Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого

Глава 25. Предпоследний Решающий и Предыдущая Sorcière

И однажды в твоей жизни появится новое имя,

которое превратит предыдущее в пыль. Федор Достоевский

Общее мнение,

что влюбленные ведут себя как безумные, преувеличено,

обычно они ведут себя просто как дураки.

Ноэль Кларасо

— Мы просим вас объяснить нам… — голос Императора Раймунда становится хриплым и даже неуверенным. — Господин Надзирающий, что значат ваши слова?

Я по-прежнему сижу (или лежу?) на руках у Фиакра. Я жива. Он жив. Все живы. Только Полинки нет. По крайней мере, я ее не вижу.

Их Королевские Величества напряжены и странно взволнованны. Они переглядываются друг с другом. Базиль кусает губы. Бернард, вставший с колен, открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег. Ребекка тоже похожа на рыбу, но не открытым ртом, а выпученными глазами. Лефевр смотрит на меня с почтением, Бошар с разочарованием.

— Всё решается в эти самые минуты! — торжественно говорит Надзирающий. — Я смог вернуться в Империю из другого мира только потому, что силы многих могущественных Магов самого высокого ранга, сложившись для помощи мне, преумножили эту возможность.

— Что нужно делать?! — воодушевившись, восклицает Раймунд.

— Нужно уступить… — тихо отвечает отец.

— Уступить?! Кому?! — бархатный баритон Бернарда переходит почти в визг, это всех пугает и заставляет нервничать еще больше.

Руки Фиакра, или Пирра, или кого-то там еще держат меня крепко, по-свойски, по-хозяйски, и главное, спокойно. Разве не ему надо сейчас волноваться? Не его ли только что объявили не Последним Решающим?

Обшариваю взглядом Храм — Полинки не вижу. Елена ее уничтожила или моя подруга спаслась? Как понять и что делать?

«Ты здесь, предатель?! — мысленно вопрошаю я, обращаясь к Францу.

Тишина.

«Папа! — решаюсь я мысленно спросить Господина Надзирающего. — Что происходит? Что мне делать? Почему ты не спасаешь меня?»

— Уступить?! Кому?! — повторяет вопрос Бернарда Император Раймунд.

— Уступить энергию консумации предыдущей Sorcière, — осторожно, но твердо говорит Надзирающий.

— Предыдущей? — Император бледнеет, и глаза его, черные и блестящие, горят просто праведным гневом. — Предыдущей?!

Теперь это уже рык хищного зверя. Придворные дамы и кавалеры стоят, боясь пошевелиться. Их Королевские Величества подходят к Императору и встают рядом.

— Иначе женская месть с помощью силы Тьмы уничтожит целую Империю, как она уже уничтожила Западное Королевство! — голос отца становится еще серьезнее и еще тверже.

На Императора Раймунда страшно смотреть: лицо словно высечено из камня, глаза горят, брови хмурятся, губы поджаты.

— Что вы себе позволяете?! — еще один рык Императора, сотрясающий своды Храма. — Вы предали нас? Предали Империю?!

— Я спасаю ее! — строгий голос моего отца становится не менее грозным и еще более сильным, чем голос Раймунда. — Абсолютное Знание дает мне сотни, тысячи вариантов того, как это может произойти. Я… Мы предпринимаем столько усилий, чтобы это был самый лучший для всех вариант.

— Мы?! — сказать, что Раймунд взбешен, ничего не сказать. — Мы?!

— Да! Мы! — это Король Базиль.

— Мы! — это Король Итэн.

— Мы! — это Король Люсиан.

— Мы! — это… Лефевр.

— Это заговор! Ваше Императорское Величество! — Бернард в ужасе от происходящего.

— Это не заговор! — перебивает его Надзирающий, глядя мне прямо в глаза. — Это попытка верных подданных сделать своего Императора счастливым, а его Империю непобедимой и процветающей!

«Прости, доченька, что тебе приходится пройти столько испытаний…» — теплый голос отца, такой знакомый и такой любимый, вливается в уши, как медовая вода. — «Верь мне, и всё будет хорошо»

— Что бы сейчас ни произошло, будь возле меня! — приказывает моему уху Фиакр, ставит меня на ноги и делает шаг в сторону Императора.

Я остаюсь на месте. Фиакр оборачивается, вздыхает как-то мило, по-дружески и берет меня за руку, ведя за собой.

— Ваш Императорское Величество! — обращается он к Раймунду. — Я всегда с вами. При любом вашем решении!

— Благодарю вас, друг мой… — Раймунд в гневе, но пытается держать себя в руках.

— Мы всегда с вами, брат наш! — это уже Король Базиль. — Все наши помыслы, чувства, дела в вашу поддержку и во спасение Империи!

— Для этого мы и просим вас не отвергать нас и наши действия за вашей спиной, не считать нас предателями! — это Король Итэн.

— Теперь, когда с нами Господин Надзирающий, мы достигнем большего! — это Король Люсиан.

— Мы по-прежнему служим только вам, Ваше Императорское Величество! — это вытянувшийся в струнку Лефевр.

Ищу глазами Бошара. Нахожу. Хранитель меня в полуобморочном состоянии. Бледен, трясется, голубые глаза полны слез. Встретившись со мной взглядом, он берет себя в руки и ободряюще улыбается.

— Нельзя вернуть то, что безвозвратно исчезло! — интонация Раймунда изменяется, но остается пугающе грозной.

— Разве исчезло? Неужели безвозвратно? — в вопросах Надзирающего сомнение.

— Разговоры о ней и даже мысли о ней под запретом! — шепотом выкрикивает Раймунд. — У всех и вся!

— Вы о ней?! — осеняет Бернарда. — О ней?! Об этой…

— Молчите! Ни слова больше! — запрет Императора звучит угрожающе. — Ее нет! Ее не существует… больше…

— Она существует! — Король Базиль делает глубокий поклон. — Разрешите, Ваше Императорское Величество… Позвольте, брат мой…

Меня не удивляет ничто из происходящего. После появления отца я вообще ничему не удивляюсь. Жду. Еще надо понять, что с Полинкой… Еще Елена с ее угрозами… Еще фамильяр мой-не мой… Хотя нет, конечно, удивляет. Это руки Императора. Они дрожат. Самый внушительный и представительный мужчина из всех, кого я когда-либо видела. Сильный, нет, могучий. Широкоплечий, высокий, надежный. Мужчина. У которого дрожат руки

— Вы затеяли бессмысленное… — в голосе Раймунда теперь горечь и усталость. — Никто не сможет вернуть…

— Я могу! — это… Фиакр.

— Подтверждаю! — после целой минуты оглушительной тишины, давящей не по-детски на слух, зрение и даже дыхание, произносит Король Базиль и добавляет. — Кроме него — никто!

— Да! Это действительно так! — с глубокой, не понятной мне грустью, подтверждает Господин Надзирающий.

Так… Мой Фиакр… Хорошо, не мой, просто Фиакр… Может вернуть кого-то, кого вернуть нельзя… Интересно…

— На данный момент это так, — ответ отца.

— Вы безумцы! — Император переводит взгляд с моего отца на Фиакра.

— Мы ваши слуги и друзья, — ласково возражает Надзирающий. — Вы же знаете, я не могу предать. Это исключено. Все могут, но Надзирающий и Решающий — нет. Такова природа вещей…

О! Такова природа вещей. Отец вспомнил слова булгаковского Воланда. Только сначала тот сказал: «Ничто в этом мире не меняется». Вот интересно, а в этом мире? Он тот или этот?

— Это просто легенда! — возмущенно восклицает Бернард. — На этом основании считать остальных предателями — возмутительная ложь! Тем более, Его Императорское Величество видит и слышит, кто его предал!

— Время! — напоминает Надзирающий. — Нам нужно ваше согласие на снятие защиты Храма. И еще обещание не применять магию никому, кроме Его Превосходительства Господина Решающего и Вас, Ваше Императорское Величество!

— Клянемся! — хором произносят Короли и Лефевр.

Бернард и Бошар молчат.

— Нам нужно ваше слово! — настаивает Король Базиль, раздраженно глядя на них.

— Я еще не дал своего! — сердится Раймунд. — То, что вы задумали за моей спиной, бессмысленно и не поддается никакому трезвому расчету!

— Причем здесь трезвый расчет? — осмеливается противоречить Надзирающий. — Как раз всё очень зыбко и многовариантно. Нужно не только ваше решение и согласие, но и ее.

— Ее нет в этом мире… — с досадой, сожалением и злостью отвечает Раймунд. — Давайте просто сейчас отправимся во дворец и устроим праздник в честь вашего чудесного возвращения, Господин Надзирающий. Если уж нам никак не удается обвенчать Его Высокопревосходительство с его очередной избранницей.

— Мы столько столетий потратили на то, чтобы вытащить ее сюда! — Надзирающий повышает голос. — Я рискнул всем, прошел через время и миры. Вернул сюда собственную дочь, для которой пребывание здесь подобно смерти! И… ее заманил с большим трудом.

— Хватит! — Раймунд нервно пожимает могучими плечами. — Мы довольно потешили публику! Вам не стереть память придворным! Все они из магических семей. У нашего разговора нет предмета!

— Ну почему же… — глубокий низкий женский голос раздается в тишине Храма.

Вот это да! Елена!

— Вы сняли защиту?! — пораженно кричит Бернард. — Вы… Вы… Вы — предатели!

По мгновенно освободившемуся проходу идет самая красивая на свете женщина. Ее идеальное тело затянуто в черный щелк, идеально блестящий в свете свечей. Идеальная прическа подчеркивает идеальность лица. Оно каждую секунду преображается, меняя цвет идеально красивых глаз.

Бледность Императора Раймунда становится мертвецки серой. Лицо Бернарда краснеет. В глазах Королей и Лефевра надежда. На что? Ничего не понимаю! Сейчас эта тварь всем нам устроит!

— Ты! Ты… — кажется, что Бернард сейчас отойдет в мир иной (в какой, интересно?), так ему плохо.

— Я! — миролюбиво соглашается Елена, остановившись возле Алтаря и с презрением взглянув на меня.

Фиакр загораживает меня собой и тоже получает взгляд, полный презрения.

— Признаю ваш ум и умение манипулировать, — Елена слегка склоняет голову, и ее черная шляпа с черными перьями и черной, но практически прозрачной вуалеткой блестит торжествующе и крайне мстительно.

— Взаимно! — миролюбиво, но настороженно отвечает на странный комплимент мой отец. — Прошу вас, Госпожа Sorcière, выслушать нас…

— И не подумаю! — идеальные губы Елены складываются в идеально презрительную усмешку. — Всё, что вы могли мне сказать — вы сказали пару сотен лет назад!

— Отец Его Императорского Величества и Их Королевских Величеств был несколько эмоционален тогда… — неожиданно говорит… Лефевр.

Это просто детектив какой-то, а не прогулка в магический мир.

— Что с Полиной? — громко спрашиваю я.

Взгляды всех присутствующих направляются на меня, тщетно пытающуюся выглянуть из-за плеча Фиакра.

— Ее пришлось вернуть… — нехотя отвечает Елена, еще раз усмехнувшись. — В твой… тот мир…

— Это она…

— Она…

Многоголосый шепот по всему Храму перекатывается, как тихий ручеек по камням, неспешно, но настойчиво.

Уже легче. Осталось выяснить, что с мамой и братом Шуркой. Но, думаю, мой внезапно могущественный отец не даст их в обиду. Как дал меня…

— Заставить меня сделать то, что вам надо — очень смешная затея! — обращается Елена к Надзирающему, но глядя на Фиакра. — Хотя жених, конечно, представителен, даже красив!

Она не смотрит на Императора. Он же не отрывает от нее страшно черных глаз. Чувствую, что все чего-то ждут. Но чего?

— Я требую ее ареста и допроса! — подает слабый голос Бернард. — В Тихую комнату ее!

Самого тебя в Тихую комнату, душегуб…

— Защита снята! Империя в опасности! — первые слова, которые произносит мой Хранитель Бошар. — Берегитесь, Ваше Императорское Величество!

Его Императорское Величество Раймунд неожиданно для всех делает несколько шагов в сторону Елены. Все замирают. Бернард и Бошар пытаются остановить его, но дорогу им преграждают три Короля.

— Не сметь! — злится Король Базиль. — Не сметь вставать на пути Вашего Императора!

— Ваше Императорское Величество! Сын мой! Раймунд! — плачущим голосом взывает Бернард. — Опомнитесь!

Раймунд продолжает свой путь к Елене. Он в состоянии крайнего волнения. Глаза так и мечут молнии. Елена на него не смотрит, она смотрит на меня, выглядывающую из-за плеча Фиакра.

А Храме раздается громкое «Ах!», произнесенное сотнями голосов в унисон. Император неожиданно встает на колени перед Еленой и опускает голову. Елена переводит свой то желтый, то фиолетовый взгляд на опущенную голову Раймунда.

Алтарь начинает светиться нежным розовым цветом. В Храме появляется легкий запах то ли роз, то ли каких-то других цветов.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно произносит Надзирающий, сделав знак рукой.

— Беру на себя! — еще раз произносит Фиакр, до боли сжав мою руку и тут же резко отпустив. — Отойди! Отойди как можно дальше!

Я, конечно, не слушаюсь. Короли и Лефевр одновременно поднимают руки вверх.

«Блокируют свою магию!» — слышу я голос Франца.

«Объявился, нахал!» — нервно реагирую я.

«Сама такая!» — парирует он. — «Я вообще влюбленных женщин терпеть не могу! От них одни проблемы! Всё через любовь их сумасшедшую! Никакой логики, никакой ответственности!»

«Влюбленных?!» — возмущаюсь я. — «Это кто тут влюбленный? Сморчок седой!»

«Седина меня красит!» — обиженно возражает он. — «Кто такой сморчок? Это, конечно, оскорбление?»

«Не комплимент уж точно!», — злорадствую я. — «Развод и девичья фамилия! Хрен тебе, а не мой мир!»

«А он и не твой вовсе!» — огрызается фамильяр непонятно кого.

Фиакр сосредоточен. Алтарь продолжает нагреваться. Никакого зеленого тумана, никакого застывающего и превращающегося на глазах в желе воздуха. Вздох облегчения разносится по Храму.

— Думаете, это ваша заслуга? — презрительно спрашивает Елена, обводя всех глубоким серым взглядом. — А вот так не хотите ли?

Цвет Алтаря меняется на глубокий красный. Аромат из приятного становится резким.

— Держу! — успокаивает всех Фиакр.

Лицо его напряжено. Скулы резко обозначены. Черные глаза отрешенно смотрят на Алтарь.

— Помогайте Господину Решающему, Ваше Императорское Величество! — настойчиво напоминает Надзирающий, с некоторой тревогой глядя на всё происходящее. — Время!

Император продолжает стоять на коленях перед Еленой и никак не реагирует на слова моего отца.

«Она его заколдовала что ли?» — недоумеваю я.

«С нее станется!» — подтверждает мои подозрения голос Франца.

Будто услышав наш молчаливый диалог, Император резко поднимает голову и встречается взглядом с Еленой. Отчетливо вижу, что она хочет отвести свой взгляд, но не может этого сделать.

Алтарь начинает гудеть, дрожь проходит по полу, стенам, потолку и телам людей в Храме. На наших глазах происходит чудо: радужная оболочка Елены окрашивается в зеленый цвет. Глубокий. Малахитово-травяной.

— Время! — голос отца.

— Назовите свои имена перед Магмой и Тьмой! — торжественно произносит Король Базиль.

— Я Раймунд. Император Земли Ламмерт. Правитель трех Королевств! Беру эту женщину в жены…

— Нет! — кричит Елена, сумев оторвать свой зеленый взгляд от его, сумасшедше горячего. — Нет! Не будет этого! Не прощу! Не…

— Я Раймунд. Император Земли Ламмерт. Правитель трех Королевств. Беру эту женщину в жены, даже если она против! — громко, резко, решительно произносит Император, обнимая Елену и зажимая ее рот рукой.

Публика в шоке. Короли довольны. Фиакр бледен. Он не отводит взгляда от Алтаря. Дрожь Алтаря и всего вокруг усиливается многократно.

«Сейчас Император перестанет помогать Решающему, чтобы услышать имя Sorcière», — посылает мне мысль Франц. — «Если Решающий в одиночку не сдержит атаку Тьмы — всем нам будет плохо. Очень плохо!»

— Если она против, ничего не получится, — напоминает Надзирающий. — Алтарь вас не примет!

— И даже если она согласится, нет никакой гарантии, что она скажет правду о своем имени, — злорадствует Бернард. — А я вам всем напомню, что церемонию может провести только сам Император или я. А я этого делать не буду! Своими руками погубить собственную Империю! Опять попасться на уловки этой… этой…

Елена стоит, прижатая спиной к груди Императора, мыча и вращая потрясающе красивыми зелеными глазами. Что там отец говорил про многовариантность событий? А что там с многовариантностью Колдуний и Решающих? Просто матрица какая-то…

— Назови свое имя! — ласково говорит Раймунд Елене. — Все разговоры и ссоры потом… Решающий и его Sorcière без этого не смогут венчаться. Мы первые, дорогая! Я искал тебя и ждал тебя столько лет!

Зеленые озера наполняются слезами, которые текут по щекам Елены и тыльной стороне ладони Императора. Рука его краснеет.

«Она кислотой плачет?» — неуместно интересуюсь я. — «Я тоже так умею?»

«Ты умеешь больше. Но тебе надо со своей силой еще познакомиться», — отвечает всезнайка Франц. — «И это не кислота. Это магическая слеза».

Ладно… Потом разберусь, если выберусь…

— Девушка не хочет! Вы ее принуждаете, впрочем, как и меня! — громко говорю я, перекрикивая шум испуганной толпы.

— Она сейчас уничтожит нашего Императора! Как вы все не понимаете! — стенает Бернард.

Он мечется между Фиакром и Императором.

Смотрю на лицо Фиакра, и почему-то сжимается сердце. Вижу, как ему трудно. Меня охватывает непреодолимое желание помочь ему. Помочь немедленно.

Что за люди! Они сейчас и свою Империю угробят, и Императора, и то ли Последнего, то ли Предпоследнего Решающего! Не знаю, насколько хорошо они знакомы с этой… Еленой, но от этой стервы можно ожидать чего угодно! Почему-то же она хотела уничтожить Империю, узнав имя Решающего.

— Ее зовут Елена! — кричу я в отчаянии. — Елена!

Из-под Алтаря вырывается зеленый туман, мгновенно распространяясь по мозаичному полу Храма.

Глаза Елены расширяются. Слезы мгновенно высыхают.

— Властью данной мне при рождении я объявляю себя и Sorcière Елену мужем и женой! Да будет вечна Магма! Да победит она Тьму!

Император убирает руку с губ Елены и целует ее долго, крепко, настойчиво. Она обмякает в руках Раймунда и почти теряет сознание.

«Притворяется, зараза!» — подозреваю я.

«Сомневаюсь!» — возражает Франц. — «Смотри!»

Дрожь прекратилась. Алтарь остыл. Туман исчез, как не было.

— Что с ней?! — не своим голосом кричит Император.

В его голосе паника и страх.

— Всё в порядке! — успокаивает его Надзирающий. — Сейчас она придет в себя! Поздравляю вас!

Их Королевские Величества радуются, как дети. Хлопают друг друга по плечам. Улыбаются.

«Наконец-то!» — радуется Франц. — «Мои мучения закончились!»

Испуганное восклицание дам возвращает мой взгляд к Фиакру. Тот в бессилии опускается на одно колено, не позволив себе упасть, и, подняв руку, запрещает к себе подходить.

— Помогите ему! — кричу я всем этим радостным людям вокруг. — Ему плохо!

Император держит на руках Елену и с такой любовью на нее смотрит, что становится даже жутко. Видимо, об этой любви тогда, в один из моих прорывов сюда, и говорили они с Фиакром. Там какая-то темная история. Елена лежит на руках Раймунда так грациозно, что невольно закрадывается мысль о том, что она это на курсах репетировала.

Елена постепенно приходит в себя и открывает… черные глаза.

— Sorcière может быть только одна, — спокойно объясняет Надзирающий. — Став избранницей Императора, она перестала быть Sorcière.

Да чтоб вас… приподняло и пришлепнуло! Опять я! Ладно!

Бросаюсь к Фиакру и хватаюсь за его руку, поднятую в запретном жесте. Меня тут же прошибает мощный заряд, похожий на электрический. Его тоже. И последнее, что я помню, перед тем, как упасть на уже упавшего Фиакра, это испуганный возглас Бернарда и облегченный вздох всех лучших Магов Империи, собравшихся в этом Храме. Я опять что-то не знаю…