Королевский факультет

Глава 14

В центральном храме Камприи отзвучала музыка. В заключении церемонии коронации местный епископ провозгласил здравицу Солнцеликому. И вот теперь моя прежняя корона видоизменилась. Я правильно догадывался на счет внутренних выемок. Они действительно были сделаны, чтобы вставлять вторую корону. Первая показывала общеимперский статус дворянина, а вторая — конкретных феодальных владений, в данном случае Камприи. Я стал полноправным и абсолютным правителем немаленького герцогства, которое, правда, еще предстояло отстоять.

Накануне процессии коронации Ангела объяснила свою пассивность в жизни Камприи. А то у меня уже голова кругом пошла, поскольку далеко не все в поведении госпожи ректора коррелировалось в моем сознании. Сложное положение не очень сильной императорской власти я еще понимал. Фактически императору Архангелу II и его дочери приходилось лавировать между феодальными группировки, проводя политику по принципу разделяй и властвуй, и только в крайне редких случаях используя силу.

Но почему Ангела ничего не делала с Герасимом, которой несколько веков приходил к городу и взимал страшную дань людьми, я никак не понимал. Наследная принцесса объяснила. Дело заключалось в расходящихся потоках магии. Императорская семья, умеющая высокий магический уровень и способная работать с сильнейшими заклинаниями, не могла действовать с простыми формами магии.

— Мы даже живем в разных потоках времени, — подчеркнула Ангела. — И то что мы сидели в «Дрянном копыте» рядом еще ни о чем не говорит. Мы слишком разные и в разных процессах. Кроме того, не забывай, все проблемы во владениях должен решать местный правитель. Потоки магии начнут перестраиваться на меня.

В общем, понятно не все, но, по крайней мере мне объяснили. И других забот хватало. Занятый ранее факультетом, я как-то не обращал внимания на окружающую жизнь. А познакомившись, ужаснулся. Двухсотлетнее отсутствие правителя сказывалось на всем. Доходы герцогства были весьма скромными, количество крупных купцов явно не соответствовало размерам города и числу населения. Внешняя и внутренняя торговля, ремесла скорее обозначали себя, чем существовали. Даже в столице слой зажиточных горожан оставался немногочисленным. Большинство же населения было откровенно бедным. Какие уж тут доходы!

Полуголодное население порождало неоднократные восстания, провинции переполнились разбойниками, в сущности обычными людьми, взявшими дубину и вилы из-за безвыходности.

Даже дворец герцога был обветшалым и полуразвалившимся. За ним ухаживали, но в условиях отсутствия правителя и скудных средств слуги не очень-то надрывались, о чем теперь жалели, поскольку я пришел утром в здание и голосом, не предвещающим ничего хорошего, приказал навести, наконец, порядок. Магистрат зачесался и нашел способ профинансировать ремонт. Начать его не помешало прибытие послов герцога Элиского. Пожалуй, даже ускорило. Послы уже ехали по территории герцогства и, скорее всего, к вечеру прибудут. Не на улице же с ними говорить. И ресторанный зал вызовет только отрицание. Им до порядков земного XXI века, когда высшие лица государства не презирали тошниловок элитного уровня, еще далеко.

Вот уедут, сразу начну наводить порядок. Деньги на первое время найдутся. Когда Ангела говорила о доля владетеля и горожане начали мяться и поминать свою бедность (что было далеко не преувеличение), я не понимал, о чем идет речь. А это означало, ни много ни мало, десятину со всех доходов. И мало того, что мне всегда будет на что закусить (скромно) с текущих сборов, так в казне герцогства находилась десятина, собранная за последние двести лет. Израсходовать их не было возможно — десятина откладывалась автоматически и была защищена магией. Деньги мог взять только сиятельный правитель, а его не было.

И вот теперь, перед выборами, горожане мялись, собираясь уменьшить долю владетеля, но Ангела, взявшая в свои руки процесс становления нового правителя, заняла жесткую позицию, а посольство герцога Элиского, более страшного, чем я, было все ближе. И горожане сломались, принеся присягу на условиях Ангелы.

Я мог дать задний ход всем этим приготовлениям. И надо сказать, морально был почти готов. В присутствии своих поданных я еще хранил спокойствие, но как только остался один с Герасимом, стал нервно мерять метры своего герцогского кабинета, слегка отремонтированного в прошлом году, а сегодня кое-как убранного. Собственно, против меня у герцога Элиского ничего не было. Надо просто отойти в сторону и смотреть, как герцог расправляется с горожанами. Но согласится ли он на наличии в его герцогстве еще одного герцога? И потом, нелицеприятная характеристика герцога в устах Ангела многого стоила. Да и камприйцев было жалко. Что такое средневековая война для простого люда я представлял. Насилия, грабежи, убийства...

— Эй, хозяин, — позвал дракон, — ты чего сморщился? Смотри, какой кусок отхватил.

— Чего-чего, — передразнил я его, — ты можешь понять, какую кашу мы завариваем. Герцог Элиский наверняка приготовился к войне, у него будет войско. А у нас, в лучшем случае, ополчение, от которого как с козла молока. Я не поддаюсь магия, но обычная стрела с легкостью пробьет меня. Одному воевать с войском невозможно. Ты парень хоть куда, но осилишь ли регулярное войско целого герцогства? Не хочу рисковать твоей шеей.

Герасим задумался. Это было занятное зрелище — думающий дракон. Потом он осторожно спросил, что я собираюсь делать с землями в окрестностях Камприи и особенно с грядой холмов, поросших лесом и почти не заселенных.

— Ничего, — пожал я плечами, — что я смогу сделать?

Интересно, какая связь между вторжением герцога Элиского и объявленных территорий? Предложить их в качестве откупного? Смешно.

— Видишь ли, хозяин, — осторожно заговорил Герасим, — мы, драконы, — народ немногочисленный. Так суждено природой, что мы живем долго, а размножаемся медленно. Наши самки откладывают за всю жизнь две-три кладки яиц, из вылупившихся драконят лишь один-два доживает до взрослой поры. Поэтому на весь мир нас сейчас живет двести тридцать семь драконов. И издревле у нас существует мечта — создать свое государство. Вот если бы ты, хозяин, разрешил поселится на своей земле и создать свое владение, мы бы были на веки-вечные преданны тебе и твоим потомкам.

Интересный поворот! Ай да чудо-юдо! Однако, что-то у меня не сходилось. Спросил у Герасима:

— А кто вам мешает создать свое государство на пустых, никем не занятых землях? Этот мир не такой заселенный, как моя Земля, легко найти территорию, не захваченную ни одним государством. И живите припеваючи на провозглашенном государстве. Дураков, решивших на вас напасть, я думаю, не найдутся.

— Рабство, — коротко вразумил меня Герасим, сразу расставив все в логическом порядке, — почти все драконы рабы. А если нет, то с искалеченной психикой, как черные драконы. Ты можешь освободить нас от рабства и помочь стать нормальными свободными.

— Ну я не знаю, — неуверенно сказал я, — у вас хоть есть старшие? С кем вести переговоры?

— У нас есть старейшие, поговори с ними, а?

— Ладно, — вздохнул я, чувствуя, что не я руковожу событиями, а они несут меня по течению, — только пусть незаметно придут, не зачем привлекать внимание.

— Они придут в плащах невидимости.

И довольный Герасим так широко улыбнулся, что даже мне стало не по себе при виде здоровенных зубов в опасной близости от лица. Если он захочет от меня избавиться, ему достаточно будет с легкостью перекусить шею.

Между тем посольство герцога Элиского явилось к часам шести. Для него было неприятным известием узнать о появлении нового герцога, уже утвержденного императором (Ангела постаралась, да и сам Архангел II не стал затягивать). Впрочем, посол герцогства граф де Ритуэн, обведя округу спесивым взглядом, объявил, что такового герцога он не знает. Фактически он обвинил меня в самозванстве и захвате престола.

Пришлось заняться им более плотно. Я принял его в малом парадном зале в присутствии двух десятков поданных. Здесь успели сменить материал на престоле — очень неудобном массивном стуле и поставить слева постамент для Герасима, быстро вернувшегося из экспедиции по поиску своих старейших. Как он объяснил, ему надо было всего лишь подать сигнал с подходящего места переноса. Старейших заинтересовало его сообщение и они прилетят через пару часов.

В ожидании новых гостей я проводил время с уже появившимися. Войдя в зал, граф лишь слегка кивнул, что имитировало поклон и было откровенным оскорблением. Потом объявил:

— Герцог Элиский, мой сюзерен, намерен предъявить свои права на Камприйское герцогство, которое было бесчестным путем украдено у его предков.

Зачитывая подготовленную речь, граф говорил все тише и в конце перешел почти на шепот. Спесивость сменилась бледностью, так идущей графу. С ней он походил на ожившего мертвеца. Такая манипуляция происходила из-за повышенного внимания одного из зрителей — моего дракона. Если я слушал графа молча, никак не выражая свои эмоции, то Герасим, находясь метрах в десяти от оратора, смотрел на графа неподвижным взглядом, при этом умудряясь потихоньку выговаривать нецензурные выражения и скалить зубы. Прекрасные тридцатисантиметровые, хорошо отточенные костями девственниц зубы, с легкостью пробивающие сантиметровую полосу металла. Не выдержав напряжения эмоций, дракон направил вверх полосу огня. Запахло холодом и смертью.

Граф замолчал. Я направил на него самый оловянный, пронизанный тупизной взгляд, размышляя, кто из насекомых был его предком. Граф побледнел еще больше. Интересно, до какой степени он может бледнеть.

— Мне хочется верить, граф, что вы в точности выполняете инструкции герцога, поскольку ваша роль фактически означает объявление войны, — холодно заговорил я, — интересно, а что в таком случае происходит с послом?

Не зря он мне не нравился. Я ожидал какой-нибудь подлости и получил ее. Граф внезапно выпустил заранее заготовленное заклятье. В меня ударила молния. До меня, правда, все это дошло легким дуновением, но придворные потом долго восхищались произведенным впечатлением. На примере графа можно было сказать, что эффект был действительно колоссальным. Посол выпучил глаза, не веря их правильной деятельности. Выпустил еще одно заклятие, опять прошедшее порывом легкого ветра.

— Герасим, друг мой, — попросил я, — мне надоел стиль изложения материала графом. Ты не можешь помочь?

Дракон понял правильно. Он, конечно, мог практично убить графа струей магического огня, но вместо этого, не торопясь двинулся к послу, плотоядно облизываясь и маслянисто поблескивая глазами.

И граф испугался. Он оглянулся, выискивая путь к отступлению, попытался бежать, однако Герасим прыгнул, схватил за ногу и повалил на пол. Посол заорал, пытаясь вырваться, бесполезно. Не обращая внимания на его потуги, дракон начал медленно заглатывать ногу, как это делают змеи, запихивая добычу внутрь себя.

Граф внезапно замолчал, в зале запахло дерьмом. Он потерял сознание, да еще обделался. Чуткое чутье навело дракона на эту мысль еще раньше, он выплюнул ногу, зажал ноздри лапой и на задних лапах поспешил обратно на помост.

Придворные, стража, приглашенные мной представители императорской власти захохотали. Дождавшись, пока он станет тише, я презрительно сказал свите дипломатического представителя:

— Передайте герцогу Элискому, что я глубоко оскорблен за отправку в качестве посла такого засранца. С завтрашнего дня с десяти часов я объявляю войну, которая пройдет не более суток. Убирайтесь отсюда, — велел я им, — и посла своего забирайте, пока все в зале не пропахло.

Подождал, пока посланцы герцога Элиского уйдут, поблагодарил дракона за его игру, громко объявил:

— В честь войны и своей коронации ввожу в сегодняшний день ежегодный всенародный праздник. Мэру представить смету на гуляния. Оплатить из моей владетельной доли. — Не разорюсь. — Да, — вспомнил я про своих монарших сорванцов, — пригласить на бал в большом парадном зале их величеств и высочеств из студентов королевского факультета, который я имею честь возглавлять. А также знать герцогства. Мэр, представьте мне также список членов магистрата, который вы предлагаете пригласить на бал. Выполняйте!

Хотя я назвал в числе ответственных только мэра, но на практике подготовка к празднеству увлекла большое количество поданных. Даже мне пришлось потратить минут пять, подписывая приглашения на бал для самых знатных, и две финансовые сметы.

В мое сознание осторожно постучали.

— Да, — недовольно ответил я, думая, что это снова Катенька. Вообще-то мне хотелось перекусить. Однако это приятное времяпровождение пришлось отложить. Со мной связалась Ангела.

— Герцог, я на вас зла, — с ходу начала она.

— Да, ваше императорское величество, — осторожно сказал я. Ангела теперь стала для меня двойным боссом — я подчинялся ей дважды — и как декан, и как герцог Камприи. А как умеет злиться наследная принцесса я уже хорошо представлял.

— Вы там развлекаетесь, а меня даже не думаете пригласить. В итоге я обо всем узнаю в вольном пересказе сотрудников службы контроля и благочестия.

Откровенно говоря, я растерялся. После рассказа самой же госпожой ректором о нейтралитете императорской власти мне казалось, что дочь императора должна дистанцироваться от местного властителя. Но ей лучше знать и как аборигену, и как главноначальствующей.

— Моя светлость ваш покорный слуга, — констатировал я на всякий случай и поинтересовался: — как я могу компенсировать вам ваши неудобства?

Ангела засмеялась.

— Герцог, вы хороший краснобай. Я желаю присутствовать на балу. Вы неплохой танцор и, конечно же, пригласите меня на первый танец.

— Да, но вы говорили о нейтралитете императорской власти...

— Да, говорила, — прервала меня Ангела, — и ни от чего не собираюсь отказываться. Имперская власть находится над дрязгами властителей. Но герцог Элиский должен будет узнать, что император недоволен его действиями. И именно поэтому я буду на балу у герцога Камприи Кирилла. Надеюсь, у вас есть одно приглашение для меня?

— Слушаю, ваше императорское величество, — мне осталось склонить голову в знак согласия, про себя показав ей виртуальный язык.

К середине вечера приготовления шли полным ходом. А на улицах города народ уже начал праздновать. Я приказал не жалеть средств. Выкатывались бочки с вином, пивом, брагой. На кострах жарились быки и свиньи для совсем уж бедных. В нескольких арендованных трактирах народ во всю веселился за счет казны. В остальных пили и гуляли на свои кровные. Трактирщики потирали лапки в предчувствии большой прибыли.

А я, закончив один прием, повел следующий. Предпочел бы свой кабинет, но драконы туда войти не могли по причине своих размеров. Пришлось остаться на престоле в малом парадном зале приемов. Если я налажу с ними отношения, надо будет перестраивать все помещения.

Герасим зашел, с заговорщическим видом закрыл дверь на щеколду. Передо мной вдруг возникли три золотистых дракона, размерами несколько крупнее, чем Герасим. И явно старше. От них несло древностью, такой, что я чувствовал себя рядом с ними младенцем. Герасим, показывая статус прилетевших, скромно стоял у двери за их спиной.

Один из них тряхнул куском ткани в лапах.

— Плащ невидимости, ваша светлость, надеюсь, мы не производим неприятного чувства.

Голос был глубокий, с красивыми обертонами. Мне бы такой!

— Нет, никаких неприятных чувств вы не вызываете, — я приветливо улыбнулся, поправил корону, — про плащ знаю. Мне уже показывали его действие.

Стоящий в центре дракон сказал:

— Наш родич, — последовал набор посвистываний и щелчков, обозначающих Герасима, — сообщил о возможности получить в ваших владениях защиту и покой для нашего народа.

— Да, — подтвердил я сказанное Герасимом, — я готов передать вам в вечное владение цепь холмов к северу от столицы Камприи, освободить драконов от магического рабства и укрепить сознание свободных. Я даже готов ходатайствовать перед императорской властью о даровании новым владениям статуса графства, которому обещаю вечное покровительство.

Драконы переглянулись. Стоящий в центре, видимо, старший, стал явно тянуть время, многословно благодаря меня за предложения.

— Господа драконы, — прервал я эту комедию, — у меня мало времени. Что вас беспокоит?

Драконы, как по команде вздохнули и средний признался:

— Все так прекрасно, что нам не верится. Мы прошли через слишком многие испытания и никто нам не помогал. А тут сразу все — и свобода, и государство, и покровительство. Господин, вы не обидитесь, если мы попросим, показать на нас освобождение от связывающих заклятий. Они очень мощные, а вы говорите о них, как о наступившем насморке.

Я не возражал. Чего уж обижаться, драконы нуждались в гарантии повышения уровня их жизни.

Встал, вначале взялся за старшего. У него на шее была уже знакомая мне полоска кожи. Разорвал ее, убил появившегося демона. Драконы восторженно вздохнули, а старший сказал:

— Почти девятьсот лет я был рабом семьи вампиров, столько невинных душ убил. И вот теперь свободен. Спасибо вам, господин, я буду вашим верным слугой. Мое человеческое имя — Дарт.

Я благосклонно кивнул и взялся за левого. У него был искусственный коготь — артефакт, хозяин которого мог приказать ему выпустить в дракона в случае неповиновения ядовитую магию. Выдернул коготь. Дракон поморщился от боли — операция без наркоза ни у кого не вызывает восторга. Но тут я ничего не мог сделать. Ядовитая магия попыталась, в виде компенсации, отравить меня, но, встретившись с моей антимагией, бессильно иссякла.

Перед правым встал в некоторой растерянности — артефактов на драконе не было. Дракон меня понял.

— Посмотри мне в глаза, — попросил он, — заклятие в моем сознании.

Я посмотрел и утонул в золотистой пелене. И вдруг из нее вынырнул зеленый ящер и бросился на меня. Я не испугался. Врезал ему кулаком в челюсть. Ящер растекся как песок, распался на мелкие кусочки.

Дракон отвел взгляд и я снова оказался в зале. Заклятие, державшее дракона в подчинении, рассыпалось, о чем он и радостно сообщил, преданно глядя на меня и скаля зубы не хуже Герасима.

Драконы поклонились.

— Господин, мы сможем привести своих сородичей завтра, — сказал старший.

Я подумал и предложил прибыть к двум часам на цепь холмов, где сниму заклятия с драконов и мы обговорим все детали их пребывания в герцогстве. Драконы согласились и мы, довольные друг другом, расстались. Герасим пошел провожать своих сородичей, вновь завернувшихся в плащи невидимости. Очень хотелось надеяться, что шахматная партия в геополитической плоскости идет с моим преимуществом.