Ковенант. Акрополь

Глава 13

Пудинг на вкус оказался чудо как хорош — не знаю, кто додумался его нам положить, но спасибо. Отставив в сторону пустую упаковку, я завалился на спину, глядя в окружающуюся нас со всех сторон мглистую пелену. Лежать под крутым наклоном было не очень удобно, но все же впервые за все время расслабился и вверх посмотрел. Интересно, а если так — перевел я спектр зрения в шакалий режим. Мгла не расступилась, стала черно-белой, зернистой, но высоко над собой увидел солнечный круг. Прекрасно, мы не на Осколке, здесь есть солнце.

— Макс, ты там умер? — окликнул меня Ярик.

— Ага, четыре раза.

Не соврал. После первого случая погибали мы всем составом здесь еще три раза, очень уж активно и нескончаемо перла на нас откуда-то снизу бесчисленная живая масса. Не миллионы их было, конечно, как Ярик первоначально в панике оценил, но реально много. Тысяч пятьдесят как минимум, которые мы уничтожали как на конвейере около суток по ощущению.

Рука бойцов колоть устала, и нечисти атаковать мешала гора кровавых тел, — переиначил я классика. Как в пятом классе выучил «Бородино», так похоже в памяти навсегда останется. Да и было отчего стих вспомнить — если в первой накатывающей на нас волне шли все больше человекообезьяны, мумии и странные специалисты в разноцветных комбинезонах и цветными метками-пиктограммами на лицах, то потом начали подтягиваться другие измененные, среди которых в числе прочих встречались существа, напоминавшие видом участников наполеоновских войн. Конечно, можно было бы подумать на реконструкторов, но для реконструкторов их было слишком уж много.

Да и вообще кого только не было в этой странной безумной орде, собранной словно по всем временам и эпохам. Несмотря на разнообразие, на фоне других больше всего мне запомнились группы наших ровесников, очень странно одетых — как будто дети постапокалипсиса, в доспехах из подручных материалов и одежде по принципу «что удалось найти». Вот эти точно ни на каких реконструкторов не похожи.

Мысли и версии появления этого странного города роились в голове самые разные — от эксперимента Альтергена до тайной базы нацистского Аненербе, вытащившей сюда Гитлера и… и не знаю даже, что потом случилось, чтобы земля под таким странным наклоном оказалась. Может это изолированный Осколок, где сумрачный гений устроил свою личную фантасмагорию? Но если солнце на небе, получается мы на планете, и неизвестный творец целую планету законам новой физики переподчинил? В общем, ничего непонятно, бред какой-то.

— Макс, ты поспать решил?

— Командир думает, — ответил я лениво.

Стоило только расслабиться пару минут назад, как накатила тяжелая усталость, и чтобы вновь войти в рабочий ритм, нужно было сделать серьезное усилие. Только напрягаться не хотелось, хотелось съесть еще один пудинг, вновь откинуться на спину и сделав вид что думаю, поспать минут хотя бы триста. Тем более что бесконечные вереницы выходящих на нас из сумрака обращенных заканчивались — ни следа бесчисленных живых волн первых часов.

Оставшаяся на ногах троица и без меня справлялась, так что я позволил себе минуту слабости, не открывая глаз решив дальше поразмышлять над происходящим. Около суток мы провели в безостановочной битве, паузой в которой становилась только наша смерть, а последний раз мы «перезагружались» часов шесть назад, так что устал не только физически. Сейчас действительно собирался подумать, но, как-то незаметно для самого себя задремал.

— Макс, они кончились! — разбудил меня Ушан, подходя ближе и тронув за плечо.

Ну кончились и кончились — равнодушно подумал я, выныривая из полудремы.

— Ты что, спишь что ли?

— Уже нет, — сморгнув сон и сдержав зевок, я резко поднялся. Что-то меня совсем прибило, так что встряхнулся и поднялся, осматриваясь вокруг словно по-новому. Стало стыдно за минуту слабости, или сколько я там проспал.

Парковая площадь вся усеяна телами упокоенных существ — не развеявшихся после смерти и не ставшими вновь частью сумрака. Мы выступили здесь как какие-то жнецы, буквально перемолов наступающую на нас массу и теперь я уже был абсолютно уверен, что именно в этом замысел отправивших нас сюда божественных сущностей и заключался.

Оставив лишнее оружие и рюкзаки — после четырех «перезагрузок» этого добра у нас накопилось немало, особенно внушительной выглядела стопка гранатометов, мы перекусили на пороге храма и двинулись вперед на разведку. В этот раз на узкую улочку — туда, где встретили измененных сумраком впервые, не заходили, обошли окружающие площадь здания. В углу парка обнаружилась широкая улица с аллеей, где была вытоптана вся трава — именно отсюда на нас шла основная масса существ.

Двигаясь под уклон, спускаясь по следам прошедшей здесь недавно орды, вскоре уперлись в стену. И материалы этой стены от архитектуры вокруг отличались — возникло ощущение, как будто город просто временной заповедник, огороженный высоким забором из современных материалов с преобладанием белого и серого цвета. Словно и не город это, а игровой стадион или приближенная к реальности лаборатория, где выводили зомби-нацистов — в голову лезли самые разные идеи и предположения.

В стене обнаружились широкие ворота и спускаясь все дальше вниз под уклон, углубились в безликие коридоры, напоминавшие антураж небоскребов Альтергена. Широкий проход вскоре стал деформированным, как будто смятым, но здесь помогло шакалье зрение; особенно когда встретили нескольких заблудившихся измененных, пробиравшихся по изломанным отсекам. И вот здесь, несмотря на разрушения, уклон поверхности постепенно начал приходить в норму.

Вскоре мы наконец выбрались из коридоров, выйдя в сумрак с другой стороны стены-ограждения и здесь увидели растущий под естественным углом к земле лес. Теперь я точно понял где мы находились — это был летающий город наподобие того, какой я видел в момент первого воскрешения. Как будто огромный стадион или летающая тарелка с городскими кварталами на ней, криво упавшая с неба на холм или гору, встав под ощутимым наклоном.

Одна загадка оказалась решена и теперь хотя бы отпустил подспудный страх, что мы в бреду или в чьем-то кошмаре. Осталось только понять, что за лаборатории выпустили столько самых разных людей, собранных как будто по всем временам и эпохам — в том числе тем, что нам неизвестны.

У выхода из упавшего города мы наткнулись на довольно скромную грунтовую дорогу, ведущую через поле куда-то в лес. Колея в центре заросла травой, но кто-то определенно катается мародерить упавший с небес город. И я даже знаю кто — те самые обратившиеся наши почти ровесники.

Сумрак не трогает детей с пластичным разумом, и похоже здесь живут племена детей постапокалипсиса, как я их про себя окрестил. Почему они тогда обращаются, не могут выйти из сумрака — стеной огорожено? Или мы на большом острове и здесь вся территория сумраком покрыта?

Накатанная грунтовая дорога уходила в одну сторону, в другую — сохраняя примерное направление, вел маршрут пришедшей в город массы обращенных. Не ошибешься, они всю траву вытоптали пока шли к нам. Подумав немного, я принял решение двигаться сначала по дороге — надо бы понять где мы, может живых встретим, а потом уже можно разбираться откуда орда обращенных пришла.

Двигаясь сначала по полям, а потом по лесу мы проходили километр за километром, но сумрак и не густел, и не становился более разреженным — оставаясь прежним. Очень похоже, что мы действительно оказались или на большом острове, где сумрак широко разлился, или даже на планете, где сумрак победил. И очень похоже, что дети апокалипсиса живут здесь в вечной мгле, по мере взросления обращаясь в безмозглых тварей. Когда я озвучил свою догадку, некоторое время все находились в заметном шоке — даже Слай, хотя уж его сложно заподозрить в наличии сильной эмпатии.

Дальше шли в молчании, продвигаясь среди туманную мглу, накрывающую поля с пейзажами типичной средней полосы. Я шел первым, глядя в шакальем зрении и поэтому первым заметил впереди группу человекообезьян, о чем всех предупредил негромко. Обезьяны сумрака тоже нас заметили и упав на четвереньки, побежали в нашу сторону расходясь веером. Двигались они достаточно быстро и не совсем типично для тех, что были в орде — эти как-то быстрее и разумнее выглядят, что ли.

Мы остались на дороге, взяв оружие наизготовку, но окружившие нас существа нападать не собирались. Даже более того — присмотревшись к нам, вожак стаи упал на колени с почтительным жестом, за ним последовали и другие.

Теперь стало еще более ясно, что от напавших на нас в городе человекообезьян эти отличались — из одежды только скромные набедренные повязки, никакого оружия. Да и вели они себя больше не как люди, а словно домашние брошенные собаки, встретившие человека и радующиеся этому.

— Они не совсем разумны, — озвучил я свой вывод. — Те обращенные человекообезьяны, в городе, обладали разумом, который сумрак может изменить. У этих разума просто нет в достаточном количестве, так что и менять нечего.

Словно подтверждая мой вывод, вожак вышедшей на нас стаи обезьян-разведчиков обрадовался моему голосу, промычал что-то и активно замахал руками, приглашая нас следовать за собой.

Поводов отказываться я не видел, так что теперь странные существа двигались вместе с нами вдоль дороги, а вожак бежал впереди, периодически оборачиваясь и жестами приглашая нас продолжать следовать за собой. Двигаясь за провожатым, мы вышли на асфальтовую дорогу, которая привела нас окраины города.

«Княжев», — гласил вполне обычный для российской действительности дорожный указатель. В сам город вожак стаи нас не заводил — провел по предместьям, потом вдоль бетонного забора промзоны, после мы прошли через парковку огромного торгового центра и покинули пустой населенный пункт.

Когда вышли за границы города и прошли через парковую аллею, окружающий пейзаж изменился словно тумблером перещелкнуло. Ощущение, как будто две части разных мест друг с другом состыковали — ни следа равнины средней полосы, вокруг теперь холмистая и усеянная крупными валунами местность с хвойными лесами.

Следуя за все более радостно-возбужденными человекообезьянами, видимо к цели приближаемся, мы прошли по прямой как стрела дороге между холмов и вышли к высокой стене укрепленного форта. Еще не доходя до самой стены наткнулись на заградительные линии из колец колючей проволоки — местами смятые и заваленные телами измененных сумраком существ. Судя по виду те же самые, что атаковали нас в городе — самые разные времена и эпохи, хотя здесь преобладали цветные рабочие комбинезоны, в основном оранжевые. После заградительных линий пришлось обходить бетонные блоки, у которых то тут, то там лежали искореженные остовы зеленых боевых машин — угловатых, похожих на утюги и с открытым верхом.

Форт оказался пуст и завален многочисленными телами, среди которых встречались дети постапокалипсиса, явно сражавшиеся здесь с ордой измененных. Похоже, первая линия обороны, потому что пройдя через форт, дорога повела нас дальше на высокий холм. Переведя зрение в шакалий режим, впереди я заметил уже самую настоящую крепость, в центре которой возвышалась высокая и похожая на телебашню коническая металлоконструкция, увенчанная сверху круглой площадкой.

Когда вышли на вершину холма к крепости стало понятно, что здесь заруба была не хуже, чем у нас в упавшем городе. И именно отсюда в нашу сторону откатилась орда измененных — если посмотреть, то как раз вон почти просека в лесу, как они по прямой двинулись в сторону упавшего города. Снова переведя зрение в шакалий режим, я его даже увидел вдали — лежащая на склоне холма огромная летающая тарелка. Очень похоже, что в момент нашего появления здесь управляющий сумрачной ордой разум велел им снять осаду с крепости, увидев в нас главную опасность.

Вожак стаи уже привлек внимание защитников крепости — прямо перед нами сейчас располагались ворота, на одной из створок которых был изображен красный знак «V» на круглом щите, на втором — золотой римский орел. К воротам мы не подходили, встали за деревьями — на вышках заметно и оружие, и люди рядом с ним.

— Это дети, командир! — вдруг произнес Слай, после чего протянул мне винтовку, предлагая глянуть в прицел.

Посмотрел, действительно — у пулеметов стоят мальчик с девочкой не старше лет двенадцати. В знакомой уже одежде в стиле постапокалипсиса: «что велико то подкатал или обрезал, что мало то разрезал и намотал». Вожак стаи продолжал привлекать внимание, за стенами явно засуетились, слышны звонкие детские голоса. Около минуты ожидания, потом одна створка ворот двинулась, приоткрываясь. За ней обнаружилось около десятка подростков разных возрастов — было даже пара наших ровесников. В большинстве вооруженные, причем оружие есть и знакомое, как немецкий автомат у одного, так и точно неземное — массивное, чужое и совершенно непривычных очертаний.

На нас смотрели очень странно — со смесью страха и надежды. Я уже убрал шакалий спектр зрения, так что глядел обычным взглядом, мало ли. Заговорил с нами самый крупный парень с гривой криво обрезанных волос, парикмахеров профессиональных тут явно нет. Спросил что-то на языке, напоминающим смесь испанского и итальянского, но я ничего не понял, о чем и сказал на русском, потом на английском. Потом подумал немного и показал пальцем сначала на эмблему Ковенанта на рукаве, потом наверх.

Результат превзошел все ожидания — кто-то заплакал от радости, кто-то упал на колени, сложив руки в молитвенном жесте глядя на нас. Из-за спин обступившей нас группы вдруг вышла совсем маленькая девочка, подошла ближе и взяла Ушана за руку. Виталик на меня посмотрел, не зная, что делать, а после — все еще озадаченный, взял девочку на руки. Его жест вызвал еще большее оживление, а самый старший здесь парень жестом пригласил нас внутрь.

За стеной оказались казарменные блочные строения, из окон которых выглядывали совсем детские лица. Многие выходили из домов и шли за нами в отдалении, так что, когда мы миновали однотипные нарезку одинаковых улиц и вышли на плац к центральному зданию — вычурному, с античной колоннадой, за нами шла целая толпа в которой затерялись неразумные человекообезьяны. Похоже, что они здесь выполняют роль друзей человека по образу собак, только чуть более разумных.

Новый провожатый — командир воротной стражи с немецким автоматом в руках, вывел нас на главную площадь и отступил в сторону, жестом показывая вперед. Здесь, на земле на покрывалах, были разложены раненые, явно пострадавшие во время недавнего штурма. Вокруг виднеются выполняющие обязанности врачей подростки, среди которых я неожиданно заметил знакомый черно-белый мундир ковенанта. Девушка, отдает указание сразу целой группе местных юных аборигенов, внимательно ее слушающих и, даже отсюда видно, преданно смотрящих.

— Хелен! Хелен! — обращаясь как раз к ней, прокричал наш сопровождающий.

Вживую я ее до этого момента не видел, только на фотографии, но услышав имя узнал: Хелен Ингрем, избранница богини Фрейи, ковенант из британской группы «Виски».

Хелен обернулась, увидев нас вздрогнула и замерла. Только сейчас стало заметно, в каком она состоянии — рукава закатаны до локтей, руки в плохо вытертой крови, ворот кителя расстегнут, несколько локонов челки прилипло к мокрому от пота лбу.

Неуверенно двигаясь, словно на негнущихся ногах, Хелен пошла в нашу сторону, обходя раненых. Ушан, с ребенком на руках стоял первым и подойдя к нему Хелен замерла. Я видел, что у нее по щеке скатилась слеза, хотя лицо при этом оставалось почти невозмутимым, только нижняя губа прикушена. Ушан опустил девочку на землю, и та подбежала к Хелен, взяв ее за руку и что-то сказала на незнакомом нам языке.

— Это вы сделали? — поднимая взгляд, на английском спросила Хелен, глядя в глаза Ушану.

— Часовню тоже я? — совсем тихо шепнул Слай.

— Что сделали? — спросил Ушан на своем неидеальном английском.

— Волну мертвецов? Вы ее увели?

Этот вопрос Ушан уже не совсем понял, обернувшись на меня.

— Ты имеешь ввиду те несколько десятков тысяч странных неживых существ? — спросил я Хелен.

— Да.

— Мы ее… ну, типа уничтожили.

— Уничтожили?

— Да. Так получилось, — пожал я плечами, хотя из-за широких наплечников жест вышел неявным. Хелен сложила руки в молитвенном жесте, словно отказываясь верить, посмотрела на Ушана.

— Да, мы их уничтожили, — повторил он мои слова.

Хелен медленно подошла, хотела что-то сказать, но не выдержала и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Ушан заметно смутился, подошел ближе и положил руку девушке на плечо в попытке успокоить, а она буквально упала ему на грудь.

Не так конечно все вокруг странно, как когда мы появились на наклонившейся площади и встретили там зомби-нацистов, но все равно происходящее очень загадочно.

Если фантасмагорию в городе можно было объяснить чьим-то кошмаром или извращенным экспериментом, то эта ситуация меня вообще в тупик поставила, даже мыслей нет где мы и что здесь происходит. Ладно, сейчас слезы облегчения у Хелен кончатся, мы наконец-то узнаем, куда вообще попали и что здесь происходит.