Король-Наёмник. Новый Свет

Глава 15. Чёрная Равнина

Пару дней мы смогли спокойно скакать по землям Чёрной Равнины, не встречая хоть какого-то признака человеческой жизни. Мы передвигались, останавливаясь только у водопоев и на быстрые привалы, рассекая ногами лошадей невысокую тёмную траву, природу которой я никак не мог распознать. Цветом растения и вправду напоминали запёкшуюся человеческую кровь, и легенда о тысячах мёртвых воинов явно появилась не на ровном месте.

В этом тихом месте меня пугали только птицы, кружащиеся в небе. Крылатые были весьма больших размеров, едва не достигая размерами орлов. Они почти на опускались на землю, постоянно кружа над нашими головами. Летали они молча, лишь изредка разрезая тишину равнин резкими и неприятными, как скрежет металла, криками. Количество животных постоянно менялось, но они продолжали сопровождать нас на протяжении всех дней путешествия, серьёзно так действуя мне на нервы. Мало того что они противно кричали, так ещё и демаскировали наши пути перемещения. Я несколько раз порывался схватится за свой короткий карабин, да сбить если не всех надоевших птиц, то хотя бы парочку, но все разы меня останавливал Вирт, указывая на то, что звуки выстрелов по равнинам разойдутся на многие километры во все стороны, ведь просто нечему блокировать звуковые волны.

— Как же достали меня эти остолопы. — сокрушался Анселм, кивком головы указывающий на тащащихся в середины колонны детей императора, — Всё толдычат, что птицы эти не к добру. Будто мы сами это не понимаем?!

— Ты в Предков веришь?

— Верю.

— Вот они в своих духов верят, а ты в Предков. Радует, что хотя бы в безопасности мы двигаемся. Если попрут на нас, то на этих равнинах мы любого вёрст этак за пять заметим. Хотя, мы тут сами как прыщи на важном месте. Мне бы лучше по лесу переть или среди холмов — там хоть можно спрятаться.

— Главное, чтобы в нужное время у нас была возможность отступить. Хотя, кони эти степные для скачек скоростных как-то совсем не подходят. Путешествовать долго они могут, но я бы с удовольствием бы предпочёл ларингийского скакуна вместо этой дохлой кобылки.

— Вернёмся в Сурию и куплю тебе отлично коня. Ларингийского не обещаю, но средь лучших конюшен Сурии выбор у тебя точно будет. Тем более, что я чую, что тяжёлая кавалерия нам здесь ой как понадобится.

— Ты с чего так решил? — спросил Вирт больше для поддержания диалога, нежели из чистого интереса.

— Ну, мы же не одни здесь такие умные. Мы как только в Сурию вернёмся со всем тем золотом, что здесь набрали, то неминуемо поползут слухи, а эти самые слухи часто преувеличивают реальность. Раз мы здесь столько заработали, то и другие захотят обогатится в разы большо нас самих. Вот нам-то и придётся выпроваживать всех тех, кто вздумает сюда припереться, а воины Старого Света куда как более продвинуты, нежели местные аборигены, а в этом случае сложно будет обойтись без тяжёлой ударной кавалерии. Так что будем наращивать наши силы как можно быстрее.

— Нам бы сначала эту экспедицию закончить, а уж потом другие походы предпринимать. Неизвестное ещё чем всё закончится в этот раз, а ты в своей фантазии разбушевался. Очень зря.

Осторожность Вирта здесь была далеко не лишней. Не знаю кто из нас слишком много говорил, но беда всё же была накликана. На границе зрения была замечен многочисленный конный отряд, стремительно продвигающийся в нашу сторону. Каждый воин был одет в непроницаемый чёрный балахон с очень глубоким капюшоном, скрывающим лица кочевников. Замечено это было практически сразу, и я стал экстренно соображать, нужно ли нам открывать огонь первыми. Впрочем, противник, судя по поднятому ими пыльному следу, был крайне многочисленным, и каждая секунда сейчас была важна.

— К оружию!

Эти несколько километров, до того разделяющие нас, были быстро пройдены кочевниками за считанные секунды. Они приблизились к нам на необходимые пару сотен метров. Луки кочевников были не столь прекрасно выполнены, как у харисиндцев, а потому не могли эффективно бить на таком расстоянии, что нельзя было сказать о наших кавалерийских карабинах. Два десятка стрелков ударили мгновенно и зловеще свистящие пули устремились на гурьбу прущих на нас жителей равнин. Скакали они плотно, будто позабыв о возможности обстрела, а потому каждая пуля нашла свою цель. Времени на перезарядку уже не было, и я повёл своих бойцов в атаку, но не просто напрямую. Слишком легко было понять, что кочевники дадут залп и отступят, а потому оба моих десятка стали брать противника в клещи. Кочевники просто-напросто не ожидали такого манёвра, а потому едва успели сделать залп. Бронзовые стрелы с щелчком и звоном отлетали от стальных кирас, но одна стрела всё же умудрилась воткнуться в моё предплечье, вонзившись между колец прикрывающей кольчуги, но застряла в толстой стёганной куртке, лишь слегка войдя в тело. Рана была столь незначительной, что я мгновенно срубил стрелу саблей и рванулся в бой дальше. Кочевники не успели вовремя отступить и оба моих отряда атаковали их с флангов.

Один из кочевников сошёлся со мной в битве. Удивительно, но в руках его был не кривой клинок, а длинный и узкий прямой меч с небольшой гардой, едва закрывающей кисть бойца. Всего одним движением он постарался перерубить мне шею и выпад его был до невозможности быстрым. Минула всего секунда и заточенная полоска стали чуть не вспорола моё горло. Мне едва удалось отбить выпад ответным ударом снизу. Вот только я никак не успел воспользоваться открывшимся «окном» для контратаки. Меч моего противника оказался более лёгким, нежели моя сабля. Я было рванулся в сторону, попытавшись вытянуть из кобуры пистоль, но тут мне в грудь ударило копьё. Удар был не таким сильным и никак бы не пробил крепкую кирасу, но вместе с тем серьёзно меня обескуражил. Оказалось, что противник использовал ткнул меня коротким копьём, слабо подходящим для конного боя. Я перехватил копьё за древко и рванул его на себя. Кочевник оказался не таким глупцом, как многие другие воины, и просто отпустил оружие, легко с ним расставшись. Оказалось, что это было не копьё, а лёгкий метательный дротик, которым я сразу воспользовался. Краем глаза я видел ещё одного кочевника, что тщательно целился из лука в голову Вирта, пока сам аристократ со счастливым лицом рубил одного из жителей Чёрной Равнины. Я до сих пор не был профессиональным метателем копий, но даже так, молодецки ухнув, отправил заточенную железку в полёт. Дротик врезался в грудь лучника и наконечник вошёл прямо меж рёбер бойца, сбив его со спины коня.

Обладатель странного меча в это время на бездействовал. Непонятно откуда он достал небольшой овальный щит и теперь с новой, до того невиданной яростью, набросился на меня. Его удары были быстрыми и чёткими. Он не совершал ни одного лишнего движения, постоянно пресенгуя меня. Вот только меч его был слишком лёгким, чтобы нанести хоть какой-то значительный урон моей броне, а потому воин только тратил свои силы на удары, сопровождая их звонкими криками. И всё же, расслабляться я не спешил, выматывая противника и пользуясь своим щитом, ведь нет-нет, но этот странный кочевник наносил опасные удары, что теоретически могли бы нанести мне серьёзные ранения. Наконец, я сумел подловить очередной удар кочевника на умбон щита. Эта металлическая полусфера отлична отразила удар лёгкого меча, уведя блестящий на солнце вражеский клинок в сторону. Этот удар позволил мне контратаковать. Я ударил, перечёркивая скрытую балахоном грудь противника от левого плеча к правому боку. Я ожидал ощутить мягкую плоть, легко разрезаемую заточенной сталью моей сабли, но услышал скрежет прорубаемого металла. Кровь обильно брызнула на клинок, а всадник вскрикнул, откидываясь в седле. Рана оказалась тяжёлой, но не смертельной и кочевник, пересилив сильнейшую боль, быстро возвращаясь в строй, но это было зря. Я успел ещё раз замахнуться для удара и на этот раз последнего в этой скоротечной схватке. Заточенная сталь всего за секунду прорубилась через плоть, прорезала гортань и разрубила позвонки. Голова, отделённая от туловища в одно мгновение рухнула на чёрную землю, а само тело, источая реки крови, понеслось на испуганной лошади дальше.

Я посмотрел на поле битвы. Сурские витязи дело своё знали отлично, да и опыта в сражениях с кочевниками было столько, что хватит на весь остальной мир. Потому-то для суров противник совсем не был хоть какой-то проблемой. Кочевники, пытаясь воспользоваться собственным численным преимуществом, попытались было сразиться с сурами в ближнем бою, но просчитались. Северяне рубились с большой лихостью, без устали рубя всех попадающихся под руку кавалеристов. Так что, жители Чёрной Равнины оказались быстро разбиты и после нескольких минут боя принялись ещё быстрее отступать, сверкая при этом копытами коней.

Как только скоротечная, но кровавая схватка закончилась, то я слез с коня и нашёл в чёрной траве отрубленную голову странного мечника. Сорвав большой пучок травы, я быстро оттёр голову от начавшей сворачиваться крови и налипшей грязи. Даже учитывая, что я не видел его доспехов, обладатель отсечной головы сильно отличались от остальных жителей империи берегов Инн. Местные жители всё больше крепкие и низкорослые, значительно отличающиеся своей бронзовой кожей, будто используемый ими металл смешался с телами. Глаза же аборигенов были широко открытыми и среди цветов было больше зелёного, а надбровные дуги их были мощными и гораздо более развитыми, нежели у жителей Старого Света. Вот только головёшка в моих руках была совсем иной. Кожа была белёсой, хоть и по-воински неухоженной, длинные чёрные волосы взяты в высоких хвост на затылке, перетянутый чёрной атласной лентой, а разрез глаз был слишком узким, как для аборигенов. Ещё, что меня удивляло, так это длинные чёрные усы, свисающие с его лица.

— Ну и кто ты, мать твою, такой? — тихо спросил я сам себя, понимая, что среди остальных жителей он выглядит как бельмо на глазу.

Сзади показался Вирт. Под слоем вражеской крови на нём не было видно ран, да и держался он спокойно, отчего я выдохнул, ведь можно было не беспокоиться об этом опытном офицере. Вирт спрыгнул с коня и, выгнувшись с хрустом в спине, довольно выдохнул. В руке он держал меч, который подобрал с поверженного кочевника.

— Я таких мечей раньше не видел, Вадим. — огласил он, протягивая мне меч рукоятью вперёд.

Положив под ноги голову, я взял оружие из рук офицера. Сам клинок был длинною чуть более метра, тогда как рукоять предназначалась как для обеерукого, так и одноручного хвата. Гарда была донельзя простой, представляя из себя обычную полусферу, едва лишь прикрывающую кисть бойца. Сам по себе меч был достаточно лёгким и был несколько меньше килограмма, а его эфес заканчивался чёрным шнурком-темляком. Любой, кто мало-мальски разбирался в клинковом оружии, совершенно точно распознал бы в этом мече его принадлежность к Азии. Вот только такого региона в этом мире не было даже и в помине, а среди лагриканцев никого похожего не было. Это меня серьёзно так заинтересовало, а потому я пошёл осматривать тела остальных павших кочевников.

Суры порубили несколько десятков противников, и я присел рядом с одним из таких. Разрезав кинжалом балахон, я развёл полы балахона в стороны и раскрыл лицо человека. Этот как раз точно был одним из лагриканцев и в его внешности не было ничего удивительного, да и снаряжение ничем не удивляло: тканый панцирь, мягкий шлем и короткий бронзовый меч, который слабо подходил для боя с спины коня.

К тому же моменту один из моих ратников наконец поймал коня странного всадника. Некогда живой хозяин теперь болтался без головы в стремени седла. Его балахон сбился, оголив торс человека, но в первую очередь внимание я обратил не на это, а именно седло волновало меня больше всего остального. Вроде внешне в нём ничего необычного не было, простое седло, но что оно вообще делало среди лагриканцев? Этот разделённый народ был настолько просвещён в верховой езде, что передвигались они просто на лошадиной спине, подложив на него коврик, дабы было сложнее стереть ноги от постоянной тряски. Все же наши сёдла были сделаны уже здесь умельцами, происходящими из кожевенников, а потерь до сих пор среди моих рядов так и не было. Выходит, что седло этого незнакомца произведено неизвестными мастерами, да и узорчатые стремена указывали на это. Эти стремена я срезал и кинул в седельную сумку своего коня, дабы потом показать их в Сурии.

Дабы окончательно убедится в инородности этого человека, я взглянул на его доспех. Как и ожидалось, он был выполнен из набранных друг на друга из скруглённых металлических пластин, представляя из себя азиатский тип ламеллярного доспеха. Если присмотреться, то можно было заметить, что на каждой пластине был выгравирован иероглиф. Вот только смысла его понять я просто так не мог, поскольку мои познания азиатских языках были ещё меньше, чем в африканском шаманизме. Тем не менее, вооружившись кинжалом, я срезал с юбки доспеха несколько пластин исключительно в сувенирных помыслах.

— Есть мысли кто такой этот человек? — спросил Вирт, оттирая какой-то тряпицей залившую лицо кровь, — Как-то он на местных совсем не похож.

— В чём-чём, но тут ты прав. Тут ни меч не объяснишь, ни доспех его. — я кинул Анселму одну из срезанных пластин, — Ты такой язык знаешь?

Анселм Вирт присмотрелся к полученной вещице и задумчиво почесал затылок, — Каракули какие-то. Просто случайные чёрточки и ноль смысла в них. Даже у суров в их рунах и то больше смысла. Может Фабрису показать? Он в языках смыслит куда больше нас обоих вместе взятых. Может он чего в книжках своих умных отыщет.

— Может быть, но я бы полностью уверен в этом не был. Я такого оружия и снаряжения в жизни своей ни разу не видел.

— А в прошлой жизни? — задал закономерный вопрос старый аристократ.

Я оглянулся на своих ратников, что сейчас были заняты профильным делом каждого воина во все временна — мародёрством. Это дело до сих пор значительно увлекало их, хотя их доля с этой экспедиции уже было такой, что можно было купить далеко не одну деревню в родной Сурии. Радовало, что они были заняты делом, ведь, хоть мы и говорили на ларингийском, но я всё равно опасался распространения информации о моём инородном происхождении.

— Ты бы потише об этом говорил. Пусть ларингийский они и не знают, но это до поры до времени, а лишних слухов мне уж точно не надо.

— И всё же. Есть у тебя какие знания о этих людях. — Вирт кивнул в сторону трупа, который мы наконец вытащили из стремян.

— Были у меня такие ребята. Вот только жили они достаточно далеко и точно не на другом континенте. В моём мире хоть океаны и стали исследовать куда как раньше, но вот такие вот товарищи с узким разрезом глаз в колониализм особенно не лезли.

— А что у них по тактике? Раз мы уж узнали, что живут здесь они, то надо узнать, как нам с ними вообще воевать.

— В моём мире именно они и изобрели порох, так что может так случится, что встретят нас не хлебом с солью, а градом пуль и ядер. Хотя, даже так я бы не стал что-то предполагать. Мой мир — это мой мир, а здесь развитие совсем по-другому идёт.

— Неужто мы отстаём? Хотя бы в военном то деле мы же должны быть впереди!

— Не-а. — мотнул я головой, вытирая саблю о траву, — В моё время тяжёлую кавалерию уже в хвост и гриву гоняла высокоорганизованная пехота, а здесь без моего появления рыцари бы и дальше были богами войны ещё долгое время.

— В общем, быть нам надо осторожнее. Если аборигены только бронзу освоили, а эти уже сталью махаются, то сеча может страшной выйти.

— Да. Будем осторожнее.

Я посмотрел на Аяка. Потомок императора поражённо смотрел на несколько десятков кочевников, которые мёртвыми лежали в тёмной траве, пока мои бойцы деловито заталкивали собранные трофеи в седельные сумки своих сёдел.

— Удивлён? — усмехнулся я, подходя к аборигену.

— Да… Я ещё не видел, чтобы так резали «чёрных». Обычно они убивали многих прославленных воинов, уходя с поля боя без потерь, а теперь…

— Теперь наша очередь биться без потерь. Считай, что на эти земли пришла эволюция военного дела. Минуло время, когда все войны решались сотней самых сильных воинов. Теперь эта земля будет знать новых богов войны.

— Когда мой отец будет свергнут с трона, то я обязательно создам отряд воинов с такими гром-палками! — воодушевлённо чуть ли не прокричал Аяк.

— А кто тебе сказал, что тебе дадут такое оружие? — усмехнулся я, — Это дар Неугасаемого Солнца и позволено оно только людям огня.

Аяк странно посмотрел на меня, но ничего так ответить не решился. Поняв, что короткий диалог окончен, я направился к своему коню и ловко запрыгнул в седло. Зад после двухдневного путешествия истошно молил об отдыхе, а потому я дал себе зарок, что привезу из Сурии нормальное седло. Очень зря я пренебрёг созданием кавалерийского сразу, ведь разведку точно придётся производить не только вдоль реки Инн. Впрочем, эта экспедиция для меня первая, хотя даже так у меня был важный ресурс, что мог вполне мне помочь избежать возможных ошибок — опыт моего мира. В своё время я много читал книг о колониализме и экспедициях во многие места моего мира, начиная от сибирской глуши и гималайских гора, заканчивая североамериканскими прериями и джунглями Амазонии. Так что, в следующий раз надо будет подготовиться намного лучше.