Ковенант. Акрополь

Глава 8

— Василиса, скажи пожалуйста, что случилось.

— Я погибла, — произнесла девушка, не поднимая глаз.

— Это я понял. Где?

— Где-то южнее базы отдыха, — ответила, не сумев скрыть вздох.

Южнее. Горно-Алтайск севернее.

Все ясно, дело раскрыто — осталось только получить устное подтверждение.

— Ты была одна?

— Да.

Подойдя ближе, я взял девушку за руку.

— То есть ты довела остальных до безопасного места, а после развернулась и полетела вслед за нами?

— Да.

Глубоко вздохнул и медленно выдохнул, не став ее отчитывать. Сделать это сейчас — серьезно обидеть. Хотя с ее самодеятельностью надо что-то делать, Сэнди за подобное я выговорил довольно жестко. Но Сэнди и нормально восприняла, и вообще в целом адекватная, а вот с Василисой — с ее бурей эмоций в голове, кто знает куда у нее прямо сейчас фляга засвистит. Тем более на эмоциях сразу после гибели, в Круге богов да с поддержкой покровительницы.

— С одной стороны я крайне расстроен твоей самодеятельностью, но с другой — не могу не сказать, что очень ценю твой поступок. Спасибо. Пойдем, — потянул я за собой на удивление молчаливую Василису. Даже не огрызнулась ни разу, прямо вот чудо чудное и диво дивное.

Быстрым шагом, почти бегом поднялись на верхние ряды чаши арены, где нас уже ждал подкативший темный микроавтобус. После вышедшего комом первого воскрешения необходимые выводы были сделаны и на всех Аренах Доблести теперь велся круглосуточный мониторинг, отслеживая возможное появление ковенантов.

Другое дело, что мониторинг мониторингом, но нам сейчас не получить никакой свежей и оперативной информации. Привычной мгновенной связи нет, глобальная мировая сеть упала. Есть спутниковый телефон и радиосвязь, но Атаманов оказался вне доступа, Анна тоже, а доступный нам дежурный специалист Ковенанта только и смог принять в работу наши запросы на разговор с ними, еще с Брагиным, ну и с Виктором Петровичем, кто из них первый откликнется.

Первым откликнулся Брагин — когда мы уже ехали в сторону Бельведера, глава российского отделения Ковенанта вышел на связь. Очень, надо сказать, неожиданным и непривычным образом: никакой видеосвязи, никаких голопроекций. В машине оказался установлен древний телефон, трубка которого была связана со станцией толстым витым проводом, и этот телефон довольно громко и пронзительно затрезвонил.

Не очень уверенно я взял тяжелую трубку, прислонил к уху — старое кино я смотрел, принцип действия таких аппаратов примерно понимал.

— Максим, Брагин на проводе, — раздался в динамике слегка искаженный помехами голос.

На проводе, хосподибожемой, как бабушка говорила. Куда мы попали?

— Здравствуйте, Руслан Иванович, — спокойно ответил я, не показывая душевных терзаний от перемещения во времени на полвека назад. — Что с токсичным циклоном?

— Исчез.

— То есть у меня все получилось.

— Я не знаю, у вас или нет, — судя по интонации, Брагин похоже руками развел. — У меня сейчас минимум информации, тем более что операция пока не находится в статусе завершенной.

— Арсений Андреевич выжил?

— Максим, ни-че-го пока не знаю, вышел на связь как только сообщили что вы… появились в известном месте. Сейчас закончу беседу с вами, затребую в Новосибирске полный отчет, и как только он у меня будет, либо сам доставлю его в Бельведер, либо его привезет мой доверенный человек, как только так сразу. Если вы не в курсе, у нас на планете некоторые проблемы со связью.

— В курсе.

— Хорошо. Сегодня отдыхайте, приходите в себя. Думаю, до завтрашнего утра ясности в полной картине не будет, так что не переживайте, все равно бесполезно. Если случится что-то экстраординарное, вас в известность обязательно поставят.

— Как там наши эвакуированные товарищи?

— Пока в Новосибирске, на низком старте — возможно полетят к вам.

— А возможно?

— А возможно полетят к вам, только не в Бельведер. Пока никто не знает, что делать — говорю как есть, действуем по ситуации. Завтра будет день, будет и пища.

— Хорошо, я понял.

— Отдыхайте, Максим. Вы сделали очень большое дело, все человечество перед вами в долгу.

— Так уж и всё.

— Не принижайте своих заслуг, мой вам хороший совет.

— Я постараюсь.

— Уж постарайтесь. Побольше здоровой наглости, сам себя не похвалишь — никто не похвалит, не забывайте эти простые, но мудрые слова. А еще лучше запишите.

— Некуда, омнифоны не работают же.

— Бумажные носители, Максим. Шариковая ручка, блокнот или ежедневник. Лучше тупой карандаш, чем самая острая память — эти простые, но мудрые слова тоже запишите, они вам в самое ближайшее время точно понадобятся. Все, заканчиваю. Еще раз, от лица всего человечества — большое спасибо, мы у вас в долгу.

Вот не понравилась мне эта последняя фраза, если честно. Еще дядька говорил: «Никогда не делай так, чтобы кто-то должен был тебе очень много — велик соблазн долг списать, как только это станет выгоднее отношений с тобой».

Надеюсь, пока человечество списывать меня со счетов не будет, чтобы не отдавать долг, на который я в общем-то и не претендую. Хотя… кто собрался в Ливии отдельную экстерриториальную базу строить? Вот-вот, — вел я беседу с самим собой.

— Макс? — отвлек меня Ушан.

— А? — вскинулся я.

— Мы не экстрасенсы, по глазам читать не умеем, — вместо Виталика заговорила Василиса. — Что тебе Брагин сказал?

— Циклон пропал, больше он пока ничего не знает. Действуем по ситуации, едем в Бельведер.

— И все?

— Еще сказал: лучше тупой карандаш, чем самая острая память.

— Что?

— Переходим на бумажные носители информации, все записываем шариковыми ручками.

— И все?

— Да.

— Не все, еще ты обещал постараться. Зачем?

— Брагин сказал всем нам «спасибо» от лица человечества, и сказал не принижать своих заслуг.

— Любить себя, плевать на всех, и в жизни ждет тебя успех, — фыркнула Василиса, отворачиваясь к окну.

— Да-да, именно так. Запишите эти простые, но мудрые слова на бумажные носители, Василиса Андреевна, — посмотрел я в ее глаза, видные в бликующем отражении стекла.

В Бельведер мы приехали после одиннадцати вечера. В дворцовом комплексе оказалась только охрана, и забытые здесь всеми Гера с Ваней. Оба товарища по команде обнаружились в гостиной, где сидели со снеками и газировкой у нерабочего головизора, слушая радиопередачи. Нас встретили возбужденно, вскочили и даже выбежали навстречу.

— Макс, что вообще за хрень происходит? Нам никто ничего не говорит, омнифоны умерли, голо не работает! Как это вообще понимать? — возмущенно замахал руками Гера, заслоняя и перебивая Ваню.

— Происходит хрень. Омнифоны умерли, голо не работает, так это и понимать, — пожал я плечами. — Это очень долго объяснять, парни, и я не уверен, есть ли у меня разрешение на разглашение данной информации. Давайте подождем босса или кого-нибудь с допуском, нам все и расскажут. Завтра утром доверенный человек точно должен приехать, потерпите еще немного.

— Ты сейчас снова показываешь, как тебе на нас плевать, или действительно у тебя допуска нет? — спросил холодным голосом Ваня из-за спины Геры.

— Снова показываю, что мне на вас плевать, и у меня действительно допуска нет, — покладисто согласился я.

— И ничего у тебя сейчас не екает? — возмутился Ваня.

— Вань, каков вопрос, таков и ответ. Ты прежде чем спрашивать, прежде подумай о том, какой хочешь получить ответ, и исходя из этого учитывай форму вопроса и сопутствующую интонацию. Это не всегда просто, но всегда упрощает коммуникацию. Что у вас здесь за срач? — обернулся я, оглядывая гостиную, где порядка было немного. В прежние времена — пару недель назад, всю группу за подобное бы взгрели качественно, устали бы круги нарезать и землю от себя толкать.

— Тебе какое дело? — не скрывая обиды и злости спросил Ваня.

Я прикрыл глаза, глубоко вздохнув и думая, как бы ответить помягче. В тот момент, когда опустил веки, почувствовал рядом движение легким дуновением воздуха, а через мгновенье раздался звонкий шлепок оплеухи.

Открыл глаза и увидел как ошарашенный Ваня-кун осел на диван.

— Иван, — ровным голосом произнес только что втащивший ему Ушан. — Максим лидер нашей группы, и он только что задал вам вопрос. Ответ: «Тебе какое дело?» — неверный. Будь добр, дай верный ответ.

— Й-йа… а какой ответ верный? — потирая красную щеку, спросил Ваня.

— Откуда ж я знаю? — развел руками Ушан. — Не я же этот срач навел.

— Ты теперь подпевала? — спросил Гера. Еще до того как он договорил, я прикрыл глаза. И в тот момент, когда опустил веки, ожидаемо почувствовал рядом движение легким дуновением воздуха, а через мгновенье вновь раздался звонкий шлепок оплеухи.

Открыл глаза, а Гера тоже уже сидит на диване, ошарашенно держится за челюсть. Судя по звуку чапалах ему Ушан накинул гораздо серьезнее — Гера все же покрепче, Ваня от такого удара мог бы и сознание потерять. Сам Ушан уже сделал шаг вперед, подходя к Гере и демонстрируя готовность применить физическое насилие снова. И вежливости, как в общении с Ваней, уже как ни бывало.

— Гера, ты давно в последний раз в штаны срался, когда тебя вежливости учили? Или тебе еще один сеанс устроить? Или ты необучаемый? Что рот открыл, я вопрос задал!

Гера от напора у недавнего удара Ушана явно потерял дар речи (и повезло, что не потерял пару зубов, там чапалах реально хороший был). Да и я сам если честно немного удивился — вот что убийство фурии делает, прямо меняет человека. Хотя, насколько помню Виталик всегда таким — в смысле неглупым и все понимающим, просто дар убеждения редко включал, как сейчас.

— Короче, покемоны. Сейчас убираетесь здесь, после расходитесь по своим комнатам и пишете рапорт на имя командира группы, с ответом на вопрос: «Что у вас здесь за срач?», с подробным описанием причин убористым почерком не меньше чем на две страницы. Завтра подъем в шесть утра, в шесть тридцать тренировка. Вопросы есть? Вопросов нет, убираться двинули.

— Виталий, вы такой грозный, — прошептала Василиса, отчего Ушан неожиданно покраснел как помидор.

Оставив весьма ошарашенных Геру с Ваней в гостиной, мы втроем отправились в мою комнату. Здесь я коротко, но старательно и подробно рассказал Василисе обо всем, что случилось с нами после того как она увела свой отряд по небу. Василиса нам рассказала, как долетели до Горно-Алтайска, где — за границей аномального циклона, лететь смогла только она одна, и то с трудом. После обсудили случившееся ещё немного, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.

С большим трудом я удержался от того, чтобы не рухнуть на кровать сразу — очень уж устал. Пошел в душ и стоял под горячими струями воды с закрытыми глазами, вспоминая что было и раздумывая над тем, все ли я правильно сделал.

Вышел из душа, машинально обмотав бедра полотенцем — наученный уже. Ну да, не зря — Василиса, в длинной, растянутой до состояния короткого платья футболке сидела в кресле. Закинув ногу на ногу, мыском белоснежного кроссовка выводила в воздухе замысловатый узор. Очень похоже, что на ней привычные короткие джинсовые шортики — настолько короткие, что создается впечатление, как будто под футболкой ничего нет.

Не обращая на неожиданную гостью внимания, я открыл шкаф, отошел за ширму и быстро надел футболку со спортивными штанами, после сел напротив Василисы.

— Ты с ней спал, — утвердительно сказала она, не поднимая глаз и рассматривая мысок своего выписывающего восьмерки кроссовка.

— С кем?

— Ты знаешь с кем.

— Слушай, ну я много с кем спал.

— Не сомневалась, — фыркнула Василиса, так и не поднимая взгляда. — Не включай дурачка.

— Нет, с ней не спал.

— Врешь и не краснеешь.

— Да не спал я с твоей сестрой!

— С сестрой? Не-не-не, я про Александру Л. Джейн, — по-прежнему не поднимая взгляда, сохраняя равнодушное спокойствие медленно проговорила Василиса.

— И?

— Что «и»? Не отрицаешь?

— Не отрицаю.

— Как будешь оправдываться?

— Я не буду оправдываться.

Нарезающий восьмерки мысок кроссовка даже остановился — Василиса заметно озадачилась, хотя глаза не подняла.

— Как это не будешь?

— Зачем мне оправдываться?

Похоже, на такое развитие разговора Василиса не рассчитывала, даже перестав контролировать себя нахмурилась.

— Вась, в случае с Анной Николаевной была причина, я тебе о ней говорил и подробно рассказывал. В случае с Сэнди вообще не вижу никакой проблемы, это тебя просто не касается.

Глаза Василисы отчетливо полыхнули зеленым, после чего она резко встала и вышла из комнаты. Настолько резко повернулась, что футболка сзади слегка задралась и успел увидеть, что под ней действительно максимально короткие джинсовые шорты, создающие впечатление голых ног.

Вздохнув, я все же завалился на кровать. Полежал немного, глядя в потолок.

Ладно, это не Василиса такая, это особенности её прирученной стихии — сказал я сам себе, соскакивая с кровати и выходя в коридор. Сейчас потратить несколько минут лучше, чем получить бешеную на неопределенное время соратницу — или, что еще хуже, противницу. Кто знает, что у нее там в голове творится, куда ее внутренние демоны поведут по развилкам эмоций и ассоциаций.

Дверь в комнату Василисы оказалась не заперта, а сама девушка стояла у окна, всматриваясь в легкие сумерки белой ночи.

— Ну и? — спросила она, едва я дверь за собой прикрыл.

— Что «ну и»?

— Зачем пришел, это же не мое дело? — в голосе яда больше, чем во всем аномальном токсичном циклоне.

Не отвечая, я подошел и мягко взяв Василису за руку, проводил к кровати. Присел на край, потянул вниз, заставляя опуститься рядом. Аккуратно взял ее за подбородок, отметив плотно сжатые побелевшие губы, повернул лицо девушки к себе и осторожно поцеловал.

Василиса нахмурилась и избегая смотреть мне в глаза попробовала отстраниться, но я приобнял ее, положив ладонь на затылок и запуская пальцы в рассыпавшиеся черные волосы.

Все просто. Сейчас она меня оттолкнет, потом поругается немного, полчаса разговора ни о чем, в ходе которого Василиса стравит пар. И пусть еще долго будет презрительно и язвительно вспоминать мою неуклюжую попытку уложить ее в постель при каждом удобном случае, зато я не получу непредсказуемую в поступках избранницу богини войны, которая в ярости пострашнее фурии будет.

Все мои логические построения рассыпались, когда после того как прижал ее к себе Василиса меня не оттолкнула, а наоборот — обняла крепко, начиная жадно целовать. Еще секунда, и девушка потянула меня за плечо, заставляя упасть спиной на кровать. Я все ждал подвоха — или укусит за губу до крови, или все же оттолкнет меня и начнет наконец насмехаться язвительно. И только когда Василиса на краткий миг отстранилась, после чего рывком снятая футболка полетела в сторону, я понял — никакого подвоха не будет.

И это оказалось очень, надо сказать, неожиданно.

Ближе к утру мы успокоились и приходя в себя лежали на широкой кровати. Солнце встало давным-давно, еще часа в четыре утра, но только сейчас заглянуло в неплотно задернутое шторами окошко. Сощурился, посмотрел на часы — без десяти шесть, скоро «вставать» пора.

Василиса лежала с закрытыми глазами, но я вижу, что не спит — ресницы заметно подрагивают. Я вздохнул и сам прикрыл глаза, размышляя: совсем недавно, когда она была сверху и показывала чудеса грации в движениях бедрами, меня вдруг в очередной раз выкинуло из реальности. Я снова отлетал далеко-далеко — сознание тело покинуло, и я вновь оказался на небе в белом облаке, стоя напротив золотого парящего трона, где сидела Афина в белой тунике и с копьем. У меня уже было подобное видение в похожей ситуации, только тогда я был в постели с Анной, когда явившаяся Афина посоветовала мне выходить на испытание посвящения последним.

В этот раз богиня поднялась с трона, обошла меня и приобняв со спины, прошептала на ухо: «Смерть или власть». Очень короткий оказался посыл, но сложный, догнавший меня чередой мыслеобразов, многократно расширяющих смыслы. Помимо прочего пришло понимание, что на экспорт, для других, озвученный богиней лозунг будет звучать: «Смерть или слава», как реверанс в сторону моего прямого покровителя.

Интересно только, кто же мне эту власть отдаст — особенно учитывая, что тот же Брагин мне предельно честно озвучивал не раз, что никто самостоятельно властью делиться не намерен. Вопросы, вопросы. Но в кои-то веки я был даже удовлетворен. Наверное, впервые проблемы глобальные мне кажутся серьезнее тех, что возникали в нашем коллективе из-за личных отношений — так что и не слишком заботит меня возникшая ситуация с Василисой, Сэнди и с Алисой.

Василиса между тем перекатилась по кровати и положив подбородок мне на грудь, открыв глаза поймала мой взгляд.

— Было очень круто, я подобного даже представить не могла.

Надо же, как она умеет мысли и чувства выражать.

— Умножь на три и получишь мое примерное впечатление.

Не лукавил — Василиса оказалась с темпераментом, намного превышающим уровень страсти вообще всех девушек, кого я близко знал. Всех вместе взятых. Может быть оттого, что в ней накопилась энергия странного излучения, пришедшего в наш мир, может быть особенности ее характера и чувственности, а может влияет слепок помогающей ей божественной сущности, не знаю. Но факт.

— Что дальше? — шепотом спросила Василиса.

— Зависит от того, что ты хочешь.

— Не поняла.

— Все ты поняла, просто не хочешь в этом признаться самой себе. Если хочешь, чтобы мы были вместе, тебе нужно забыть об амбициях и отречься от Морриган, приняв покровительство Афины. Если же ты хочешь влияния и власти…

Василиса долгим взглядом посмотрела мне в глаза, снова перекатилась и легла рядом, крепко прижавшись и закинув на меня бедро.

— Я хочу все и сразу.

— Так не бывает.

— Я знаю. Но все равно хочу.

— Этот вариант губителен для нас обоих.

— Боишься смерти?

— Нас нельзя убить.

— Имеешь ввиду, что тебя или меня могут упаковать в анабиоз, как пойманных демонов?

— Именно.

— А боги?

— А что боги? Мы для них инструменты проецирования влияния. Это ты за мной можешь броситься в самоубийственную спасательную миссию, а Морриган за тобой так не отправится, найдет себе другую Василису.

— А ты можешь броситься за мной в самоубийственную спасательную миссию?

— Вообще-то я так уже делал.

— Когда?

— Когда с Ушаном помчались тебя спасать во время безумной атаки на Дикую Охоту.

— Куда ты меня и зарядил!

— Ну это частности уже.

Василиса вздохнула, раздумывая. Вдруг щелкнул замок, и дверь комнаты распахнулась.

— Василиса, начальство в здании! Пора встава… — непрошенная гостья замерла как статуя, расширившимися глазами глядя на нас.

— Мам, ты немного не вовремя, — негромко произнесла Василиса, на секунду подняв голову и посмотрев, кто пришел.

Заметно обескураженная Анна вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Василиса закрыла глаза и улыбнулась.

— Ты знала, что она утром приедет, — произнес я, и это не было вопросом.

— Да-а-а, — Василиса глаз не открывала, но ее довольная улыбка стала еще шире.

Вопрос, что же с нами дальше, переадресовывать я даже не стал.

И так все с ней понятно.