботряс. — Я улыбнулся.

— Тоже мне добыть, давно могли лосих перестрелять, вы же за ними ходите, детей посылаете ветки рубить, да стойла строите. Как дети малые!

— Что там с попоной и стременами, скоро готово будет? Нам кавалерию создавать.

— Да сделали мы с девочками твои попоны, но как ты на лосях собрался ездить я не понимаю. — Добавила сестричка.

— Хорошо, да ловко. Тебе еще самой понравится, как Мудрейшей племени я тебе личного лося пробью, будешь самой крутой в племени.

— А мне любимый? — Сразу насторожила ушки Надюшка.

— А то как же? Тебе тоже, пять лосей в кавалерию, пять в женскую кавалерию и два на общественные работы. — Ответил я.

— Ладно фантазер, ты мне скажи мы сегодня в концерту идем? — Моя сестричка хоть и была вторым лицом в племени и командиршей «женского батальона», но трусиха, когда темнело не любила ходить по улицам одна, даже в сопровождении Наглеца и всегда находила повод выдернуть меня, так сказать телохранителем. Концерты же происходили в вечернее время суток, после наступления темноты, пока есть естественный свет от Солнца, все работали…

— Ууууу тетеха, в концерту, сама в Новгороде живешь, а говоришь, как дикарка из вигвама, правильно говорить на концерт. Правда любимый? — Надюха блеснула знаниями и оказалась у меня под бочком, ведь кошкой подкралась, как я и не заметил, вот только-только сел на диванчик в нашей гостинной-столовой она же кухня с печкой.

— Конечно правда любимая. — Я нежно поцеловал свою молодую жену даже не в голову, а скорее в прическу аккуратно и замысловато уложенную на голове. Откажи я сейчас и вместо «любимого» окажусь жестоким арбузером, тираном и угнетателем. Надюшка явно тоже хотела посмотреть представление и не просто так укладывала волосы.

— А что сегодня дают?

— Тебе бы лишь бы пожрать! Картошка с мясом твоя любимая. — Ответила сестричка.

— Я про то, какое представление в клубе дают…

— Дают. хи-хи… Скажешь тоже. Двенадцать месяцев, вот! — Она подняла указательный палец, будто это прямо доказательство из доказательств.

— Ну тогда конечно пойдем, но раз я обжора и тиран, то сначала пожру!