Проклятие Бессмертных: Король в Белом (книга 4)

Глава 27

Нина

Я никогда не слышала, чтобы мой собственный голос звучал так пронзительно и дико. — Ты безумец! — кричала я, и этот крик разрывал мне горло. Обычно я умела откладывать панику на потом, запирать её глубоко внутри и разбираться с ней позже. Но сейчас этот трюк не срабатывал. Сейчас всё было слишком реально. Потом не будет. Всё должно было случиться здесь и сейчас.

Золтан собирался сбросить меня на дно кровавого озера и приковать к Древним цепями. Навсегда. Я не могла умереть сейчас — только не так! — а мысль о вечном утоплении, без надежды на финал, без возможности просто перестать существовать, заставила меня биться в истерике, как пойманную птицу. Вся паника, что я так старательно в себе подавляла все эти дни, накрыла меня разом, сокрушительной волной. Я задыхалась от ужаса.

— Не терзай себя мыслями о том, каково это — тонуть, не умирая, — голос Золтана был почти нежным. — Я знаю, чего ты боишься. Думай об этом как о сне. Бесконечном сне, полном сновидений.

Он вновь гладил мои волосы обеими руками, словно пытаясь успокоить ребёнка, разбуженного кошмаром. Его прикосновения были мягкими, почти заботливыми. Это делало всё ещё страшнее.

— Отпусти меня, Золтан! — я дёргалась в цепях, но они только крепче впивались в кожу.

— Успокойся. Твой разум не выдержит долго, я уверяю тебя. Ты сойдёшь с ума за считанные часы и больше не будешь знать боли. Ты просто перестанешь понимать, что с тобой происходит. Я в этом уверен. Прошу тебя, поверь мне.

— От этого не становится легче! — выкрикнула я отчаянно.

Бирюзовые знаки на моих руках вспыхивали ярко, пытаясь разорвать сковывавшие меня оковы. Я чувствовала, как сила пульсирует под кожей, пытается вырваться наружу. Но магия цепей Золтана была слишком могущественна. Если сами Древние не могли освободиться от них, каковы были мои шансы? Никаких. Совсем никаких.

Золтан тяжело вздохнул, оставляя попытки меня утешить. Он взмахнул рукой, поднимаясь во весь рост. Цепи сжались ещё туже, золотые браслеты впились в кожу так, что я почувствовала тепло крови. Я вскрикнула от боли и согнулась пополам, пока металлические канаты тянули меня всё ближе к земле. К озеру.

— Выпусти! Выпусти!— в моей голове кричал Горыныч, и я чувствовала, как его собственный ужас подливается к моему, умножая его. Мы оба были в ловушке. Мы оба умирали от страха.

— Ты безумец, — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Я не могла больше бороться. Я едва могла пошевелиться. Мои мышцы горели от напряжения.

— Возможно, — его голос был пустым, лишённым всякой эмоции. — Но это должно свершиться. Для блага всех нас.

— Мой король. Прошу, остановитесь.

Голос прозвучал как спасение. Золтан резко обернулся на фигуру, возникшую на другом конце платформы. Высокий мужчина в белом, призрачный силуэт на фоне кровавого сияния. Сайлас! О, я никогда в жизни не была так рада видеть кого-либо, как сейчас — его. В моём сердце расцвела надежда, яркая и отчаянная. Сайлас вразумит Золтана. Он должен был. Он всегда был голосом разума.

— Сайлас. Уйди, — голос Золтана был мёртвым и холодным. — Это не то деяние, свидетелем которого тебе следует быть. Не пятнай себя этим.

— И что же это за деяние, если не секрет? — Сайлас сделал осторожный шаг в нашу сторону, внимательно следя за ангелом и его действиями. Его бледные глаза метнулись ко мне, полные беспокойства.

— Она отказывается преклонить колени и принять Древних как своих владык, — Золтан говорил спокойно, будто обсуждал погоду. — Она не может стоять как королева и насмехаться над ними самим фактом своего отказа от их законной власти. Её разум огорожён от их влияния. Так продолжаться не может.

Он слегка расправил крылья, говоря это, разминая их в гневе. Золотые перья тихо шелестели.

— Всему своё время, владыка Золтан, — Сайлас говорил осторожно, подбирая слова. — Она молода, она напугана... сила, что завладела ею, слишком велика, чтобы кто-либо мог с ней совладать в один миг. Сжальтесь над ней. Позвольте ей прийти к принятию их воли своим путём. Дайте ей время.

— Нет, Сайлас, — Золтан покачал головой. — Ибо колдун будет бороться, чтобы сохранить её в этом состоянии, как капсулу, отделённую от влияния Вечных, из страха, что оно обратит её против него. Все, кто пришёл из озера, боятся Самира. Даже те, кто присоединился к его собственному дому. Он желает видеть её такой, чтобы предотвратить это. Поэтому либо она склонит перед ними колени, либо присоединится к ним.

— Что? — воскликнул Сайлас, и его глаза расширились от ужаса. — Вы не можете... то, что вы грозите сделать... это чудовищно.

— Это то, что должно быть, — Золтан был непреклонен. — Отступи, Сайлас. Оставь нас. Покинь это место. Не заставляй меня повторять.

— Не могу, — Сайлас сделал ещё один неуверенный шаг вперёд.

Я видела, как он сжимает кулаки. Видела решимость в его глазах.

— Я не могу просто уйти и позволить вам свершить это! Вы совершаете роковую ошибку, мой король, умоляю — пересмотрите своё решение. Отправить её в эту пучину… обречь на такую участь… Подумайте, что вы творите, прошу вас! Подумайте о последствиях, которые обрушатся на всех нас.

— Сам факт её существования — насмешка над Древними, — Золтан говорил твёрдо. — Я не могу с этим смириться. Я не отступлю и не отпущу её. Так что тебе придётся либо поднять на меня руку, чтобы остановить, либо отступить.

Он слегка откинул голову, бросая вызов вампиру.

— Что же выберешь ты, мой старейшина и регент? Предашь ли ты меня, дорогой друг? Или покоришься воле Древних, коих ты называешь владыками, и воле своего короля?

— Это не их воля, мой король. Это ваша, — настаивал Сайлас, и в его голосе звучала боль. — Я не могу позволить вам сделать это. Нина не заслужила этой ужасной судьбы. Никто не заслуживает такого. Никто.

— Ты прав, — согласился Золтан, и на мгновение в его голосе прозвучало что-то похожее на сожаление. — Она не заслужила этого. Она невиновна ни в чём в этой трагедии. Я уважаю её за то, что она не смогла солгать мне. Она честна в своём отказе. Она не может преклонить перед ними колени. И за это ей предстоит страдать. Теперь твой выбор, Сайлас. Ты со мной или против меня?

Бледно-голубые глаза Сайласа были полны скорби, когда их взгляд встретился с моим. Я не знала, что делать во время этой перепалки. Не знала, как помочь ему или себе. Я могла лишь наблюдать, ошеломлённая, чувствуя себя вне тела, будто всё это происходило с кем-то другим. Будто их спор был не обо мне и не решал мою судьбу.

Так было проще, чем пытаться осознать, что меня сейчас швырнут в озеро крови, чтобы я сходила с ума целую вечность. Что я буду тонуть вечно.

Сайлас взглянул обратно на Золтана и вздохнул. Тяжело, протяжно. Он уже собирался открыть рот, чтобы дать свой ответ — но так и не успел.

Трагедия, как и хаос, всегда обрушивается слишком стремительно. Она приходит без предупреждения. Без возможности подготовиться.

Золотые цепи, точно копья, с десяток или больше, выстроившись в идеальную линию, пронзили лицо Сайласа сзади. Они вырвались из-под земли позади него и пробили его череп насквозь, выйдя наружу спереди.

Они шли идеальной вертикальной линией, прямиком через знаки, что он носил на лице. Уродовали их, уничтожали. Убивали его. Он умер мгновенно... и навсегда.

Кто-то кричал, выкрикивая его имя. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это была я. Мой голос разрывался от крика.

Сайлас застыл, бледные глаза широко распахнуты, пока кровь сочилась по золотым цепям с затылка, окрашивая сияющую поверхность в багряный цвет, и капала на землю. Медленно. Капля за каплей. Так же стремительно, как и пронзили его, цепи отступили. Они отскочили обратно в маленькие светящиеся круги, что были их источником. Несколько маленьких, с десятикопеечную монету, багровых ранок на его лице медленно сочились кровью. Тонкие ручейки её стекали по коже, оставляя тёмные следы на щеках и шее.

Сайлас бессильно рухнул на колени, ледяные глаза безжизненные и стеклянные, уставленные в пустоту — застывшие в мгновении полнейшего изумления. Он даже не понял, что умер.

По моим щекам горячими ручьями текли слёзы. Я рыдала, не сдерживаясь. Мне было плевать на моё достоинство. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, только не он. Не Сайлас.

Дважды. Дважды мне пришлось видеть, как друг был убит у меня на глазах из-за меня.

Дважды меня притаскивали в это проклятое подземное озеро на страдания.

— Мы и впрямь хрупкие создания, Нина, — пусто сказал мне Золтан, глядя вниз на безжизненное тело Сайласа. — Мы мним себя неприступными богами. Бессмертными и всемогущими. Но мы тщеславны и необузданны по своей природе. Мы — всего лишь хрупкие существа.

Он повернулся ко мне.

— Тебе интересно, почему мы носим маски? Ты не поймёшь, ибо не чувствуешь связи с Древними, как должна бы. Они нужны не чтобы скрывать наши знаки от любопытных глаз — они чтобы защитить их. Эти знаки на наших лицах — наша слабость. Они же — наша сила. Из них мы черпаем нашу мощь. Без них мы уничтожены. Просто стёрты из существования.

Нет. Нет, этого не могло быть. Не Сайлас. Не добрый, печальный жрец, который был единственным, кто относился ко мне по-человечески. Только не он. Его знаки были уничтожены. Каждая из золотых цепей идеально пронзила один из тонких белых символов на его лице. Кровь растекалась вокруг него лужей, жутким контрастом его бледной коже.

— Зачем? — выдохнула я.

Я и сама поняла, что вопрос был не к Золтану. Он был к Древним, которые позволили этому случиться. Которые убили его.

Но ангел всё равно ответил.

— Сайлас был развращён, — его голос не дрогнул. — Самиром или собственным сердцем — я не знаю. Неважно, кем именно. Но он больше не был жрецом на службе у наших Древних. Он больше не был моим верным регентом. Он стал бы сражаться со мной, чтобы спасти тебя от этой участи. А значит, он предал их.

— Потому что он был хорошим человеком! — выкрикнула я сквозь слёзы. — А не маньяком и фанатиком! Не безумцем!

Золтан присел, поднял высокого мужчину на руки, словно тот не весил ничего. Словно это была просто кукла. Он поднёс его к краю платформы и ступил в сияющую, кровавую воду. Алая жидкость пропитала белые одеяния, обёрнутые вокруг его бёдер.

— Он вернётся к тем, кто породил нас, — сказал Золтан тихо. — Его сила будет жить в другом, кто однажды придёт к нам из озера.

— Отпусти меня, Золтан, — я говорила быстро, отчаянно. — Сражайся со мной. Побей меня честно, и я преклоню колени перед твоими богами. Я покорюсь им, если ты сойдёшься со мной в честном поединке. Дай мне шанс!

Я пыталась торговаться с ним. Пыталась сделать хоть что-нибудь, даже сквозь слёзы по Сайласу. Жрец лишь пытался спасти меня, и теперь он был мёртв. Навсегда мёртв.

— Хитро, пытаться сыграть на моём эго, — Золтан покачал головой. — Боюсь, его у меня нет. Я не сомневаюсь, что ты либо сбежишь, либо просто тянешь время в надежде, что колдун очнётся. То существо, что ты носишь в себе, опасно, и я не желаю сцепляться с твоим зверем. Если ты смогла одолеть Малахара, то в своём убитом горем и отчаянном состоянии, возможно, победишь и меня.

С этими словами Золтан опустил Сайласа в воду и отпустил. Жрец медленно скрылся под поверхностью озера и исчез в красном сиянии.

Я бы оплакивала его куда сильнее, если бы не собиралась вскоре присоединиться к нему. Если бы у меня было время на горе.

Золтан выбрался из воды и подошёл ко мне. Алая жидкость стекала с его одежды. Он наклонился, схватил меня за цепи, опутавшие моё тело. Его пальцы были холодными. Похоже, он собирался сделать это своими руками. Лично.

— Ты поплатишься за это, Золтан, — я смотрела ему в глаза. — Ты не представляешь, что Самир с тобой сделает, когда очнётся. Он уничтожит тебя.

— Я заплачу за это сполна, я отдаю себе отчёт, — Золтан кивнул спокойно. — Самир ощиплет меня, сломает и, вероятно, покончит с моим рассудком, как мы все знаем, он умеет.

Он покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на принятие.

— Но он не может убить меня. Он не посмеет обречь этот мир таким образом. Цена будет куда выше, чем просто встреча с пустотой вновь. Я принимаю эту цену на себя ради блага нашего мира. Ради почитания наших Древних.

Он подтащил меня к краю водоёма и поставил на ступени, спиной к водопаду. Кровавая вода плескалась у моих ног.

— Прости меня, Нина. Мне искренне жаль, — его голос звучал почти человечно. — Но если это будет тебе каким-то утешением в твоей ненависти, знай, что вскоре я буду страдать не меньше твоего. Моё безумие присоединится к твоему. Колдун позаботится, чтобы я заплатил сполна за твои муки. Он разорвёт меня на части.

— Не делай этого, Золтан, — я перешла к мольбам. — Прошу, не делай. Я сделаю всё, что угодно.

Ужас пожирал меня изнутри, и я готова была на всё. На что угодно.

— Я преклоню колени, сделаю всё, что ты захочешь. Клянусь!

Золтан покачал головой.

— Ты была права, когда сказала, что это будет ложью. Я знал, что ты не сможешь отдать свою силу. Я надеялся, что ты найдёшь в себе возможность принять их, но... это была нищая надежда, не более. Глупая мечта.

Он положил ладонь мне на грудь. Холодную, твёрдую ладонь.

— Прощай, Нина.

Золтан толкнул. Сильно, резко. Я полетела на спину, в озеро крови. Жидкость быстро сомкнулась надо мной, поглощая меня. Скованная золотой цепью, я ничего не могла поделать. Ничего, кроме как биться и извиваться в бесполезной попытке спастись. Но мгновенно я оказалась под поверхностью.

Жидкость разом ворвалась в моё тело, прямо как в первый раз. Она проникла в меня, в мои лёгкие, вышибая весь воздух одним ударом вязкой субстанции. Я захлебнулась, пытаясь вдохнуть, но вдыхала только кровь. Этот яростный толчок положил конец моим попыткам сопротивления. Я дёрнулась раз, другой... и моё тело сдалось. Просто перестало бороться.

Окружённая алым сиянием озера, я медленно погружалась вниз, в бесконечную тьму. В вечность.